Ирина Лагунина: В этом году – 19 мая в Крыму пройдет Всемирный конгресс крымских татар. А 18 мая – это официальный день депортации крымских татар. Настроения в Крыму даже на стадии подготовки этого собрания весьма напряженные. Обострение произошло после того, как 22 февраля бойцы подразделения «Беркут» штурмом взяли дом крымско-татарской семьи, изувечили хозяина дома Мустафу Хаирова, а потом признали, что все это произошло по ошибке. 5 марта в Крыму прошли демонстрации с требованием привлечь к ответственности виновных в этой трагедии. Теперь управление МВД в Крыму распространило заявление, в котором утверждается, что Меджлис крымских татар специально нагнетает обстановку. С главой Меджлиса беседовала Людмила Алексеева.
Людмила Алексеева: В 1944 году 18 мая этот народ по приказу Сталина был подвергнуть всеобщей депортации. В то время, как мужчины находились в армии, сражавшиеся на фронтах Великой отечественной войны, их семьи в одночасье были прогружены в товарные вагоны и их перевезли в республики Средней Азии, главным образом в Узбекистан. Условия депортации были таковы, что почти половина переселенцев погибла в дороге или сразу по приезде на новые необжитые места. Выжившие оказались на положении ссыльных. Они не имели права покидать место ссылки под угрозой лагерного срока. Лишь после смерти Сталина режим ссыльных поселенцев для крымских татар был отменен. Однако возвращение в Крым им было запрещено. К этому времени Крым был заселен русскими переселенцами. И власти сознавали неизбежность осложнений в случае возвращения прежних хозяев на уже занятые переселенцами места. Но возвращение на родину стало всенародной целью, мечтой крымских татар, они вели за это возвращение чрезвычайно упорную борьбу, начиная с 1956 года. Это были постоянные обращения в руководящие органы Советского Союза, под которыми стояли десятки и сотни тысяч подписей, массовые демонстрации и массовое же переселение в районы, прилегающие к Крыму, несмотря на невозможность для крымских татар прописки в Крыму, покупки дома, устройства на работу и постоянное выселение тех, кто все-таки поселялся там, преодолев все препятствия.
Признанным лидером крымско-татарского движения за возвращение в Крым стал Мустафа Джемилев. Он пережил депортацию грудным ребенком. В советские времена Мустафу четырежды осуждали на лагерные сроки. Теперь, когда большая часть крымских татар вернулась из мест ссылки на родину, Мустафа Джемилев является их представителем в украинской Раде и он же возглавляет своеобразный представительный орган, созданный крымскими татарами, Меджлис крымско-татарского народа. Я имею честь представить вам этого легендарного человека Мустафу Джемилева.
Мустафа Джемилев: У нас сразу после смерти Сталина, после 20 съезда КПСС, когда не стали убивать за высказывание своего мнения, мы тогда организовались по типу создания инициативной группы, какой-то структуры не было, запрещено в то время было.
Людмила Алексеева: Вы тогда организовались не в Крыму?
Мустафа Джемилев: В местах ссылки, преимущественно в Узбекистане. И такая форма нашего национального движения, несмотря на все репрессии, существовала до самого разгара перестройки.
Людмила Алексеева: Что делали эти группы?
Мустафа Джемилев: Движение было мирное, в основном петиционное. Должен сказать, что и обращения наши, под которыми собирались массовые подписей, довольно выдержано в советских тонах, потому что иного невозможно было. Но тем не менее, в этих обращениях четко говорилось о законных требованиях крымских татар.
Людмила Алексеева: В то время это было самое массовое из всех независимых общественных движений.
Мустафа Джемилев: Самое массовое. Я знаю, что в Москве под разными обращениями максимум собирали 130-150 подписей, а у нас десятками, сотнями тысяч. Обращения носили лояльный характер, тем не менее, репрессии были суровые. Людей отправляли в тюрьмы, в лагеря, выгоняли с работы, из учебных заведений. А уже в 89 году мы провели всесоюзное совещание активистов национальных движений, национальный съезд представителей национального движения, создали организацию, которая называется организация крымско-татарского национального движения.
Людмила Алексеева: Большое впечатление произвела тогда демонстрация крымских татар на Красной площади.
Мустафа Джемилев: Это было в 87 году, на очередном нашем всесоюзном совещании активистов национальных движений мы тогда сформулировали основные требования тогдашнему лидеру Михаилу Горбачеву и дали срок, сказали, что в течение месяца мы просим вас ответить на наши вопросы, когда, как будете решать и просим принять представителей крымских татар, назвали 16 человек. И там же говорили, что если в эти сроки вы не примете, то мы сами приедем туда. Никакого сдвига не было, и поэтому мы решили нанести визит. Конечно, в истории Советского Союза был беспрецедентный акт, чтобы несколько тысяч крымских татар на Красной площади с лозунгами. Власти были несколько ошарашены, но по старой своей привычке давить танками, расстреливать не решались. Некоторое время они терпели, но после того как была встреча с Громыко, когда приняли окончательное решение, это решение нас не удовлетворяло, мы продолжали настаивать, тогда у них терпение лопнуло. Я сам тогда не присутствовал, я только что освободился из зоны, был под надзором, меня не пускали. Кстати, последний раз было в 86 году, в декабре меня освободили. Так вот, уже когда определенная часть крымских татар вернулась в Крым, уже было около сорока тысяч в Крыму, в 91 году мы провели первый в истории нашего национального постсоветского периода национальный съезд в такой пропорции: тысяча человек избирали одного делегата, это же не только национальное движение, а непосредственно от народа, независимо от политических воззрений, то есть люди, которым доверяет народ. И мы созвали свой национальный съезд. Мы его назвали вторым курултаем. Потому что первый курултай был в 17 году после февральской революции, которая была расстреляна большевиками. И на этом курултае избрали высший представительный орган нации, 33 человека тайным голосованием сроком на четыре года. Меня одновременно тайным голосованием председателем Меджлиса.
Людмила Алексеева: Вас избрали председателем Меджлиса?
Мустафа Джемилев: Председателем избрали, но тогда ввели норму такую, что избранный председатель Меджлиса не может избираться более чем на два срока. Потом изменили, что мы Америка, что ли, кого хотим, того и избираем.
Людмила Алексеева: Чем занимается Меджлис и за что отвечает его председатель?
Мустафа Джемилев: Это представительный орган нации, он уполномочен говорить от имени нации, представлять народ во всех структурах власти, в международных организациях. Практически нам приходится заниматься всем кругом вопросов крымских татар, в том числе социальными, даже иногда семейными. Что-то у кого-то не так, они обязательно приходят в Меджлис жаловаться. У людей ожидания от Меджлиса значительно больше того, что мы можем делать. Поэтому соответственно, когда мы пару лет назад проводили социологические опросы, как относятся наши соотечественники к Меджлису, примерно 70% наших опрошенных относятся к Меджлису положительно, говорят, что он защищает наши права. Часть неудовлетворена, причем неудовлетворенная часть - это те слои людей, у которых социальное положение очень тяжелое.
Людмила Алексеева: Которым вы не можете помочь, даже если очень хотите.
Мустафа Джемилев: Да, он не мог построить дом, пока Меджлиса не было, есть Меджлис, все равно построить не может. То есть полагает, что мы должны решать социальные проблемы тоже. Но вообще, если бы у меня спросили, удовлетворен ли я работой Меджлиса, я был бы недоволен, потому что действительно многие вопросы, которые надо было бы решать, не решаются. Мы можем делать то, что не можем. Если бы не Меджлис, положение крымских татар было бы намного хуже. Власти, которые противостоят нашим законным требованиям, они видят в Меджлисе силу, которая может организовать сопротивление.
Людмила Алексеева: Сколько крымских татар сейчас живет в Крыму?
Мустафа Джемилев: Официальная статистика переписи 2000 года - 248 тысяч, мы считаем, что около 70 тысяч. Они оставляют по всей автономии 13% населения. В структурах исполнительной власти крымские татары представлены не более 4%. Диспропорция, законная неудовлетворенность в вопросе земельного перераспределения. Когда принимался земельный кодекс Украины, не были учтены права крымско-татарского народа. Скажем, пункт в земельном кодексе, где говорится, что земля передается в собственность тем, кто на ней работал, членам бывших колхозов. Совершенно неприемлема для крымских татар, потому что они в колхозах в Средней Азии. Несмотря на все наши обращения, этот пункт о том, что крымские татары депортированные, вернувшиеся на свою родину, поселившиеся в сельской местности, имеют такое же право на земельный участок, как члены колхозов, не было принято. В результате им не только не возвратили то, что было незаконно отнято, но они не могут воспользоваться наравне с другими гражданами своими правами на землю.
24 декабря 87 года было секретное постановление Совета министров СССР за подписью Рыжкова о порядке прописки на территории Крымской области и там не упоминалось, не говорилось ни о крымских татарах, ни о депортированных, просто, что можно прописывать как вновь прибывающие и перечислялись районы, где нельзя прописывать. Получалось, что крымские татары не могут быть прописаны практически на всем Южном берегу и во всех районах, которые имеют выход к Черному морю. Так сказать, нам провели черту оседлости, как, скажем, в отношении к евреям в царской России делалось. Крымские татары, лишь бы вернуться на родину, поселялись там, где можно. Но когда Украина объявила независимость, началось естественное движение людей туда, откуда были депортированы они или их предки. А я должен сказать, что до депортации где-то 70% крымских татар жили на Южном берегу, поэтому естественное стремление вернуться в те края. И крымские татары, видя такую открытую дискриминацию, открытый произвол в земельном вопросе, вынуждены явочным порядком занимать участки.
Людмила Алексеева: В 1944 году 18 мая этот народ по приказу Сталина был подвергнуть всеобщей депортации. В то время, как мужчины находились в армии, сражавшиеся на фронтах Великой отечественной войны, их семьи в одночасье были прогружены в товарные вагоны и их перевезли в республики Средней Азии, главным образом в Узбекистан. Условия депортации были таковы, что почти половина переселенцев погибла в дороге или сразу по приезде на новые необжитые места. Выжившие оказались на положении ссыльных. Они не имели права покидать место ссылки под угрозой лагерного срока. Лишь после смерти Сталина режим ссыльных поселенцев для крымских татар был отменен. Однако возвращение в Крым им было запрещено. К этому времени Крым был заселен русскими переселенцами. И власти сознавали неизбежность осложнений в случае возвращения прежних хозяев на уже занятые переселенцами места. Но возвращение на родину стало всенародной целью, мечтой крымских татар, они вели за это возвращение чрезвычайно упорную борьбу, начиная с 1956 года. Это были постоянные обращения в руководящие органы Советского Союза, под которыми стояли десятки и сотни тысяч подписей, массовые демонстрации и массовое же переселение в районы, прилегающие к Крыму, несмотря на невозможность для крымских татар прописки в Крыму, покупки дома, устройства на работу и постоянное выселение тех, кто все-таки поселялся там, преодолев все препятствия.
Признанным лидером крымско-татарского движения за возвращение в Крым стал Мустафа Джемилев. Он пережил депортацию грудным ребенком. В советские времена Мустафу четырежды осуждали на лагерные сроки. Теперь, когда большая часть крымских татар вернулась из мест ссылки на родину, Мустафа Джемилев является их представителем в украинской Раде и он же возглавляет своеобразный представительный орган, созданный крымскими татарами, Меджлис крымско-татарского народа. Я имею честь представить вам этого легендарного человека Мустафу Джемилева.
Мустафа Джемилев: У нас сразу после смерти Сталина, после 20 съезда КПСС, когда не стали убивать за высказывание своего мнения, мы тогда организовались по типу создания инициативной группы, какой-то структуры не было, запрещено в то время было.
Людмила Алексеева: Вы тогда организовались не в Крыму?
Мустафа Джемилев: В местах ссылки, преимущественно в Узбекистане. И такая форма нашего национального движения, несмотря на все репрессии, существовала до самого разгара перестройки.
Людмила Алексеева: Что делали эти группы?
Мустафа Джемилев: Движение было мирное, в основном петиционное. Должен сказать, что и обращения наши, под которыми собирались массовые подписей, довольно выдержано в советских тонах, потому что иного невозможно было. Но тем не менее, в этих обращениях четко говорилось о законных требованиях крымских татар.
Людмила Алексеева: В то время это было самое массовое из всех независимых общественных движений.
Мустафа Джемилев: Самое массовое. Я знаю, что в Москве под разными обращениями максимум собирали 130-150 подписей, а у нас десятками, сотнями тысяч. Обращения носили лояльный характер, тем не менее, репрессии были суровые. Людей отправляли в тюрьмы, в лагеря, выгоняли с работы, из учебных заведений. А уже в 89 году мы провели всесоюзное совещание активистов национальных движений, национальный съезд представителей национального движения, создали организацию, которая называется организация крымско-татарского национального движения.
Людмила Алексеева: Большое впечатление произвела тогда демонстрация крымских татар на Красной площади.
Мустафа Джемилев: Это было в 87 году, на очередном нашем всесоюзном совещании активистов национальных движений мы тогда сформулировали основные требования тогдашнему лидеру Михаилу Горбачеву и дали срок, сказали, что в течение месяца мы просим вас ответить на наши вопросы, когда, как будете решать и просим принять представителей крымских татар, назвали 16 человек. И там же говорили, что если в эти сроки вы не примете, то мы сами приедем туда. Никакого сдвига не было, и поэтому мы решили нанести визит. Конечно, в истории Советского Союза был беспрецедентный акт, чтобы несколько тысяч крымских татар на Красной площади с лозунгами. Власти были несколько ошарашены, но по старой своей привычке давить танками, расстреливать не решались. Некоторое время они терпели, но после того как была встреча с Громыко, когда приняли окончательное решение, это решение нас не удовлетворяло, мы продолжали настаивать, тогда у них терпение лопнуло. Я сам тогда не присутствовал, я только что освободился из зоны, был под надзором, меня не пускали. Кстати, последний раз было в 86 году, в декабре меня освободили. Так вот, уже когда определенная часть крымских татар вернулась в Крым, уже было около сорока тысяч в Крыму, в 91 году мы провели первый в истории нашего национального постсоветского периода национальный съезд в такой пропорции: тысяча человек избирали одного делегата, это же не только национальное движение, а непосредственно от народа, независимо от политических воззрений, то есть люди, которым доверяет народ. И мы созвали свой национальный съезд. Мы его назвали вторым курултаем. Потому что первый курултай был в 17 году после февральской революции, которая была расстреляна большевиками. И на этом курултае избрали высший представительный орган нации, 33 человека тайным голосованием сроком на четыре года. Меня одновременно тайным голосованием председателем Меджлиса.
Людмила Алексеева: Вас избрали председателем Меджлиса?
Мустафа Джемилев: Председателем избрали, но тогда ввели норму такую, что избранный председатель Меджлиса не может избираться более чем на два срока. Потом изменили, что мы Америка, что ли, кого хотим, того и избираем.
Людмила Алексеева: Чем занимается Меджлис и за что отвечает его председатель?
Мустафа Джемилев: Это представительный орган нации, он уполномочен говорить от имени нации, представлять народ во всех структурах власти, в международных организациях. Практически нам приходится заниматься всем кругом вопросов крымских татар, в том числе социальными, даже иногда семейными. Что-то у кого-то не так, они обязательно приходят в Меджлис жаловаться. У людей ожидания от Меджлиса значительно больше того, что мы можем делать. Поэтому соответственно, когда мы пару лет назад проводили социологические опросы, как относятся наши соотечественники к Меджлису, примерно 70% наших опрошенных относятся к Меджлису положительно, говорят, что он защищает наши права. Часть неудовлетворена, причем неудовлетворенная часть - это те слои людей, у которых социальное положение очень тяжелое.
Людмила Алексеева: Которым вы не можете помочь, даже если очень хотите.
Мустафа Джемилев: Да, он не мог построить дом, пока Меджлиса не было, есть Меджлис, все равно построить не может. То есть полагает, что мы должны решать социальные проблемы тоже. Но вообще, если бы у меня спросили, удовлетворен ли я работой Меджлиса, я был бы недоволен, потому что действительно многие вопросы, которые надо было бы решать, не решаются. Мы можем делать то, что не можем. Если бы не Меджлис, положение крымских татар было бы намного хуже. Власти, которые противостоят нашим законным требованиям, они видят в Меджлисе силу, которая может организовать сопротивление.
Людмила Алексеева: Сколько крымских татар сейчас живет в Крыму?
Мустафа Джемилев: Официальная статистика переписи 2000 года - 248 тысяч, мы считаем, что около 70 тысяч. Они оставляют по всей автономии 13% населения. В структурах исполнительной власти крымские татары представлены не более 4%. Диспропорция, законная неудовлетворенность в вопросе земельного перераспределения. Когда принимался земельный кодекс Украины, не были учтены права крымско-татарского народа. Скажем, пункт в земельном кодексе, где говорится, что земля передается в собственность тем, кто на ней работал, членам бывших колхозов. Совершенно неприемлема для крымских татар, потому что они в колхозах в Средней Азии. Несмотря на все наши обращения, этот пункт о том, что крымские татары депортированные, вернувшиеся на свою родину, поселившиеся в сельской местности, имеют такое же право на земельный участок, как члены колхозов, не было принято. В результате им не только не возвратили то, что было незаконно отнято, но они не могут воспользоваться наравне с другими гражданами своими правами на землю.
24 декабря 87 года было секретное постановление Совета министров СССР за подписью Рыжкова о порядке прописки на территории Крымской области и там не упоминалось, не говорилось ни о крымских татарах, ни о депортированных, просто, что можно прописывать как вновь прибывающие и перечислялись районы, где нельзя прописывать. Получалось, что крымские татары не могут быть прописаны практически на всем Южном берегу и во всех районах, которые имеют выход к Черному морю. Так сказать, нам провели черту оседлости, как, скажем, в отношении к евреям в царской России делалось. Крымские татары, лишь бы вернуться на родину, поселялись там, где можно. Но когда Украина объявила независимость, началось естественное движение людей туда, откуда были депортированы они или их предки. А я должен сказать, что до депортации где-то 70% крымских татар жили на Южном берегу, поэтому естественное стремление вернуться в те края. И крымские татары, видя такую открытую дискриминацию, открытый произвол в земельном вопросе, вынуждены явочным порядком занимать участки.