- Насколько верны слухи о переговорах между вами и Рамзаном Кадыровым либо людьми из его окружения о перспективах вашего возвращения в Грозный?
- Сегодня с утра, наверное, практически все средства массовой информации задают один и тот же вопрос в связи с теми громкими заявлениями, которые якобы сделал Рамзан Кадыров, в частности, относительно моего возвращения или трудоустройства. Если бы я был озабочен проблемой трудоустройства, то, конечно, я бы давно эту проблему решил - еще когда Казанцев во время нашей встречи в 2001 году передал мне предложение Путина занять место тогда еще не назначенного Кадырова-старшего. После этого тоже поступал ряд предложений со стороны российского руководства. Я глубоко убежден, что российско-чеченские взаимоотношения могут измениться и перейти в другую стадию или другую политическую плоскость только после того, как будут определены эти взаимоотношения. Российско-чеченский конфликт не имеет силового решения. Собственно говоря, Рамзан Кадыров решает только те задачи, которые ему дают решать, которые на него возложили. Отвечать или гарантировать что-то кому-либо он не может, безусловно, в силу тех обстоятельств, в которых он оказался.
- Все-таки вы общались с Кадыровым или с его людьми? Было такое предложение сделано напрямую вам? Говорили ли вы с кем-то из них?
- Да, безусловно. Ко мне приезжал его представитель, от его имени. Это было 7-8 месяцев назад. Было сказано, что если я возвращусь в Чечню и буду способствовать восстановлению республики, возрождению, тогда, якобы, все мои проблемы, связанные с российской Генпрокуратурой, будут решены. Мол, Рамзан Кадыров лично заверяет меня в том, что никаких проблем не будет. Якобы он даже говорил с кем-то из высшего руководства России, чуть ли не с Дмитрием Медведевым. Потом мне передали трубку и сказали, что по этому телефону будет говорить Рамзан. Он подтвердил: он хочет, чтобы я вернулся. Я ответил, что у меня нет никаких проблем ни с ним, ни с теми, кто за ним стоит. Российско-чеченское противостояние уходит корнями на несколько веков вглубь, оно началось еще до его и моего рождения. Поэтому разрешение этой ситуации - исключительно прерогатива российского руководства. И до тех пор, пока не будут разрешены вот эти вопросы, вряд ли можно говорить о долгосрочной стабильности в Чечне или на Северном Кавказе. Я сказал, что от того, что я вернусь в Чечню, ничего не изменится. Нужно изменить ситуацию в самой Чечне и решить вопросы с Россией - в каких взаимоотношениях мы находимся и как будем двигаться дальше. Я как председатель кабинета министров Чеченской республики-Ичкерия готов обсуждать именно эти вопросы, но ни в коем случае не обсуждать какие-то мои личные проблемы.
- Ваше имя всплывало несколько недель назад еще и в связи с заявлением ФСБ о том, что они убили в ходе спецоперации в Чечне человека по имени Иса Хадиев. Говорили, что он заслан вами с целью организации незаконных вооруженных формирований в Чечне. Это был ваш лазутчик или нет?
- Нет, конечно. Я вам скажу абсолютно точно. Я этого человека заочно знал. Я его никуда не направлял. Позиция чеченского правительства, которое я возглавляю, остается неизменной. Российско-чеченский конфликт не имеет силового решения. Создавать какие-то дополнительные вооруженные структуры в Чечне или в подполье просто нет абсолютно никакого смысла. Поэтому я этим не занимался и не занимаюсь. Конечно, это была очередная пропаганда со стороны российского ФСБ. Может быть, даже этому способствовали какие-то сигналы со стороны Рамзана Кадырова или его сторонников о возможном нашем диалоге, о возможной консолидации чеченского общества, которого больше всего Россия и боится. Безусловно, они не хотят, чтобы чеченцы на какой-то идее сформулировали общую позицию и консолидировались как единая нация, как единое общество. Принцип людей империи - разделяй и властвуй - очень хорошо отработан, и он сегодня дает свои плоды именно в Чечне. Поэтому любые контакты с Кадыровым или контакты Кадырова со мной, безусловно, будут встречать негативную реакцию со стороны российских спецслужб, которые заинтересованы в продолжении этого конфликта.
- В эпизоде с этим несчастным Исой Хадиевым вас защищал сам Кадыров. Он и его представители говорили о том, что вы сейчас не имеет отношения к организации вооруженного подполья в Чечне. В этой связи возникает вот какой вопрос. Мы с вами как-то беседовали в эфире Радио Свобода о вашем взгляде на нынешний чеченский режим и Кадырова. Меняется со временем ваше отношение к Рамзану Кадырову? Вам есть о чем с ним говорить?
- В чеченском обществе всегда доминировал плюрализм мнений. Я уверен, что чеченцы должны и обязаны разговаривать между собой для решения любых проблем, которые накопились. А сегодня в республике, безусловно, есть проблема - так называемая чеченизация конфликта. Выход из этой ситуации возможен только при открытом диалоге. Неважно, каких политических убеждений и взглядов тот или иной субъект или гражданин придерживается, важно, чтобы была попытка найти какую-то общую формулу, которая способствовала бы недопущению национальной катастрофы. Продолжение чеченизации - это и есть национальная катастрофа. К большому сожалению, мы сегодня должны признать факт, что, да, в какой-то степени этот вариант - вариант чеченизации - удался российскому руководству и российским спецслужбам. Сегодня все, кто озабочен будущим чеченцев и чеченского народа, как раз и должны способствовать тому, чтобы этот конфликт или чеченизация не развивались, чтобы это остановить. В этом отношении, безусловно, я уверен и глубоко убежден в том, что чеченцам надо разговаривать между собой.
- Вы считаете Кадырова предателем чеченского народа или нет?
- Я вам уже отвечал на этот вопрос. Безусловно, тому, что сегодня делает Кадыров в Чечне, практически став проводником российской политики, история оценит как предательство. Если же сегодня мы сумеем найти какой-то абсолютно приемлемый выход из сложившейся ситуации, если Рамзан Кадыров будет способствовать тому, чтобы этот выход был найден, я думаю, что оценка будет другой. Но на сегодняшний день эта оценка остается неизменной.
- Сегодня с утра, наверное, практически все средства массовой информации задают один и тот же вопрос в связи с теми громкими заявлениями, которые якобы сделал Рамзан Кадыров, в частности, относительно моего возвращения или трудоустройства. Если бы я был озабочен проблемой трудоустройства, то, конечно, я бы давно эту проблему решил - еще когда Казанцев во время нашей встречи в 2001 году передал мне предложение Путина занять место тогда еще не назначенного Кадырова-старшего. После этого тоже поступал ряд предложений со стороны российского руководства. Я глубоко убежден, что российско-чеченские взаимоотношения могут измениться и перейти в другую стадию или другую политическую плоскость только после того, как будут определены эти взаимоотношения. Российско-чеченский конфликт не имеет силового решения. Собственно говоря, Рамзан Кадыров решает только те задачи, которые ему дают решать, которые на него возложили. Отвечать или гарантировать что-то кому-либо он не может, безусловно, в силу тех обстоятельств, в которых он оказался.
- Все-таки вы общались с Кадыровым или с его людьми? Было такое предложение сделано напрямую вам? Говорили ли вы с кем-то из них?
- Да, безусловно. Ко мне приезжал его представитель, от его имени. Это было 7-8 месяцев назад. Было сказано, что если я возвращусь в Чечню и буду способствовать восстановлению республики, возрождению, тогда, якобы, все мои проблемы, связанные с российской Генпрокуратурой, будут решены. Мол, Рамзан Кадыров лично заверяет меня в том, что никаких проблем не будет. Якобы он даже говорил с кем-то из высшего руководства России, чуть ли не с Дмитрием Медведевым. Потом мне передали трубку и сказали, что по этому телефону будет говорить Рамзан. Он подтвердил: он хочет, чтобы я вернулся. Я ответил, что у меня нет никаких проблем ни с ним, ни с теми, кто за ним стоит. Российско-чеченское противостояние уходит корнями на несколько веков вглубь, оно началось еще до его и моего рождения. Поэтому разрешение этой ситуации - исключительно прерогатива российского руководства. И до тех пор, пока не будут разрешены вот эти вопросы, вряд ли можно говорить о долгосрочной стабильности в Чечне или на Северном Кавказе. Я сказал, что от того, что я вернусь в Чечню, ничего не изменится. Нужно изменить ситуацию в самой Чечне и решить вопросы с Россией - в каких взаимоотношениях мы находимся и как будем двигаться дальше. Я как председатель кабинета министров Чеченской республики-Ичкерия готов обсуждать именно эти вопросы, но ни в коем случае не обсуждать какие-то мои личные проблемы.
- Ваше имя всплывало несколько недель назад еще и в связи с заявлением ФСБ о том, что они убили в ходе спецоперации в Чечне человека по имени Иса Хадиев. Говорили, что он заслан вами с целью организации незаконных вооруженных формирований в Чечне. Это был ваш лазутчик или нет?
- Нет, конечно. Я вам скажу абсолютно точно. Я этого человека заочно знал. Я его никуда не направлял. Позиция чеченского правительства, которое я возглавляю, остается неизменной. Российско-чеченский конфликт не имеет силового решения. Создавать какие-то дополнительные вооруженные структуры в Чечне или в подполье просто нет абсолютно никакого смысла. Поэтому я этим не занимался и не занимаюсь. Конечно, это была очередная пропаганда со стороны российского ФСБ. Может быть, даже этому способствовали какие-то сигналы со стороны Рамзана Кадырова или его сторонников о возможном нашем диалоге, о возможной консолидации чеченского общества, которого больше всего Россия и боится. Безусловно, они не хотят, чтобы чеченцы на какой-то идее сформулировали общую позицию и консолидировались как единая нация, как единое общество. Принцип людей империи - разделяй и властвуй - очень хорошо отработан, и он сегодня дает свои плоды именно в Чечне. Поэтому любые контакты с Кадыровым или контакты Кадырова со мной, безусловно, будут встречать негативную реакцию со стороны российских спецслужб, которые заинтересованы в продолжении этого конфликта.
- В эпизоде с этим несчастным Исой Хадиевым вас защищал сам Кадыров. Он и его представители говорили о том, что вы сейчас не имеет отношения к организации вооруженного подполья в Чечне. В этой связи возникает вот какой вопрос. Мы с вами как-то беседовали в эфире Радио Свобода о вашем взгляде на нынешний чеченский режим и Кадырова. Меняется со временем ваше отношение к Рамзану Кадырову? Вам есть о чем с ним говорить?
- В чеченском обществе всегда доминировал плюрализм мнений. Я уверен, что чеченцы должны и обязаны разговаривать между собой для решения любых проблем, которые накопились. А сегодня в республике, безусловно, есть проблема - так называемая чеченизация конфликта. Выход из этой ситуации возможен только при открытом диалоге. Неважно, каких политических убеждений и взглядов тот или иной субъект или гражданин придерживается, важно, чтобы была попытка найти какую-то общую формулу, которая способствовала бы недопущению национальной катастрофы. Продолжение чеченизации - это и есть национальная катастрофа. К большому сожалению, мы сегодня должны признать факт, что, да, в какой-то степени этот вариант - вариант чеченизации - удался российскому руководству и российским спецслужбам. Сегодня все, кто озабочен будущим чеченцев и чеченского народа, как раз и должны способствовать тому, чтобы этот конфликт или чеченизация не развивались, чтобы это остановить. В этом отношении, безусловно, я уверен и глубоко убежден в том, что чеченцам надо разговаривать между собой.
- Вы считаете Кадырова предателем чеченского народа или нет?
- Я вам уже отвечал на этот вопрос. Безусловно, тому, что сегодня делает Кадыров в Чечне, практически став проводником российской политики, история оценит как предательство. Если же сегодня мы сумеем найти какой-то абсолютно приемлемый выход из сложившейся ситуации, если Рамзан Кадыров будет способствовать тому, чтобы этот выход был найден, я думаю, что оценка будет другой. Но на сегодняшний день эта оценка остается неизменной.