Владимир Бабурин: Сегодня в нашей студии президент регионального Общественного Фонда содействия развитию культуры «Мир Кавказа», первый президент республики Северная Осетия Ахсарбек Галазов.
Вопросы будут задавать журналисты Фарук Фарда, главный редактор афганской газеты «Новидерус», и Абдулла Дудуев, журнал «Дош», Чеченская республика.
И, как всегда, по традиции, в начале – биография нашего гостя. Тем более что господин Галазов в программе «Лицом к лицу» в первый раз. Родился наш сегодняшний гость 15 октября 1929 года в селе Хумалак Правобережного района Северной Осетии. Один из старейших российских политиков. В 1938 году его отец был незаконно репрессирован и спустя несколько лет умер в местах заключения. Посмертно реабилитирован. В 1952 году Ахсарбек Галазов закончил Североосетинский государственный педагогический институт, работал учителем русского языка и литературы, завучем в хумалакской средней школе, инспектором школ Министерства просвещения Североосетинской АССР, директором Института усовершенствования учителей. С 1960 года – инструктор Североосетинского обкома КПСС по вопросам образования. С 1961 по 1975 год занимал пост министра просвещения Североосетинской автономной республики. В 1974 году защитил диссертацию. В 1975-76 годах был заместителем председателя Совета министров республики. С 1976 по 1990 год ректор Североосетинского государственного университета. С 1990 по ноябрь 1991 года занимал посты первого секретаря Североосетинского обкома КПСС и председателя Верховного совета Северной Осетии. В 1990-91 годах был членов ЦК КПСС, избирался народным депутатом РСФСР. С приходом к власти ГКЧП в августе 1991 года объявил о введении чрезвычайного положения в республике, создал Республиканский Комитет по чрезвычайному положению. После поражения КГЧП в Верховном совете Северной Осетии обсуждалось предложение об отставке Галазова, но не было принято. В ходе вооруженного конфликта в Южной Осетии санкционировал оказание ей гуманитарной помощи. Старался не предпринимать активных действий, направленных на блокаду Грузии, до тех пор, пока блокада не стала устанавливаться по инициативе снизу. Выступал за мирное решение вопроса о статусе Южной Осетии. По мнению Галазова, должен быть признан суверенитет республик Южная Осетия, Абхазия, Аджария в составе Грузинской Федерации. В развязывании ингушско-осетинского конфликта в 1992 году обвинял ингушских национал-экстремистов. Выступал против выхода Северной Осетии из России, хотя в свое время заявлял о возможности ее объединения с Южной Осетией и создания нового государства Алания. В 1993 году избран депутатом Совета Федерации, входил в состав Совета Федерации как первого, так и второго созывов. В январе 1994 года был избран первым президентом республики Северная Осетия и занимал этот пост до 1998 года. Сейчас наш сегодняшний день – президент регионального Общественного Фонда содействия развития культуры «Мир Кавказа».
Все правильно, господин Галазов?
Ахсарбек Галазов: Не все правильно. Дело в том, что чрезвычайное положение, которое было введено в республике Северная Осетия – Алания, никакого отношения к ГКЧП не имеет. И чрезвычайное положение в республике Северная Осетия – Алания было введено тогда, когда была совершена агрессия, я повторяю, ингушских национал-экстремистов на Северную Осетию. Это чрезвычайное положение было связано с тем, чтобы защитить людей разных национальностей, проживающих и в Пригородном районе, и во Владикавказе, от тех, кто убивал, кто занимался мародерством. То, что вы говорите в отношении блокады Грузии, тоже не соответствует действительности, потому что принимались совершенно другие решения. И те заявления, которые вы сделали в отношении моей позиции по решению проблем Южной Осетии, Абхазии, Аджарии и так далее, не соответствуют действительности.
Владимир Бабурин: Тем не менее, именно такая биография висит на сайте «Ахсарбек Галазов. Биография». Так что поинтересуйтесь и попросите, чтобы поправили в таком случае.
Ахсарбек Галазов: Дело в том, что я просто заявляю, что у меня совершенно другая позиция по тем проблемам, которые сегодня стоят перед Кавказом, перед Россией, и которые нужно решать совершенно с другим подходом и в другом ключе.
Владимир Бабурин: Но первый вопрос, тем не менее, у меня о другом (можно сказать, для разминки). Что будет с футбольным клубом «Алания»? Вы были не только президентом республики в те годы, когда команда стала чемпионом и действительно любимицей всей Северной Осетии. Может быть, вы не знаете, и я вам расскажу, мне северокавказские коллеги сказали, что они пари заключали, кто больше сигарет во время матча выкурит – Валерий Газзаев или вы.
Ахсарбек Галазов: В отношении сигарет не знаю, а что касается футбольного клуба «Алания», я, конечно, переживаю. В свое время, а время это непростое – шла война в Чечне, было неспокойно на всем Кавказе, не была решена и проблема ингушско-осетинского противостояния, не был решены проблемы Южной Осетии, Абхазии. И как раз в этот сложный период мы смогли создать интернациональную команду, в состав которой входили и осетины, и русские, и украинцы, и грузины, и представители Средней Азии. Это была своеобразная сборная Советского Союза. И тогда впервые за всю историю развития Советского Союза, советского спорта, спорта в России футбольный клуб из маленькой, малочисленной республики Северная Осетия – Алания в 1995 году стал чемпионом России. Я думаю, то, что сегодня происходит с футбольным клубом «Алания», это на совести и спортивных лидеров, на совести и руководства республики, и всех тех, кто имеет отношение к спорту. Потому что именно сегодня Российский Футбольный союз обсуждает вопрос, быть ли футбольному клубу «Алания» даже в первом дивизионе. Мы себе не представляли, чтобы эта команда была где-то за пятеркой лидеров, а сегодня речь идет о том, чтобы сохранить ее в первой лиге.
Абдулла Дудуев: У меня есть вопрос относительно плана полпреда президента в Южном федеральном округе, господина Козака, который был озвучен вчера, по поводу урегулирования осетино-ингушского конфликта. Вкратце вопрос сводится к тому, чтобы вернуть ингушских беженцев в Осетию, но не в их прежние дома, а создать для них новые поселения. Каково ваше отношение к этому плану, насколько он приемлем для сторон конфликта?
Ахсарбек Галазов: Я считаю, что в свое время я озвучил предложение о комплексном подходе к решению проблемы беженцев, и не только ингушской национальности, но всех беженцев, и это предложение о комплексном подходе сводится к тому, чтобы ко всем беженцам, вне зависимости от национального происхождения, было одинаковое отношение. Это во-первых. Во-вторых, чтобы для возвращения беженцев создали все необходимые условия. И в-третьих, чтобы за судьбу беженцев отвечали все заинтересованные стороны. Я думаю, что создание отдельных каких-то поселений для беженцев Ингушетии – это не решение вопроса. Я считаю, это значит загонять проблему вглубь. Потому что через какое-то время возникнет вопрос о том, почему отдельные поселения, когда мы говорим о совместном проживании представителей всех национальностей, которые живут в республике?
Абдулла Дудуев: Нет-нет, вы немножко меня неправильно поняли. Дело в том, что имелось в виду в плане как раз не создавать конфликт, не возвращая, потому что уже 12 лет в этих домах живут другие люди. Не отдельные поселения, а чтобы отдельные дома им предоставлять, чтобы они могли в другом месте как-то строить себе жилье, - вот в этом заключался смысл.
Ахсарбек Галазов: Проблема не в том, создавать отдельные дома или возвращать в старые дома. Проблема заключается в том, чтобы люди поняли друг друга, чтобы ингуши перестали считать осетин своими врагами, а осетины – ингушей. Поэтому те решения, которые принимаются руководителями, должны находить поддержку у народа, у тех людей, которым предстоит жить вместе. Это мне представляется самым главным.
Фарук Фарда: Я хочу задать исторический вопрос, который, можно сказать, возникает не только у России, но и во всем мире. Кавказ – это боль мира. Скажите, пожалуйста, почему «Кавказ» и «проблемы» неразделяемые понятия? Когда это решится? И сразу другой вопрос задам. Для России не проще было бы, если был бы отдельный институт для Кавказа?
Ахсарбек Галазов: Я ничего нового не скажу, ничего нового не открою. Потому что есть мои статьи, есть мои выступления в газетах, по радио, по телевидению, и я говорил о том, что ни одну из кавказских проблем (а я обозначу кавказские проблемы, они на слуху, это Нагорный Карабах, это Южная Осетия, это Абхазия, это Чечня, это Ингушетия, это Северная Осетия) ни одна страна самостоятельно решить не может. Потому что все те проблемы, которые сегодня имеют место быть на Южном Кавказе, который называют Закавказьем, они непосредственно касаются и России: Нагорный Карабах, особенно Южная Осетия, Абхазия… Потому что нельзя, например, рассматривать проблемы Южной Осетии в отрыве от тех проблем, которые стоят перед Северной Осетией. Нельзя рассматривать отдельно проблемы Абхазии в отрыве от тех проблем, которые стоят перед республикой Адыгея, перед Кабардино-Балкарской республикой, перед Краснодарским краем. Поэтому я считаю, что все те кавказские проблемы, которые образовались в результате распада Советского Союза, нужно решать объединенными усилиями четырех государств: России, Азербайджана, Армении, Грузии. И речь идет о том, чтобы эти проблемы решались на самом высоком уровне, чтобы эти проблемы решались не чиновниками, а решались на уровне глав государств. И больше того, я убежден, что и им не под силу решить проблемы, если к решению этих проблем не будут подключены «малые руководители», или руководители рангом ниже, - это руководители республик, краев, областей Кавказа. Это во-первых. Во-вторых, я считаю, что решение этих проблем не под силу администрации Южного федерального округа.
Я утвердительно отвечаю на ваш вопрос: для того чтобы решать проблемы Кавказа, нужно создать специальный институт, государственный институт по решению кавказских проблем. И кроме того, мне представляется, что должен быть создан научно-исследовательский институт в составе Академии наук по проблемам Кавказа. Потому что Кавказ – это особая территория, которая связывает Запад и Восток, Европу и Азию. И те проблемы, которые сегодня стоят перед Кавказом, они очень сложные, и кавказские проблемы можно решать только на основе знаний. Кстати, нужно обратиться к опыту прошлого. Ведь Россия до революции имела такой институт, специальная служба при императоре. В Российской империи была специальная служба по Кавказу, был Кавказский комитет. Кроме того, в Петербургской императорской Академии наук изучали проблемы Кавказа изнутри. Такие ученые, как Шогрен, Миллер, Услар не просто занимались «челночной» дипломатией, а они изучали язык, традиции кавказских народов. Например, Шогрен и Миллер являются составителями первой осетинской грамматики осетинского языка, и это показательно. На основе этого знания Кавказа и принимались решения.
Владимир Бабурин: Господин Галазов, вопрос, без которого, конечно, нельзя обойтись, - это трагедия в Беслане. Сейчас продолжается суд над Нурпаши Кулаевым. На ваш взгляд, каковы главные уроки, извлечены ли они? И вообще, можно ли говорить об извлечении каких-то уроков бесланской трагедии. Пока, на мой взгляд, нет главного. Руководство Российского государства там и не захотело сказать, своему народу правду… Здесь в один ряд с Бесланом много еще чего можно поставить. Может быть, есть какой-нибудь там генерал на Лубянке, который знает всю правду. Я не уверен, что и комиссия Торшина докопалась до всей правды. Вы со мной согласны?
Ахсарбек Галазов: Дело в том, что в своем интервью Радиостанции «Эхо Москвы» я на этот вопрос и ответил. И вызвал очень бурную негативную реакцию, хулиганскую реакцию журналиста. Вы знаете человека, который ведет программы «Однако»…
Владимир Бабурин: Мы не обсуждаем работу коллег.
Ахсарбек Галазов: Он просто по-хамски прокомментировал это мое выступление по Беслану. Я ни от одного слова, которое сказал, не отказываюсь и считаю, что главное заключается в том, чтобы по Беслану была сказана народу вся правда и чтобы привлекли к ответственности не только тех, кто совершил этот террористический акт. Их можно называть нелюдями, можно называть по-разному, можно даже применить смертную казнь к Кулаеву, но это не даст ответов на те вопросы, которые возникли у народа. Если на эти вопросы будут найдены ответы, народу будет сказана правда, и все те, кто отвечает за этот беспрецедентный трагический факт в истории России и даже мира,- я думаю, что это будет существенный шаг к тому, чтобы такие факты в истории человечества и России не повторялись.
Владимир Бабурин: Вы умудренный жизнью человек, вам 77 лет скоро, вы сами верите, что будет правда сказана?
Ахсарбек Галазов: Я верю в это. Я верю в это, потому что правда рано или поздно находит себе место в жизни. И я думаю, что эта правда будет сказана.
Абдулла Дудуев: Все-таки в продолжение бесланской трагедии, были две комиссии, как известно, председателем одной от Государственной Думы является господин Торшин, и Североосетинского парламента еще она комиссия была. Выводам какой комиссии вы больше склонны доверять?
Ахсарбек Галазов: Выводам той комиссии, которая скажет всю полноту правды.
Владимир Бабурин: История, конечно, не имеет сослагательного наклонения, но спрошу. А что бы вы сделали в тот момент, если бы продолжали оставаться во главе республики? И что можно было сделать? Вы бы сами штаб возглавили и, самое главное, пошли бы вы как глава республики на переговоры с террористами?
Ахсарбек Галазов: Я думаю, что нет смысла мне отвечать на этот вопрос, потому что на этот вопрос ответил еще в свое время Шота Руставели: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны…» Мне сейчас философствовать на эту тему, как бы я повел себя, видимо, не стоит. Потому что речь идет не обо мне, а речь идет о тех, структурах государственной власти, которые были призваны решать эти вопросы. Меня лично не устраивает то, как работал штаб, какая информация подавалась народу. Ведь до последнего времени людям говорили, что там 300 с чем-то человек, называлась какие-то другие цифры. Но к объективным данным они так и не приблизились.
Фарук Фарда: Про Беслан мы раньше тоже разговаривали, и мы начали разговор про Беслан тем, как там началась террористическая акция. До этого что было, откуда они появились, как они пришли? А сейчас в Беслане есть база для того, чтобы это повторилось? Есть ли какие-то планы противостояния терроризму? И все-таки на этот вопрос никто не ответил – как они до школы дошли?
Ахсарбек Галазов: Мне трудно на эти вопросы отвечать, потому что я специально этим не занимался. Но совершенно очевидно, что в этом повинны правоохранительные органы, повинны те посты, которые стоят и на границе, и по территории Северной Осетии. Я думаю, что комиссия Торшина, которая не сказала еще последнее слово, возможно, на эти вопросы ответит. Что касается этого террористического акты, то это уже не первый террористический акт. Дважды взрывали рынки во Владикавказе, был террористический акт совершен в центре Владикавказа. Поэтому нужно было, наверное, руководству республики, правоохранительным органам быть более бдительными, более внимательными. Не один человек, а целый взвод, вооруженный до зубов, проехал по небольшой территории Северной Осетии. Откуда они пришли – тоже известно. По какой дороге они приехали – тоже известно. Где они располагались – тоже известно. Все известно, и вместе с тем ответов на те вопросы, которые возникают у людей, до сих пор нет.
Владимир Бабурин: Хотел бы я закончить бесланскую тему, потому что много еще о чем надо бы поговорить, но не знаю, получится или нет. Скажите, пожалуйста, чем вы объясняете такой факт, что в живых остался один единственный Нурпаши Кулаев? Всех остальных убили, потому что шел бой, шел штурм, освобождали заложников и так получилось, или убили потому, что боялись, не дай бог, они заговорят и кое-что такое скажут, что будет некоторым высоким людям крайне неприятно? Вспоминается, что в «Норд-Осте» тоже были убиты все из числа террористов, и рассказать, что и как происходило, почему происходило, никто тоже не мог. Более того, нет четкого ответа сегодня и на вопрос о том, сколько было в школе боевиков, и что убиты все, кроме Нурпаши Кулаева, - это тоже для меня еще не очевидный факт. Тем более что сам он в своем втором, по-моему, заявлении сказал, что и до вторжения в школу там уже была часть боевиков? Что вы думаете по этому поводу?
Ахсарбек Галазов: Ну, я догадками не занимаюсь и не занимаюсь исследованиями в этой области, потому что не считаю себя специалистом. Я все-таки надеюсь, что и комиссия Торшина, и правоохранительные органы, прокуратура, органы госбезопасности, МВД Российской Федерации исследуют все эти вопросы и дадут на них людям исчерпывающие ответы. Я думаю, мне не стоит отвечать на эти вопросы и рассуждать на уровне догадок.
Владимир Бабурин: Тогда такое дополнение. Виктора Черномырдина часто обвиняют в том, что он начал переговоры с Басаевым, и поэтому впоследствии и случились и «Норд-Ост», и Беслан, и взрывы, и так далее. С вашей точки зрения, есть ли резон в такой мысли: Черномырдин продемонстрировал России и всему миру, что террорист, захвативший заложников, людей, если с ним вступить в переговоры, может уйти и затем продолжить свою деятельность? А сегодняшний российский режим показывает, напротив, что никаких переговоров с террористами быть не может, пусть погибнут заложники, но погибнут и те, кто их захватил не уйдет никто?
Ахсарбек Галазов: Мне представляется, что мы очень далеко ушли в эту проблему. Вы меня представляете как президента регионального Общественного Фонда содействия развитию культуры «Мир Кавказа», но моя сегодняшняя деятельность вам, очевидно, совершенно не интересует. Поэтому я думаю, что нам бы закончить с вопросами, которые связаны с политикой, и перейти к тем вопросам, которыми я сегодня занимаюсь. Что касается Виктора Степановича Черномырдина, я с ним работал, я высоко оцениваю его деятельность как председателя правительства, и я считаю, что он повел себя совершенно правильно, потому что если бы не Виктор Степанович Черномырдин, неизвестно, какое количество жертв было бы в Буденновске.
Абдулла Дудуев: Господин Галазов, после событий в Беслане была объявлена политическая и административная реформа в стране, отменены выборы губернаторов, депутатов-одномандатников, и причиной этого, как объяснили нам, стало то, что хотели снизить угрозу терроризма, что это обезопасит людей больше. Оправдала ли на самом деле эта реформы надежды, которые возлагала на нее власть?
Ахсарбек Галазов: Во-первых, я реформу вертикали власти в Российской Федерации никак не связываю с Бесланом. Этим Владимир Владимирович Путин занимается с первого дня, как он стал президентом Российской Федерации. Он укрепляет российскую вертикаль, и я неоднократно об этом заявлял, то, что созданы федеральные округа – это тоже начало создания это вертикали. То, что парламенты, государственные события субъектов Российской Федерации по предложению президента избирают президентов республик, губернаторов, - я думаю, это в какой-то степени оправдано, потому что республики, края, области России захлестнула эпидемия выборов, и мы живем от выборов к выборам. И эти выборы иногда превращаются в очень грязное дело. Поэтому я считаю, что если бы даже не было трагедии в Беслане, все равно бы мы к этому пришли. Это никак не связано с Бесланом.
Владимир Бабурин: Фарук Фарда, может быть, вы прислушаетесь к просьбе нашего сегодняшнего гостя и зададите вопрос президенту регионального Общественного Фонда содействия развитию культуры «Мир Кавказа».
Фарук Фарда: Хорошо. Я сначала хотел задать вопрос опять про кавказские проблемы. Большинство считает, что кавказские проблемы зависят от исламской религии, но я, как читатель истории, вижу, что проблемы в исламском регионе и в регионе, где ислама нет, почти похожие, не совсем одинаковые, но есть и там проблемы, и там. Как вы по этой теме думаете?
Ахсарбек Галазов: Я считаю, что нельзя уходить и от тех проблем, которые стоят перед религией, исламская ли это религия, христианская ли, буддизм, иудаизм. Например, в республике Северная Осетия – Алания, малочисленной республике, имеются все религии, есть христиане, православные в основном, есть мусульмане, есть католики, есть протестанты, есть иудаисты, и они великолепно живут в этой республике и понимают друг друга. И проблем на религиозной почве, по крайней мере, за всю мою жизнь – а я родился, вырос, окончил и школу, и высшее учебное заведение в этой республике – на почве религии проблем не возникало. Больше того, я скажу, что Южная Осетия, Северная Осетия и Грузия исповедуют одну и ту же православную христианскую религию, а есть проблема Южной Осетии, есть проблема Грузии, есть проблема Грузии и Северной Осетии.
Поэтому мой подход совершенно другой, я считаю, что в решении кавказских проблем совершенно забыли о том, что ни одну проблему нельзя решить, исключая какую-то составляющую. А исключена такая составляющая, как культура. Я президент регионального Общественного фонда содействия развитию культуры «Мир Кавказа». Мы недавно провели круглый стол «Россия и Кавказ в XXI веке». И главная мысль его заключалась в том, что для решения всех кавказских проблем, будь то Нагорный Карабах, Абхазия, Южная Осетия, Чечня, Ингушетия или какие-то другие проблемы, необходимо обязательно привлечь культуру, привлечь деятелей культуры. Не ту культуру, которая называется массовой культурой, антикультуру, которая тоже является своеобразной формой террора, насилия над сознанием, умами людей, а привлечь настоящих деятелей культуры: писателей, художников, композиторов, музыкантов. И они понимают друг друга, для настоящего деятеля культуры, а я имею в виду культуру в широком смысле – это и образование, и наука, и искусство, для настоящего представителя культуры нет границ. Он является национальным писателем, он является национальным художников, национальным музыкантом, он выражает интересы и чаяния своего народа, но для него границы своего народа слишком тесные.
Возьмите абхазца Фазиля Искандера, он является одним из учредителей нашего фонда. Фазиль Искандер – абхазский писатель? Нет, это русский писатель, причем великий русский писатель, который создал замечательные произведения об Абхазии. Почитайте его эссе о писателях российских. Валерий Гергиев – осетин по происхождению, художественный руководитель, директор Мариинского театра. Он представляет в мире кого? Музыкальную культуру Осетии? Он представляет музыкальную российскую школу. Или возьмите кабардинца Юрия Темирканова, который руководит, дирижирует государственным симфоническим оркестром в Санкт-Петербурге, кого он представляет? Кабарду, Балкарию? Нет, он представляет тоже русскую музыкальную школу. И так далее. Я думаю, что Саакашвили и президенту Абхазии друг друга понять сложнее, чем народному артисту СССР, композитору Гия Канчели и писателю Фазилю Искандеру. Наверное, трудно понять друг друга Саакашвили и президенту Южной Осетии, а легче понять друг друга Валерию Гергиеву, допустим, и Нине Ананиашвили, которая сейчас руководит Тбилисским Театром оперы и балеты. Об этом идет речь.
Владимир Бабурин: Господин Галазов, в продолжении того, о чем вы нам сейчас говорили, мне в Чечне мудрую вещь сказал один человек. «Знаешь, - говорит, - почему ничего не получится у людей, которые сейчас пытаются решить эту чеченскую проблему с оружием? Все очень просто – они «Хаджи Мурата» не читали».
Ахсарбек Галазов: Я согласен с этим вашим знакомым, потому что на нашем круглом столе говорили и о новом прочтении классиков русской литературы, которые писали о Кавказе. Я не представляю, например, русскую литературу без кавказской темы, я не представляю Пушкина без кавказской темы, не представляю Лермонтова без кавказской темы. А что касается Толстого, его повести «Хаджи Мурат», то сегодня это самое современное произведение. Никто еще о Чечне, о Дагестане, об аварцах, чеченцах лучше Льва Николаевича Толстого не написал. Я как-то говорил моему другу Расулу Гамзатову, перед его смертью мы встречались в Барвихе, а я как раз приехал из Владикавказа, и я ему говорю: «Расул, я перечитал «Хаджи Мурата» и удивляюсь таланту, гению Льва Николаевича, как он мог вот так проникнуть, не будучи аварцем, не будучи дагестанцем, чеченцем, проникнуть в суть, в характер кавказских людей». Он говорит: «Хаджи Мурат» не Толстой писал». Я говорю: «А кто?» Он говорит: «Бог писал «Хаджи Мурата». Я думаю, что «Хаджи Мурат» - это готовый сценарий для полномасштабного современного фильма. Если бы был создан настоящий фильм по повести «Хаджи Мурат» Толстого, то люди бы не смотрели эти «Бригады» и так далее, которые только силу рассматривают в качестве единственного источника, единственного оружия в борьбе с тем злом, которое мы сегодня имеем.
И о Чечне. У меня были и остаются друзья в Чечне, это ученые, писатели, деятели искусства. И сегодняшнее представление о чеченцах, которое мы получаем через средства массовой информации, оно извращается настоящий образ чеченца. У чеченцев есть настоящие ученые, настоящие писатели, настоящие композиторы, деятели театра и кино. В работе нашего круглого стола принимал участие Муса Дудаев – это великолепный артист театра и кино. Должен был принимать участие Дагу Намаев, он создал замечательные образы осетин в кино, и мы с ним друзья, дружу я с Дагу Намаевым, дружит мой сын. Я дружил с министром просвещения Чечено-Ингушской республики Мухали Умаровичем Умаровым, у меня много было друзей. Мы были друзьями с покойным великим танцором мира Исинбаевым. Мы хорошо знали другу друга с замечательным поэтом, писателем Ахматовой Раисой. И вот, наверное, нужно раскрыть эту сторону чеченского народа. Кстати, и та выставка, которая называется «Женщины Кавказа в фотографиях, живописи, скульптуре и графике», тоже преследует эту цель – показать России, показать Европе, миру подлинное лицо кавказской женщины. А подлинное лицо кавказской женщины – это лицо хранительницы домашнего очага, семьи. Ведь Кавказ бы обезлюдел, если бы не было женщины, именно женщина сохранила жизнь на Кавказе всех народов. Если бы не было женщины, то при тех войнах, той кровной мести, которая была на Кавказе, наверное, бы мы сегодня не имели существующих поколений и чеченцев, и ингушей, и осетин, и кабардинцев, и балкарцев… Таково мое мнение.
Абдулла Дудуев: Вы сейчас говорили о культурном взаимодействии, которым занимается ваш фонд. Я тоже посещал много мероприятий, которые вы организуете. Не кажется ли вам, что, к сожалению, мнения этих деятелей культуры, искусства, ученых при решении каких-то политических задач, политических проблем, которые имеют судьбоносное решение для народов Кавказа, никогда не учитывается политиками и властью? И, к сожалению, в масштабе того нарастающего национализма в России ко всему, что происходит от Кавказа, это практически сводится на нет.
Ахсарбек Галазов: Я согласен с вами. Если бы органы государственной власти во всех странах учитывали культуру и слышали голос деятелей культуры, тогда бы не было необходимости проведения тех мероприятий, которые мы проводим. И наш фонд тоже создан для того, чтобы достучаться до государственных деятелей, до руководителей государства и сказать им правду, помочь им в решении тех проблем, которые они решают. Но в решении этих проблем они используют только две составляющие – силу и экономические рычаги, но исключают третью составляющую, а третья составляющая – это культура. Я просто напомню вам, что во время Великой депрессии в США Рузвельт вывел страну из этого состояния именно благодаря тому, что обратился к помощи, к поддержке ученых, деятелей культуры и искусства. Я убежден, что рано или поздно наш голос будет услышан. Я имею в виду не наш фонд, наш фонд – это маленький ручеек, а голос именно деятелей культуры, настоящих деятелей культуры, настоящих деятелей искусства. Как говорится в народе, вода камень точит, и капля по капле мы из этих ручейков сможет составить реку, которая дойдет до людей, омыть и очистить их от той грязи, которая сегодня образовалась вокруг них.
Культура, кроме всего остального, она же интернациональна, поэтому именно с помощью национальной культуры можно бороться с ксенофобией, с тем фашизмом, который в качестве ростков дает о себе знать. Именно с помощью культуры мы можем бороться и с терроризмом. Ведь террористические акты совершают не старики, террористические акты совершают молодые люди, а молодых людей нужно воспитывать, и нужно их воспитывать не на том, что показывают по всем каналам. А что показывают по всем каналам? По всем каналам показывают легкую жизнь, как можно стать миллионером, ответив на четыре вопроса Галкина, что можно человека убить – и за это не отвечать. Кроме стрельбы, пистолетов, автоматов молодые люди ничего не видят. Из литературы, из кино, из телевидения, а телевидение – это сегодня массовый вид культуры, исчез положительный герой. Должен же быть какой-то образец. Идет борьба добра и зла, и в классическом варианте добро всегда побеждало зло. Так вот, зло мы показываем, а добра не видно.
Владимир Бабурин: Господин Галазов, вы уж меня простите, но все-таки как политический журналист не могу вам не попросить прокомментировать одно из самых последних политических событий этой недели. Выступая в Баку, президент России Владимир Путин предостерег Грузию от поиска внешних врагов из-за проблем экономики и сказал, что рассчитывает, что в Грузии возобладают позитивные тенденции, а потом произнес такую фразу: «Что касается российско-грузинских отношений, очень жаль…» И добавил: «Очень жаль грузин». Вот почему же именно с Грузией, с которой у России такие тесные связи еще со времен Грибоедова и Чавчавадзе, совсем никак не получается? Гамсахурдиа – плохо, Шеварднадзе – плохо, Саакашвили – опять плохо. Почему так получается?
Ахсарбек Галазов: Для меня это очень печально, потому что, видимо, нельзя представить Великую Отечественную войну 1812 года без Багратиона, рядом с Кутузовым всегда называется имя Багратиона. Я не представляю наше российское кино без Георгия Данелия. Разве кто-нибудь скажет, что «Мимино» Георгия Данелия и Вахтанга Кикабидзе – это кино грузинское? Это российское кино. И Георгий Данелия считает себя москвичом. Нина Ананиашвили стала великой балериной где? В Большом театре. И российско-кавказские отношения зарождались не в советское время, а зарождались на протяжении многих столетий. И для России более близкого соседа, чем Грузия, не было в историческом плане. И, наверное, не следует забывать и Георгиевский трактат. Ведь было время, когда Грузия была вынуждена просить войти в состав России, получить российское покровительство. Больше того, я убежден, что рано или поздно, и лучше рано, чем поздно российско-грузинские отношения, как и все российско-кавказские отношения, найдут себе необходимое воплощение в жизни.
Отношения должны быть такими, какими нам их завещали великие представители и Грузии, и России. Осетинская мудрость, кавказская мудрость гласит: если дерево валится, оно не может не задеть соседа. И еще одна поговорка: в тяжелую минуту брат может оказаться далеко, а сосед всегда рядом. Или третья мудрая поговорка: пусть у меня будет достаточно, а у моего соседа пусть будет вдоволь, пусть будет больше. Как-то один из моих товарищей, бывший председатель правительства Северной Осетии Сергей Хитагуров, когда мы обсуждали с ингушами наши взаимоотношения, сказал: «Куда бы ни сдвигалась граница, она всегда останется все равно между нами». Поэтому хорошо иметь отношения дружеские с США, надо пытаться вступить в НАТО, но не нужно забывать, что основным, главным соседом той же Грузии является Россия, а для России - Грузия. Поэтому в нормализации российско-грузинских отношений равно заинтересованы и Россия, и Грузия, и от нормальных взаимоотношений выиграют и одна страна, и вторая сторона.
Больше того, завершая ответ, я хочу сказать, что они одна из кавказских республик, ни одно из кавказских государств не в состоянии развиваться нормально без поддержки России, без установления самых добрососедских отношений и в экономике, и в социальной сфере, и в культуре с Россией.
Владимир Бабурин: Спасибо. И теперь, по традиции этой программы, я попрошу журналистов сказать, что же было самое главное в этой почти часовой беседе с Ахсарбеком Галазовым. Фарук Фарда, Афганистан, пожалуйста.
Фарук Фарда: Мне было очень интересно. Я слышал, что господин Ахсарбек Галазов не только политик, он был преподавателем, ректор института, ученый. И дай бог, чтобы по его инициативе кавказские академии, кавказские институты объединились в России, чтобы в научном плане найти хорошие варианты решения проблем, объединения всех народов Кавказа, и мусульман, и не мусульман, чтобы все были братьями. Спасибо.
Владимир Бабурин: Пожалуйста, Абдулла Дудуев, Чечня.
Абдулла Дудуев: Главное, что я вынес из этой беседы, это то, что политики, когда они не у власти, они так доступны, с ними так легко найти общий язык. А когда они находятся у власти, все-таки это бывает гораздо сложнее. И сегодняшняя беседа с Галазовым это продемонстрировала.
Владимир Бабурин: Я завершу. Я даже, наверное, отчасти позавидовал уверенности или, правильнее сказать, надежде господина Галазова, что когда-то мы узнаем правду о Беслане и много еще о чем узнаем правду. Я сильно моложе, поэтому, наверное, прагматичнее и, может быть, даже циничнее. Так же несколько наивно, но очень трогательно прозвучало убеждение, что если прочитают «Хаджи Мурата», если его экранизируют, то экранизация вытеснит с российских экранов «Бригаду» и тому подобное. Мне кажется, господин Галазов в это искренне верит. Я в это не верю, поэтому господину Галазову завидую.