Ирина Лагунина: Пять лет прошло с тех пор, как в Европейский Союз вошло сразу 10 новых государств-членов – пять центрально-европейских, три балтийских и два средиземноморских. В брюссельских структурах этого экономического и политического объединения преобладает мнение, что самая мощная волна расширения в его истории пошла на пользу объединенной Европе – странам Запада обеспечила доступ к новым рынкам, новым членам помогла осуществить дорогостоящий процесс трансформации и модернизации общества. Несмотря на такую положительную оценку, дальнейшее восточное расширение Евросоюза вызывает несравнимо меньший энтузиазм, а порой и решительное отрицание. Об одном из последних примеров такого рода рассказывает мой коллега Ефим Фиштейн.
Ефим Фиштейн: В настоящее время целый ряд балканских и восточноевропейских стран добиваются возможности вступить в Евросоюз. Все они находятся в разных фазах этого процесса: одни, как Хорватия, уже выполнили большинство предварительных требований и ждут приема, другие, как Албания, подали заявку на вступление, третьи, как Сербия, находятся в ассоциативных отношениях с ЕС, четвертые, как Украина, являются участниками программы Восточного партнерства. В особой ситуации находится Турция, которая уже 50 лет добивается приема в Евросоюз, но окончательного решения об этом так и не было принято. На днях группа христианско-демократических депутатов немецкого Бундестага выдвинула предложение после принятия Хорватии заморозить на неопределенное время процесс восточного расширения Евросоюза. Напомню, что Хорватия рассматривается Германией как естественный союзник – в свое время именно немецкое дипломатическое признание обеспечило этой балканской стране независимость от Югославии. Имеет ли подобная инициатива шанс на то, чтобы стать общегерманской позицией? Спросил я у члена социал-демократической фракции Бурдестага Герда Вайсскирхена, ответственного за связи с Восточной Европой.
Герд Вайскирхен: Прежде всего, хочу выразить опасение, что фракцией христианских демократов овладели популистские настроения. Их начинание невозможно объяснить рациональными политическими соображениями – скорее они пошли на поводу у той части населения, которая разделяет бессознательные страхи перед кажущимися трудностями, связанными с дальнейшим расширением ЕС. Намерение заморозить этот процесс после принятия Хорватии является принципиально ошибочным и способно только привести к отчуждению тех народов на юго-востоке континента, которым были обещаны те же шансы на вступление и беспристрастная оценка их достижений, как это было по отношению к странам, ранее вступившим в ЕС. Такое решение означало бы нарушение принципа равенства, на котором зиждется Европейский Союз. Это неприемлемо. Как представитель социал-демократической фракции Бундестага, могу со всей ответственностью заявить, что такое предложение я поддерживать не собираюсь.
Ефим Фиштейн: Если бы подобная инициатива, тем не менее, была принята большинством Бундестага, не означало ли бы это возведение новой берлинской стены или создания нового железного занавеса? Спросил я у депутата германского бундестага за СПД Герда Вайскирхена.
Герд Вайскирхен: Это было бы еще хуже, чем создание железного занавеса. Железный занавес был идеологическим разделением континента, а такое решение означало бы разделение по религиозному признаку. В действительности это означало бы, что католические государства Европы имеют право на интеграцию, в то время, как страны с другим конфессиональным большинством – например, православным или греко-католическим, как на западе Украины – права на объединение с Европой лишены. Если бы такое решение было принято, была бы допущена фатальная ошибка, и мы просто обязаны воспрепятствовать этому.
Ефим Фиштейн: Но есть ведь пример Турции, которая уже полвека дожидается своей очереди на вступление в ЕС. До сих пор Германия всегда выступала за включение этой страны в европейский интеграционный процесс. Не изменится ли эта позиция в связи с предложением о замораживании дальнейшего расширения Союза?
Герд Вайскирхен: Турция должна сама решить, намерена ли она присоединяться к ЕС. Между обеими сторонами существуют договорные отношения, есть целый ряд возможностей, как ускорить процесс присоединения, однако это целиком и полностью зависит от желания самой Турции европеизироваться. Анкаре предстоит принять это трудное решение самостоятельно, без давления извне. В настоящее время процесс сближения Турции с Европой действительно оказался на мертвой точке, но связано это прежде всего с тем, что в Турции не проводятся реформы, без которых членство в ЕС невозможно.
Ефим Фиштейн: Так ответил на мои вопросы представитель социал-демократической фракции Бундестага, ответственный за связи с Восточной Европой, Герд Вайскирхен.
Председателем ЕС в настоящее время по ротации является Чехия, которая активно добивается включения в Евросоюз других восточноевропейских претендентов. Логично было узнать, не повлияет ли на чешскую позицию инициатива германских консервативных законодателей. На этот вопрос ответила пресс-секретарь Министерства иностранных дел Чехии Михаэла Елинкова:
Михаэла Елинкова: Дальнейшее расширение Европейского Союза остается основой нашей политики. Именно таким нам видится будущее Европы. Любые проявления изоляционизма, попытки отгородиться от остального мира, в частности от государств, добивающихся вступления в ЕС, носят разрушительный характер и наносят существенный ущерб не только этим странам, но и самому Европейскому Союзу. Для государств, расположенных к востоку от нас, перспектива вступления в Евросоюз является важнейшей мотивировкой и стимулом к демократическим преобразованиям, и лишение их этого стимула было бы непростительной ошибкой. Но такое решение было бы контрпродуктивным и для самого Европейского Союза. На днях в Праге состоялась весьма представительная международная конференция на высшем уровне, подводящая итоги предыдущей волны расширения, имевшей место в 2004-ом году. Тогда, если вы помните, Евросоюз принял в свой состав 10 стран, включая и Чешскую Республику. На конференции преобладало экспертное мнение, основанное не на домыслах, а на фактах, что расширение 2004-го года принесло неисчислимые экономические выгоды всем странам-членам ЕС. Грубо говоря, на нем отлично «заработали» как «старые», так и «новые» члены объединения. Из этого следует, что имеет прямой смысл процесс расширения продолжать, ибо это не только выгодно экономически, но и жизненно важно политически. Исключительно важно сигнализировать эту готовность к продвижению на восток новым демократическим режимам в регионе, которые в противном случае могли бы превратиться в очаг нестабильности.
Ефим Фиштейн: Таково мнение пресс-секретаря Министерства иностранных дел Чешской Республики Михаэлы Елинковой. Из республик бывшего Советского Союза более других ориентировалась на Европу Украина. Какой эффект на позицию Киева, на его политические элиты произвело бы замораживание восточного расширения ЕС, если бы решение о нем было принято? Этот вопрос я задал политологу и директору киевского Института глобальной стратегии Вадиму Карасеву.
Вадим Карасев: Я думаю, для Украины это не является трагическим и даже драматическим фактом, поскольку Украина реально не претендовала на вступление в Европейский Союз в обозримой перспективе. Украина работает в режиме восточного партнерства и в режиме ассоциаций экономической интеграции. Но не приобретение формального институционального организационного членства в Европейском союзе. Тем более, что в Украине понимают о том, что в процессе расширения Европейского союза будет взята определенная пауза, даже длительная пауза. Это вызвана как институциональным устройством расширенного Европейского союза, так и экономическим кризисом. Неслучайно появляются такие термины, как откат Европы, усиливаются протекционистские настроения в странах коренной Европы, богатой Западной Европы, усиливается национальный эгоизм и даже экономический национализм. Поэтому рассчитывать на то, что в этих условиях Европейский союз будет существовать и функционировать в том режиме, в котором он функционировал пять-десять лет назад, было бы иллюзорным. Тем более, это в какой-то степени подыгрывается. Эта ситуация с откатом Европы в какой-то степени подыгрывает украинским элитам, которые не знают, куда, в каком направлении двигать Украину и которые не понимают, в чем состоит целевая рамка существования Украины в настоящее время. Поскольку было достаточно серьезное разочарование в западном курсе на уровне масс, но на уровне элит начинается тоже некое разочарование. Тем более, что усиливающаяся Россия начинает плотно работать с украинскими элитами. К таким настроениям нейтралитета, невступления ни в какие союзы, существование в таком безальянсном варианте. А сегодняшняя ситуация только делает украинскую элиту, прежде всего если брать не группу Ющенко, а Тимошенко, Януковича, их это даже больше устраивает, потому что дает больше возможностей для самостоятельного существования, властвования, которое не контролируется какими-то европейскими, брюссельскими критериями, стандартами и в какой-то степени ограничивает произвол, самостоятельную произвольность, я бы сказал, украинской элиты в украинском государстве. Но что, плохо, если говорить в целом об историческом призвании Украины, европейском призвании Украины, то такие сигналы плохи тем, что они на фоне экономического кризиса и этого отката Европы могут существенно подорвать веру в европейские западные институты мыслящей части украинского правящего класса и тем самым, учитывая, что вакуума не бывает, Украина может стать более легкой добычей российской гегемониальной политики России на постсоветском пространстве.
Ефим Фиштейн: Украинский политолог Вадим Карасев. Обсуждение проблемы пока носит гипотетический характер, но даже если решение о замораживании процесса расширения и не будет принято, на практике вряд ли можно в ближайшем будущем ожидать иных вариантов.
Ефим Фиштейн: В настоящее время целый ряд балканских и восточноевропейских стран добиваются возможности вступить в Евросоюз. Все они находятся в разных фазах этого процесса: одни, как Хорватия, уже выполнили большинство предварительных требований и ждут приема, другие, как Албания, подали заявку на вступление, третьи, как Сербия, находятся в ассоциативных отношениях с ЕС, четвертые, как Украина, являются участниками программы Восточного партнерства. В особой ситуации находится Турция, которая уже 50 лет добивается приема в Евросоюз, но окончательного решения об этом так и не было принято. На днях группа христианско-демократических депутатов немецкого Бундестага выдвинула предложение после принятия Хорватии заморозить на неопределенное время процесс восточного расширения Евросоюза. Напомню, что Хорватия рассматривается Германией как естественный союзник – в свое время именно немецкое дипломатическое признание обеспечило этой балканской стране независимость от Югославии. Имеет ли подобная инициатива шанс на то, чтобы стать общегерманской позицией? Спросил я у члена социал-демократической фракции Бурдестага Герда Вайсскирхена, ответственного за связи с Восточной Европой.
Герд Вайскирхен: Прежде всего, хочу выразить опасение, что фракцией христианских демократов овладели популистские настроения. Их начинание невозможно объяснить рациональными политическими соображениями – скорее они пошли на поводу у той части населения, которая разделяет бессознательные страхи перед кажущимися трудностями, связанными с дальнейшим расширением ЕС. Намерение заморозить этот процесс после принятия Хорватии является принципиально ошибочным и способно только привести к отчуждению тех народов на юго-востоке континента, которым были обещаны те же шансы на вступление и беспристрастная оценка их достижений, как это было по отношению к странам, ранее вступившим в ЕС. Такое решение означало бы нарушение принципа равенства, на котором зиждется Европейский Союз. Это неприемлемо. Как представитель социал-демократической фракции Бундестага, могу со всей ответственностью заявить, что такое предложение я поддерживать не собираюсь.
Ефим Фиштейн: Если бы подобная инициатива, тем не менее, была принята большинством Бундестага, не означало ли бы это возведение новой берлинской стены или создания нового железного занавеса? Спросил я у депутата германского бундестага за СПД Герда Вайскирхена.
Герд Вайскирхен: Это было бы еще хуже, чем создание железного занавеса. Железный занавес был идеологическим разделением континента, а такое решение означало бы разделение по религиозному признаку. В действительности это означало бы, что католические государства Европы имеют право на интеграцию, в то время, как страны с другим конфессиональным большинством – например, православным или греко-католическим, как на западе Украины – права на объединение с Европой лишены. Если бы такое решение было принято, была бы допущена фатальная ошибка, и мы просто обязаны воспрепятствовать этому.
Ефим Фиштейн: Но есть ведь пример Турции, которая уже полвека дожидается своей очереди на вступление в ЕС. До сих пор Германия всегда выступала за включение этой страны в европейский интеграционный процесс. Не изменится ли эта позиция в связи с предложением о замораживании дальнейшего расширения Союза?
Герд Вайскирхен: Турция должна сама решить, намерена ли она присоединяться к ЕС. Между обеими сторонами существуют договорные отношения, есть целый ряд возможностей, как ускорить процесс присоединения, однако это целиком и полностью зависит от желания самой Турции европеизироваться. Анкаре предстоит принять это трудное решение самостоятельно, без давления извне. В настоящее время процесс сближения Турции с Европой действительно оказался на мертвой точке, но связано это прежде всего с тем, что в Турции не проводятся реформы, без которых членство в ЕС невозможно.
Ефим Фиштейн: Так ответил на мои вопросы представитель социал-демократической фракции Бундестага, ответственный за связи с Восточной Европой, Герд Вайскирхен.
Председателем ЕС в настоящее время по ротации является Чехия, которая активно добивается включения в Евросоюз других восточноевропейских претендентов. Логично было узнать, не повлияет ли на чешскую позицию инициатива германских консервативных законодателей. На этот вопрос ответила пресс-секретарь Министерства иностранных дел Чехии Михаэла Елинкова:
Михаэла Елинкова: Дальнейшее расширение Европейского Союза остается основой нашей политики. Именно таким нам видится будущее Европы. Любые проявления изоляционизма, попытки отгородиться от остального мира, в частности от государств, добивающихся вступления в ЕС, носят разрушительный характер и наносят существенный ущерб не только этим странам, но и самому Европейскому Союзу. Для государств, расположенных к востоку от нас, перспектива вступления в Евросоюз является важнейшей мотивировкой и стимулом к демократическим преобразованиям, и лишение их этого стимула было бы непростительной ошибкой. Но такое решение было бы контрпродуктивным и для самого Европейского Союза. На днях в Праге состоялась весьма представительная международная конференция на высшем уровне, подводящая итоги предыдущей волны расширения, имевшей место в 2004-ом году. Тогда, если вы помните, Евросоюз принял в свой состав 10 стран, включая и Чешскую Республику. На конференции преобладало экспертное мнение, основанное не на домыслах, а на фактах, что расширение 2004-го года принесло неисчислимые экономические выгоды всем странам-членам ЕС. Грубо говоря, на нем отлично «заработали» как «старые», так и «новые» члены объединения. Из этого следует, что имеет прямой смысл процесс расширения продолжать, ибо это не только выгодно экономически, но и жизненно важно политически. Исключительно важно сигнализировать эту готовность к продвижению на восток новым демократическим режимам в регионе, которые в противном случае могли бы превратиться в очаг нестабильности.
Ефим Фиштейн: Таково мнение пресс-секретаря Министерства иностранных дел Чешской Республики Михаэлы Елинковой. Из республик бывшего Советского Союза более других ориентировалась на Европу Украина. Какой эффект на позицию Киева, на его политические элиты произвело бы замораживание восточного расширения ЕС, если бы решение о нем было принято? Этот вопрос я задал политологу и директору киевского Института глобальной стратегии Вадиму Карасеву.
Вадим Карасев: Я думаю, для Украины это не является трагическим и даже драматическим фактом, поскольку Украина реально не претендовала на вступление в Европейский Союз в обозримой перспективе. Украина работает в режиме восточного партнерства и в режиме ассоциаций экономической интеграции. Но не приобретение формального институционального организационного членства в Европейском союзе. Тем более, что в Украине понимают о том, что в процессе расширения Европейского союза будет взята определенная пауза, даже длительная пауза. Это вызвана как институциональным устройством расширенного Европейского союза, так и экономическим кризисом. Неслучайно появляются такие термины, как откат Европы, усиливаются протекционистские настроения в странах коренной Европы, богатой Западной Европы, усиливается национальный эгоизм и даже экономический национализм. Поэтому рассчитывать на то, что в этих условиях Европейский союз будет существовать и функционировать в том режиме, в котором он функционировал пять-десять лет назад, было бы иллюзорным. Тем более, это в какой-то степени подыгрывается. Эта ситуация с откатом Европы в какой-то степени подыгрывает украинским элитам, которые не знают, куда, в каком направлении двигать Украину и которые не понимают, в чем состоит целевая рамка существования Украины в настоящее время. Поскольку было достаточно серьезное разочарование в западном курсе на уровне масс, но на уровне элит начинается тоже некое разочарование. Тем более, что усиливающаяся Россия начинает плотно работать с украинскими элитами. К таким настроениям нейтралитета, невступления ни в какие союзы, существование в таком безальянсном варианте. А сегодняшняя ситуация только делает украинскую элиту, прежде всего если брать не группу Ющенко, а Тимошенко, Януковича, их это даже больше устраивает, потому что дает больше возможностей для самостоятельного существования, властвования, которое не контролируется какими-то европейскими, брюссельскими критериями, стандартами и в какой-то степени ограничивает произвол, самостоятельную произвольность, я бы сказал, украинской элиты в украинском государстве. Но что, плохо, если говорить в целом об историческом призвании Украины, европейском призвании Украины, то такие сигналы плохи тем, что они на фоне экономического кризиса и этого отката Европы могут существенно подорвать веру в европейские западные институты мыслящей части украинского правящего класса и тем самым, учитывая, что вакуума не бывает, Украина может стать более легкой добычей российской гегемониальной политики России на постсоветском пространстве.
Ефим Фиштейн: Украинский политолог Вадим Карасев. Обсуждение проблемы пока носит гипотетический характер, но даже если решение о замораживании процесса расширения и не будет принято, на практике вряд ли можно в ближайшем будущем ожидать иных вариантов.