Программу ведет Олег Вахрушев. В программе принимает участие Владимир Быкодоров, директор Уральского Музея молодежи.
Олег Вахрушев: В Екатеринбурге закрывается Музей истории комсомола и молодежного движения, более известный как Уральский Музей молодежи. За последние годы было предпринято несколько попыток его закрытия, однако, творческому коллективу удавалось отстоять здание. 1 марта Музей молодежи официально будет закрыт. О причинах и последствиях случившегося и пойдет речь в сегодняшней программе.
Я приветствую в студии Радио Свобода Владимира Быкодорова, директора Уральского Музея молодежи.
Здравствуйте, Владимир Петрович.
Владимир Быкодоров: Доброе утро.
Олег Вахрушев: Владимир Петрович, изначально ваш музей назывался Музеем истории комсомола и молодежного движения. А поскольку мы с вами встречаемся накануне 23 февраля – Дня Российской Армии, и сегодня основная тема этой программы – какие песни Красной Армии вы помните? – как бы вы ответили на этот вопрос?
Владимир Быкодоров: Каверзный, конечно, вопрос. Наверное, «Каховка, Каховка, родная винтовка...». Песен много.
Олег Вахрушев: И тем не менее, все они связаны, согласитесь, с молодежью, с комсомолом. Поскольку в Красной Армии все-таки, наверняка, большинство было молодых.
Владимир Быкодоров: Конечно, это же молодые люди.
Олег Вахрушев: И, соответственно, ваш музей тоже занимался этим же самым?
Владимир Быкодоров: В общем-то, да.
Олег Вахрушев: Итак, с 1 марта в Екатеринбурге станет одним музеем меньше. Музей молодежи переезжает из отдельного здания, в котором жил более двадцати лет, и становится частью рядом стоящего Музея истории города. О причинах переезда и отношении к этому различных заинтересованных сторон – екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Ирина Мурашова.
Ирина Мурашова: Здесь жила основательница уральского комсомола Римма Юровская – дочь участника расстрела царской семьи, здесь бывал Андрей Сахаров, здесь презентовали проект будущего памятника группе « The Beatles » - страницы истории екатеринбургского Музея молодежи можно листать еще долго. К концу 80-х годов в здании накопилось около 25 тысяч единиц хранения – знамена, грамоты и другие свидетельства развития комсомола на Урале. Но председатель правления Союза правозащитных организаций Свердловской области Владимир Попов считает главным даже не фонды.
Владимир Попов: Музей этот возникал на наших глазах как символ новых веяний, связанных с перестройкой горбачевской. Там собирались неравнодушные к тому, что происходило со страной, обсуждали, там дискуссии всякого рода возникали. Вот в этом смысле – и как музей, который зафиксировал в своих экспозициях вот это время наше непростое, и как творческий коллектив, который продолжает работать с современностью, с молодыми людьми, учить их на истории какому-то опыту нашему, дискутировать и обсуждать с ними какие-то новые формы в искусстве, в жизни, в литературе и так далее – вот такая уникальная возникла площадка для города.
Ирина Мурашова: Союз правозащитных организаций обратился к главе Екатеринбурга и депутатам Городской Думы с просьбой сохранить Музей молодежи, но история последних 15 напряженных лет жизни учреждения подходит к концу.
Б орьбу за уютный двухэтажный особняк в самом центре Екатеринбурга вели разные коммерсанты – и все из-за неточно составленного в свое время документа о передаче здания и музея от обедневшего обкома комсомола в муниципальную собственность. Пресс-секретарь главы Екатеринбурга Константин Пудов обещает, что частников здесь не будет – решение на словах уже принято, и в доме разместится партнерство из Союза журналистов, медиасоюза и факультета журналистики.
Константин Пудов: Результатом всех судебных разбирательств по поводу здания, которое занимал Музей молодежи, стал признанный факт, что это здание не принадлежит городу, а принадлежит частному предпринимателю. Поэтому чтобы сохранить Музей истории, мы и приняли такое решение о передислокации. То есть это позволит сохранить и фонды, и проводить различные проекты и акции, которые, в общем-то, у Владимира Быкодорова и его команды успешно получались.
Ирина Мурашова: Секретарь Союза журналистов России Дмитрий Полянин уже оперирует новым для Екатеринбурга словом «Домжур» - так успели прозвать здание еще действующего Музея молодежи. Он обещает, что художники, киноклубы, общественные организации, клуб « The Beatles », клуб «Опера» и другие постоянные гости музея смогут продолжить здесь свою работу.
Дмитрий Полянин: Мы бы это видели как действительно информационно-дискуссионную площадку, во-первых. Во-вторых, это как методический, обучающий центр, в том числе и для журналистов, и для других работников средств массовой информации. Естественно, там должны проходить и пресс-конференции, и семинары, и «круглые столы», и подобного рода различные мероприятия. Также планировали бы приглашать к нам различных гостей, в том числе и из других городов, и из других стран. Ну и, естественно, в Екатеринбурге тоже достаточно много людей, о которых люди не знают, и хотелось бы о них рассказать. Есть много программ, которые делают правозащитные организации, другие организации в сфере детства, в сфере социальной работы. Конечно, это все интересует журналистов. И мы бы хотели, чтобы эта дискуссия осуществлялась именно на площадке Дома журналиста.
Ирина Мурашова: Последней акцией музея стал концептуальный проект «Дикие мыши» художников из разных городов России. Компьютерные мыши, клавиатуры и системные блоки получили новый образ – авторы хотели показать, что и традиционное народное искусство может найти применение в современном мире. Места для отдельного Музея молодежи в нем, судя по всему, пока нет.
Олег Вахрушев: О творчестве Музея молодежи, о взаимодействии с правозащитными организациями мы поговорим чуть позже, Владимир Петрович. А сейчас я все-таки хотел бы расставить точки над « i » по поводу того, чье же это здание, и действительно ли это основная причина, по которой Музей молодежи прекращает свое существование.
Владимир Быкодоров: Да, действительно, главная причина, по которой Музей молодежи должен прекратить свою работу, она экономическая. В 1993 году здание было фактически похищено из государственной собственности одной известной общественной организацией под названием «Российский Союз молодежи». Эта организация предъявила в соответствующих органах подложное решение Горисполкома о том, что это здание было им подарено. И оперируя этим документом, эта организация зданием завладела. Ну а затем они его подарили Торговому дому «Успенский», а Торговый дом «Успенский» сказал, что «ничего личного, но музей нам не нужен». И на сегодняшний день по документам собственником здания является именно эта уважаемая коммерческая структура.
Олег Вахрушев: Те слова о том, что в здании будет находиться Дом журналистов, это соответствует действительности либо все-таки это будет зависеть от воли собственника – коммерсантов?
Владимир Быкодоров: Ну, пока это все на словах. А реальность такова, что музея не будет. А что будет взамен... Я, конечно, буду рад, если появится Дом журналиста. Хотя, честно говоря, меня немножко царапает и как-то вводит в легкое состояние транса столкновение музея и дома для журналистов. Так ли было необходимо «убивать» музей, чтобы на его развалинах создавать Дом журналиста? Мне кажется, это столкновение... ну, нельзя сталкивать массмедиа и культуру, музеи.
Олег Вахрушев: Но насколько я понял со слов господина Полянина, в принципе, останется ведь то же самое, что делал Музей молодежи – «круглые столы», встречи, пресс-конференции и так далее. Каков смысл тогда в появлении этого Дома журналистов?..
Владимир Быкодоров: Вот в том-то и дело.
Олег Вахрушев: Вы тоже его не видите?
Владимир Быкодоров: Не то что я не вижу. Дом журналиста, наверное, нужен, и, наверное, его можно было бы открыть на какой-то другой площадке. Но учредитель принял вот такое решение, и он принял его в правовом поле. Поэтому мы здесь ничего сделать не можем.
Олег Вахрушев: Переезд всех фондов Музея молодежи в рядом стоящий Музей истории города – это действительно состоится?
Владимир Быкодоров: Да.
Олег Вахрушев: И коллектив тоже перейдет и будет работать в Музее истории города?
Владимир Быкодоров: В общем-то, музей базируется на трех китах, как известно, - это фонды, это экспозиция и это команда. Фонды не пострадают, то есть все 25 тысяч единиц хранения... а это не только знамена и грамоты – это было в начале нашего становления, а сейчас это и уникальная коллекция по перестройке, это и уникальная коллекция живописи современных молодых авторов екатеринбургских, уральских, и много других ценных памятников истории и культуры. Вот это все сохранится и переедет в Музей истории города. Экспозиция, к сожалению, будет демонтирована. Она уже старенькая – она была открыта в 1988 году. И физически ее невозможно сейчас переместить в другое здание, да и места нет, поскольку в новом музее планируется создание к концу этого года своей экспозиции, посвященной истории города Екатеринбурга. И, наконец, команда. Нам всем предложено перейти в Музей истории города. Два человека приняли это предложение. А остальные уходят в свободное плавание.
Олег Вахрушев: Музей молодежи – это то заведение культуры в Екатеринбурге, которое славилось всегда, насколько я помню, своим свободомыслием, я бы даже сказал, своим инакомыслием. Даже если смотреть на творчество тех художников, которые выставлялись в Музее молодежи, то это, безусловно, современное искусство. Но не то современное искусство, которое представляет нам, скажем так, Центр современного искусства екатеринбургский, скажем так, там все-таки уход в западную сторону. Здесь же все-таки современное искусство с некоторой классической стороны. И насколько я полагаю, это была ваша принципиальная позиция в этом плане, да?
Владимир Быкодоров: В общем-то, да. То есть мы всегда работали на спрос. К нам приходили и местные авторы, и вместе мы создавали и культурные различные проекты, и акции, и перформансы. И поскольку это на нашей родной, что называется, земле, поэтому это «на ура» и воспринималось обществом.
Олег Вахрушев: Но ведь то, как работал Музей молодежи, с какой плодотворностью, ведь редкий музей это может себе позволить. До 300 различных акций ежегодно проходило у вас. То есть каждый день – новое мероприятие – будь то пресс-конференция, будь то «круглые столы», спектакли опять-таки, то есть масса всего. Все-таки на каком уровне было принято решение, что со всем этим нужно завязать?
Владимир Быкодоров: Я еще раз подчеркну, что решение о присоединении нас к Музею истории города имел право принять только глава города, и он это решение принял 9 декабря прошлого года. Ну а причина именно та, о которой я говорил, - это то, что здание попало в частную собственность, и частник запросил с нас арендную плату в сумме 60 миллионов рублей в год. При нашем годовом бюджете в 1 миллион рублей такая арендная плата просто, скажем, невозможна.
Другое дело, почему город решил это здание выкупить у частника и передать его Дому журналиста, - вот это мне не известно.
Олег Вахрушев: 15 февраля этого года Общественное объединение «Союз правозащитных организаций Свердловской области» направило главе Екатеринбурга и депутатам Екатеринбургской городской Думы открытое письмо с просьбой сохранить Музей истории комсомола и молодежного движения – Уральский Музей молодежи, о котором сегодня идет речь. Вообще взаимодействие Музея молодежи и правозащитных организаций, мягко говоря, было тесным, было очень плодотворным. И расскажите об этом, пожалуйста. Как это все начиналось? И, в конце концов, почему именно Музей молодежи стал, по большому счету, площадкой для правозащитных организаций, для проведения мероприятий?
Владимир Быкодоров: Новая экспозиция музея, которую мы открыли в 1988 году прошлого века, рассказывает о политической истории ХХ века. И там очень много крови, там очень много различных бед, там очень много того, что связано с нарушением прав человека. Поэтому мы стали естественной площадкой и для создаваемого «Мемориала» в те годы, и для различных других правозащитных организаций. Вот за эти два десятка лет мы, можно сказать, срослись душами, проводились совместные выставки самые различные. Вот сейчас, допустим, проходит выставка, посвященная Андрею Дмитриевичу Сахарову из фондов Музея Сахарова в Москве. Практически все крупные правозащитники, которые приезжают из Европы, они проводят в стенах нашего музея дискуссии, «круглые столы».
Ну и вот как бы венцом всей этой работы стало появление виртуальной правовой приемной в Музее молодежи. Любой человек, права которого оказались нарушенными, может прийти в Музей молодежи, вот в эту виртуальную правовую приемную - и с ним бесплатно проведут консультацию, как ему поступать в той или иной сложной жизненной ситуации.
Олег Вахрушев: И сейчас, после закрытия все это уйдет в небытие?
Владимир Быкодоров: Честно говоря, я не знаю. Потому что я до сих пор не могу понять, какова же будет судьба здания. Дело в том, что, действительно, мы слышим из уст очень авторитетных представителей власти, что здание вернется в муниципальную собственность, и там разместится Дом журналиста. Но при этом, когда мы делаем запрос в Регистрационную палату, нам официально заявляют, что здание продолжает находиться в частной собственности – в собственности Торгового дома «Успенский». И у меня большие сомнения в том, что здание вернется в муниципальную собственность. Стоило ли тогда затевать все эти игры вокруг недвижимости? Если здание вернется в муниципальную собственность, то это будет, я считаю, хорошо, и тогда там может быть и Дом журналиста, и другая какая-то культурная институция. Но если здание будет продолжать оставаться в частной собственности, и там разместится Дом журналиста, то пройдет пару лет – и коллегам журналистам скажут: «А давайте-ка нам 60 миллионов рублей в год», - и Дом журналиста благополучно закроется.
Олег Вахрушев: И у нас есть звонок от нашего слушателя. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте, уважаемые сограждане. Это Лидия Ивановна из Москвы. У меня ответ и вопрос к гостю. Вот всех названий песен за несколько секунд не перечислишь. Но главным было - что воспевать не только в армии, но и в стране, которую она была призвана защищать. И была у народа уверенность в завтрашнем дне. Ведь армия – это часть народа. Именно поэтому, закрывая Музей истории комсомола, пытаются придать забвению армию великой России, а вместе с ней и великий народ, освободивший мир от «коричневой чумы». И постоянно поливают грязью советское прошлое нашего народа, чтобы вбить в головы грядущих поколений и создать впечатление у нынешней молодежи черной неблагодарности к поколениям, создавшим великую державу, сегодня бесшабашно растасканную, разворованную нуворишами. И вопрос. А кто-то вам может помочь?
Олег Вахрушев: Действительно, что, некому помочь?
Владимир Быкодоров: В общем-то, нет. Поскольку мы в свое время, вот за эти годы борьбы прошли очень много властных инстанций. Мы побывали в Генеральной прокуратуре, в Совете Федерации, в Государственной Думе, в Высшем арбитражном суде. Ну а если говорить о Екатеринбурге, то нет ни одной инстанции, к которой мы бы не обращались с просьбой о помощи. Но закон говорит, что если есть собственник, и этот собственник обладает серьезными возможностями влиять на ситуацию, то его влияние оказывается большим, чем влияние музея.
Олег Вахрушев: Я понимаю, конечно, что в России не существует прецедентного права, но, тем не менее, есть же прецедентны, когда в Доме дружбы остаются общественные организации. Есть еще масса примеров в том же Екатеринбурге. Почему Управление культуры в данном случае, городское и областное Министерство культуры все-таки не займутся непосредственным делом, чтобы отстоять учреждения культуры?
Владимир Быкодоров: Юридически музей остается действующим. Юридически мы сливаемся с Музеем истории города. И по постановлению происходит оптимизация процессов управления, бюджетных расходов и так далее. Поэтому мне трудно ответить на ваш вопрос. Городская власть решила так, как решила. И почему... я ответить на этот вопрос не могу. Нужно спрашивать тех людей, которые принимали это решение.
Олег Вахрушев: Смотрите, в своем открытом письме Союз правозащитных организаций пишет о том, что, собственно, к городским-то властям обращался Эдуард Россель с просьбой сохранить Музей молодежи. Не получилось найти точки соприкосновения?
Владимир Быкодоров: Насколько мы в курсе, ответа на это письмо не было.
Олег Вахрушев: Да, ответа на письмо не было. А на просьбу Росселя?
Владимир Быкодоров: Вот я и имею в виду это письмо Эдуарда Эргартовича. Насколько мы в курсе, на него ответа не было.
Олег Вахрушев: На открытое письмо, кстати, правозащитных организаций тоже ответа не последовало из администрации города. И в связи с этим сегодня, насколько я в курсе, Союз правозащитных организаций организует пикет и сбор подписей у здания администрации города.
Владимир Быкодоров: Да, у меня тоже есть такая информация, что сегодня Союз правозащитных организаций в 15 часов планирует провести пикет у администрации города. Но также по моим данным, им этот пикет не разрешен.
Олег Вахрушев: Но и не запрещен.
Владимир Быкодоров: Ну, что там будет... посмотрим.
Олег Вахрушев: О проведении пикета все-таки нужно просто уведомить. Но как сказал руководитель Союза правозащитных организаций, есть еще такая строка, как согласование. А что это такое, пока мало кому известно.
Владимир Быкодоров: Да. И поэтому проверим, как работает и наше гражданское общество, и как будут работать правоохранительные структуры.
Олег Вахрушев: У нас есть еще один телефонный звонок. Здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Это Михаил из Москвы. Скажите, пожалуйста, а правда ли, и как сейчас обстоят дела, что областной Комитет Российского Союза молодежи и, соответственно, городской комитет объединяют всю активную молодежь, как это должно быть по уставу РСМ? Не обращались ли вы в Центральный комитет РСМ? И кто сейчас возглавляет Союз молодежи области и города? Спасибо.
Владимир Быкодоров: Возглавляет областной Союз Елена Зверева. Именно она подписала письмо и документ о передаче здания музея в дар Торговому дому «Успенский». Мы неоднократно с этой организацией работали, но, к сожалению, взаимопонимания не нашли. Российский Союз молодежи на сегодняшний день, на мой взгляд, не является, во-первых, единственной организацией, представляющей молодежь. У нас в области около ста таких организаций – от самых маленьких до больших. А Российский Союз молодежи – это одна из организаций в Свердловской области. Ну вот, видимо, их тоже интересы, связанные с бизнесом, оказались большими, чем забота о том музее, который в свое время создавался комсомольцами Свердловской области.
Олег Вахрушев: За все время противостояния (другого слова не могу подобрать) между Музеем молодежи и областным Комитетом Российского Союза молодежи... парадоксально звучит, но все про молодежь, тем не менее, в течение этого времени работал общественный штаб по защите Музея молодежи. Расскажите об этом, пожалуйста. Кто туда входил? Какие проводились мероприятия?
Владимир Быкодоров: В начале этого века, где-то в году, по-моему, 2001, был сформирован общественный штаб по защите Музея молодежи, когда мы не смогли получить поддержку в судебных инстанциях. То есть мы обращались в суды, предъявляли документы, которые были сфальсифицированы в свое время представителями Российского Союза молодежи. И говорили: «Посмотрите, вот же, тут все видно». А нам говорили: «А вы не надлежащий истец. Вы, как учреждение культуры, не можете подвергать сомнению чужие права собственности. И поэтому мы рассматривать дело по существу не будем».
Только однажды апелляционная инстанция приняла решение в нашу пользу – в пользу общества, что Российский Союз молодежи никогда не был собственником этого здания, и поэтому не может на него претендовать. Но это решение было отменено кассационной инстанцией, и тоже с очень интересной формулировкой: «Суд вышел за пределы заявленного иска, превысил полномочия. И его никто не просил рассматривать дело по существу, а он рассмотрел дело по существу. Значит, это решение надо отменить».
И вот когда по подобным основаниям мы проиграли все суды и были исчерпаны возможности правовой защиты, общественность города – художники, поэты, музыканты – сформировали общественный штаб. И обратились опять-таки в суд с требованием защитить музей в соответствии с нашей Конституцией. Тогда тоже был очень интересный ответ суда: «Граждане не имеют права обращаться в суд за защитой, связанной с тем, что не касается их прямых интересов. То есть музей не является вашей собственностью, поэтому обращаться в суд за защитой этого музея вы не можете». Вот так интересно работает наша правовая система.
Олег Вахрушев: Парадоксальная ситуация абсолютно. Уральский Музей молодежи все свои годы существования выступал площадкой для выставок, работ и современных екатеринбургских художников. Художники практически жили в Музее молодежи, устраивали и выставки, и различного рода мероприятия. А что сейчас будет происходить?
Владимир Быкодоров: Вот это, кстати, одна из серьезных потерь для нашего города. Музей молодежи позиционировал себя как площадку для поддержки и развития молодых талантов. То есть мы специализировались на этом. Это была наша ниша. И с закрытием Музея молодежи эта ниша исчезает. И необходимо будет, я думаю, такую нишу все равно формировать, такую площадку формировать. Потому что иначе мы столкнемся с очень серьезными проблемами в будущем.
Олег Вахрушев: Не этим ли вы будете заниматься после того, как 1 марта Музей молодежи будет закрыт?
Владимир Быкодоров: Мне сделано много предложений, и я их внимательно сейчас изучаю и рассматриваю. Но, честно говоря, пока все мои мысли связаны с 28 февраля, с последним моим рабочим днем в Музее молодежи. И я головой-то все понимаю, а сердцем... я не знаю, что будет со мной 1 марта. Наверное, нужно будет как-то отдохнуть, прийти в себя, а уже потом принимать решение о том, где и как я буду работать. Но, в любом случае, я останусь в сфере культуры, я останусь в нашем городе и буду делать то, что я умею делать.
Олег Вахрушев: Все-таки, на ваш взгляд, сейчас, вот в данный момент, 22 февраля 2006 года, в Екатеринбурге есть ли возможности и есть ли место для создания площадки для молодых екатеринбургских художников?
Владимир Быкодоров: Если будет политическая воля, то такую площадку создать, конечно же, не трудно.
Олег Вахрушев: То есть опять-таки все зависит от власти.
Владимир Быкодоров: От власти, да, конечно.
Олег Вахрушев: Я благодарю вас, Владимир Петрович, за участие в программе.