Программу ведет Татьяна Валович. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Гость студии - заместитель директора Центра содействия занятости и профориентации молодежи "Вектор" Ольга Супруненко .
Татьяна Валович: С 2001 по 2006 годы в Петербурге осуществлялись международные проекты по борьбе с детской проституцией, профилактике безнадзорности и наихудших форм детского труда. О некоторых итогах этих проектов рассказывает корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская : Детям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, при содействии Международной организации Труда, Совета Министров Северных стран и детского фонда ЮНИСЕФ помогает Центр содействия занятости и профессиональной ориентации молодежи «Вектор» и Биржа женского труда. В рамках проектов реабилитированы 200 девочек и более 170 семей, находившихся в кризисной ситуации. Иногда удается спасти тех детей, которые еще не вовлечены ни в проституцию, ни в какие-либо формы детского труда, говорит директор Центра «Восток» Людмила Величко.
Людмила Величко : Нам социальная служба дали, например, девочку, которая живет с бабушкой. Родители погибли. Могла оказаться в любой момент в само страшной ситуации. Мы ей помогли. Девочка сейчас закончила компьютерные курсы у нас. Она создает программы обеспечения. Мы провели профориентацию, наши психологи. Она выбрала свой жизненный путь дальнейший. Она сейчас предполагает поступать на юриста, и будет, как она уже спланировала, защищать права ребенка. Это ли не показатель той работы, которая сделана в нашем проекте, и способствовала вот этой конкретной судьбе.
Татьяна Вольтская : Конечно, такой блестящий результат бывает не всегда - чем больше травмирован ребенок, чем дольше он пробыл на улице, тем труднее ему помочь. В Центре есть психологи и квалифицированные преподаватели, имеющие авторские программы по народным ремеслам, которые делают чудеса с самыми, казалось бы, безнадежными детьми. Внимание Центра сосредоточено на девочках, потому что в кризисной ситуации они уязвимей мальчиков, именно они по большей части становятся жертвами сексуальных домогательств. С такими детьми приходится кропотливо работать в течение многих месяцев, говорит психолог Центра Ирина Полякова.
Ирина Полякова : Они проходят занятия батиком, кожей или росписью по дереву. С ними работают педагоги народного творчества. А на занятиях психологических работают только психологи. Мы работаем группами. Проводим с ними игры, тренинги, групповые формы занятий, которые помогают им, с одной стороны, видеть поддержку от других участников группы, с другой стороны, чувствовать себя достаточно безопасно, находясь в кругу сверстников. Девочки, попадая в проект, не знают, что с ними будет завтра. Сами не представляют, к чему они хотят прийти. В конце проекта наша задача, чтобы девочка знала, что она делает дальше.
Татьяна Вольтская : Кроме того, в проект входит обучение социальных работников нескольких районов Петербурга и разработка вместе с ними стратегии по борьбе с детской проституцией и наихудшими формами детского труда.
Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях заместитель директора Центра содействия занятости и профориентации молодежи "Вектор" Ольга Супруненко.
Ольга Анатольевна, доброе утро.
Ольга Супруненко: Доброе утро.
Татьяна Валович: Ольга Анатольевна, надеюсь, подведение 5-летних итогов не означает, что программы завершились? Вы будете продолжать работать дальше в этом направлении?
Ольга Супруненко: По-видимому, мы будем продолжать работу. Потому что в прошлом году мы были в этой же студии, мы говорили, что как бы мы завершаем проект. Но Международная организация Труда, Совет Министров Северных стран они нас поддержали. Они продолжили финансирование. Мы сейчас продолжаем эту работу в трех района города - это Приморский, Московский и Адмиралтейский районы. Проводим реабилитацию 52 девочек.
Татьяна Валович: А какие-то деньги российские участвуют в этих проектах?
Ольга Супруненко: Нет, российские деньги как таковые не участвуют. Деньги идут от Международной организации Труда. Используется наш опыт работы в городе.
Татьяна Валович: В каком плане вы будете продолжать эти проекты? Может быть, какие-то новые направления появятся?
Ольга Супруненко: Мы сейчас на этих проектах работаем не только с реабилитацией девочек, а работаем с социальными работниками, с педагогами. Наша цель и задача, которые мы себе поставили, - наш опыт обобщить и передать в районы, чтобы такие же центры реабилитации были созданы в каждом районе. Мы не можем охватить все то количество детей, которое необходимо, которые нуждаются в такой работе, естественно, силами своего центра. Потому что где-то порядка 16 тысяч детей, согласно исследованиям, у нас есть работающих уличных детей, которые находятся в группе риска. Естественно, один центр не способен. Это капля в море. Но вот та технология, которая наработана в течение пяти лет, мы сейчас проводим серию обучающих семинаров с передачей опыта, чтобы подобные программы заработали в каждом районе. Мы передали такой опыт в Невский район, а сейчас в этих трех районах.
Татьяна Валович: Согласно данным статистики, 70 процентов проституток в России попали на панель в возрасте 14-15 лет. В свою очередь из этих 70 процентов 30-50 - это воспитанники детских домов и интернатов. Как педагоги этих учреждений привлекаются к такой работе? Есть ли у вас какая-то взаимосвязь?
Ольга Супруненко: Понимаете, мы, конечно, больше работаем с детьми, которые еще не вовлечены в наихудшую форму эксплуатации в виде проституции. Мы как бы подбираем детей, которые еще находятся в семьях - это или неполные семьи, или это опекуны. Мы не работаем с как таковыми детскими домами. Там девочки, если они и начинают заниматься проституцией, то они еще просто не отдают себе отчет, что это проституция. Потому что когда начинаешь беседовать с девочкой, она говорит - да, нет, я с бабушкой не живу, потому что мама умерла, папы не было как такового вообще, а с бабушкой у нее нет контакта. А где же ты живешь? А я вот там живу с четырехюродным братом своим каким-то. Причем брат ее старше на 8 лет. Понятно, какая жизнь с этим братом. Она не понимает, что это своего рода уже проституция.
Татьяна Валович: Каким образом, тогда попадают в поле вашего зрения такие семьи, такие дети? Вам кто-то сообщает, или вы сами ищите?
Ольга Супруненко: Мы работаем с органами образования. Мы работаем с территориальными центрами социальной помощи семьи и детям. Мы работаем с социальными работниками. Мы работаем с муниципалами, где есть инспектора по опеке. Они нам дают как бы адреса, приводят сами детей своих подопечных. Работаем с социальными работниками школ, у которых есть вот эти данные - кто у них учился, кто бросил. Потому что часть этих девочек эпизодически в школу приходят. Как бы появилось настроение, она пришла. Потому что она интуитивно знает, что где-то там ее подкормят, где-то что-то ей помогут. Совсем тяжело стало, она пришла в школу, к социальному работнику. Хорошо стало, она ушла. Мы за счет этого как бы собираем этот контингент.
В этом году мы работаем в Приморском районе на базе комплексного центра обслуживания многодетных семей, где до 8-9 детей в семье находится. При этом у нас очень большой возрастной разброс - от 10 до 17 лет. Потому что мы не можем, когда приходит девочка и приводит с собой младших сестру, брата... У нас и мальчики задействованы. Мы все время работали с девочками. А вот в Приморском районе начали работать и с мальчиками.
Татьяна Валович: Мальчики тоже подвергаются?
Ольга Супруненко: Да. Мы же не можем сказать, что, Аня, ты придешь, а твои братик и сестренка посидят, мы не можем и не позволяем себе такого. Мы прекрасно понимаем, что в семье реабилитация требуется всем детям, а не одному какому-то ребенку.
Татьяна Валович: Вы помогаете только какими-то обучающими программами, психологическими беседами, или они еще что-то получают, например, тот же стакан чая с булочкой, когда приходят?
Ольга Супруненко: Они, конечно, у нас получают и стакан сока, и печенье, и какие-то конфеты, йогурты. Мы их подкармливаем. Особенно у нас в Адмиралтейском районе, потому что они приходят к нам и учатся на базе нашего центра. В Приморском районе, в Московском районе, так как это проходит на базе комплексного центра, на базе школы, там у них эти вопросы решаются за счет тех учреждений. Но мы всем им делаем подарки. У нас были такие сладкие подарки к Новому году, новогоднее поздравление с большим чаепитием, с большими тортами. К 8 Марта были подарки, ко Дню матери в ноябре месяце. Потому что проект у нас начался с сентября месяца. Мы уже в октябре имели данные девочек и общение с семьями. Поэтому как бы тоже исходя...
Татьяна Валович: А вот ребята не привыкают приходить только за подарками? Ведь насильно не будешь водить за ручку? Какой процент попадающих в поле зрения детей, с которыми нужно было бы поработать, добровольно приходят?
Ольга Супруненко: Да, у нас основная наша направленность проекта - это добровольность. Не то, что прийти. Есть, конечно, небольшой процент детей, которые приходят, исходя из каких-то материальных моментов. Но в Адмиралтейском районе у нас очень много приходило на компьютерные занятия. Это логично, это понятно. В таких семьях у них нет возможности иметь компьютер дома. У них нет возможности ходить в какие-то компьютерные клубы. А здесь им предоставили возможность не только научиться компьютером владеть, но и дали основы web -дизайна. Они себя более раскрепощено сейчас чувствуют даже среди своих одноклассников в школах, где у них идут курсы информатики. Часть школ ведь тоже компьютеризирована. Когда приходит ребенок, у которого есть дома компьютер, и приходит, у которого нет, конечно, это чувствуется. А здесь эти дети тоже почувствовали, что они тоже что-то умеют.
Татьяна Валович: Снято ощущение ущербности.
Ольга Супруненко: Да, ощущение ущербности снято. Причем, они умеют намного больше. Перед Новым годом они все делали новогодние поздравительные открытки. У них был такой ажиотаж.
Татьяна Валович: Соревнование - кто лучше.
Ольга Супруненко: Кто лучше. Были готовы сидеть. Спрашивали, а можно ли еще прийти завтра доделать, потому что сегодня не успевает. При этом у нас идут еще занятия росписи с деревом. Если эти занятия мы начинали раз в неделю, то сейчас девочки попросили и приходят два раза в неделю. Уже задают вопрос - а с сентября мы будем продолжать заниматься? А будем мы снова дальше учиться?
Татьяна Валович: Что-то такое зацепило.
Ольга Супруненко: Да, их зацепило. И как был дело не в том, что им там дают стакан сока, а то, что у них стало получаться. Они видят результаты своего труда. Это, конечно, их стимулирует.
Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Здравствуйте, Ольга. Меня зовут Владимир, Москва. Вы, конечно, боретесь или пытаетесь решить проблему, которая является отголоском состояния нашего общества. Не кажется ли вам, что нужно сам строй менять? Потому что этот строй не способен ни воспитать ребенка, ни обеспечить старость, ни обеспечить надлежащее выполнение солдата в вооруженных силах, ни учителю обучить ученика, доктору лечить больного. Сам строй, который имеется на территории Российской Федерации, он во вред непосредственно человеку, как виду. Что вы думаете по этому поводу?
Ольга Супруненко: Это очень сложный вопрос политического характера. Я скажу здесь свое личное мнение, как человека, а не как представителя какой-то организации. Я считаю, что, да, сложная экономическая ситуация. Проблемы детей связаны, в первую очередь, с экономической ситуацией семьи. А экономическая ситуация семьи связана, соответственно, с ситуацией страны. Но я думаю, что это все-таки больше отголоски советских времен, чем только нынешнего строя.
Татьяна Валович: В связи с чем? То есть перекладывание своей ответственности на кого-то?
Ольга Супруненко: Да. Дело в том, что в советское время у нас тоже было достаточно…
Татьяна Валович: Просто об этом не говорили.
Ольга Супруненко: Да, об этом не говорили. Те люди, которые были связаны с этим, то они это знали. Я очень долго (14 лет) работала в системе профтехобразования. Я работала в профессиональном училище замдиректора по учебно-воспитательной работе. Я при советском строе сталкивалась с такими же случаями – и девочек-проституток, и брошенных девочек, где мама работала на 3-4 работах, а папа пил. Папа приходил бил, отбирал все. Мы этих девочек забирали к себе в общежитие, благо тогда было куда. Да, что-то было в то время легче, но, с другой стороны, больше было формального, чем сейчас.
Татьяна Валович: А вот сейчас, если ребенок вам говорит, что не может идти домой. А если ей вообще некуда пойти?
Ольга Супруненко: Дело в том, что сейчас очень много в разных районах создаются и социальные гостиницы для детей, социальных центров.
Татьяна Валович: У вас есть какие-то связи?
Ольга Супруненко: У нас есть связи. В Адмиралтейском районе есть территориальный центр помощи семьи и детям. У них есть гостиница временного пребывания, где дети живут до 4 месяцев подряд. Им оказывается 4-разовое питание.
Татьяна Валович: А потом куда?
Ольга Супруненко: Они живут в хороших условиях. За это время социальные работники, педагоги, юристы работают с этим ребенком, работают с этой семьей и решают вопросы в зависимости оттого, что сложилось. Разные ситуации бывают. Бывают временные – мама серьезно заболела или уехала, или кто-то умер из родителей, но не сразу нашлись родственники, которые готовы взять этого ребенка к себе. Может быть, какой-то конфликт, который достаточно просто могут разрешить психологи. Есть такие примеры. У нас в проекте была девочка, которая говорила, что если, не дай бог, отец выйдет на кухню, когда я там, я его убью. И отец говорил тоже самое, что если она попадется ему на глаза, он ее убьет. А в конечном итоге на завершении нашего проекта (там была очень большая работа наших семейных психологов, нашего психотерапевта, потому что девочке потребовалась лечебная профилактика, то есть реабилитация именно врачебная) они сказали, что они могут договориться, что у них есть общие моменты. Вроде бы как конфликт этот решился. Девочка уже. Девочка уже не стремилась так уйти оттуда.
Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Здравствуйте, меня зовут Настя. Я целиком согласна с предыдущим слушателем, который высказался по устройству нашей страны. Олечка, вы отошли от этой темы. Но вы возьмите и почитайте Конституцию, где четко аргументировано, что наша страна – социальная страна.
Татьяна Валович: У нас, к сожалению, в России очень часто написаны хорошие законы, нормальная Конституция, как отмечают международные наблюдатели. Все дело в том, что все это не выполняется. У нас сегодня задача – не менять строй, который существует на сегодняшний день в России. Мы говорим о реальной работе, которую нужно делать. Потому что без нее, вообще, неизвестно, что будет.
Я помню, что известный российский певец, кстати, и депутат Госдумы Иосиф Кобзон как-то предлагал создать общество встревоженных родителей, целью которого, по его мнению, могло бы стать повышение ответственности отцов и матерей за своих собственных детей. Но пока такого общества не создано.
Опять же мы возвращаемся к тому, что имеется под социальным строем. Это все-таки попытка переложить свою собственную ответственность за свое ребенка на школу, на психолога, на еще что-то. Понятно, что сейчас родителям очень трудно. Я тоже трудно. Я тоже мама. У меня двое детей. Зачастую я понимаю, что я абсолютно мало уделяю времени своим детям. В результате чего возникают и конфликты и какие-то недоработки.
Сейчас очень модным становится такой диагноз, как отсутствие внимания с гиперактивностью у детей. Я сначала думала, что это от отсутствия внимания взрослых к детям. Оказалось, что это у детей отсутствие внимания в связи с новыми информационными потоками. Вот этот диагноз стал ставиться, как медицинский. Вы сталкивались с ним? Что вы думаете по этому поводу? Ведь ставится диагноз, и тогда начинают делиться классы на хорошо успевающие, средние и какие-то коррекционные. Опять уже психологическая травма для ребенка.
Ольга Супруненко: Сейчас, конечно, в связи с большим количеством информации и возможности получить эту информацию с тем, что все-таки очень много возможностей у родителей и не очень высокого материального дохода, но, тем не менее, есть возможность приобретать компьютеры, мобильные телефоны, плееры. На ребенка, конечно, обрушивается шквал нужной и ненужной информации. Дети меньше стали читать книг. Стали меньше ходить в театры. Это на детскую психику, которая еще не очень устойчивая, у них не выработана защита, как у взрослых, которые просто отсекают все, что им не нужно. Дети становятся более агрессивными. Сам поток информации, который идет, он направлен немножко на агрессию. Если посмотреть фильмы, которые у нас идут по телевидению, у маленького ребенка еще нет порога, что нельзя переходить какую-то черту. Ребенок все время видит, что актера убивают, а буквально через 3 минуты он оживает и снова идет. Складывается впечатление, что ну, подумаешь, постреляли, потом встанет и пойдет.
Это большая проблема. Но работа работать и работать психологам и работать нашим законодателям.
Татьяна Валович: У нас есть дозвонившийся. Пожалуйста, мы слушаем ваш вопрос.
Слушатель: Доброе утро, уважаемые дамы. Могу поздравить Россию – нефть преодолела 70-рублевый барьер. Так что, мы становимся все богаче и богаче. Но со времен Сонечек Мармеладовых и Достоевского ничего у нас не меняется. Если гражданское профессиональное обучение у нас утрачено, то криминальное только нарастает. Будьте уверены, профессиональные преступники обучаются все лучше и лучше. Недавно была передача «Народ хочет знать». Оказывается подняли вопрос, что у нас самое низкое пособие, детское обеспечение. Даже в тех же Украине и Белоруссии, которые покупают у нас газ и нефть, у них не то, что в 2-3 раза выше, а на несколько порядков выше детское обеспечение. Это очень стыдно и позорно. Украина хочет идти в Европу, им, конечно, стыдно не уделять внимание детям.
Сейчас рвется к воспитанию детей церковь. Как вы считаете, наша православная церковь, которая хочет обучать детей, а сама приторговывает водочкой, табаком и всем остальным, сможет ли она на данном этапе это сделать? Мы помним, что она очень сильно владела до 1917 года душами людей. Но от такого сильнейшего побоища не спасла ничего.
Ольга Супруненко: Мне сложно сказать про православную церковь. Тут, видимо, у каждого свое отношение к церкви. Сейчас очень большое количество различных направлений церкви. Очень сложно разобраться, где же что. Мы этим вопросом не занимаемся. У нас немножко другое направление. В нашем проекте мы работаем с девочками, причем независимо от их вероисповедания.
Татьяна Валович: А возникал когда-нибудь такой вопрос о вере, когда беседуют с ребятами?
Ольга Супруненко: Мы не задаем этот вопрос.
Татьяна Валович: То есть если они хотят поговорить?
Ольга Супруненко: Да, если они сами начинают об этом говорить, то, конечно, или психологи, или педагоги, которые тоже являются своего рода психологами, они разговаривают, ведут беседы на все темы. Но специально мы этим вопросом не занимаемся, как бы не считаем необходимым.
Татьяна Валович: У нас есть еще вопрос от слушателя. Пожалуйста, вы в эфире.
Слушатель: Добрый день. Меня зовут Игорь Васильевич из Петербурга. Слушая вас, вспоминаю поговорку французскую: «Чем больше говорят о новом, тем все крепче остается по-старому». И вторая пословица, уже русская: «Валить с больной головы на здоровую». К чему я это говорю? К тому ответу, который дала ваша гостья.
Татьяна Валович: Я бы тоже хотела ответить русской пословицей: «Без труда не вытащишь и рыбку из пруда», или «Нельзя в мутной воде выловить что-то». Мы все говорили в такой положительной динамике о деятельности центра. Конечно, наверное, есть какие-то и сложности, есть какие-то не то, чтобы недоработки, а то, что вам хотелось бы изменить. Что это? В чем сама сложность такой работы с девочками, с такими детьми?
Ольга Супруненко: Видимо, сложность вся в том, что они у нас проходят год реабилитацию, а потом уходят. Мы не всегда можем им в дальнейшем помочь. Потому что они возвращаются в те же условия, из которых они к нам пришли. Часть девочек, у которых есть какая-то мотивация к тому, чтобы изменить свою ситуацию, они то, что мы в них вложили, продолжают использовать.
Татьяна Валович: Это зависит от твердости духа, от характера, наверное, от состояния
Ольга Супруненко: В первую очередь, конечно, все зависит от самого человека, насколько он хочет что-то изменить в самом себе.
Татьяна Валович: Но ведь ребенок, которому сегодня говорят одно, а завтра другое, он очень поддается.
Ольга Супруненко: Тут очень сложно, конечно. В этом отношении было бы хорошо, если бы эта программа длилась не год, не десять месяцев, а в течение хотя бы получения ими профессии. Мы могли бы вести работу не только с девочками, которые еще находятся в школе, которые еще обучаются, получают первое свое основное образование, а как бы доводить их уже до того момента, когда они получили какую-то профессию, специальность, когда они уже определились в своих дальнейших жизненных планах, жизненных ситуациях, когда уже могли бы влиять на свою жизнь самостоятельно.
Татьяна Валович: А что для этого нужно?
Ольга Супруненко: Для этого, видимо, нужно желание своих собственных властей, своих законодателей. Потому что в принципе все эти проекты, конечно, в первую очередь, держатся за счет иностранного капитала, то есть за счет международных организаций, которые нам помогают. Со стороны собственных властей, со стороны собственных организаций у нас такой поддержки нет. Можно понять международные организации, они ведь не бездонные.
Татьяна Валович: Выделять на российских детей, которым…
Ольга Супруненко: На российских детей, которых нужно вести. Хотя у нас есть пример. У нас девочка Ира была из Адмиралтейского района. Она была у нас реабилитировалась в 2003 году. Девочка после 8-го класса ушла из школы, работала в кафе, работала до 5 утра. Пока мы с ней занимались, она пошла в вечернюю школу. Она закончила 9-й класс. Сейчас мы с ней общались. Она учится в швейном лицее. Она поняла, что это ее. Она занималась у нас росписью батика. Ей это понравилось, тем более что преподаватель был как раз из этого швейного лицея. Она сейчас заканчивает третий курс. Мы с ней недавно разговаривали по телефону. Она сказала, что, скорее всего, она останется на четвертый курс, чтобы получить и навыки закройщицы.
Татьяна Валович: А вы вовлекаете в работу? Не приводят ли ваши бывшие клиенты, так скажем, вам ребят?
Ольга Супруненко: Они приводят девочек на уровне проекта. У нас по Адмиралтейскому району пришли вначале одни девочки, а потом они начали приводить своих подружек. Девочки начали приводить своих сестер. У нас была 17-летняя Тася. У нее мать инвалид, и в семье еще семеро детей. Она привела двух своих младших сестер, которые научились работать на компьютере, научились набирать тексты. Как-то они немножко раскрепостились. Они почувствовали, что они тоже могут чему-то научиться. Это тоже очень многое значит. В такой ситуации, когда в семье научить не могут, у них складываются комплексы. Тем более, школа еще иногда им помогает в этом комплексе. А здесь она уже думает – если я освоила компьютер, значит, я могу освоить и все остальное.
Татьяна Валович: Спасибо, Ольга Анатольевна.