Сразу оговорим: книга доктора исторических наук Владлена Терентьевича Логинова имеет подзаголовок «Выбор пути», то есть перед нами начало жизни не Ленина ещё, а никому не известного Владимира, чаще просто Володи Ульянова, до «весны 1901 года», когда «он начнёт подписывать свои работы новым псевдонимом Ленин».
Историческая биография — особый жанр, требующий особого мастерства. Вот Борис Гребенщиков, когда его попросили поучаствовать в жизнеописании Виктора Цоя, хорошо сказал, что хотелось бы избежать разговоров о том, «какие штаны он любил надевать и какой портвейн предпочитал…, потому что это ничего к песням не добавляет, это убавляет». То есть, с одной стороны, нельзя превратить живого человека в сухой лист между страниц официального гербария, с другой стороны, «личное» должно всё-таки выстраиваться вокруг главного — того, что заставляет нас вспоминать об этом человеке. Например, что может быть интимнее отношений с Богом. Смотри анкету Ленина: «неверующий с 16 лет», — мемуаристы уточняют: подросток Володя, не имевший ещё определённых политических взглядов, «выбежав во двор, сорвал с шеи крест и бросил на землю». Автор обращает внимание: ведь отец, которого Володя искренне уважал, был как раз человеком верующим, идеалистом в лучшем смысле слова. Но последние годы жизни Ильи Николаевича Ульянова, этого выдающегося русского просветителя, оказались отравлены новой политической линией в образовании, определявшей то, что детям простонародья нужно не морочить головы лишними науками, а побольше вдалбливать туда Закона божьего. Кстати, актуальная тема… И крест был сорван как раз после того, как Володя стал свидетелем неприятного разговора между отцом и одним из его коллег. Здесь же — исторический контекст: мнения о религии, высказанные старшими современниками, от Желябова до Чехова. Доктор Чехов, пожалуй, радикальнее. Очень всё складывалось в России непросто. Чем и интересно.
Профессор Логинов старается избежать упрощения. Равно как и нынешнего заказного антикоммунизма. В книге хватает живых подробностей, начиная с предисловия, составленного, в основном, из описаний внешности Ленина разными источниками. Словесные портреты, мягко выражаясь, не совпадают. Интересно, каких зверей напоминал Ленин собеседникам. Ну, ладно, волка. А ещё – вы ни за что не поверите. Лемура! Занятные воспоминания врача Владимира Крутовского: ехал в переполненном поезде, куда предприимчивые железнодорожники, видимо, продали лишние билеты (тоже знакомая ситуация, правда?). Обратил внимание на юношу небольшого роста, который ссорился с начальством, «требуя прицепки лишнего вагона», и так организовал народ, что в Самаре начальник станции сказал: «Ну его к чёрту! Прицепите вагон…» Правда, интересно: как из отличника вырос потрясатель земли? Вот он — революционный дебют: «Работает рабочий на станке около электрической лампочки, отлетает кусок железа, попадает в лампочку и разбивает её. Хозяин пишет штраф… Имеет ли он на это право? Нет, не имеет, потому что рабочий не по небрежности разбил лампочку, рабочий не виноват, что ничем не защитили лампочку от железа, которое всегда отлетают при работе». От лампочки до мировой революции — дистанция огромного размера. Вы скажете: проблему штрафов можно было решить и мирным путём. Наверное. А другой читатель отметит, что современная наша интеллектуальная элита гораздо больше озабочена правами бродячих собак, чем каторжными условиями труда гастарбайтеров.
Достоинство книги Логинова — мастерская работа с источниками, особенно мемуарными, самыми выигрышными литературно, но и самыми опасными, потому что из воспоминаний, составленных 40 лет спустя заинтересованными лицами, можно вылепить что угодно. Но даже недобросовестные мемуары не теряют ценности, поскольку позволяют судить о том, кто и за что любил героя книги или, наоборот, ненавидел.
Сам автор, стараясь сохранять исследовательскую объективность, герою симпатизирует. Что естественно. Биографии Петра I или Наполеона тоже, как правило, составляются теми, чьё отношение к этим историческим деятелям, в общем, позитивное и уважительное. Ну, не станет человек заполнять 500 страниц фактами из жизни Марии Каллас, если ему противна опера как таковая и Мария в частности.
А Ленину, конечно, не повезло с наследниками, при которых нормальная биография «любимого вождя» просто не могла увидеть свет. Да простит он меня за идеализм, но, кто знает, если бы такие книги, как у Логинова, свободно выходили в Политиздате к XXV съезду КПСС — и реформы наши пошли бы по какому-то другому пути.