Брайан Уитмор: США и Россия напоминают сейчас двух боксеров в первом раунде, которые пытаются понять намерения соперника. Безусловно, самым значительным событием стало выступление вице-президента Байдена в Мюнхене, в котором он предложил России прямое сотрудничество. В каком направлении развиваются, по вашему мнению, американо-российские отношения?
Николас Гвоздев: Очевидно, что администрация Обамы посылает сигнал, что хотела бы видеть эти отношения иными, чем в последние два года пребывания у власти Буша, но пока не вполне ясно, в чем должна состоять перезагрузка. Возвращение к модели отношений Ельцин-Клинтон? Насколько я понимаю, пока американская сторона пытается понять степень уступчивости партнера, и к обсуждению самых важных вопросов не приступала.
Брайан Уитмор: То есть обозначена общая атмосфера, но не конкретная повестка дня?
Николас Гвоздев: Вопросы национальной безопасности – уязвимая точка для администрации Обамы, поэтому с предложением компромиссов она торопиться не будет. Кроме того, некоторые вопросы изъяты из повестки дня по инициативе европейцев. Например, расширение НАТО. Раз так, то администрация США не чувствует себя обязанной настаивать на обсуждении этого вопроса, следовательно он не является препятствием для сотрудничества в других областях.
Брайан Уитмор: Москва после избрания Обамы совершила ряд противоречивых ходов. Речь и о намерении разместить ракеты в Калининграде, и о позиции по базе в Киргизии, и о других вещах. В чем состоят намерения России?
Николас Гвоздев: Прежде всего я полагаю, что президент Медведев играет определенную самостоятельную роль. Это не Путин дергает за ниточки. А послание Москвы звучит так: мы в состоянии вам помочь, но можем и осложнить вам жизнь, например, при снабжении ваших сил в Афганистане. При этом Кремль не хочет оказаться в ситуации, когда канцлер Меркель или президент Саркози спросят: почему вы предпринимаете шаги, которые ставят под угрозу наших солдат в Афганистане? Из-за небходимости маневрировать между США и Европой позиция России носит противоречивый характер.
Брайан Уитмор: Возможно ли возвращение к саммитам времен Рейгана, после которых у России оставалось ощущение, что ей пошли навстречу? Одновременно это давало возможность обсуждать с российской стороной такие проблемы как права человека.
Николас Гвоздев: Россия пытается дать понять, что в этом регионе без ее поддержки у США ничего не получится. Одновременно они пытаются понять границы терпения противоположной стороны. Первым испытанием стала война в Грузии, вторым – газовый конфликт с Украиной, третьим – база в Киргизии. В Кремле убеждены, что в эту игру можно играть с любой администрацией. Особенно с администрацией Обамы, обремененной массой других проблем. Они пытаются понять степень американской заинтересованности, например, в Афганистане.
Брайан Уитмор: Но ведь и американская администрация пытается сделать то же самое – понять, что волнует россиян: ПРО в Европе, расширение НАТО…
Николас Гвоздев: Меня беспокоит то, что мы, возможно, переоцениваем степень заинтересованности России в успехе американцев в Афганистане. Конечно, стабильность в этом регионе на руку России, но некоторая неудачливость США в Афганистане может доставить ей удовольствие. Кроме того, и об этом говорилось еще в докладе российского Совета по внешней и оборонной политике в 2007 году, если США завязнут в Афганистане, это ослабит их возможности в других регионах, прежде всего на евразийском пространстве. Так что, если Талибан придет к власти в Афганистане и начнет дестабилизировать регион, это никого не обрадует, но если эта страна окажется ловушкой для Обамы, никто в Москве сильно огорчаться не станет.
Брайан Уитмор: Похоже на их же подход к проблеме Ирана.
Николас Гвоздев: Да, они признают, что есть такая проблема, но не считают ее первоочередной. Вообще Россия и США сильно отличаются в оценках рисков. Это касается не только Ирана, но и, скажем, Индии и Пакистана. То, что для России просто проблема, то для Америки – конец света.
Брайан Уитмор: Такое положение в американо-российских отношениях будет, на ваш взгляд, меняться?
Николас Гвоздев: Никто в американской администрации не расценивает Россию как угрозу. Даже министр обороны Гейтс, который, как и Клинтон, отстаивает жесткую линию в отношении России.