Программу ведет Марк Крутов. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Марина Тимашева.
Марк Крутов: "Сон Гафта, пересказанный Романом Виктюком" представил театр "Современник". Большинство критиков сочло кошмарным. Это еще одна из таких либеральных оценок. Вот только публика хочет видеть Валентина Гафта - хоть во сне, хоть наяву. Толпы страждущих осаждают театр в надежде на лишний билетик. Кто прав - пробует разобраться Марина Тимашева.
Марина Тимашева: О художественных достоинствах спектакля говорить сложно. Вместо драматургии - серия миниатюр: Сталина встречается с Радзинским, Жванецким, Жуковым, Ахматовой. Пьеса написана стихами, но рифмы часто неудачные. Действие происходит в историческом архиве, но художник Владимир Боер в нем, видимо, никогда не был и привел нас не то в мастерскую художника, помешанного на образе вождя всех народов, не то в фонды музея имени Сталина. Фоном звучат жизнеутверждающие советские песни - по контрасту с происходящим, или - для прямой иллюстрации - музыка Шостаковича. Со страшным звуком, похожим на лязг тюремных засовов, движутся металлические щиты, и это их единственная в спектакле функция.
Основная нагрузка ложится на самого Валентина Гафта. Он играет человека, которому приснился Сталин, или человека, в которого Сталин вселился. Во всех остальных ролях - Александр Филиппенко.
Попробуем понять, однако, зачем Валентину Гафту понадобилось переносить на сцену свое сочинение. Ясно, что не ради славы и денег. Видимо, для того чтобы, как это делают на сеансах у психоаналитиков, избавиться от недуга, рассказав о нем. Гафт одновременно пациент и врач - спасая себя, он хочет помочь и зрителям.
Звучит фрагмент из спектакля
Марина Тимашева: Имя болезни, о которой речь идет в спектакле, тот Сталин, что сидит в каждом из нас. Выдавить из себя раба призывал Антон Павлович Чехов. Выдавить из себя раба и тирана, жертву и палача, барина и холопа - призывает Гафт. И никакой это не сон, а довольно ядовитый памфлет, хотя за что попал "под раздачу" Михаил Жванецкий - не понимаю. Это совершенно несправедливо. Возможно, роль сыграли какие-то личные счеты, которые Сталин, кстати, тоже любил сводить. А теперь впечатление Михаила Козакова, которому спектакль во всех его составляющих явно понравился.
Михаил Козаков: Я человек непосредственный, что вижу, то пою. Часто я бываю в меньшинстве в своих оценках. Я счастлив, что в Москве, несмотря на сложное положение театров, появляются какие-то удивительные вещи. "Предбанник" Юрского. Я просто в упоении от пьесы - потом режиссура, потом игра его и всех остальных. И вот я шел на этот спектакль, боялся, потому что думал - черт возьми, разное болтают, говорят - апологетика Сталина, Гафт - графоман. Я не хочу сказать, что Гафт по уровню стихотворства на уровне Грибоедова. Нет. Это тоже было преувеличением. Но это не графомания. Не вижу здесь никакой апологетики Сталину. Просто это размышление о Сталине в людях. К сожалению, это так и есть. Мы знаем, что сейчас рейтинг проводили. Кто был на первом месте? Потом уже от стыда написали, что на третьем. На первом месте был он. Это рабство будет сидеть долго, если не всегда, о чем и пишет Гафт. Потому что нельзя не отдавать должное этому дьяволу и его знанию менталитета России. Про это спектакль. Но вот это правильно Гафтом подмечен этот восторг страха.
Теперь Виктюк молодец. Он хорошо поставил. Потому что это поставить очень трудно. Мне чрезвычайно понравилось исполнение. Гафт - очень большой артист. И Филиппенко тоже. Эта звуковая партитуры дверей тюремных, то ли закрывающихся, Шостакович, Ахматова. Тут есть полифония, которой я чрезвычайно всегда восхищаюсь, когда она по делу, когда она умна. Могут быть разные мнения. Ради бога! Я всего лишь зритель.
Марк Крутов: "Сон Гафта, пересказанный Романом Виктюком" представил театр "Современник". Большинство критиков сочло кошмарным. Это еще одна из таких либеральных оценок. Вот только публика хочет видеть Валентина Гафта - хоть во сне, хоть наяву. Толпы страждущих осаждают театр в надежде на лишний билетик. Кто прав - пробует разобраться Марина Тимашева.
Марина Тимашева: О художественных достоинствах спектакля говорить сложно. Вместо драматургии - серия миниатюр: Сталина встречается с Радзинским, Жванецким, Жуковым, Ахматовой. Пьеса написана стихами, но рифмы часто неудачные. Действие происходит в историческом архиве, но художник Владимир Боер в нем, видимо, никогда не был и привел нас не то в мастерскую художника, помешанного на образе вождя всех народов, не то в фонды музея имени Сталина. Фоном звучат жизнеутверждающие советские песни - по контрасту с происходящим, или - для прямой иллюстрации - музыка Шостаковича. Со страшным звуком, похожим на лязг тюремных засовов, движутся металлические щиты, и это их единственная в спектакле функция.
Основная нагрузка ложится на самого Валентина Гафта. Он играет человека, которому приснился Сталин, или человека, в которого Сталин вселился. Во всех остальных ролях - Александр Филиппенко.
Попробуем понять, однако, зачем Валентину Гафту понадобилось переносить на сцену свое сочинение. Ясно, что не ради славы и денег. Видимо, для того чтобы, как это делают на сеансах у психоаналитиков, избавиться от недуга, рассказав о нем. Гафт одновременно пациент и врач - спасая себя, он хочет помочь и зрителям.
Звучит фрагмент из спектакля
Марина Тимашева: Имя болезни, о которой речь идет в спектакле, тот Сталин, что сидит в каждом из нас. Выдавить из себя раба призывал Антон Павлович Чехов. Выдавить из себя раба и тирана, жертву и палача, барина и холопа - призывает Гафт. И никакой это не сон, а довольно ядовитый памфлет, хотя за что попал "под раздачу" Михаил Жванецкий - не понимаю. Это совершенно несправедливо. Возможно, роль сыграли какие-то личные счеты, которые Сталин, кстати, тоже любил сводить. А теперь впечатление Михаила Козакова, которому спектакль во всех его составляющих явно понравился.
Михаил Козаков: Я человек непосредственный, что вижу, то пою. Часто я бываю в меньшинстве в своих оценках. Я счастлив, что в Москве, несмотря на сложное положение театров, появляются какие-то удивительные вещи. "Предбанник" Юрского. Я просто в упоении от пьесы - потом режиссура, потом игра его и всех остальных. И вот я шел на этот спектакль, боялся, потому что думал - черт возьми, разное болтают, говорят - апологетика Сталина, Гафт - графоман. Я не хочу сказать, что Гафт по уровню стихотворства на уровне Грибоедова. Нет. Это тоже было преувеличением. Но это не графомания. Не вижу здесь никакой апологетики Сталину. Просто это размышление о Сталине в людях. К сожалению, это так и есть. Мы знаем, что сейчас рейтинг проводили. Кто был на первом месте? Потом уже от стыда написали, что на третьем. На первом месте был он. Это рабство будет сидеть долго, если не всегда, о чем и пишет Гафт. Потому что нельзя не отдавать должное этому дьяволу и его знанию менталитета России. Про это спектакль. Но вот это правильно Гафтом подмечен этот восторг страха.
Теперь Виктюк молодец. Он хорошо поставил. Потому что это поставить очень трудно. Мне чрезвычайно понравилось исполнение. Гафт - очень большой артист. И Филиппенко тоже. Эта звуковая партитуры дверей тюремных, то ли закрывающихся, Шостакович, Ахматова. Тут есть полифония, которой я чрезвычайно всегда восхищаюсь, когда она по делу, когда она умна. Могут быть разные мнения. Ради бога! Я всего лишь зритель.