Программу ведет Андрей Шарый. Принимают участие корреспонденты Радио Свободы Ирина Лагунина, Ян Рунов.
Андрей Шарый: Сегодня в Вене открыла свою работу сессия управляющих МАГАТЭ, это ядерное агентство ООН. Обсуждается вопрос об иранской атомной программе, насколько заверения Тегерана в том, что эта программа носит мирный характер, соответствуют действительности.
Сегодня же министр иностранных дел России Сергей Лавров начал поездку в Канаду и США. После переговоров в Оттаве Лавров направится в Вашингтон, где запланированы его встреча с президентом США Джорджем Бушем и переговоры с государственным секретарем Кондолизой Райс. Главные темы визита, очевидно, конфликт вокруг иранской ядерной программы и ситуация на Ближнем Востоке, особенно в свете того, что в последние недели Россия приняла беспрецедентную по меркам последнего времени активизацию своих усилий на внешнеполитическом направлении.
И новость сегодняшнего дня в связи с одним из этих международных кризисов. "Организация ХАМАС может обсудить вопрос о признании Израиля, но при условии, если эта тема будет вынесена на палестинский референдум", - заявил спикер парламента автономии Азиз Дуэйк. Столь важный для палестинцев вопрос требует всенародного голосования, считает он.
Журналисты напряженно следили в течение всего дня и за ходом заседания в Вене. Сейчас рядом со мной в студии программы "Время Свободы" обозреватель нашего радио Ирина Лагунина, автор и ведущий программы "Время и мир".
Ира, вы внимательно следите за развитием конфликтов, связанных с иранской ядерной программой. Скажите, пожалуйста, какова механика работы МАГАТЭ? Что, собственно говоря, технически должен сделать совет управляющих этой организации?
Ирина Лагунина: Механика такова. Во второй раз директор агентства Мохаммед эль-Барадей выступает с докладом о том, как продвигаются переговоры с Ираном и какие шаги МАГАТЭ предпринимает для того, чтобы разрешить иранский ядерный кризис. По решению, которое МАГАТЭ приняло 2 февраля этого года, этот доклад автоматически передается в Совет безопасности ООН. Вдобавок к этому совет директоров должен решить на этом заседании, передавать ли в принципе все дело Ирана, всю проблему Ирана на рассмотрение Совета безопасности или все-таки пытаться продолжать переговоры. Судя по тому, что происходило в первый день заседания совета директоров МАГАТЭ, эль-Барадей настаивает на том, что все-таки возможны дальнейшие переговоры в рамках МАГАТЭ.
Андрей Шарый: Это означает, что МАГАТЭ признает возможность дальнейшего контроля со своей стороны над иранской ядерной программой. Означает это, что Иран еще не вышел за переговорное поле внутри своих отношений с МАГАТЭ.
Ирина Лагунина: То, как представляет это Мохаммед эль-Барадей, да, действительно, Иран готов на продолжение переговоров, более того, Иран сам в конце прошлой недели запросил о встрече с "тройкой", запросил о переговорах. На самом деле Иран пока не возобновил в полном масштабе обогащение, потому что у Ирана, по оценкам экспертов, приблизительно 164-165 центрифуг. На данный момент работает только 20 центрифуг, этого все равно недостаточно для производства оружейного вида урана.
Андрей Шарый: Так или иначе, МАГАТЭ передает некий документ, отчет о своих контактах с Ираном на рассмотрение Совета безопасности. Означает ли это, что делаются какие-то шаги в направлении экономических санкций против Ирана или еще не означают?
Ирина Лагунина: Это пока не означает ввод экономических санкций. Большинство членов Совета безопасности вообще в принципе против экономических санкций. Если Совет безопасности решит рассматривать этот вопрос, если МАГАТЭ попросит о том, чтобы Совет безопасности рассматривал этот вопрос, то действительно Совет безопасности ООН на самом деле будет обсуждать Иран в первый раз, потому что таковы правила игры. Пока обсуждает МАГАТЭ, Совет безопасности вообще эту проблему не рассматривал, только в кулуарах, но не в зале заседаний. И до ввода экономических санкций есть масса рычагов давление, это может быть ограниченные политические санкции, это может быть культурные санкции, это может быть дополнительные инспектора Совета безопасности ООН, работающие вместе с МАГАТЭ. Есть масса вариантов давления.
Андрей Шарый: То есть, если события будут развиваться по хорошему сценарию и удастся согласовать Ирану и МАГАТЭ динамику дальнейшего взаимодействия, то Совет безопасности вовсе не будет рассматривать иранский вопрос. Если же МАГАТЭ признает свое бессилие, то тогда Совет безопасности будет решать, каким образом оказывать давление на Иран, и выбирать из своего широкого инструментария какие-то отдельные рычаги и механизмы.
Ирина Лагунина: Именно так. Либо Совет безопасности, если таково будет решение, может рассмотреть, как действовал механизм контроля со стороны МАГАТЭ за этой проблемой.
Андрей Шарый: А теперь подробнее о роли России в разрешении иранской и ближневосточной проблемы. Мнение американского эксперта.
Ян Рунов: В Вашингтоне еще недавно критиковали Кремль за поддержку Ирана, а затем за приглашение в Москву представителей террористической организации ХАМАС. Но теперь создается впечатление, что в Белом Доме оценка российских политических шагов меняется. Вот что думает по этому поводу президент компании EDK Consulting в Балтиморе, политолог Эли Краковский.
Эли Краковский: Российскую политику в целом ряде аспектов я бы не назвал конструктивной. Скорее оппортунистической, движимой экономической выгодой и желанием повысить свое влияние, играя с огнем - то ли ядерным, в случае с Ираном, то ли террористическим, в случае с хамасовцами. Такая политика Кремля с самого начала вызывала тревогу в Вашингтоне. Кажущееся изменение позиции США и кажущееся согласие Белого Дома использовать российский канал для контактов с Тегераном и с новым палестинским руководством я могу объяснить тем, что Соединенные Штаты пытаются найти выход из иранского и палестинского кризисов. Раз уж Россию не удалось убедить в необходимости прекратить ядерное сотрудничество с Ираном и изолировать группу ХАМАС, то можно попытаться использовать российскую политику. Впрочем, я не думаю, что Соединенным Штатам нужна Россия для контактов с Ираном. Существует немало других путей для тихой дипломатии, и Россия далеко не единственный и не лучший. А то, что президент Путин пригласил ХАМАС к столу переговоров, отрицательно скажется на попытках примирить Палестину и Израиль. Вместо того чтобы изолировать одну из самых агрессивных террористических организаций, и заставить ее взять курс на добрососедские отношения с Израилем, Кремль, фактически, поддерживает зарождающийся экстремистский режим. Я вижу в сближении российского руководства с иранским режимом айатолл и с палестинскими террористами очень тревожный симптом и воспринимаю такую роль России весьма негативно.
Ян Рунов: Это был Эли Краковский, американский политолог. Накануне прибытия министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Вашингтон независимый Совет по иностранным делам опубликовал доклад, в котором утверждается, что американо-российские отношения идут не в том направлении. Авторы доклада критикуют президента Путина за отход от демократического курса во внутренней политике. В то же время отмечается, что международная роль России слишком важна, особенно в поисках решения иранской проблемы. Как сказал бывший сенатор Джон Эдвардс, поддержка России может сыграть решающую роль, если в Совете безопасности ООН начнется обсуждение вопроса о санкциях против Ирана.