Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Минске Игорь Карней.
Андрей Шарый: В Белоруссии возбуждено уголовное дело против кандидата в президенты от оппозиции Александра Козулина по статье "Хулиганство". Козулин был избит и задержан во Дворце культуры, где он пытался зарегистрироваться в качестве делегата инициированного президентом Лукашенко Всебелорусского народного собрания. Позже Козулин был отпущен из милиции. В центре Минска милиция перекрыла подходы к площади Свободы, где должна была состояться встреча с избирателями другого оппозиционного кандидата в президенты Александра Милинкевича. И ситуация в Минске, судя по всему, становится все более и более напряженной.
Подтверждения или опровержения этой информации мы попросим у корреспондента Радио Свобода в Минске Игоря Карнея, он в прямом эфире программы "Время Свободы".
Игорь, что происходит сейчас в центре белорусской столицы?
Игорь Карней: Можно сказать, что буквально несколько минут назад закончилась импровизированная, можно сказать, встреча Александра Милинкевича с избирателями. Дело в том, что первоначально планировалось собрать участников этой встречи на площади Свободы в самом центре Минска, недалеко от Дворца республики, где проходит заседание Всебелорусского народного собрания. Однако подступы к площади Свободы были блокированы, она была огорожена барьерами метровыми железными, и фактически собраться людям было негде. Тем не менее, несколько тысяч человек собралось на тротуарах, и потом, минут через 20 после того, как собрались, все двинулись в сторону Дворца спорта - это буквально в полукилометре от площади Свободы.
Через весь проспект Победителей выстроились милиционеры, они были экипированы для разгона демонстрантов, то есть со щитами, в касках и так далее. И здесь буквально Александр Милинкевич предложил двинуться к пустырю на берегу реки Свислочь, и здесь прошел такой импровизированный митинг. Александр Милинкевич сказал, что белорусам нужно убить в себе комплекс раба, перестать бояться, необходимо объединиться и достичь совместной победы. Буквально, еще раз повторюсь, 5 минут назад этот митинг закончился. Постоянно милиционеры предупреждают через громкоговорящие устройства, что собрание это несанкционированное, и к участникам будут применены санкции. Однако после того, как Александр Милинкевич выступил, люди начали постепенно расходиться. И не исключено, что в ближайшие дни Александр Милинкевич снова заявит о том, что может встретиться со своими избирателями.
Андрей Шарый: Игорь, сегодня намеревалось белорусское телевидение, согласно правилам предвыборной кампании, транслировать предвыборные выступления кандидатов от оппозиции - Милинкевича и Александра Козулина. Произошло это или были сняты их ролики?
Игорь Карней: Выступили и Александр Козулин, и Александр Милинкевич. Однако с Козулиным, как сообщили коллеги-журналисты, 10 минут эфирного времени вырезали из записи Александра Козулина, в итоге получилось выступление немного пресным. Вырезали именно острые моменты, где касался разговор отмывания денег белорусским режимом, семьи Лукашенко, его сыновей, которые приближены и занимают высокие посты в государстве. То есть из получасового выступления Козулина 10 минут было вырезано. Выступление Милинкевича было показано полностью.
Андрей Шарый: Сегодня Александр Лукашенко выступил с трибуны Третьего Всебелорусского собрания, собственно, того самого, на которое пытался зарегистрироваться Александр Козулин. Он заявил, что в республике пресечена деятельность более 70 организаций экстремистского толка, которые выполняли задачу, поставленную западным миром, - свергнуть власть в Белоруссии. Насколько я могу понять, Игорь, речь идет о развитии тех идей, которые выдвинул вчера председатель КГБ Белоруссии, которые обвинил оппозицию в планировании кровавого переворота во время выборов. Так ли это?
Игорь Карней: Действительно так. Фактически Александр Лукашенко продолжил ту линию, которую вчера начал Степан Супоренко, председатель ГКБ. Но независимые наблюдатели и аналитики говорят, что в Белоруссии физически нет столько неправительственных организаций, как сказал Александр Лукашенко, то есть более 70, фактически они уничтожены уже давно, эти организации, их сейчас насчитывается буквально не более двух десятков. Поэтому это явное преувеличение, как считают специалисты, что ликвидировано и нейтрализовано более 70 организаций экстремистского толка. Но не исключено, что в ближайшее время, особенно с учетом сегодняшнего дня, когда на улицу вышли, по разным оценкам, от 3 до 5 тысяч человек, для Белоруссии, для белорусов, достаточно запуганных в последнее время страхом потерять работу, это достаточно много вышло сегодня людей, поэтому не исключено, что у власти будут новые поводы говорить об экстремистских организациях.
Андрей Шарый: Спасибо, Игорь.
Вместе со мной наш разговор слушал обозреватель Белорусской службы Радио Свобода Марат Дымов, он находится рядом со мной в студии программы "Время Свободы". Марат, резко обострилась ситуация в вашей республике - в чем главная причина?
Марат Дымов: Я бы сказал так, что она обострилась потому, что она не обострялась на первом этапе. На первом этапе власть при всех условностях вроде бы пыталась соблюсти какой-то декорум, условно говоря, равных условий. То есть двум кандидатам была дана возможность выступить по телевидению, причем их выступления не были цензурированы. Скажем, Александр Милинкевич получил несколько возможностей выступить в залах. Но это, конечно, притом, что в избирательных комиссиях нет практически ни единого представителя оппозиции, что агитаторов все время задерживали, арестовывали, мешали им вести агитацию, тем не менее, формат вроде как почти равный. И вдруг вот произошел такой взрыв. У меня, честно говоря, такое впечатление, что вот эти два выступления получасовых, он произвели, в общем, неожиданный эффект на власть и на общество. Не скажу, что в обществе очень резко снизилась поддержка Лукашенко, выросла поддержка оппозиции, но общество зашевелилось. И вот такое впечатление, что это шевеление увидела власть, и вот этот такой квазиравный сценарий был сломан, и начали действовать уже совершенно брутально.
Андрей Шарый: Если исследовать вчерашние заявления председателя белорусского КГБ, то это, в общем, как считают многие обозреватели, скроенный по советским лекалам рецепт, поскольку там и боевики из бывшей Югославии, и бомбы, которые должны были бросать в толпу, взрывать в толпе белорусские оппозиционеры. В общем, в это верится с трудом даже человеку, не знакомому с ситуацией в вашей республике. А сегодня еще развил эти заявления и сам Александр Лукашенко. Означает ли это, что власть боится?
Марат Дымов: Вы знаете, это такой метафизический страх самого страха, потому что явной угрозы-то нет. Эти 72 радикальные организации мне напомнили "35 тысяч одних курьеров" Александра Хлестакова. Это страх как раз не видно чего. И в конечном счете, на мой взгляд, это страх шевеления. Страх не оппозиции, а вот этих разговоров, этого обсуждения, того, что люди увидели, что существует внятная альтернатива. У нас в Белоруссии такой был популярный вопрос: а кто, кроме него? Так вот, сейчас люди увидели, что и кроме него есть. Может быть, они тоже не слишком, но есть иные люди, иные лица. И в этом смысле вот такие жесткие системы иногда очень быстро разваливаются, и как бы разваливаются во всех точках. Как, скажем, в свое время развалилось в Румынии, как развалился СССР.
Андрей Шарый: Марат, Лукашенко сегодня в своем выступлении на этом самом злосчастном съезде представителей противопоставил фактически западные страны и Россию: западные страны подрывают, а Россия хорошая, она придет к нам на помощь и не допустит ничего плохого. Означает ли это, что ресурсы Лукашенко могут быть недостаточны? Он апеллирует к Москве как к последнему выходу, к последней карте, которую он может выбросить в том случае, если ситуация выйдет из-под контроля.
Марат Дымов: Вы знаете, я не думаю, честно говоря, что Россия стала бы влезать непосредственно, что называется, руками, в белорусские дела. Ну, хотя бы потому, что это могло бы привести к совершенно непредсказуемым последствиям, в первую очередь для России, но и для Белоруссии тоже. А потом, в отношении Запада, ну не бомбят же Минск, не идут на Минск, так сказать, зарубежные танки. В конце концов, о каком внешнем нажиме, о какой внешней интервенции можно говорить? Это метафора, это риторика.
Андрей Шарый: Ну, там Лукашенко приводит какие-то свои доводы о том, что якобы по несколько тысяч долларов через западные посольства перечисляют лидерам оппозиции, ведется радиовещание, которое считает неправильным, необъективным Лукашенко, из-за границы. И мы с вами, в том числе, работаем в том же ключе.
Марат Дымов: Но тогда симметричным ходом было бы, так сказать, представление каких-то средств вещания с Востока. Но оно, в общем-то, абсолютно несоразмерно больше, в Белоруссии принимается российское телевидение и так далее. Поэтому если речь идет именно об этом, то, собственно, тут нет предмета обсуждения. Хотя, с другой стороны, надо сказать, что отношение Лукашенко к России во время всей этой кампании как бы двойственное. Россия вроде бы такой последний козырь на случай, если что-то будет, но в то же время он всячески подчеркивает и другие моменты, он говорит, что "Кремль меня не поддерживает, это абсурд, "Белтрансгаз" я не отдам "Газпрому", он его не увидит, как своих ушей..."
Андрей Шарый: То есть, может быть, это просто пропагандистский прием, когда на одну чашу весов бросается этот плохой Запад, а на другую в качестве альтернативы - "вот, у нас великий восточный союз".
Марат Дымов: Скорее всего, ссылка на восточного союзника - это позиционирование: я, Лукашенко, за Россию, а оппозиция - за Запад.
Андрей Шарый: Спасибо.