Кто и почему требует отставки министра обороны США
Ирина Лагунина: Сразу пятеро американских генералов в отставке, в том числе имеющих опыт боевых действий в Афганистане и Ираке, призвали министра обороны США оставить пост главы Пентагона. В администрации президента Буша трудно найти чиновника, от которого не требовали бы того же самого. Обычно на такие требования просто не реагируют. Но в данном случае в ситуацию счел необходимым вмешаться президент. Рассказывает Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Министр обороны США Дональд Рамсфелд пригласил в понедельник в Пентагон "медиа-генералов" - отставных командиров, которые работают военными комментаторами в крупнейших телекомпаниях. Вниманию гостей был предложен детальный брифинг о положении в Ираке, в том числе видеоконференция с командованием сил коалиции. Мероприятие, носившее закрытый характер, связывают с критикой, которую обрушили на Рамсфелда его бывшие подчиненные.
Сигнал к атаке дал Энтони Зинни, бывший командующий Центрального командования Вооруженных Сил США, который готовился воевать с Ираком еще в 1995 году; однако увенчать себя лаврами победителя Саддама ему тогда не удалось - иракский диктатор не решился на повторную оккупацию Кувейта. Недавно Зинни выпустил в свет книгу "Битва за мир", в которой много критикует нынешнюю иракскую кампанию.
Энтони Зинни: Почти каждый день по телевизору можно увидеть молодого подполковника, полковника, сержанта, который действительно пытается чего-то добиться, который говорит: вот в этой деревне, в этой провинции мои люди в контакте с местным населением, прилагают для этого все силы. Но их переводят в другое место, и новое подразделение может и не повторить этот успех. Потому что нет общенациональной программы, которая позволила бы закрепить успех. Все их усилия ограничиваются местным уровнем, они не превращаются в прогресс в масштабе всей страны. И это очень похоже на ситуацию во Вьетнаме. Во Вьетнаме я видел, как в деревнях командиры и солдаты старались изменить жизнь вьетнамцев к лучшему. А тем временем в Сайгоне генералы то и дело менялись местами, переворот за переворотом, а мы сидели и смотрели, и видели, что это не то правительство, ради которого люди будут рисковать жизнью.
Владимир Абаринов: Еще один критик министра - генерал-майор в отставке Джон Батист, бывший командир Первой мотострелковой дивизии, воевавшей в Ираке - обвиняет Дональда Рамсфелда в порочном стиле руководства: нетерпимости к чужому мнению и излишнюю жесткость.
Джон Батист: Лучшее решение для министра - уйти и пустить в Пентагон свежую кровь - новое гражданское руководство, которое понимает, что такое работа в команде и не действует при помощи запугивания и самонадеянности.
Владимир Абаринов: Видный сенатор-демократ Джо Байден:
Джо Байден: Я призывал уволить его год назад, девять месяцев назад, три месяца назад. Я призывал к этому вчера на CNN. И не только для того, чтобы потребовать от него отчета. Представьте себе заголовок во всех европейских газетах, во всех газетах мира: "Буш уволил Рамсфелда". Представьте себе, как это отразится на отношении к Соединенным Штатам. Спросите своих коллег в крупнейших газетах мира, пусть они назовут вам одну-единственную причину, почему европейцы уклоняются от ответственности. Потому что они не хотят быть исполнителями внешней политики Чейни-Рамсфелда. И поэтому мы действуем в одиночку.
Владимир Абаринов: Не новость и параллель между Ираком и Вьетнамом. Ее постоянно проводит в своих заявлениях вьетнамский ветеран, конгрессмен Джон Мёрта.
Джон Мёрта: В 1967 году я вернулся из Вьетнама. Вскоре во Вьетнаме прошли выборы, и президент Соединенных Штатов сказал: "Теперь вьетнамцы могут сами управлять страной". После этого мы потеряли 38 тысяч человек. Когда я смотрю на этот опыт, на ошибки, не неумелое руководство, на ложную характеристику этой войны, я говорю себе: еще шесть лет начиная с сегодняшнего дня мы, возможно, по-прежнему будем там и будем нести потери. Бывают моменты, когда нужно менять стратегию. Мы должны передислоцировать наши войска, потому что они оказались посреди гражданской войны.
Владимир Абаринов: Президент Буш считает, что у американских войск в Ираке как раз есть стратегия, и что будущие поколения американцев и иракцев скажут ему спасибо.
Джордж Буш: Мы осуществляем стратегию, которая приведет нас к победе в Ираке. А победа в Ираке сделает эту страну более безопасной и поможет заложить фундамент мира на поколения вперед. Да не оставит Божья благодать наши войска в их опасной миссии.
Владимир Абаринов: Критикой американских министров не удивишь и не напугаешь, однако критика Рамсфелда - случай особый. Это своего рода непотопляемый авианосец. Он начинал свою политическую карьеру еще при Эйзенхауэре, в 1957 году. Именно он, будучи советником президента Никсона, взял на работу в Белый Дом юного практиканта Дика Чейни. При Джеральде Форде он работал шефом аппарата Белого Дома, а затем стал самым молодым в истории США министром обороны. Он избирался в Конгресс, работал в частном бизнесе - разве что судьей никогда не был. Когда при Буше-младшем Рамсфелд занял пост, который занимал четверть века назад, он превратился в самого пожилого министра обороны в истории США. В одном из первых его публичных выступлений фигурировал Рип ван Винкль - персонаж Вашингтона Ирвинга, проспавший 25 лет и проснувшийся в совершенно неузнаваемом мире. Министр шутил - на самом деле он всегда бодрствовал. Вместе с ним в большую политику вернулись ветераны «холодной войны». Вторая молодость пришла к старой гвардии - генералам Каспару Уайнбергеру и Бренту Скаукрофту, бывшим госсекретарям Генри Киссинджеру, Джорджу Шульцу и Джиму Бейкеру. Дик Чейни пошел на повышение. В возвращении этих резервистов - и не на откидные места экспертов, не в ложу бенуара, а на авансцену, в качестве действующих лиц - был словно перст судьбы, потому что Америке предстояли испытания, к которым поколение шестидесятников оказалось не готово.
Первая же речь Буша-младшего по вопросам безопасности показала, что новая-старая команда настроена всерьез. Она положила конец бесплодным дискуссиям с Россией о противоракетной обороне. Америка объявила о выходе из договора и стала строить свою ПРО. Доктрина ядерного устрашения (можно называть ее доктриной сдерживания, но по-английски это одно и то же), потеряла смысл, поскольку в мире появились ядерные державы, для которых не существует неприемлемого ущерба. Если противника не удается остановить угрозой неминуемого удара возмездия, надо защищаться, строить национальную оборону.
А потом грянуло 11 сентября, США столкнулись с противником, который, нападая, погибает сам. Именно Дональд Рамсфелд был автором доктрины глобальной войны с террором, которую он часто сравнивает со Второй мировой - в том смысле, что ее итогом может быть лишь полная и окончательная победа.
Возможно, Джон Батист прав, и Рамсфелд - действительно жесткий руководитель. Но странно слышать такие жалобы от боевого генерала. Именно в этом смысле высказался генерал Ричард Майерс, бывший председатель Объединенного штаба Вооруженных Сил США. Его особенно изумил тот факт, что он не слышал от генеральской фронды ни малейшего ропота, покуда они служили.
Ричард Майерс: Это просто непрофессиональное поведение. Ничего в этом нет хорошего ни для военных, ни для взаимодействия военных с гражданскими, да и для страны в целом, я думаю, никакой пользы от этих дебатов в военное время нет.
Владимир Абаринов: Ричард Майерс предполагает, что причина генеральского недовольства - в глубоких реформах, которые проводит министр обороны.
Ричард Майерс: Знаете, одна из причин этой критики, возможно, заключается в том, что президент и министр с самого начала приступили к перестройке Министерства обороны, стали изменять его в соответствие с требованиями 21-го века. Само собой, перемены бывают непопулярны - видимо, в этом причина. Если не в этом, то тогда я уж и не знаю в чем.
Владимир Абаринов: Сам Дональд Рамсфелд отнесся к нападкам достаточно спокойно. Он тоже считает, что генералы просто не смогли адаптироваться к новым реалиям.
Дональд Рамсфелд: У нас была война в Афганистане, война в Ираке, мы ведем глобальную войну против террора. Учитывая всю эту динамику, все эти вызовы, людям трудно перейти из 20-го столетия, индустриального века, в век информационный, в 21-е столетие, от обычных вооружений и методов ведения войны к новым, асимметричным - многим тяжело приспособиться. Не приходится удивляться тому, что люди чувствуют себя неуютно в этой новой обстановке.
Владимир Абаринов: В интервью телекомпании Al Arabiya Рамсфелд сказал, что на всякого критика не напасешься министров.
Дональд Рамсфелд: Я намерен служить президенту столько, сколько потребуется, а что касается того, что двое, трое или четверо отставников придерживаются других взглядов, так я ценю их точку зрения. Но ведь очевидно, что среди тысяч адмиралов и генералов всегда найдутся двое-трое несогласных. Если мы будем всякий раз из-за этого менять министра обороны, получится карусель какая-то.
Владимир Абаринов: Наконец, голос в поддержку министра обороны подал и главнокомандующий. Джордж Буш заявил, что ему как раз нравится жесткий стиль Рамсфелда, а потому министр останется на своем нынешнем посту.
Джордж Буш: Я не одобряю спекуляции по поводу Дона Рамсфелда. Он прекрасно делает свое дело. Я всецело его поддерживаю. Я слышу все голоса, но окончательное решение за мной. Дон Рамсфелд работает отлично. Он не только трансформирует вооруженные силы, он ведет войну с террором. Я в полной мере верю в Дона Рамсфелда. Я слышу чужие мнения, читаю газеты, знаю разные домыслы. Но решение принимаю я, и я решил, что лучше всего будет, если Дон Рамсфелд останется министром обороны.
Владимир Абаринов: На очередном бридинге в Пентагоне Дональд Рамсфелд сказал, что незаменимых министров не бывает и напомнил афоризм Шарля де Голля: "Кладбища мира заполнены незаменимыми".
Дональд Рамсфелд: Что интересно в этом городе, так это то, что в нем столько всего происходит, что люди иногда теряют ощущение того, что нам посчастливилось жить в обществе, которое вполне может стать самым новаторским и успешным в мировой истории. За сравнительно краткий отрезок времени наша республика нашла свой путь, проложив его через множество угроз. Начальник штаба военно-воздушных сил генерал Мосли напомнил мне, что на этой неделе исполняется 64 года с того дня, когда Джимми Дулиттл, в самом начале Второй мировой войны, вопреки всем расчетам совершил налет на Токио. После Перл-Харбора Соединенные Штаты пребывали в подавленном пораженческом настроении, и было необходимо показать императорской Японии, что она тоже уязвима. Полковник Дулиттл рассчитывал психологически ободрить американцев, и он это сделал. На эти дни приходится и другая заметная дата. Сто лет назад город Сан-Франциско был едва ли не полностью разрушен землетрясением, одним из наихудших стихийных бедствий в нашей истории. Но благодаря свойственным американцам решимости и изобретательности Сан-Франциско был отстроен заново и сегодня процветает. Я говорю об этих моментах триумфа и трагедии, потому что они напоминают нам о характере американского народа, о том, как американцы преодолевают трудности, которые кажутся непреодолимыми. Сегодня может сложиться впечатление, что для нас в мире есть только плохие новости. Но это не так. Есть и новости, вселяющие оптимизм. Согласно оценке организации Фридом Хаус, мир сегодня свободнее, чем когда-либо прежде. Вооруженные силы Америки, без сомнения, подготовлены наилучшим образом. Это самая профессиональная армия в истории человечества. Сегодня наша страна борется с терроризмом эффективнее и в союзе с большим числом стран, чем когда бы то ни было в истории.
Владимир Абаринов: Министра спросили, почему он дважды писал прошения об отставке, когда вскрылись факты пыток в тюрьме Абу-Грейб, а сейчас отказывается это сделать. Он ответил: "Считайте это идиосинкразией". Но разница очевидна: тогда он писал заявление сам, а сейчас от него требуют сделать это. Уйти сейчас означает расписаться в провале своей стратегии.
Политическое будущее России - забытый вкус молдавского вина.
Ирина Лагунина: В конце марта Роспотребнадзор ввел запрет на импорт вин из Грузии и Молдовы. Как было сказано, эта мера предпринимается в связи с тем, что продукция не соответствует санитарным нормам. А в среду и Государственная Дума России поддержала этот запрет. Надо отметить, что мера в самой России не вызывает энтузиазма – около половины российских вин производится из молдавских виноматериалов. Вчера мы говорили о проблемах грузинских виноделов. Сегодня – о ситуации в Молдове. Я передаю микрофон Андрею Бабицкому.
Андрей Бабицкий: Молдова в состоянии шока. Запрет на ввоз молдавских вин в Россию фактически полностью обездвижил всю производившую вино промышленность страны, поскольку российский рынок был для нее основным. Говорит председатель Союза производителей и экспортеров молдавских вин Ион Козуб.
Ион Козуб: Практически все предприятия все остановились. Реализовано в России в прошлом году около 270 миллионов бутылок, примерно в месяц от 25 до 30 миллионов бутылок. Скоро месяц как запрет, за это время 25 миллионов не отгружены, вино находится на предприятии. Естественно, остановлена работа, не работают не только рабочие завода, но те, которые производят бутылки для нас, те, которые производят ящики картонные для нас, этикетки. Не загружен транспорт, особенно железнодорожный - 65%. Кроме того часть продукции находится на таможне, не вошедшая в Украину, уже с акцизной маркой, часть находится на территории России. И что самое неприятное, что по команде главного санитарного врача России Онищенко продукция изымается с полок магазинов, возвращается на склады, склады переполнены, что с этой продукцией делать – непонятно. Самое главное то, что разговор идет в целом и общем, а конкретных предложений по анализам, по партиям, что там вредного для здоровья, до сих пор нет. Поэтому ущерб большой. Самое главное, что люди не работают и неизвестна перспектива.
Андрей Бабицкий: Бывший премьер-министр Молдавии Ион Стурза также говорит о серьезном ущербе, нанесенном экономике страны. Он считает, что действия российских властей предугадать было несложно.
Ион Стурза: Действительно это несколько сот миллионов экспорта, это 15% активов коммерческих банков, которые вовлечены в кредитование, финансирование, это несколько сот тысяч рабочих мест. Это достаточно серьезный удар по ряду смежных бизнесов. Но с другой стороны, для нас это было предсказуемо, потому что если рассматривать внешнюю политику России и методы и способы работы на внешнем направлении российского руководства в последние годы.
Андрей Бабицкий: А вот как пострадали сами бизнесмены: годовой оборот одного из наиболее успешных предприятий Молдовы « Acorex wine Holding» составляет 48 миллионов долларов, 60% его продукции поступает на российский рынок. Говорит владелец – Сергей Борец.
Сергей Борец: По большому, порядка четырех миллионов долларов будет до конца года. Пока где-то ущерб в размере одного миллиона.
Андрей Бабицкий: Насколько оправданы претензии, предъявляемые российскими властями к качеству молдавского вина? Председатель Союза производителей и экспортеров вина Ион Козуб говорит, что обвинения не только беспочвенны, но и некомпетентны.
Ион Козуб: Совершенно необоснованны претензии, что пестициды и металлы. Пестициды, о которых говорит санитарный врач Онищенко, их нет в винах и быть не может. Во-первых, пестициды второй и третьей групп опасности мы не применяем на виноградниках, потому что они дорогие. Но даже если бы они были, русскими учеными доказано, что при процессе производства, при брожении дальнейшей фильтрации они оседают на дно, частично улетучиваются с углекислым газом. То же самое с железом. Железо есть в винах, есть нормы, мы нормы не превышаем. Потому что если бы в вине было бы железа больше, чем нормы, оно на полках в магазинах помутнело. После этого сказали, что помутнело вино, не такой вкус и так далее. Знаете, вино – это живой организм, и оно требует особых условий производства и хранения. Если оно хранится в магазинах при повышенных температурах или пониженных температурах, оно может дать осадок. Нигде, к сожалению, в России в магазинах нет кондиции для хранения. Стоит вино на полках, большое освещение лампочек, температура не соблюдается. Мы сделали около 6 миллионов бутылок, проверяли в разных лабораториях России, в других странах, нигде то, в чем нас подозревают, нигде не подтверждается.
Андрей Бабицкий: По словам производителя вина Сергея Борца, главная проблема в том, что претензии российских властей невозможно опротестовать в судебном порядке.
Сергей Борец: Дело в том, что невозможно ни с кем ни спорить, ни судиться, потому что соответственные органы иски не принимают, все требования административные не опираются на правовую систему, невозможно добиться какого-то решения с точки зрения, куда сдавать образцы, где получить соответствующие анализы, где получить претензии и с кем по этим претензиям разговаривать, в какой инстанции.
Андрей Бабицкий: Винная война со стороны России приобрела характер масштабной кампании, говорит политолог Валерий Прохницкий. Если бы проблема была в качестве вина, то наказывать следовало только недобросовестных производителей, а не всех поголовно.
Валерий Прохницкий: Если бы эта проблема не была политически аргументирована, то эти санкции должны были бы быть направлены против определенных марок или против определенных производителей, которые допустили такие некачественные вина на российский рынок. Но в таком виде эти экономические санкции направлены против страны, а не против определенных производителей.
Андрей Бабицкий: А вот суть политического конфликта в изложении бывшего премьер-министра Молдовы Иона Стурзе.
Ион Стурзе: Смена приоритетов внешней политики России от принципов интеграции сотрудничества к принципам давления построения вассальной системы вокруг себя – это не является чем-то новым, но это является доминантой внешней политики. Поэтому любой шаг партнерства и сотрудничества со стороны Молдавии будет недостаточный в этих условиях. Но более конкретно, конечно, проблема с урегулированием в Приднестровье, последнее особенно развитие событий, связанное с так называемой экономической блокадой Приднестровья. На самом деле, если быть объективным, это далеко не так и не стоит использовать такие инструменты для того, чтобы проводить такую политику в Молдавии. Реакция, вам скажу, абсолютно другая. На этом фоне молдавское общество консолидируется, консолидируются в том числе те, кого мы называем русскоязычными, консолидируются различные политические партии и так далее. И реакция от этого, эффект будет абсолютно другой, чем ожидали в Москве.
Андрей Бабицкий: Есть и другой аспект, о котором мало говорят в России. В результате развязанных военных действий серьезно пострадал и российский бизнес. Владелец предприятия « Acorex wine Holding» Сергей борец.
Сергей Борец: Где-то примерно 55% собственников – это россияне, с точки зрения собственника. С точки зрения дистрибуции и производителя, я думаю, пополам, потери у тех и у других одинаковые и адекватные по объему.
Андрей Бабицкий: О том же проблеме бывший премьер-министр Молдовы Ион Стурзе.
Ион Стурзе: На самом деле этот бизнес был ориентирован на Россию не только юридически или экономически, от этого бизнеса выигрывала большая часть российского алкогольного рынка, он был очень хорошо структурирован в России. И инвестиционно в Молдавии на 70%, по некоторым данным, принадлежал российскому бизнесу. С другой стороны, мы имеем в России большие доходы того же бюджета. То есть от остановки этого бизнеса на самом деле пострадал бизнес и в Молдавии, и в России.
Андрей Бабицкий: Один из молдавских предпринимателей, глава государственного предприятия «Милештий Мичь» Михай Мачука, потерявший за месяц порядка ста тысяч долларов, нашел если не выход, то, по крайней мере, способ спасти производство от неминуемой гибели.
Михай Мачука: Мы постарались себя обезопасить и продавать нашу продукцию на другие рынки, как Соединенные Штаты, Великобритания, Япония. И надеемся, что в этом году соотношение экспорта нашей продукции в Российской Федерации и в другие страны поменяется в сторону увеличения продажи в другие страны.
Андрей Бабицкий: Однако в целом молдавское вино имеет мало шансов пробиться на западные рынки в обозримой перспективе - это проблема качества и конкуренции. Западные рынки перенасыщены винной продукцией. Быстрая диверсификация производства невозможна, говорит бывший премьер-министр Молдове Ион Стурзе, но кризис даст дополнительный импульс молдавской экономике.
Ион Стурзе: Быстро переориентировать, конечно, технически невозможно. Но, тем не менее, любого такого плана кризис одновременно является и бедствием, и удачей. Бизнес на самом деле начнет заниматься проблемами качества, проблемами других рынков, проблемами оптимизации, логистики и так далее. Поэтому это является своеобразным челленжем для молдавского бизнеса.
Андрей Бабицкий: Я спросил Иона Стурзе, есть ли надежда на скорое или не очень урегулирование политического конфликта с Россией?
Ион Стурзе: Думаю, что нет. Это, по крайней мере, в ближайшее время. Судя по тому уровню контактов, которые были в последнее время, это уровень даже не технический, когда все попытки молдавского руководства, руководителей министерств, ведомств и так далее выйти на своих коллег в Москве закончились полным провалом, и по той атмосфере, которая сегодня царит в Москве, я думаю, что в ближайшее время этот вопрос не будет урегулирован. Есть две плоскости, есть плоскости чисто технические, которые можно решить очень быстро – качество контроля, качество лабораторий и так далее. Но на политическом уровне, я думаю, что в России есть решение о том, чтобы наказать Молдавию, причем по совершенно ложным признакам, по совершенно надуманным причинам. И вряд ли сегодня можно будет убедить российское руководство в том, чтобы возобновить.
Андрей Бабицкий: Наверное, политически это точная и взвешенная оценка. Но, похоже, молдавским предпринимателям от этого не легче. Они во что бы то ни стало хотят вернуться на российские рынки.
Следствие по делу о теракте в Мадриде – международные корни террора в Испании .
Ирина Лагунина: В Испании опубликованы материалы расследования терактов в мадридских электричках 11 марта 2004 года, жертвой которых стал 191 житель столицы. Документы свидетельствуют, что взрывы стали следствием заговора, следы которого ведут к международной террористической группировке Аль-Каида. С подробностями из Мадрида – Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: В материалах дела, подготовленных судебным следователем Луисом дель Ольмо, содержится достаточно фактов, позволяющих констатировать наличие международного заговора против Испании, в частности, участия Аль-Каиды - группировки Бин Ладена - в подготовке и осуществлении мадридских взрывов.
Идея «джихада» на Пиренейском полуострове – вооруженной борьбы с неверными во имя торжества ислама - муссируется радикально настроенными исламистами примерно с середины 90-ых годов. Его цель – возвращение этого региона, который исламисты называют «Аль-Андалузом», в лоно ислама. Об этом можно прочесть во многих документах Аль-Каиды, в том числе составленных ближайшими помощниками Бин Ладена. Пиренейский полуостров был захвачен арабами в раннем средневековье и утрачен ими в конце 15 столетия в результате «реконкисты» - освободительной борьбы испанцев против завоевателей.
Планам террористов в отношении своей страны дал оценку король Испании Хуан Карлос Первый:
Король: Мирное и демократическое испанское общество испытало на себе последствия преступных акций фанатиков-убийц, действующих во имя своих абсурдных тоталитарных теорий. Они презирают наше право на жизнь, несут горе в наши семьи. Терроризм, как наиболее извращенное проявление бесчеловечности, враждебен демократии. Ни одно свободное общество не может склонить голову перед угрозами террористов. Это было бы предательством наших ценностей. Отсюда – задачи всех демократов бороться с терроризмом всеми средствами, которые предоставляет нам правовое государство.
Виктор Черецкий: В сентябре 2003 года на одной из принадлежащих Аль-Каиде страниц в Интернете появилось некое «научное» обоснование «джихада» против Испании – рассуждения ученых-улемов, близких к террористической организации, о необходимости нанести удар по Испании.
А ранее, осенью 2001 года, здесь была обезврежена крупная террористическая сеть, которая, в частности, оказала помощь в организации нападения на США 11 сентября того же года. Именно она организовала в Испании за несколько месяцев до нападения совещание пилотов-камикадзе. Сеть возглавлял некто Абу Дахдах, личный эмиссар Бин Ладена в Испании.
После арестов у оставшихся на свободе экстремистов появился «стимул» для скорейшего начала «джихада», к которому вскоре прибавился и еще один повод - участие Испании в антитеррористической операции в Ираке. Говорит исследователь международного терроризма, автор недавно вышедшей в Испании книги на эту тему, Хосе Мария Ридао:
Хосе Мария Ридао: Участие Испании в войне в Ираке стало важным, но далеко не единственным и не решающим фактором для начала «джихада» против нашей страны. После нападения на США в Испании было арестовано более 300 «джихадистов». Ну а те, кто остался на воле, воспылали чувство мести за своих «братьев» и принялись за организацию терактов.
Виктор Черецкий: Группа Дахдаха развила в свое время бурную деятельность. Свои радикальные взгляды она проповедовала в мечетях, вербовала наемников для всемирного «джихада», собирала деньги и открывала на них лагеря для подготовки террористов, к примеру, на территории Индонезии. Ну а наемники отправлялись, в основном, в Афганистан и Чечню. Кроме того, в Чечню, как явствует из материалов следствия, под видом гуманитарной помощи отправлялось военное снаряжение.
Одновременно, на территории Испании содержались конспиративные квартиры, на которых скрывались террористы, переправляемые из Северной Африки в Европу. Для них изготавливались фальшивые документы. Деятельность Дахдаха и его группы финансировалась непосредственно Бин Ладеном. Кстати, эта деятельность заставила испанские спецслужбы сделать неверный вывод о том, что их страна служит лишь «тылом» для международного терроризма, а посему терактов здесь не будет.
Хосе Мария Ридао: Я думаю, что полиция придерживалась ошибочной точки зрения, полагая, что Испания – это тыловая зона международного терроризма: для отдыха, для пополнения фондов, для вербовки боевиков, но никак не место для проведения террористических операций. Это было грубейшей ошибкой.
Виктор Черецкий: Если группа Абу Дахдаха действительно была призвана содействовать деятельности Аль-Каиды в мировой масштабе, то вести местный «джихад», по материалам следствия, международная террористическая сеть поручила менее значимым фигурам. Ими стали Серхан Абдельмажид по кличке «Тунисец» и Амер Азизи – «Андалузец».
Кстати, что касается связей локальных групп с «центром» - с руководством Аль-Каиды, то испанские аналитики напоминают, что эти связи имеют различные формы. В большинстве случае боевые группы исламистов, организуемые на местах, не имеют прямых контактов с руководством. Приказ действовать они получают по Интернету. В распоряжении следственных органов Испании имеется видео кассета с записями уроков терроризма, которые в свое время вел в одном из афганских лагерей сириец с испанским гражданством Мустафа Сетмариан. «Любой мусульманин, который самостоятельно участвует в «джихаде», - напутствовал своих учеников Сетмариан, - может вполне считать себя членом Аль-Каиды».
Но в случае с группой, совершившей мадридские взрывы, речь идет о прямых связях с международной террористической сетью Бин Ладена, в частности, с действующей в странах Северной Африки так называемой Салафистской группой для молитвы и сражений, созданной сподвижником террориста номер один - Хасаном Хаттабом, а также с марокканской группой «Бессмертные львы». Эта последняя совершила 16 мая 2003 года теракт в испанском культурном центре в Касабланке, жертвой которого стали десятки марокканцев и четверо граждан Испании. Это событие явилось началом «джихада» непосредственно против интересов Испании.
Премьер-министр Испании Хосе Луис Родригес Сапатеро:
Родригес Сапатеро: Терроризм пытается добиться своего путем насилия. Этому не существует оправданий. Никакая даже самая благородная цель не может служить предлогом для слепых убийств. Терроризм – это не борьба во имя каких-то идей и не сопротивление. Это лишь бессмысленное убийство. Путем террора никогда ничего не добьешься.
Виктор Черецкий: Свое участие в организации взрывов 11 марта в Мадриде Аль-Каида никогда не скрывала. Сразу после трагедии арабская газета «Аль-Кудс-Аль-Араби» опубликовала письмо Аль-Каиды, в котором говорилось следующее: «Нам удалось успешно проникнуть в самое сердце Европы и нанести мощный удар по крестоносцам». Известно, что «крестоносцами» «джихадисты» величают христиан.
Кроме того, в ходе следствия была обнаружена видеокассета с записью обращения к испанцам самих участников терактов. В нем прямо говорится, что организация ведет «джихад» в Аль-Андалузе или на «земле Тарека Бен Зийада», так звали арабского завоевателя Испании, от имени Аль-Каиды. Грядущие массовые убийства испанцев заранее оправдываются на видео «священной местью» за реконкисту и за изгнание мусульман с Пиренейского полуострова. Похоже, временной фактор – со времени изгнания прошло более пяти веков – на гнев радикалов не повлиял. «Мы будет убивать вас и ваших детей, мы принесем войну в ваш дом, от ужаса вы не сомкнете глаз! Кровь за кровь!» – взывают «мстители».
Подобные угрозы, естественно, мало кого оставили равнодушными. Глава мадридской провинции Эсперанса Агирре:
Эсперанса Агирре: На прицеле террористов находятся все демократические страны. Демократия для них – главный враг. Жители свободного мира знают, что их руководители никогда не пойдут на уступки террористам, поскольку людям, выступающим с позиций свободы, закона и демократии не о чем говорить с теми, кто «продвигает» с помощью террора порочные утопии и тоталитарные проекты.
Виктор Черецкий: Со зловещей патетикой звучит и гимн мадридских «джихадистов», запись которого обнаружила полиция. «Мы пришли на эту землю, чтобы стать мучениками, чтобы отомстить за братьев-мусульман, которых пытали, мучили, подвергали надругательствам и обезглавливали во всем мире», - говорится в гимне. Подстать песнопениям и «завещания» террористов, которые они составили перед тем, как устроить бойню в Мадриде. Автор одного из них пишет, что «не может больше спокойно жить, зная, что враги ислама действуют в Аль-Андалузе, Палестине, Чечне, Афганистане и во всем мире, желая уничтожить ислам и истребить всех поголовно мусульман». «Нам не страшны тираны – Америка и Россия – мы боимся лишь Аллаха, который наказывает адом всех неверных!», - говориться в «завещании».
Любопытно, что похожие мысли были высказаны на суде главарем обосновавшихся в Испании исламистов Абу Дахдахом:
Абу Дахдах: Я полностью поддерживаю – морально – людей, которые борются в Боснии, Палестине, Чечне, народы, подвергнутые нападению. Я с теми людьми, которые борются за свою страну против агрессии. Я никогда не радовался терактам. Хотя говорят, что теракты готовят мусульмане, это не правда. Ислам не позволяет подобного.
Виктор Черецкий: На вопрос судьи, почему при таком «миролюбии» Дахдах хранил у себя на квартире инструкции Аль-Каиды по изготовлению бомб и организации терактов, экстремист предпочел не отвечать.
Одновременно на одной из конспиративных квартир террористов, устроивших взрывы в электричках, был обнаружен список объектов в Мадриде, также подлежащих уничтожению. Это, в первую очередь, синагога и еврейский культурный центр, американские рестораны быстрого питания, министерство иностранных дел Испании и некоторые другие учреждения.
Параллельно с действовавшей в Мадриде группировкой, существовали и другие. Так, в декабре прошлого года были арестованы 16 членов исламистской организации, которой руководил гражданин Ирака Абу Суфиан, считающийся эмиссаром главы иракской террористической сети Аль-Каиды Заркауи. Но наибольшую опасность, по сведениям полиции, представлял в этой организации принявший ислам 30-летний гражданин Белоруссии – Андрей Мисура, по кличке «Амин аль-Ансари», получивший подготовку на базах «моджахедов» в Чечне и Пакистане. Экстремисты собирались взорвать здание Национальной судебной палаты, чтобы уничтожить хранящиеся там дела на террористов, а заодно и следователей, ведущих эти дела. В группу входили уроженцы Саудовской Аравии, Марокко, Алжира и других стран.
Разоблачение этой группы стало возможным благодаря перестройке работы испанских спецслужб после 11 марта: большей координации между разведкой, полицией, Говорит следователь, ведущий специалист по борьбе с терроризмом Бальтасар Гарсон:
Бальтасар Гарсон: Единственный положительный опыт, который мы вынесли из событий 11 марта – это необходимость всем нам, занятым борьбой с терроризмом, действовать в одном направлении, чего раньше не было.
Виктор Черецкий: В январе нынешнего года были произведены новые аресты – на этот раз семерых исламских активистов. Они тоже занимались вербовкой наемников для Аль-Каиды и готовили теракты. Считается, что один из завербованных группой смертников устроил взрыв 12 ноября 2003 года на итальянской базе в Эн-Насирии в Ираке. В результате теракта погибло 19 итальянцев – солдаты, карабинеры и телеоператор.
Хосе Антонио Алонсо, министр обороны Испании, в недавнем прошлом министр внутренних дел:
Хосе Антонио Алонсо: Группа, по данным полиции, завербовала и подготовила к отправке в Ирак нескольких «моджахедов-смертников». У нее обнаружены химические препараты для изготовления бомб, правда, не все – нескольких важных компонентам не хватало. Взрывчатки у экстремистов пока не было.
Виктор Черецкий: Несмотря на огромный урон, нанесенный Испании международным терроризмом, и опасность, которую он по-прежнему представляет, страна не намерена принимать меры, ограничивающие демократию и личную свободу людей. Премьер-министр Хосе Луис Родригес Сапатеро:
Родригес Сапатеро: Любое государство обязано защищать своих граждан от терроризма. Но делать это необходимо, не предавая принципов демократии, наших основных прав и свобод. Стратегия борьбы с терроризмом основывается на уважении прав человека и основных постулатов правового государства. Терроризм – это глобальная угроза. И ответ ему должен быть дан также глобальный. Чтобы победить терроризм международное сообщество должно добиться консенсуса и отложить свои разногласия во имя общей цели. Это сделает нашу общую борьбу более эффективной.
Виктор Черецкий: Тем временем, представители испанских спецслужб уверены, что, несмотря на аресты, исламские экстремисты будут по-прежнему пытаться совершать теракты в Испании. Не прибавила особого оптимизма и поступившая недавно информация, что боевики пытаются в последнее время проникнуть в Испанию вместе с сотнями нелегальных иммигрантов из Африки, плывущими на лодках к берегам Пиренейского полуострова.
В ыпускники ищут работу.
Ирина Лагунина: Недавние массовые протесты во Франции, связанные с попытками правительства принять закон о контракте первого найма, в частности, о праве увольнять без объяснения причин, обнаружили серьезные противоречия между современным демократическим государством и молодыми специалистами. Эти демонстрации, напомню, начались со студенческих волнений. Уровень образования растет, в Европе открывается все больше университетов, а устроится после них на работу не так просто. Трудоустройство после получения высшего образования - над темой работал Владимир Ведрашко.
Владимир Ведрашко: О некоторых подробностях трудоустройства во Франции – причем как для выпускников французских, так и иностранных вузов – через несколько минут расскажет выпускница Сорбонны Софья Толстая.
А начнем разговор о трудоустройстве молодежи с двумя студентами. В пражской студии Радио Свобода Акнур Халыева -- студентка третьего курса философского факультета Карлова университета в Праге.
С нами на связи по телефону из Москвы -- Федор Марченко студент 2-го курса факультета социологии Государственного университета гуманитарных наук.
Скажите, пожалуйста, Федор, и скажите, пожалуйста, Акнур, кем вы хотите работать после получения высшего образования?
Федор Марченко: Я хотел бы скорее всего пойти работать в какое-нибудь маркетинговое агентство, чтобы работать частным исследователем. То есть работать не совсем по своей специальности.
Акнур Халыева: Я не имею понятия, кем я буду работать. После университета я могу быть переводчиком или юристом.
Владимир Ведрашко: Федор, представляете ли вы себе законодательное регулирование прав выпускников высших учебных заведений в России? Вам приходили когда-нибудь в голову мысли, связанные с вашими правами и с правами вашего будущего работодателя в России?
Федор Марченко: Насколько мне известно, очень малый процент моих сверстников вообще знает что-либо об этой проблеме, да и я, собственно, задумался об этом как раз с упомянутыми вами событиями во Франции, когда именно молодежь начала активно реагировать на изменения в законодательстве. И вообще это привлекло мое внимание к проблеме трудоустройства. Скажу, что у меня расплывчатые, совершенно неясные представления о моих правах и неких условиях, на которых мои отношения должны строиться между мной и работодателем.
Я могу привести пример, как я устраивался первый раз на работу. Я пришел, мне сказали, что нужно делать, там была бумажка, на которой было написано, что я должен делать обязательно, но не было никаких контрсанкций, по которым я мог придти и сказать, что здесь мои права не соблюдены. Нас было несколько молодых ребят, нас пригласили и сказали – ждите. Мы пришли, каждому выдали какую-то сумму, но мне выдали меньше на сто рублей, чем я должен был получить. Мне не назвали причину, и я ушел. Я понял, что это была плохая ситуация и вообще был рад, что мне эти деньги дали.
Владимир Ведрашко: Акнур, может быть у вас есть свои впечатления такого же рода?
Акнур Халыева: Я начинала работать в Чехии. Конечно, я начинала работать с ужасной зарплатой, не буду говорить. Я всегда работала на какой-то контракт. Я думаю, что мне намного легче будет начать работать на полную ставку и вообще найти работу, потому что я последние четыре-пять лет работаю. Я заметила, что очень важно во время работы иметь контакты. То есть все, что я находила, 90% всей работы и всех мест, которые были хорошими, скажем так, для студентов очень удобными в сочетании школа – работа – это было через знакомых или через контакты до этого. Им даже было выгодно принимать студентов, потому что они за меня не платили столько денег, потому что социальное и медицинское страхование за меня платит государство. Чем больше человек работает и чем выше образование, то тем больше они должны платить по закону.
Владимир Ведрашко: Федор, известно ли вам что-либо о том, что специалисты с высшим образованием в России зарабатывают больше денег по закону?
Федор Марченко: Я хотел бы немножечко вернуться к другим словам уважаемой нашей участницы из Праги. Она сказала очень важную вещь, что она пошла работать по контактам. То есть было какое-то знакомство. У молодых людей сейчас, которые ориентируются на западную модель поведения на рынке труда, у них очень важный фактор – это заработать самим. Поэтому я и очень много людей начинали первый раз идти на работу - это было, соответственно, с собственной подачи. Всякие попытки со стороны взрослых, предложения, они отклонялись, потому что было важно самому заработать эти деньги. И потом мы, не зная этих прав, рвемся в бой и попадаем в ситуацию, когда не знаем, как отстаивать свои права и как получить свои деньги. А потом, когда нам крылья пообломали, большинство людей начинают работать со взрослыми и чаще всего идут по стопам родителей. Я хотел бы момент подчеркнуть, что, несмотря на то, что в нашем обществе пытаются ввести западную модель поведения трудоустройства, я бы сказал, что наше общество не эволюционирует, и мы по-прежнему, следующее поколение профессионалов будут профессионалы, нанятые по знакомствам и по связям, что довольно-таки печально. Я не думаю, что у нас получатся профессионалы свободные.
Владимир Ведрашко: Акнур, вы приехали в Чехию из Туркменистана?
Акнур Халыева: Да.
Владимир Ведрашко: Федор, вы житель Москвы и учитесь в Москве, москвич, то есть вы у себя дома. Акнур, к вам вопрос: как вы чувствуете себя здесь как иностранка? Существует ли разница в отношении к вам, как к студентке и будущей выпускнице и работнику на рынке труда, как к иностранке?
Акнур Халыева: Вы знаете, у меня очень много чешских друзей, я уважаю чехов, но должна сказать, что здесь дискриминация существует, как и в остальных странах. С другой стороны, они часто не принимают не чехов на некоторые позиции. Но существуют такие компании, которые принимают именно не чехов. Потому что мы - иностранцы - привыкшие приспособляться к другим людям. То, что я говорила про контакты, я не говорила, что я прямо иду по стопам родителей, а через друзей, через бывших работников таким образом, когда они видят меня лично, они более спокойно меня принимают. Но, с другой стороны, мне все говорят, что я по-чешски говорю очень хорошо, я еще знаю английский, так что с моими знаниями языка, мне кажется, что мне очень повезло. Но другим иностранцам, мне кажется, здесь приходится очень сложно. Мне кажется, на факультете мне наоборот помогает, что я иностранец, потому что учителя думают, что я буду хуже, чем чехи, и они сначала ко мне относятся как к иностранцу, а потом когда видят, что я хорошо сдаю экзамены, стараюсь так же, как и чехи, они наоборот оценивают то, что я стараюсь.
Владимир Ведрашко: Федор, видите ли вы разницу между собой как москвичом в университете, на рынке труда и массой приезжих людей из разных стран, которые обучаются рядом с вами – иностранными студентами?
Федор Марченко: Не знаю, как насчет иностранцев в России, я поговорю о просто приезжих людях в Москву. Потому что Москва – это город очень высоких темпов и здесь очень важно, откуда человек приехал, какие у него связи и кто стоит за спиной. И безусловно, с этой позиции людям, которые приехали в город, им очень сложно, у них никто не стоит за спиной, а помощь, которая есть, она на расстоянии. Допустим, студенты, которые приезжают учиться в высшие учебные заведения не из ближайшего Подмосковья, пусть даже из ближайшего Подмосковья, они сталкиваются с проблемой того, что родителям приходится их как-то содержать. И большинство из них идут работать на первом курсе. Насколько я сравнивал свои впечатления с впечатлениями этих людей, впечатления очень похожие, мы оказываемся в подобной ситуации.
Другое дело, что, допустим, если приезжие люди на втором, третьем курсе продолжают работать на тех же условиях в тех же компаниях просто потому, что их лишний раз не кинули и продолжают платить, те же деньги, то я здесь испытываю то, о чем говорила Акнур, я прощупываю своих друзей, я пытаюсь узнать, нет ли человека, который может посмотреть на меня и пригласить куда-то попробовать. И собственно, именно так я сейчас и работаю. Я работал последний раз сценаристом в телевизионном проекте, и вот так один человек посоветовал, сказал – возьмите, посмотрите. Но я не уверен, что у людей, приехавших в Москву или любой другой большой город, есть такая система. Все-таки система строится на каких-то личных коммуникациях.
Владимир Ведрашко: Ваши главные страхи, Акнур, главные опасения в связи с будущим поиском работы?
Акнур Халыева: Что у меня слишком большие амбиции насчет работы.
Владимир Ведрашко: А надежды?
Акнур Халыева: Что эти амбиции не слишком высокие.
Владимир Ведрашко: Федор, ваш ответ на этот вопрос?
Федор Марченко: Скорее всего это боязнь того, что я найду работу, на которой я буду хотеть работать, но она не будет меня удовлетворять именно с финансовой позиции. И мне придется, скорее всего, уехать в другую страну, чтобы было некое соотношение, о чем я говорил раньше, - работы и оплаты.
Владимир Ведрашко: В пражской студии Радио Свобода я беседовал с Акнур Халыевой -- студенткой третьего курса философского факультета Карлова университета в Праге, с нами на связи по телефону из Москвы был Федор Марченко студент 2- го курса факультета социологии Государственного университета гуманитарных наук.
Вероятно, обоим моим собеседникам – и остальным слушателям - будет интересно и практически полезно узнать некоторые факты о трудоустройстве выпускников во Франции. Передаю микрофон недавней выпускнице Сорбонны Софье Толстой
Софья Толстая: На проблему трудоустройства после окончания ВУЗов во Франции влияют три фактора:
Во-первых, действующее законодательство позволяет людям пенсионного возраста продолжать работать и не уходить на пенсию.
Во-вторых, во Франции работодатели платят очень большие налоги. То есть создание нового рабочего места влечет за собой очень большие расходы. Правда, обратная сторона этого -- то, что во Франции очень хорошее «социальное обеспечение». Работодателю часто бывает выгоднее значительно больше платить старым, постоянным сотрудникам за дополнительные часы работы, чем брать на работу нового человека.
Третий, и самый главный источник трудностей, при поиске работы, как ни странно, это само французское трудовое законодательство, защищающее интересы сотрудников.
По французским законам при приеме на работу вам дается испытательный срок – 3 месяца – по истечении которого ваш работодатель решает, подходите вы ему или нет. Если по истечении этого срока вас принимают на работу, то уволить вас потом практически невозможно, особенно, если вы – молодой специалист. Для суда это всегда будет аргументом в вашу пользу.
Компании предпочитают заключать контракты на ограниченный срок. Государство с этим борется, поскольку такой контракт – источник нестабильности для сотрудников. По закону такой контракт не может быть заключен больше чем на полтора года и не может быть возобновлен больше чем один раз. То есть через три года работодатель обязан либо взять вас на постоянный контракт, либо отказаться от ваших услуг.
Сейчас уровень молодежной безработицы во Франции достигает, по некоторым данным, 23 процентов. В результате чередования периодов занятости и безработицы возникают трудности в получении кредитов у банков, трудности с жильем. Постоянную работу часто удается найти только к 30-ти годам.
Для того чтобы как-то разрешить эту ситуацию был предложен трудовой закон в пользу работодателя, касающийся именно молодых специалистов, выпускников, поступающих на первую в их жизни работу. Закон позволял бы брать их сразу на постоянный контракт, но давал бы возможность работодателю уволить работника в течение первых двух лет без объяснения причин. По мнению авторов проекта, это должно было бы значительно снизить безработицу среди выпускников.
Закон был отвергнут студентами, как «создающий постоянное ощущение нестабильности», и в результате не был принят.
Успех в поиске работы, как и везде, зависит от того, какую специальность получил выпускник.
Для иностранных студентов определенным препятствием является необходимость получить разрешение на работу в Министерстве труда. Для этого нужно представить письмо от работодателя, в котором тот объясняет свои мотивы, почему ему нужен именно этот работник, а не французский, то есть доказывает его «незаменимость» французом. Конечно, доказать это работодателю не сложно, указанные качества и таланты Министерство труда проверять не будет, но ведь нужно найти работодателя который такое письмо напишет. То есть сначала нужно найти работу, проявить себя в ней, сделать так, чтобы вас захотели взять, а потом получать на нее разрешение. Это возможно только, если вы начинаете работать, будучи еще студентом, на полставки, в свободное время.
Конечно, это не касается тех областей, в которых очень не хватает специалистов.
Скажем, сейчас бум таких специальностей, как информатики и инженеры. Не только французу не составляет труда найти себе работу в этой области, но также и иностранцу, и даже иностранцу с иностранным дипломом. Работодатели готовы бегать оформлять все документы, визы и так далее.
Относительно просто сейчас найти работу химикам и биологам в фармацевтических компаниях и лабораториях.
Но есть и совершенно «мертвые» области, например, реклама и маркетинг. Дело в том, что некоторое время назад эта область считалась одной из самых перспективных, в результате чего появилось огромное количество специалистов, которые теперь не могут найти себе применения.
Труднее всего приходится тем, кто ищет себе «какую-нибудь работу». Чаще всего это выпускники философских, социологических и политологических факультетов, которые при выборе института руководствовались не практическими соображениями, а шли «по интересам».