Программу ведет Александр Гостев. Принимает участие обозреватель Радио Свобода Андрей Шарый.
Александр Гостев: Международный трибунал для бывшей Югославии (МТБЮ) вынес в четверг оправдательный приговор бывшему президенту Сербии Милану Милутиновичу, которого обвиняли в преступлениях против человечности и в нарушениях законов и обычаев войны в связи с действиями сербской армии и полиции в Косове в 1998-1999 годах. Это первый вердикт МТБЮ, касающийся именно преступлений, совершенных в Косове. Судьи признали Милютиновича, который был президентом Сербии с декабря 1997 по декабрь 2002 года, невиновным в насильственных депортациях, в изгнании людей, в преследованиях по расовым и религиозным мотивам и в убийствах. По мнению судей, Милютинович не контролировал напрямую находившиеся в Косове военные и полицейские формирования союзной республики Югославия, основной частью которой тогда была Сербия. Об этом деле я только что побеседовал с моим коллегой, знатоком политической жизни и истории стран бывшей Югославии Андреем Шарым.
Андрей Шарый: Это одно из главных, а может быть, и вообще самое главное по объему документации, информации, числу свидетелей, судебному материалу дело Гаагского трибунала. Речь идет о событиях 1999 года в Косове, предшествующих военному столкновению Сербии, Югославии тогдашней, и НАТО. Суд пытался доказать, что группа подсудимых планировала и осуществила операцию масштабную по этнической чистке, притеснению и изгнанию из Косова 800 тысяч косовских албанцев, смерти нескольких тысяч человек. Доказательная база очень большая.
Известно, что в конце 1990-х годов албанцы в Косове стали объектами этнической чистки. В организованном порядке их вывозили с мест проживания, были там специальные автобусы, целая система притеснения, запугивания, всего остального. Есть довольно много случаев, когда убитых албанцев рефрижераторами… тела их вывозили в Сербию, либо эти машины сбрасывали в реки, либо трупы погребали на территории военных баз югославской армии под Белградом. Наиболее известны случаи по базе Батаница. Этого доказательного материала очень много.
Были обвинены руководители сербского министерства внутренних дел, командующий полицией сербской в Косове генерал Лукич и генералы, которые, будучи в подчинении союзном тогда югославской армии, занимались планированием и осуществлением этих операций. Вся эта доказательная база была в том числе подготовлена для процесса над Слободаном Милошевичем, который, по мнению судей трибунала, многих экспертов, был главным человеком, главным игроком, организатором всего этого дела.
Милутинович, президент Сербии тогдашней, был для суда прежде всего доказательством того, что он был таким младшим лейтенантом у Милошевича, под его руководством что-то там делал. Я помню сейчас обстоятельства ареста Милутиновича. Ведь получилось как? Его обвинили в начале 2000-х годов в том, что он принимал политическое участие в организации всех этих злодеяний, а он тогда имел иммунитет, будучи президентом Сербии. От власти ушел Милошевич после народной революции. По договоренности с новыми властями Милутинович досидел свой срок на посту президента Сербии и потом добровольно сдался Гаагскому трибуналу. Уже то, что это произошло, экспертам стало понятно, что существует некий вариант договоренностей между Милутиновичем и руководством трибунала, прокуратурой трибунала. Это абсолютно обычная практика в деятельности Гаагского трибунала, когда обвинения не выдвигаются взамен на лояльность, когда могут скостить довольно большой срок за согласие сотрудничать с судом.
Александр Гостев: Сразу возникает вопрос: каким политическим весом в то время обладала эта фигура, был ли он реальным политиком или же фигурой подставной?
Андрей Шарый: Про Милутиновича говорили, что главное его достоинство то, что он "не вмешивается в свою работу". Есть такая удачная сербская поговорка. Собственно говоря, вся политическая система в Югославии Милошевича была сконцентрирована только на властных полномочиях одного человека. Его звали Слободан Милошевич. Все остальные люди, не связанные с руководством силовых структур, выполняли только декоративные функции. Это относится и к другому известному тогда в силу своей должности политику - Зорану Лиличу, который был президентом Югославии в то время, когда Милошевич был президентом Сербии. Это относится и к Милутиновичу, который занимал какие-то важные формально посты в социалистической партии Милошевича, но никаким реальным влиянием на развитие событий не пользовался, да и не хотел пользоваться. В общем-то, Милутинович и по складу характера, судя по тому, что я читал о нем, судя по тому, что о нем говорили, человек, что называется, не злой. Главное его преступление в том, что не занимался своей работой. Но если бы он начал ею заниматься, то немедленно или очень быстро потерял бы свой пост, потому что система власти тогдашней Югославии очень похожа была на ту систему власти, которая сейчас установилась в России. То есть это декоративная политическая структура, реальные рычаги влияния только у людей, у которых есть свое вооруженное формирование. Прежде всего это министерство внутренних дел, это министерство обороны Югославии, это огромное количество разных полувоенных, полузаконных структур, которые так или иначе финансировались и подчинялись генералам, там, штаба военной разведки или того и другого.
Александр Гостев: Милютинович был случайной фигурой или все-таки он шел по каким-то карьерным, политическим ступеням к этому?
Андрей Шарый: Нет, он, конечно, не случайная фигура, потому что он большой мальчик, уже человек прожил жизнь, и, конечно, он понимал. Но он был верным, так сказать, винтиком в системе и не самым злодейским ее... Конечно, степень моральной его ответственности - это трибунал гаагский не определяет. Но я смотрел документы дела. Есть, скажем, приказ о депортации тысяч, десятков тысяч или сотен тысяч граждан из таких-то конкретных деревень. Вот надо приехать, их вывезти. Кто должен подписать этот документ? Какой-то генерал. Этому генералу должен кто-то отдать приказ. Кто должен спланировать эту операцию? Обо всем этом должны существовать письменные доказательства или показания свидетелей, потому что иначе нет доказательной базы. Вот степень причастия Милутиновича ко всем этим операциям, она ничтожна до такой степени, что те фактически пять лет, которые сейчас он провел... Он сейчас формально, кстати, может подать апелляцию и жаловаться трибуналу относительно того, что он зря просидел эти годы, потребовать моральную или материальную компенсацию. Но степень его причастности доказать не удалось. Он был важен прежде всего, как человек, который бы подтвердил в суде, кроме того, что на самом деле, будучи президентом Сербии, он никаких властных полномочий не имел, а за всем стоял Слободан Милошевич.
Александр Гостев: То есть не по букве закона, а по смыслу это не подсудимый, а свидетель?
Андрей Шарый: Он, конечно, подсудимый, потому что против него выдвигались тяжелейшие обвинения. Ему, кстати, предлагалось быть свидетелем в процессе против Милошевича, когда Милошевич был еще жив и сидел в трибунале, он отказался это сделать - все-таки они были соратниками очень долго. Но дело в том, что людей этих всех брали по разным делам, потом эти все дела были объединены в одно для того, чтобы на его основе потом осуждение этих людей было бы прецедентом и помощью для того, чтобы на основе этой доказательной базы легче было осудить Милошевича или юридически тонко и правильно было осудить Милошевича, как главного организатора всей этой кровавой затеи.
Александр Гостев: Вы упомянули две фамилии - главный виноватый Слободан Милошевич и человек, оправданный сейчас, это Милан Милутинович. Были ли во всей этой истории еще громкие фигуры, чьи хотя бы фамилии стоит сейчас назвать?
Андрей Шарый: Ну, мы говорим сейчас только о Косове. Вот этот список людей, которых осудили, - это главные ключевые игроки. Милошевич уже не подсуден, только Божий суд, потому что после смерти обвиняемого, естественно, процесс прекращается. Есть еще один генерал Джорджович, который только сейчас арестован и по которому отдельный суд, не успели инкорпорировать в это дело. В практике Гаагского трибунала есть такое понятие - ответственность командира, ответственность командующего, chain of comand. Вот речь идет о том, что значительно важнее осудить и наказать организаторов, так сказать, идейных руководителей всех этих преступлений, потому что сейчас уровень сотрудничества трибунала со всеми республиками бывшей Югославии таков, что дела капитанов, майоров, рядовых, которые совершали преступления, они отдаются местному правосудию.