В лету канули плакаты Моора ("Ты записался добровольцем?") — ворон каркнул Невермоор! - и строгая военная лаконичность навсегда осталась там, в пропагандистском искусстве первой половины прошлого века. "Родина-мать зовет!" Тоидзе, "Не болтай!" Денисова и Ватолиной наряду с менее известными образцами военного агитационного плаката были выполнены в экспрессивной красно-черно-серой гамме, а со временем и вовсе — покрылись благородной патиной (она же — аристократическая блеклость), украшающей любое произведение искусства. Да и скромное полиграфическое исполнение заставляло авторов проявлять чудеса композиционной динамичности — только ею и можно было воздействовать на сознание зрителя.
Сегодня к услугам дизайнера-полиграфиста УФ-лак, прогон пятой (шестой и двадцать шестой) краской, клипарты и фотобанки. И если технические возможности стали огромными, заказчик, напротив, значительно скукожился. В былые времена в роли заказчика выступала сама империя, ныне заказчик — это просто заказчик. В результате подобных тектонических сдвигов в плакатной культуре город пестреет новыми, но привычными в своем уже бессмысленном пафосе произведениями патриотического искусства — желто-красно-синими. Много тюльпанов и георгиевских лент. Наверное, тюльпан признан мужественным цветком, но выглядит все равно как фрагмент, вырванный из восьмимартовской дизайнерской палитры. Обязательным фоном — волнисто развевающийся триколор (тот самый триколор, который яростно сталкивали в воду древком красного знамени в одном из мооровских плакатов). Над триколором застывший орел, желтизной крыльев призванный напомнить о блеске державной позолоты. Шрифт — рубленый, коренастый, устойчивый. Типографика стабильно-скучная, буквы замерли под весом своих жирных начертаний.
Если советский плакат призывал к борьбе с буржуазией, врагами или, на худой конец — отдельными недоработками и недостатками, пропаганда нашего времени призывает бороться с собственными денежными накоплениями. Весь агитационный опыт — оптом и в розницу — служит сегодня идее потребления. Кризис-кризисом, а товар должен быть продан. Если товар не продается его ... нет, не уничтожают. Его продают со скидкой и в новой обертке. Сегодня — дорогим мужчинам. Через две недели — не менее дорогим женщинам!
И если раньше патриотизм назывался "последним прибежищем негодяев", то ныне он просто инструмент мерчандайзера. Отчаянная уловка загнать-таки покупателя в лабаз. Некогда высокое искусство плаката стало просто рекламным трюком, банальным и никем не замечаемым. Лоск и глянец уличных постеров слился в единый хор, в котором суровые защитники отечества рубятся плечом к плечу с пухлогубыми красотками, пышноволосыми моделями, лощеными курильщиками и знойными потребителями парфюмов. Золотистые оттенки государственной атрибутики не в силах перебить золото пшеницы на пивных билбордах, а синяя (центральная) полоса российского флага выглядит не ярче огромного лазоревого баллончика с дезодорантом, украшающего (или уродующего) соседнюю витрину.
Место визуальному патриотизму найдено. Определено не людьми, но самой жизнью. И многочисленные поздравления с Днем Защитника Отечества рассыпаны по городским заборам, по продуктовым и вещевым ярмаркам, по гламурным и обычным магазинам как аляповатые лепестки цветов. Некрасивые, неизящные, но радостные! По-весеннему крикливые и предвещающие скорое таяние снегов. Таяние, давно произощедшее в морозно-строгом мире патриотического агитационного искусства.
Фото автора
Сегодня к услугам дизайнера-полиграфиста УФ-лак, прогон пятой (шестой и двадцать шестой) краской, клипарты и фотобанки. И если технические возможности стали огромными, заказчик, напротив, значительно скукожился. В былые времена в роли заказчика выступала сама империя, ныне заказчик — это просто заказчик. В результате подобных тектонических сдвигов в плакатной культуре город пестреет новыми, но привычными в своем уже бессмысленном пафосе произведениями патриотического искусства — желто-красно-синими. Много тюльпанов и георгиевских лент. Наверное, тюльпан признан мужественным цветком, но выглядит все равно как фрагмент, вырванный из восьмимартовской дизайнерской палитры. Обязательным фоном — волнисто развевающийся триколор (тот самый триколор, который яростно сталкивали в воду древком красного знамени в одном из мооровских плакатов). Над триколором застывший орел, желтизной крыльев призванный напомнить о блеске державной позолоты. Шрифт — рубленый, коренастый, устойчивый. Типографика стабильно-скучная, буквы замерли под весом своих жирных начертаний.
Если советский плакат призывал к борьбе с буржуазией, врагами или, на худой конец — отдельными недоработками и недостатками, пропаганда нашего времени призывает бороться с собственными денежными накоплениями. Весь агитационный опыт — оптом и в розницу — служит сегодня идее потребления. Кризис-кризисом, а товар должен быть продан. Если товар не продается его ... нет, не уничтожают. Его продают со скидкой и в новой обертке. Сегодня — дорогим мужчинам. Через две недели — не менее дорогим женщинам!
И если раньше патриотизм назывался "последним прибежищем негодяев", то ныне он просто инструмент мерчандайзера. Отчаянная уловка загнать-таки покупателя в лабаз. Некогда высокое искусство плаката стало просто рекламным трюком, банальным и никем не замечаемым. Лоск и глянец уличных постеров слился в единый хор, в котором суровые защитники отечества рубятся плечом к плечу с пухлогубыми красотками, пышноволосыми моделями, лощеными курильщиками и знойными потребителями парфюмов. Золотистые оттенки государственной атрибутики не в силах перебить золото пшеницы на пивных билбордах, а синяя (центральная) полоса российского флага выглядит не ярче огромного лазоревого баллончика с дезодорантом, украшающего (или уродующего) соседнюю витрину.
Место визуальному патриотизму найдено. Определено не людьми, но самой жизнью. И многочисленные поздравления с Днем Защитника Отечества рассыпаны по городским заборам, по продуктовым и вещевым ярмаркам, по гламурным и обычным магазинам как аляповатые лепестки цветов. Некрасивые, неизящные, но радостные! По-весеннему крикливые и предвещающие скорое таяние снегов. Таяние, давно произощедшее в морозно-строгом мире патриотического агитационного искусства.
Фото автора