Виктор Резунков: В нашей петербургской студии сегодня в гостях депутат Государственной Думы, первый заместитель руководителя фракции «Справедливая Россия», член Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам, известный экономист Оксана Дмитриева.
Сегодня мы поговорим об экономической ситуации в России, обсудим те прогнозы, которые делают сегодня на этот год члены правительства, обсудим меры правительства по преодолению экономического кризиса. В общем, тема ясна: кризис и проклятый русский вопрос «что делать». Об этом и многом другом мы и поговорим сегодня.
Оксана Генриховна, как бы вы могли вообще охарактеризовать сегодняшнюю экономическую ситуацию в стране? Большой и сложный вопрос, но что вы выделили самое главное?
Оксана Дмитриева: Прежде всего кризис набирает обороты, мы все более и более вползаем в кризис. При этом я считаю, что эффективных антикризисных мер не предпринимается. Поэтому ситуация для нас будет более тяжелая, чем для других стран, потому что мы можем сравнить эффективность антикризисных мер. Выступая в Государственной Думе, когда обсуждался отчет правительства, я выступала от фракции, мы констатировали, что у правительства не было и нет антикризисного плана. Что принимаются спонтанно различные решения, очень дорогостоящие и не имеющие эффективности. И получилось, что пытались и основные силы и ресурсы потратили на поддержку банковской системы и фондового рынка, тогда как главная опасность кризиса – это сокращение производства и безработица. Это самые главные опасности, нужно было бороться именно с этим, не допускать спада производства, не допускать сокращения рабочих мест. В этом направлении ничего не было сделано.
Виктор Резунков: Правительство прогнозирует, что до 2012 года эти проблемы будут существовать, уже три года – объявил кто-то, то ли Герман Греф, то ли Кудрин. Как вы считаете?
Оксана Дмитриева: Ну, это очень мило. Правительство считает следующее, что они закачали те резервы, которые были накоплены, в банковскую систему, в реальную экономику эти деньги не пошли. Дальше они считают, что можно ничего не делать, предупредить, что будет очень плохо, и ждать, пока пойдут вверх цены на нефть. И тогда они будут эффектом от повышения цен на нефть пользоваться. Но при этом люди будут терпеть огромные тяготы, у нас отомрут те отрасли, те предприятия, которые не сырьевого сектора, которые еще функционируют, еще существуют. У нас произойдет еще один вал утечки мозгов, которые люди, которые могли бы или находили частично себе сферу применения в некоторых еще продолжающих функционировать предприятиях промышленности, обрабатывающей промышленности, некоторые инновационные предприятия, созданные на базе вузов, их очень немного, или научных учреждений, - они сейчас будут испытывать огромные сложности, огромные трудности. Обнулится или обесценится зарплата в бюджетной сфере. Поэтому будет еще одна потеря этого научно-квалификационного, технического потенциала в стране, она все более и более будет приобретать сырьевую направленность. Поэтому правительство говорит: «Ну, вы приготовьтесь, будет кризис… Подождем… Цены на нефть снова пойду наверх…»
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, как бы вы назвали эту ситуацию? Вот экономисты спорят: либо это стагфляция, когда идет самый плохой вариант, как его называют, кризиса – это падение уровня производства при высоком уровне инфляции, либо это стагнация. Вот чем они отличаются и как это понимать?
Оксана Дмитриева: Вы знаете, стагфляция – это стагнация и инфляция в одном флаконе. Поэтому у нас стагфляция, но она даже хуже, чем стагфляция. Стагфляция – это стабильные невысокие темпы роста или нулевые и инфляция. А у нас и падение производства, и инфляция, то есть это еще хуже, потому что как бы рецессия и инфляция вместе – регфляция. Не знаю, можно, наверное, новый термин придумать, который еще хуже, чем стагфляция. И это сужает возможности выхода из кризиса. Потому что выход из кризиса какой? Цены падают, издержки производства снижаются, эффективность в каких-то отраслях растет, и здесь находится новая точка равновесия. А когда у вас и цены растут, и производство падает – у вас становится все менее и менее конкурентоспособная ваша продукция, которую вы выпускаете. Особенно сейчас же тоже идет конкуренция при выходе из кризиса. Все страны пытаются из него выйти, и каждая стремится как бы переориентироваться на новые, более эффективные отрасли, снизить издержки производства, сделать свои услуги, свою страну более конкурентоспособной. Поэтому эффективность антикризисных мер закладывает возможности для страны выйти из кризиса. И идет конкуренция ведь между странами за занятие новых ниш. Кстати говоря, будет конкуренция и за новые кадры, которые наиболее адекватно отвечают новым отраслям. Поэтому тут пока мы эту конкуренцию проигрываем и проиграем, потому что набор антикризисных мер, которые предпринимает Китай, которые сейчас даже намерены предпринимать США, европейские страны, он намного более эффективен, чем те меры, которые предлагаем мы. Вернее, которые предпринимаются у нас. Как раз план «Справедливой России» очень близок к тому, что предложил Китай, после наш уже, и что есть в плане Обамы.
Виктор Резунков: А что вы предлагали?
Оксана Дмитриева: Мы предлагали снижение налогов…
Виктор Резунков: Большое?
Оксана Дмитриева: Мы предлагали большое снижение налогов. Мы не предлагали закачивать средства в банковскую систему – не сейчас, а мы давно говорили, что это неэффективно. Наш план разрабатывался, был готов на начало октября. Мы считали, что не нужно гасить долги корпораций, а если это и делать, то только через национализацию, поэтому тоже не нужно было тратить на это деньги (вот сейчас уже потрачено 11 миллиардов долларов). Мы считали, что не нужно палить деньги, сжигать на фондовом рынке, - выделено на это 700 миллиардов, уже 100 миллиардов сожжено. А что мы считали? Что надо снижать налоги, при этом не делать такую профанацию, как правительство. Потому что правительство снизило налог на прибыль на 4 процента, а что такое прибыль в условиях падающего рынка, убыточности, на рубеже банкротства ряда предприятий? Это ничего. Работают с нулевой рентабельностью или с убытками, поэтому ничего не дает. Мы предлагали снижать налог на добавленную стоимость, предлагали это как альтернативу банковскому кредитованию в насыщении предприятий ликвидностью.
Виктор Резунков: Вы предлагали какие-то налоговые каникулы для малого бизнеса?
Оксана Дмитриева: Да, предлагали. Более того, все, что мы говорим, это не то что какие-то предложения, а все законы уже в Госдуму внесены и в правительство. Там предлагается снижение налога на добавленную стоимость до 10 процентов, далее налоговые каникулы для малого бизнеса на 2009 год, освобождение от налогов по специальным налоговым режимам, по налогу на прибыль, по налогу на имущество и земельному налогу. С компенсацией всех убытков выпадающих доходов субъектам Федерации, потому что это в основном идет в бюджеты субъектов, с компенсацией из федерального бюджета. Мы предлагали срочно принять закон о налоговом стимулировании инновационного бизнеса. Опять же весь набор, эта сумма по налогам, по нашему мнению, это где-то было, стоимость этого нашего налогового пакета, она была около 700-800 миллиардов рублей. И мы считаем, что эти деньги у государства были, потому что если в банки закачали 3 триллиона, это все из тех же золотовалютных резервов, то можно было покрывать дефицит бюджета этими деньгами.
То, что предложило правительство, оно на бумаге оценивает это в 900 миллиардов – налоговые льготы. Но я уже сказала, что прибыль – это 0. Далее, предложено было субъектам Федерации по их усмотрению сокращать налоги на малый бизнес. Я пока еще не знаю ни одного субъекта Федерации, который в условиях, когда они секвестируют бюджет, принял бы закон о сокращении налогов для малого бизнеса. Далее, они приняли имущественный вычет при приобретении жилья, когда у нас рынок встал и сокращается вообще до нуля платежеспособный спрос населения…
Виктор Резунков: Да, только в Петербурге 85 процентов жилья остановлено сейчас.
Оксана Дмитриева: То поэтому это просто профанация. Мы предлагали, естественно, освобождение от налогов малого бизнеса, который борется за самосохранение и сохранение, кстати, рабочих мест и самозанятости, НДС, который платят предприятия, которые продолжают функционировать. Вот это были наши предложения. Они, в принципе, и сейчас есть, потому что в любом случае, если они принимаются позже – меньше стимулирующий эффект, но, тем не менее, мне кажется, их надо принимать. Далее, мы считали, что ни в коем случае в условиях кризиса не нужно сокращать бюджетные расходы. Потому что причина нашего кризиса – это сокращение кризисного спроса на сырье, энергоносители и снижение цен на эти товары.
Виктор Резунков: О чем сегодня Шувалов заявил. Он как раз сказал, что необходимо будет принимать решение о сокращении государственных расходов.
Оксана Дмитриева: Ну, вот, а они при этом будут принимать решение о сокращении государственных расходов.
Виктор Резунков: Завтра выяснится, на какую сумму.
Оксана Дмитриева: А они думали об этом, когда они закачивали деньги в банки или когда выделялось 50 миллиардов долларов (это, кстати, полтора триллиона рублей, больше, чем расходы на национальную оборону, я уже не говорю, что это в несколько раз превышает расходы федерального бюджета на образование) компаниям на погашение внешнего долга и все прочее? Просто безумная раздача вот этих ресурсов собственникам для сохранения их собственности без всякой национализации. Потому что, да, я понимаю, мы тоже заинтересованы в сохранении предприятий, и может быть, не нужен вот такой передел собственности, государству не нужна концентрация лишних активов, но как вы можете собственнику давать без всякой передачи акций деньги? На Западе есть помощь проблемным институтам, так называемая, но только через национализацию. И под угрозой национализации сами собственники принимают решение, что «нет, мы лучше не обратимся к помощи государства, но зато мы сохраним собственность за собой». И они подключают свои ресурсы и выходят из положения. Например, банк «Барклай» в Великобритании отказался от государственной поддержки, потому что не хотели национализации, сосредоточили свои ресурсы, вышли из положения, и теперь у них акции их пошли в рост.
Вот у нас кризис, бюджет сокращают, золотовалютные резервы тают. Я что-то не вижу, чтобы особняки на Рублевке в массовом порядке выставлялись на продажу. И пока еще не слышала о том, чтобы виллы в Сан-Тропе или яхты, или зарубежные активы пошли на продажу. Я не вижу от наших крупных собственников… Малый бизнес начинает продавать свои квартиры, еще что-то, для того чтобы сохранить предприятие, расплатиться с долгами. А крупный собственник, он идет к государству, и государство вместо того, чтобы золотовалютными резервами покрывать дефицит бюджета или сокращать расходы, потому что дальше это – сокращение рабочих мест и спад, оно начинает спасать крупного собственника. А крупный собственник, он как получил задарма эту собственность, так и сохранять он ее хочет тоже задарма. И в итоге мы полностью ни государственное управление не обеспечиваем, и деформируем рыночные отношения. Потому что получается так, что у нас прибыль в благоприятные годы собственник забирает себе, крупный, а убытки в плохие годы списывает на государство. То есть он не несет ответственности, а это – главный рыночный принцип: вы рискуете – несете ответственность, и когда есть прибыль – вы ее получаете, когда ее нет – вы ее не получаете.
Виктор Резунков: Сообщается что крупные покупки недвижимости, например, в Великобритании россиян только увеличились за последнее время.
Оксана Дмитриева: Вот вывод капитала.
Виктор Резунков: Да. Давайте вернемся все-таки к простым гражданам, небогатым россиянам. Эксперты считают, что удешевление рубля приведет к росту цен уже в феврале-апреле на импортную продукцию на 20-50 процентов. А она составляет – продукты питания, например, – почти 70 процентов от того, что у нас на рынке. Какие меры правительство предпринимает для того, чтобы россияне могли выжить в этой ситуации? И с пенсиями что будет, с пенсионерами?
Оксана Дмитриева: В этой ситуации я, как экономист, считаю, что есть два варианта. Либо вы удерживаете, пытаетесь удержать курс, не осуществлять девальвацию рубля…
Виктор Резунков: Это реально?
Оксана Дмитриева: …и тратите на это золотовалютные резервы, просто тратите. Я считаю, что это и нереально, потому что это не удержать, очень дорого и, главное, плохо для нашей промышленности, для нашего производства, которое тоже должно выходить из кризиса. Потому что при девальвации рубля наша продукция становится более дешевой, более конкурентоспособной, идет импортозамещение. Но государство должно понимать, что если осуществляется… Вот я, как экономисты, считаю: да, осуществляется девальвация. Я считаю, что лучше не тратить золотовалютные резервы, поддерживая курс рубля, то есть в данной ситуации нужна девальвация, но при этом вы должны индексировать денежные доходы населения. С точки зрения государства и экономии это лучше.
Виктор Резунков: Очень сильно причем индексировать.
Оксана Дмитриева: Да. 200 миллиардов мы сожгли резервов, в том числе для поддержания курса рубля. Эффекта никакого. И рубль обесценился, и эффекта нет. Но эти же 200 миллиардов могли пойти частично на индексацию денежных доходов, то есть индексацию пенсий, индексацию стипендий, индексацию заработной платы бюджетников, и это бы позволило не сокращать им свой спрос. И поэтому мы так всегда против, когда правительство при планировании бюджета сейчас неадекватно оценивает девальвацию. Оно ее неадекватно оценивает и не планирует индексацию денежных доходов граждан, которые живут на фиксированную заработную плату. Поэтому государство может в данной ситуации, и, на мой взгляд, это правильный путь, закладывать индексации.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, вам же известно, наверное, что денежная масса в России за 2008 год увеличилась почти на 2 процента. Это много или мало?
Оксана Дмитриева: Это очень мало. На самом деле, в итоге все, что происходило сейчас с эмиссией, полностью опровергает все позиции о том, что если мы будем тратить Стабилизационный фонд, вкладывать деньги в страну, что это вызовет инфляцию. Сейчас было закачано только в банки 3 триллиона рублей. 3 триллиона! В итоге денежная масса… ну, это не 2 процента, денежная масса по факту за 2008 год, по моим данным, выросла на 10 процентов. Денежная масса в прошлом году выросла где-то процентов на 30, при этом в этом году закачаны были, особенно в несколько вот этих последних месяцев, огромные суммы, но они конвертировались в валюту. Поэтому в двухвалютной экономике, а у нас она двухвалютная так или иначе – рубль и доллар, здесь вообще вопрос о том, насколько эмиссия влияет на инфляцию… она даже на денежную массу не оказывает прямого влияния, я уже не говорю об инфляции.
Виктор Резунков: То есть, в принципе, можно включить печатный станок и достаточно активно печатать деньги.
Оксана Дмитриева: Вы знаете, использование золотовалютных резервов в данной ситуации – это во многом уже с точки зрения нашей текущей экономики запуск печатного станка, использование их сейчас. То есть это в данной ситуации эмиссия, но я считаю, что нужно покрывать дефицит бюджета, не допускать дефицита бюджета, не допускать сокращения расходов за счет золотовалютных резервов. А все говорят: Рузвельтовский курс, Рузвельтовский курс… Так это и есть Рузвельтовский курс – дефицит бюджета и покрытие его за счет эмиссия. В данном случае она у вас еще подкреплена резервами.
Виктор Резунков: Вы еще не ответили на вопрос относительно пенсий. Пенсии тоже не будут индексироваться? Тогда вообще все пенсионеры будут умирать.
Оксана Дмитриева: На пенсию заложена индексация. То, что заложено, к страховой части пенсии – на 15 процентов, и – где-то в совокупности это будет порядка 30 процентов – увеличение базовой части. Но с учетом вообще отставания пенсий от средней заработной платы, которая у нас была, из-за того, что уровень очень низкий, то заложенная индексация, конечно, совершенно неадекватна тому росту цен, который будет. Причем по пенсионерам он ударит гораздо больше, чем, допустим, по высшим чиновникам, к которым я отношусь, или депутатам Госдумы. Потому что пенсионеры приобретают лекарства, это одна из их больших статей расходов, а рост цен на лекарства будет очень сильный, потому что лекарства импортные, очень сильный рост. Будет продовольственная группа расти. То есть инфляция, особенно по набору, потребляемому пенсионерами, будет очень высокая. Поэтому у них здесь, конечно, должна быть индексация.
А потом, они на пределе. Я хотела бы сказать, как тяжело будет пенсионерам и тем людям, которые даже будут получать зарплату, но она будет обесцениваться в связи с ее неиндексацией, допустим, тем же бюджетникам. Когда зарплата у высших чиновников, допустим, 120-130 тысяч рублей, да, их зарплата тоже обесценится в связи с кризисом, но они будут сокращать какие-то покупки свои, то есть откажутся от приобретения машины или какой-то дорогой поездки, или откажутся от приобретений какой-то престижной одежды или чего-то еще, но все равно как бы питание, что называется, ЖКХ, лекарства – на это зарплаты хватает. То есть список сокращается, но не сокращаются самые насущные потребности. А у тех, кто на очень низкой пенсии, потому что пенсии низки всегда были, преступно низки, зарплата бюджетников и сейчас очень низкая, это фактически бюджет физического выживания, и вот этот бюджет физического выживания, он еще сокращается и выходит на черту ниже черты физического выживания. Поэтому здесь просто необходима индексация, потому что тогда страна опускает этих людей за черту. Они сейчас на черте физического выживания (прожиточный минимум – это минимум физического выживания), а будут ниже уровня физического выживания. Поэтому я считаю, что индексация с социальной точки зрения необходима.
А с другой стороны, мы еще больше будем вползать в кризис. Если у нас снижение экспортного спроса – причина кризиса, значит, нужно расширять внутренний спрос. А если мы доводим наш потребительский спрос населения до нуля, если мы сокращаем инвестпрограмму, если мы еще того и гляди сократим оборонный заказ и все остальное, так у нас вообще все встанет. Мы тогда что, пособия по безработице всем будем платить?
Виктор Резунков: Сегодня Центробанк России сообщил, что на девальвации в конце декабря 2008 года российские банки заработали 51 миллиард рублей – больше, чем потратили. Куда деньги эти все уходят?
Оксана Дмитриева: Вот кому нужно было снижение налога на прибыль. Вот им и нужно было. Деньги частично лежат на валютных счетах в самих банках, отток капитала идет, часть используют в прибыль банка. Прибыль банка – значит, могут быть зарплаты, дивиденды и так далее. Но по банкам тоже ведь ситуация очень разная. Это в целом по банковской системе. 90 миллиардов получил Сбербанк. Большинство банков в убытке. То есть те банки, которые получили государственную помощь, и в основном они используют вот эту помощь, очень многие, для проведения различных валютных операций. Конечно, вы можете получить прибыль. Считайте: вы получили деньги, помощь государства, вы не дали в это время кредиты реальной экономике, которая задыхается без кредитов, потому что не может продолжать производство, вы купили валюту, подождали – и у вас просто доход от приобретения валюты, от девальвации.
Виктор Резунков: Предоставим слово нашим слушателям. Вадим из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Я думаю, Оксана Дмитриевна не будет отрицать такую истину, что политика и экономика взаимосвязаны. И вот почему ни ваша партия, ни ваш лидер, ни вы лично, например, не критикуете и не хотите видеть, что наша внешняя политика, суть которой – антиамериканизм, как раз и вынуждает расходовать огромные средства на то, чтобы, например, гонять наш флот к берегам Венесуэлы, к Уго Чавесу, взять на шею диктаторский режим Кастро, который разорил Кубу, братья Кастро, экономика которого совершенно неэффективна? Вы также одобрили ситуацию с Грузией, и неэффективную экономику Белоруссии мы тоже поддерживаем, в то время как эти деньги, причем живые деньги, которые находятся в бюджете, могли бы пойти на то, чтобы поддержать тех, кого вы так страстно защищаете, вот тех стариков, которые сгорели, и не первый раз.
Оксана Дмитриева: Во-первых, те несколько миллионов долларов, которые можно оценить как поддержку Кубы или Белоруссии, они не могут быть даже сопоставимы с тем объемом средства в размере 100 миллиардов долларов, которые закачаны в банковскую систему, откуда эти прибыли, о которых вы только что говорили. 50 миллиардов долларов заложены на поддержку крупных корпораций, погашение их внешних долгов. Поэтому я, например, не считаю, что вот сейчас, если говорить по приоритетности тех проблем, которые мы должны решать или которые мы должны критиковать, или выступать с альтернативой, мы выступаем, критикуем и предлагает альтернативные меры по внутренней политике, экономической и социальной. Это самая главная сейчас проблема. Что касается внешней политики, то я не вижу сейчас каких-то грубых просчетов, на данный момент, во внешней политике, а главное, тех, которые были бы слишком затратные.
Виктор Резунков: Вячеслав Сергеевич из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Здравствуйте. Первый мой вопрос касается девальвации рубля. Наше государство заявляет: да, мы девальвируем рубль, мы делаем это специально, для того чтобы поддержать экспортеров нефти, то есть поэтому надо девальвировать рубль. Но у меня возникает такой вопрос, поскольку Оксана Генриховна находится в Государственной Думе, не обсуждается ли такой вопрос в Государственной Думе, что поддержание экспортеров нефти девальвацией рубля осуществляется за счет обнищания народных масс? Потому что весь народ платит в связи с тем, что все дорожает, все это оплачивается за счет народа. И как это соответствует вообще Конституции? Ведь с точки зрения Конституции все должны быть равны, а получается, что одних мы поддерживаем, а другие…
Виктор Резунков: Да, Вячеслав Сергеевич, вопрос понятен.
Оксана Дмитриева: Вопрос понятен. Понимаете, а когда вы тратите золотовалютные резервы, вот потратили 200 миллиардов долларов золотовалютных резервов, ну, не все они пошли на поддержание курса рубля, там и просто как бы другие были по факту расходы, но, тем не менее, около 200 миллиардов рублей, - это что, это мы не народные деньги тратим? Опять же эффект от удержания курса, когда эти деньги тратили, банки покупали у того же Центрального банка, то тоже весь этот эффект не народ получил, вот от попыток удержать. Дело в том, что его не удержать. Его не удержать! Потому что сокращаются валютные поступления, идет все равно инфляция. Мы сделали ошибку, что правительство и Центральный банк проводили политику укрепления рубля в течение всех этих последних лет, в то время как у нас была инфляция. То есть мы в итоге искусственно укрепляли рубль. Мы должны были, обязаны были его девальвировать в меру инфляции, и он должен был обесцениваться по отношению к доллару ровно на столько, на сколько инфляция в нашей стране была больше, чем в США. Тогда мы бы не накопили всех этих проблем.
Другое дело, что вы должны понимать, вот в экономике действует, так же как в физике закон сохранения энергии, закон сохранения денег: вы не тратите, не сжигаете золотовалютные резервы на поддержание курса, но вы эти же средства должны потратить на то, чтобы компенсировать населению издержки от девальвации, то есть индексировать денежные доходы. Я напоминаю, что 200 миллиардов долларов – это 6 триллионов рублей, сейчас даже 7 по нынешнему курсу, это годовой расход бюджета. Годовой расход бюджета! Это означает, что вы могли сделать, причем при грамотном управлении это может быть более эффективно: так непонятно, кому вы даете деньги, когда удерживаете курс (опять же обращаю внимание на прибыль банков), а тут вы четким образом индексируете или финансируете расходы, то есть вы делаете то, что положено. А если будут пытаться удерживать курс, спалят золотовалютные резервы, при этом его все равно не удержат. То есть будет ситуация 1998 года, только в больших масштабах. Тогда сожгли порядка 10 миллиардов долларов, а сейчас уже сожгли 200.
Виктор Резунков: Какое дно, по вашему мнению? Я понимаю, прогнозы делать нельзя, но примерно, как вы считаете, как будет соотноситься рубль к доллару в середине года, к августу?
Оксана Дмитриева: Вы знаете, я не могу, к сожалению…
Виктор Резунков: Больше 50 рублей?
Оксана Дмитриева: Да, думаю, что да.
Виктор Резунков: Сильно больше?
Оксана Дмитриева: Ну, может быть, и больше. Не потому что я не знаю, а просто я не могу, я не имею права говорить именно этот прогноз, потому что мое слово влияет на инфляционные ожидания. Тем не менее, при этом мы настаиваем, когда будет сейчас обсуждение корректировок бюджета, чтобы правительство закладывало более адекватный прогноз инфляции и девальвации рубля и чтобы под это были индексации. Потому что, занижая возможность девальвации, оно тем самым занижает потребность в индексации доходов населения, компенсации им издержек от девальвации рубля.
Виктор Резунков: Пусть лучше пессимистический сценарий закладывает, конечно, чем…
Оксана Дмитриева: Умеренный надо закладывать, да.
Виктор Резунков: Владимир из Новороссийска, ваш вопрос, пожалуйста?
Слушатель: Здравствуйте. Известно, что у всех банков в предновогодний период наступает предынфарктное состояние. И в этом году эту кислородную подушку им подсунуло государство. Значит ли это, что и в следующему году будет государство так же помогать банкам в выплате кредитов? И второй вопрос, вытекающий из первого: какое количество банков будет в этом рейтинговом списке помощи – 50 или 100?
Оксана Дмитриева: Я здесь не могу сказать, какое количество. Пока, по заявлениям денежных властей, они предполагают еще выделить 40 миллиардов – это, я еще раз говорю, примерно равно расходам сейчас по бюджету на национальную оборону. И это примерно равно, я думаю, тому дефициту, который будет у региональных бюджетов. Я считаю, что этого делать не надо. Государство сейчас прежде всего должно что делать? Оно должно финансировать бюджетные расходы, не сокращать их, не сокращать, потому что это и социальные расходы, и государственный заказ. Или сокращать налоги.
Вот сейчас новый план Обамы, и он говорит следующее: не надо помогать тому, кто создал очаг кризиса. То есть у нас получается, что банки и корпорации проводили не вполне взвешенную политику, брали долги, брали внешние займы, и теперь они просят с ними расплачиваться по их долгам. Этого не следует делать. У нас уже наш совокупный долг, включая внешний частный долг, составляет 540 миллиардов долларов. Если на начало кризиса золотовалютные резервы превышали долг, то теперь золотовалютные резервы – 376 миллиардов, по последним данным, а долг – 540 миллиардов долларов. Мы уже не можем даже всеми золотовалютными резервами расплатиться за долги корпораций.
Виктор Резунков: «Газпрома» там, «Роснефти»…
Оксана Дмитриева: Да. По «Газпрому», «Роснефти» - я думаю, что это, наверное, те как раз немногое количество корпораций, по которым мы не можем допустить передачу собственности в чужие руки. Но это только через национализацию этих пакетов. То есть то, что в залоге, должно выкупать государство, то есть увеличение доли государства. Только через национализацию!
Виктор Резунков: Владимир Павлович из Московской области, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Добрый вечер. Мне бы хотелось вас опустить немножко на землю. Вот в чем дело. Оксана Дмитриевна, у вас есть какие-нибудь рычаги влияния на правительство, например, в данном случае Московской области или на центральное правительство?
Оксана Дмитриева: Если говорить о влиянии, на Московскую область – нет, только через фракцию, очень небольшую, «Справедливая Россия», которая в парламенте Московской области. Что касается федерального уровня, наша фракция «Справедливая Россия» - 37 голосов в Государственной Думе. Повлиять голосованием мы не можем, потому что даже оппозиционные фракции все вместе находятся в абсолютном меньшинстве. Наше влияние заключается в том, что мы, во-первых, высказываем свою позицию, то есть мы вносим альтернативные законопроекты. И вот когда был отчет правительства, финансового блока в Государственной Думе, мы выступали, и то, что я говорю сейчас, я говорила в Государственной Думе, выступала от фракции. Другое дело, что средства массовой информации это преимущественно не показывали. То есть показывали очень недовольные ответы на наши замечания, на наши вопросы Шувалова, но не показывали то, что мы предлагали и как мы оценивали деятельность правительства. Естественно, я думаю, что это неправильно, это снижает… То есть голосами мы не можем повлиять, потому что слишком мало голосов в Госдумы, но мы можем повлиять как бы общественным давлением, выполняя функции представительной демократии. Степень общественного давления зависит от того, насколько средства массовой информации эту информацию подают достоверно и полно.
Виктор Резунков: Сергей Митрофанов, наш постоянный слушатель, спрашивает: «Будут ли вводить карточки не продукты и необходимые вещи?»
Оксана Дмитриева: Вы знаете, карточки я не знаю, будут ли вводить, не могу точно сказать, но, вы знаете, я сторонник в условиях кризиса частичного восстановления натуральных льгот. То есть я считаю, что в условиях кризиса, инфляции для того, чтобы защитить социально уязвимые слои населения, я считаю, что нужно восстанавливать бесплатный проезд для всех льготных категорий, внутригородской, нужно расширить бесплатное школьное питание, чтобы защитить людей. Я считаю, что нужно минимизировать расходы населения на ЖКХ, то есть увеличить предоставление субсидий на оплату жилищно-коммунальных услуг. То есть я думаю, что частичное восстановление натуральных льгот, в натуральном виде их предоставление в условиях кризиса целесообразно. Собственно говоря, карточная система в том виде, в каком у нас сейчас существуют розничные сети и все остальное, мне представляется, что это по механизму не очень эффективно. А вот восстановить натуральные льготы, в том числе питание, пока на сегодняшний день школьное питание… Насколько будет глубина кризиса, может быть, понадобится просто в каких-то формах предоставление натуральных льгот просто впрямую, не карточки, а натуральные льготы в области продовольственного обеспечения.
Виктор Резунков: Андрей из Москвы, пожалуйста, ваш вопрос?
Слушатель: Добрый вечер. Оксана Генриховна, если я правильно понял, все блестяще вы, конечно, говорите, вы критикуете власть за то, что неправильно распределяют они этот стабфонд на поддержку крупных компаний и прочее. Все это понятно, нельзя не согласиться.
Оксана Дмитриева: Почему, это непонятно. Это вам понятно, а не мне.
Слушатель: Ну, вот я свою точку зрения высказываю. И второе, вы говорите, что нужно снижать НДС, и вы говорите, что желательно все эти излишки, жирок, который был накоплен, направить на индексацию бюджетникам, пенсионерам и так далее. Я сам пенсионер, с деньгами у меня никаких проблем нет, у меня всегда есть проблемы с их наличием. Так вот, что получится в этом случае, если все ваши предложения будут реализованы? Этот «жирок» будет передан пенсионерам и бюджетникам, и будет чудовищная гиперинфляция, как мне представляется, в этом случае.
Оксана Дмитриева: А если банкам передаются деньги, как с инфляцией?
Слушатель: В банках они просто сгорают в этом случае или переводятся в валюту, но банковская системе не закупоривается, все-таки она функционирует худо-бедно, хотя, конечно, очень плохо она функционирует, это понятно. Но гиперинфляцию по вашим предложениям мы получим ой-ой-ой какую.
Виктор Резунков: Мы только что, Андрей, об этом как раз и говорили – по поводу возможности возникновения гиперинфляции.
Слушатель: Вот, поэтому передавать… Ну, придется затягивать пояса не только богатым, которые продают все еще нефть…
Оксана Дмитриева: Да, ваше мнение полностью совпадает с мнением министра финансов, оно абсолютно такое же, и оно было таким же на протяжении многих лет. Он считал, что не нужно вкладывать деньги внутри страны, не надо платить пенсионерам, не надо строить дороги, не надо развивать науку, потому что инфляция будет. Лучше всего эти деньги взять из страны и вкладывать в экономику чужих стран, чтобы они там работали, а нам потом платили проценты. Как будто вообще какая-то страна будет кормить чужую страну на проценты. Ну, это просто… Примерно то же самое вы предлагаете сейчас: деньги нужно закачать в банки, потому что они купят на это валюту, переведут за границу, и тоже главное – не допустить инфляции.
Виктор Резунков: И разрушения банковской системы.
Оксана Дмитриева: Да, и разрушения банковской системы. В данной ситуации нам нужно выходить из кризиса, поэтому инфляция, она в любом случае будет у вас, будете вы вкладывать эти деньги сюда, не будете, потому что будет девальвация рубля, и зависимость по импортозамещению все равно есть. Поэтому все равно в силу девальвации рубля будет рост по импортным продуктам, которые даже от вашего спроса, предъявления вами платежеспособного спроса уже не сильно будет зависеть. Поэтому возможность индексации денежных доходов граждан – это, во-первых, формирование все-таки платежеспособного спроса, которые будет предъявляться как на продукцию отечественного, так и импортного производства. В условиях девальвации отечественное оказывается более дешевое, и у него оказываются большие преимущества, а если индексировать доходы населения, то у населения будут деньги для того, чтобы это все купить. И второе, вам ни в коем случае нельзя сокращать расходы на инвестиции, на государственный оборонный заказ, на науку, потому что мы должны формировать спрос. Вы заказываете строить жилье – они строят, они заказывают у промышленности строительные материалы, у металлургов они заказывают металл – и пошла цепочка импульсов роста.
Виктор Резунков: Нанимают строителей, да.
Оксана Дмитриева: Да, нанимают строителей, металлурги имеют заказы, промышленность строительных материалов имеет заказы, промышленность строительных материалов заказывает нефтехимии и так далее. То есть у вас пошла цепочка роста. Если вы этого ничего не делаете, даете банкам, банки покупают валюту, вывозят за границу, то вы помогаете выходить из кризиса там, куда вы деньги вкладываете.
Виктор Резунков: Валерий из Рязанской области, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер. Оксана Генриховна, питерская предпринимательница Петухова, вы знаете о ней что-нибудь, чем она сейчас занимается? Она неоднократно выдвигалась в депутаты Госдумы, по Радио Свобода о ней рассказывали, просто интересно о ней что-нибудь узнать.
Оксана Дмитриева: Наталья Рэмовна Петухова – депутат сейчас муниципального совета «Невская застава» и одновременно руководит лабораторией экономической региональной диагностики в Санкт-Петербургском университете экономики и финансов.
Слушатель: А в политической партии она какой?
Оксана Дмитриева: «Справедливая Россия».
Слушатель: То есть вместе с вами в одной и той же партии.
Оксана Дмитриева: Да, вместе со мной работает, и очень активно, очень много сделала в области законотворчества. Кстати, они очень хорошо отработали в своем муниципальном совете. То есть их программы, когда они заказывали, на сколько они сокращали расценки, вот сопоставить, за сколько они, допустим, делали спортивные площадки или оборудование, допустим, дворов и за сколько это идет по региональным программам, - это показывает возможность сокращения расходов и проведения эффективных государственных закупок.
Виктор Резунков: Вопрос по государственному бюджету, федеральному. Недавно директор программ Петербургского центра «Стратегия» Татьяна Виноградова сообщила, что 13 процентов статей федерального бюджета являются секретной информацией. Что вы можете сказать по этому поводу? Потому что одно дело, когда известно, какие деньги вкладываются, куда…
Оксана Дмитриева: Вы знаете, здесь я не вижу проблем. Этот вопрос часто поднимается. Я вижу проблемы вообще с бюджетной классификацией, что бюджет просто становится технологически и технически все хуже и хуже представлен, и это касается не только закрытых, но и открытых статей. Что касается закрытых статей, они всегда были, они всегда есть, и работа над ними идет. У депутатов Государственной Думы нет проблем с допуском к этим секретным статьям, это секретные приложения, за исключением только отдельных, касающихся программ вооружения, где еще дополнительный как бы допуск. Но все депутаты, кто хочет, он может с этими статьями познакомиться. Здесь я проблемы не вижу. Меня, например, больше волнуют не эти даже статьи, меня больше волнуют, например, расходы и взносы имущественные в госкорпорации.
Виктор Резунков: Это уже отдельная тема будет нашего разговора. Спасибо большое, Оксана Генриховна.