- Когда приехала, я их застала вместе в постели.
- Я его заставала с другими женщинами, и это был четвертый раз.
- Он в постели с другой женщиной.
- Я схватил ножик и ударила, и он умер.
- Я схватила нож, уже не помню как нож взяла. И убила. Все.
Тамара Ляленкова: Это были фрагменты интервью женщин, убивших своих мужей из ревности. Убийство из ревности – это тема сегодняшней передачи. Подобные истории, записанные режиссером Тофиком Шахвердиевым в тюрьме, стали третьей, заключительной частью документальной трилогии «Умереть от любви». По замыслу автора, она должны были уравновесить две первые негативно окрашенные новеллы.
Тофик Шахвердиев: Две новеллы рассказывают о каком-то человеческом непотребстве, там речь идет о проститутках. А каким же образом скомпенсировать те негативные ощущения, которые зритель получит, посмотрев историю одной женщины, второй женщины? И я нашел людей, которые совершенно не производили впечатление преступниц, то есть они вызвали такое жгучее сочувствие! Я вот слушал их – убийц – и меня это трогало, потому что чистосердечно, искренне вот эти женщины мне рассказывали, что и как произошло.
- Когда он падал, правда, я испугалась, подбежала к нему. Единственное, он меня поцеловал – и все, и умер.
Тофик Шахвердиев: Все опрокинулось. Если там была продажная любовь, то здесь, оказывается, даже мысль о том, что ты можешь предать, что ты можешь обмануть, что ты можешь изменить, для этих женщин была невыносима. Невыносимо, когда тебя бросают, когда тебя обманывают. Вроде бы это не исключительный случай, когда мужчины позволяют себе какие-то контакты, помимо основных еще с кем-то, но вот здесь это – реакция конкретно вот этих женщин, которые не смогли выдержать ужаса перед этим фактом, что человек, которого они любили, он смог быть таким же ласковым, нежным с кем-то другим.
- Я хотела себя уничтожить, не хотелось жить ужасно. Пошла на кухню, взяла нож, пыталась себя в сердце сначала – никак не получалось. Как я пошла в комнату, как я нанесла ему удар – я этого не помню.
Тофик Шахвердиев: И вот несмотря на то, что они такое жуткое преступление совершили, я был исполнен если не симпатии, то полного доверия к этим женщинам. Практически убив своего любимого, они убивали себя. И вот эти два полюса состояния человека, когда, с одной стороны, вроде бы – подумаешь, с той, с этой, с пятой, с десятой; а здесь – вот эти персонажи, вот эти особи человеческие, они, оказывается, не смогли это перенести. И меня это потрясло.
- Если бы я его не любила, я бы с ним развелась. А так любила. И он меня любил очень, мне его жалко. Он был хороший. Что я с ним сделала? Ударила ножом. Откуда я знала, что он помрет? Судьба вот такая – умереть от любимой женщины.
Тофик Шахвердиев: И тронула меня бесхитростность рассказа. Там не было и попытки как-то облагородить свой поступок. Я уже мужчин преподносил как гарнир к основному блюду.
- Я не мог простить ей измены вот в эту минуту. Просто не мог ничего, думал: пускай она лучше умрет, но уже… Я даже сам объяснить не могу, почему я ее убил. Взял нож и убил, все.
- Не могут они быть все одинаковыми, хорошие и прочее, но все равно, какая бы ни была женщина, она женщина, и к ней нужно относиться бережнее что ли или нежнее. Просто она такое существо – женщина – слабее мужчины, правильно? Беречь, по-моему, их надо.
- А вы за какое преступление отбываете срок?
- Ну, вот, за убийство женщины.
Тамара Ляленкова: О разнице в восприятии убийства из ревности женщины или мужчины рассказывает режиссер Тофик Шахвердиев.
Тофик Шахвердиев: Если мои ощущения, из опыта общения с людьми, то женщину, убившую своего любимого, легче простить, чем мужчину, который убил любимую. Здесь, наверное, сказывается, кто сильнее, а кто слабее. Мужчина, избивающий и убивающий женщину, - это сильный издевается над слабым. Женщина, убивающая мужчину, - при всей преступности этого деяния это слабый борется с сильным. Один сказал, что в состоянии аффекта, но я о нем не мог подумать, что этот человек «сослепу» это сделал. Я видел преступника, потому что там он говорил, так он смотрел. То есть этот человек привычно хватается за нож, и для него нож – это решение каких-то сложных ситуаций. Другой мужик в такой полосатой робе, который сослан на вечное поселение, самый страшный убийца, он говорит о том, что верит в настоящую любовь…
- Любовь, она очень редко, мне кажется, бывает, но должна быть. Любовь – это что-то такое несбыточное. Но если оно сбывается, то человек не боится умереть, как это случилось с Ромео и Джульеттой. Вот я бы хотел тоже так же, чтобы была такая любовь.
Тамара Ляленкова: Высокий канал страсти, как известно, не предполагает мирного завершения. Я спросила у Елены Клембовской, старшего научного сотрудника Центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского, что такое любовь с точки зрения психиатрии?
Елена Клембовская: Можно сказать, что любовь – это сверхценная идея. Конечно, это не болезненное состояние, но оно существенно затрудняет адекватную оценку окружающего.
Тамара Ляленкова: Есть прямая зависимость этого решения от силы чувства, действительно?
Елена Клембовская: Если это решение. Потому что в некоторых случаях – больше это свойственно для женщин – они просто заказывают убийство, обычно соперницы, и тогда это решение. А очень часто – характерно для мужчин – реализация немедленная.
Тамара Ляленкова: То есть вот это вот состояние бешенства, аффекта, состояние крайней такой обиды и возбужденности, которое толкает человека на преступление, - это больше свойственно мужчинам?
Елена Клембовская: Немедленная реакция – да. Для женщин все по-другому сказывается – по механизму «последней капли». Причем агрессия мужчин чаще направлена на женщину, а агрессия женщины, как правило, - на соперницу, никогда – на мужа. То есть она будет пытаться сохранить отношения с мужем до последнего. Поведение женщины направлено на сохранение семьи. Женщина более хитроумна в том плане, что она не будет немедленно предъявлять претензии, не будет немедленно разрешать все скандалом, она сначала будет наблюдать, она будет выяснять, кто, как, зачем и где он бывает. Уже потом она может предпринять какие-то серьезные достаточно шаги. Поэтому соперницам достается гораздо больше.
Тамара Ляленкова: Убийство из ревности – то не очень женское. Хотя, с другой стороны, мне кажется, сейчас женщины становятся другими, и, может быть, чаще сегодня происходит такие брутальные решения у женщин тоже.
Елена Клембовская: Чтобы поменялись основы поведения, важно, наверное, пройти очень много времени. Несмотря на то, что женщины сейчас и самодостаточные, и сами зарабатывают деньги, и содержат иногда мужей своих, которые, тем не менее, продолжают себя вести как мужчина, как хозяин, как добытчик, все равно роли остались прежними, несмотря на то, что в социальном плане многое изменилось.
Тамара Ляленкова: Но вот когда женщина все-таки поступает таким образом, убивает своего возлюбленного или мужа, это, значит, какие-то особенные женщины, у них какой-то особый склад?
Елена Клембовская: Женщины, как правило, не убивают своих возлюбленных и мужей, женщина скорее склонна нанести ему какую-то очень страшную боль и обиду. Вы, наверное, знаете о «комплексе Медеи», которая убила своих детей, – вот такие ситуации реально бывают.
Тамара Ляленкова: С точки зрения психиатрии человек, который решился, осознал убийство, он нормален?
Елена Клембовская: Давайте разделим, что ревность бывает нормальная и патологическая. Нормальная ревность свойственна абсолютно всем. Все касается того, чтобы решиться на убийство, как вы сказали, осознать, вы каким-то образом вышли на формулу вменяемости. Осознавать – это ключевое. Но внезапно возникшая ситуация, когда, например, муж приходит домой и свою любимую жену, которую он считал абсолютно безгрешной и просто святой, вдруг он застает ее в такой ситуации с другим мужчиной, - его аффективная реакция на то, что он увидел, может быть различной. Это может быть и аффект, это может быть патологический аффект, может быть выраженное эмоциональное возбуждение.
Я вспоминаю случай, когда молодой парень в течение какого-то времени был влюблен в девушку, она вроде бы как отвечала ему взаимностью, а потом начала отдаляться. Был у нее день рождения, он пришел к ней вечером, принес ей 21 белую розу. Она оставила его на ночь, у них были какие-то сексуальные отношения, – и после этого она ему говорит: «Да ты, в общем, и мужчина никакой, я тебя и не люблю. И вообще, у меня есть в фирме, где я работаю, американец, я теперь с ним». Он ее убил, причем нанес ей какое-то немыслимое количество ножевых ранений, вся квартира была залита ее кровью, а потом пытался покончить с собой. Но говорят, что кому не суждено, ничего из этого не получится, то есть он пытался повеситься, а люстра обвалилась с куском штукатурки, он пытался перерезать себе вены, но у нее в доме был совершенно тупой нож, он себе нанес какие-то повреждения, но вены перерезать не смог, потом он пытался налить в ванну воды, чтобы утопиться, и кончилась вода… Когда рассказываешь, в это трудно поверить, но поверьте мне, что это материалы реального уголовного дела.
Тамара Ляленкова: Получается, что здесь есть тоже некоторая дискриминация, потому что мужчина, который расправился с возлюбленной, с женой, он это делает в состоянии некоего эмоционального возбуждения.
Елена Клембовская: С точки зрения Уголовного кодекса – да, они менее виноваты, потому что к человеку, совершившему в состоянии аффекта правонарушение, применяется вообще другая статья, и сроки наказания существенно ниже. Что касается судебной психиатрии, то независимо от того мужчины мы или женщины, задача судебного психиатра – найти у мужчины или у женщины определенные психические расстройства, которые имеют значение в судебном плане. Поверьте, что все учитывается, вплоть до того, что бывают какие-то ситуации гормональной перестройки, женщина становится очень уязвима в климактерический период. Все учитывается.
Тамара Ляленкова: Каково соотношение мужчин и женщин?
Елена Клембовская: У нас около 200 коек, и из них, по-моему, всего коек 15 – это женщины, все остальные – это мужчины. Но женщины, они убивают все-таки по другим мотивам, не из ревности.