ХХ Зимние Олимпийские Игры российский спортивный мир встречает с некоторой неуверенностью. С одной стороны, определенные успехи в ряде видов спорта, особенно в таких, в которых громких достижений не было довольно давно (например, в коньках, бобслее или санях), вселяют оптимизм. С другой, более чем скромный медальный план, намеченный функционерами за несколько месяцев до Турина-2006, заставляет этот оптимизм изрядно поумерить. Да и новейшая история Белых Олимпиад не способствует развитию особо радужных надежд.
Нынешние Игры – четвертые для сборной России. На трех предыдущих результаты шли по нисходящей. В 1994 году из Лиллехаммера российская дружина вернулась в ранге победителя неофициального командного зачета: 23 медали (из них 11 золотых) были завоеваны в шести видах спорта (биатлон, лыжные гонки, фигурное катание, коньки, горные лыжи, фристайл). Четыре года спустя в Нагано итог был таким: третье место, 18 медалей (9 золотых) в пяти видах (биатлон, лыжные гонки, фигурное катание, хоккей, двоеборье). В Солт-Лейк-Сити в 2002-м – и того скромнее: пятое место, 13 медалей (5 золотых) в четырех видах (биатлон, лыжные гонки, фигурное катание, хоккей). Так что изначальный план Олимпийского комитета страны на Турин – пятое место при 25 медалях (6-8 золотых) – выглядел не таким уж пессимистическим: падение в общекомандной классификации предполагается остановить, медальный же багаж вернуть на уровень самых успешных для россиян Игр в Норвегии.
И все же план этот сразу всех разочаровал. Не помогло и то, что в последние дни перед Олимпиадой президент ОКР Леонид Тягачев несколько скорректировал прогноз, посчитав, что 25-ти медалей должно хватить для третьего общекомандного места. Видимо, укоренившаяся с советских времен привычка ехать на какие-либо соревнования только за победой еще слишком сильна, чтобы общественность могла спокойно проглотить утверждение о том, что российской сборной не по силам тягаться с командами Норвегии и Германии.
А потому все чаще звучит вопрос: что же нужно сделать для того, чтобы Россия вновь вышла на первые роли в мировом олимпийском движении? Вопрос, надо заметить, риторический, причем, если так можно выразиться, сразу по нескольким позициям. Во-первых, ответ очевиден: нужно развивать спорт в стране. А во-вторых, должен ли этот вопрос звучать именно так, как звучит? Иными словами, должны ли олимпийские достижения быть главной и конечной целью развития спорта и мерилом уровня этого самого развития?
Олимпийские Игры – это праздник спорта, увлекательный и красочный фестиваль мира и дружбы всех народов. Но спорт существует не ради Олимпиад. Утверждать обратное – все равно что заявлять, будто армия нужна государству лишь для проведения парадов, а кулинарное искусство – исключительно для новогоднего стола.
Олимпийские достижения есть и будут естественным результатом развития спорта в той или иной стране. Если в США в каждой школе есть бассейн и футбольное поле, если в любом, самом маленьком населенном пункте имеется как минимум один каток и легкоатлетический стадион, если число занимающихся этими видами спорта исчисляется десятками миллионов, разве может не быть олимпийских медалей? Разве могут норвежцы остаться без наград в лыжах и биатлоне, если вся территория этой маленькой страны испещрена трассами, и все население, включая членов королевской семьи, проводит на лыжах куда больше времени, чем за рулем автомобиля?
Время от времени медалей может быть больше или меньше. Государственные программы по взращиванию сверхчеловека нынче не в моде, и запланировать появление такого великого спортсмена, как Эрик Хайден или Йохан Олаф Косс, Марк Спитц или Оле Эйнар Бьорндален, невозможно, как невозможно и гарантировать вал золотых олимпийских наград. Но гарантий и не требуется, достаточно одной лишь уверенности в том, что если спорт в стране достаточно развит, это не сможет не найти отражения в олимпийских скрижалях. Именно этой уверенности россиянам сегодня и не хватает.
К слову, появление великих спортсменов, бесспорно, придающее особый интерес любым соревнованиям, тем не менее, ведет к искажению, и временами весьма существенному, мировой табели о рангах. За достижениями Бьорндалена в Солт-Лейк-Сити как-то был упущен из внимания тот факт, что сильнейшей биатлонной державой мира по-прежнему остается Германия. Да, в ее рядах не нашлось мультичемпиона, зато на олимпийский пьедестал почета поднялись семь (!) немецких биатлонистов и по общему количеству наград они превзошли всех.
А в горных лыжах Яница Костелич завоевала три золотые медали, тогда как вся австрийская супердружина – только две. Означает ли это, что горнолыжный спорт в Хорватии развит лучше, чем в Австрии? Ответ очевиден.
В Турине впервые в истории российского олимпийского спорта могут появиться медали в бобслее и санях. Александр Зубков и Альберт Демченко – мастера мирового класса. Но если они победят или войдут в призеры, сможем ли мы сделать вывод о том, что эти виды спорта в России развиты? Это при полном-то отсутствии санно-бобслейных трасс в стране?!
Подождем итогов соревнований и посмотрим, какие выводы сделают после Турина чиновники. Не исключено, что их выводы, как это очень часто бывает, не совпадут с выводами сторонних наблюдателей – болельщиков, обозревателей, независимых специалистов. Но, быть может, когда-нибудь им все-таки удастся сделать главный и единственно верный вывод: развивать спорт в стране необходимо постоянно, а не в авральном порядке раз в четыре года. Только тогда и придут столь желанные стабильные олимпийские успехи.