Дмитрий Волчек: В Дубае прошел первый международный фестиваль поэзии, организованный под патронажем шейха Махмуда бин Рашида. На нем побывала наш корреспондент Елена Фанайлова.
(звучит музыка)
Елена Фанайлова: Это запись мужского хора, который предварял каждое выступление поэтов в театре Всемирного торгового центра Дубая. Мужчины в белых одеждах ритмично раскачивались, пели и били в барабаны, европейские участники фестиваля их зачарованно фотографировали. Каждый вечер в течение недели в официальном черном зале театра, напоминающем одновременно и о советских вождях, и о новорусских временах нефтяного бума, читали по очереди арабские и европейские поэты. Немка Ребекка Хорн, звезда современного искусства, на фестивале выступала в роли поэта, она читала поэтические рассказы о своих путешествиях по странам ислама. В той же программе художница и литератор Юлия Кисина, которая живет в Берлине, читала стихи на сюжет примерно «Сусанна и старцы», что позволило бразильской журналистке написать о том, что на фестивале произошла маленькая провокация. Впрочем, устроители предпочли этого не заметить, а закончился вечер чтением палестинского поэта Мурида Аль Баргути, который объявил, что палестинцы – не только террористы, но и прекрасные поэты. Затем он воспел свою родину, затем - шейха Дубая персонально. Вообще, выступления арабских поэтов из любой страны не обходились без подобных славословий, что есть часть ритуала и признак хорошего тона. Комментарий Юлии Кисиной.
Юлия Кисина: Содержание их стихов сводится к тому, что как мы любим соколов, как мы любим лошадей. И еще мы любим нашу родину за то, что она нам подарила соколов, подарила лошадей. Девушек мы наших прекрасных тоже любим за то, что некоторые из них похожи на лошадей, некоторые похожи на соколов. Нашего шейха мы тоже любим за то, что он похож на коня и на сокола. Красоту нашего края мы любим за то, что в этой красоте могут соколы и лошади жить. И Аллаха мы любим тоже за то, что соколы и лошади. А сегодня, кстати, день рождения Пророка, и нигде не продают спиртного.
Елена Фанайлова: Мероприятие было весьма официальным, практически делом государственной важности. Оно вписывается в ряд событий, вовлекающих европейскую художественную элиту в жизнь Эмиратов. Фестивалю предшествовала литературная ярмарка, а следом за фестивалем в Дубае открывается Бьеннале современного искусства. Напомним, что на литературную ярмарку, в знак протеста против цензуры, не приехала канадская писательница и правозащитница Маргарет Этвуд, чей визит был разрекламирован арабскими СМИ. В гостинице, где жили поэты, еще можно было увидеть дубайский номер журнала “Тайм-аут” в английской версии с посвященным Маргарет Этвуд разворотом. Поэтический фестиваль дважды посетил шейх Мухаммед бин Рашид аль Махтум, король эмирата Дубай, поэт и основатель фонда поэзии. Впервые он появился на публике, которая приветствовала его стоя восторженными аплодисментами, в день открытия фестиваля, второй раз – когда в режиме поэтического соревнования читали его сыновья, Ахмед и Хамдан. Все трое – известные, может быть, самые известные в Дубае поэты. Их портреты на каждом шагу встречают путешественника по арабскому миру. На чтения принцев нельзя было достать билеты, двухтысячный зал был заполнен до отказа, причем не только традиционно одетыми мужчинами и женщинами, но и молодыми людьми в Армани и Гуччи, которые получали места в середине зала, разделенного на мужскую и женскую половины. Принцы читали нечто среднее между американским рэпом и арабской лирикой, публика реагировала живо, часто смеялась, перевода не было, соседка объяснила, что содержание текстов – частная жизнь семьи шейха. Традиционным времяпровождением арабских мужчин считаются соколиная охота, скачки и поэзия. Это – очень престижные занятия, по местному телевидению регулярно транслируют поэтические состязания. Как объяснил один из арабских коллег, часто богатые люди порой покупают бедных стихотворцев для написания поэтических книг. Я попросила поделиться своими впечатлениями Юлию Кисину
Юлия Кисина: Церемония открытия происходила во Всемирном торговом центре. То есть это место, в котором всю эту планету продают и покупают, по-видимому, одно из самых главных. Было это похоже на советский Дворец пионеров. Разделили женщин и мужчин на белое и черное. Мужчины в белом, в белых таких хитонах, женщины все в черном. Какие-то расписные, невероятной красоты девицы. Я думаю, что женщины в этом обществе, конечно, играют большую роль, хотя это и не афишируется. На самом деле все наши идеи о том, что женщины здесь на заднем плане, это не так. Много образованных людей, много людей, которые обучались в европейских университетах. В общем, нам повезло встретиться с дубайской элитой, но настоящего душевного контакта не получилось, потому что как-то за бутылкой с ними не поговоришь. Хотя вполне у нас получились встречи, прекрасные и приятные разговоры с арабскими писателями, среди них есть очень достойные, милые и обаятельные люди. В принципе, чего мы избегаем это разговоров о политике, потому что, я боюсь, что это может закончиться какими-нибудь невежливыми обвинениями друг друга. Кто мы такие, кто они такие остается загадкой.
Елена Фанайлова: Для человека, впервые оказавшегося в Дубае и узнающего город не только в туристическом режиме, многое кажется необычным: и новые бетонные небоскребы, и богатые автомобили, за рулем которых – женщины в чадрах, и мужчины в платьях и платках с золотыми украшениями и мобильниками последних марок. Продoлжает Юлия Кисина.
Юлия Кисина: Это очень богатый и агрессивный мир, при всей его видимой расслабленности. Дела здесь делают, в основном, европейцы, все строят европейцы, я думаю, что здесь о чем-то с кем-то договариваться довольно сложно. Ничего не происходит во время, все забывают, время здесь бесконечно, в сутках 42 часа, если не больше. Вот какая-то вечность.
Елена Фанайлова: Первое, на что обратили внимание европейские поэты: церемония открытия выглядела как кич, а чтения арабских поэтов выглядят слишком театральными, артистическими, чтецы жестикулируют и иногда даже распевают свои тексты. Вот пример такого артистического чтения в сопровождении музыкантов. Поэт из Туниса Аль Мунсиф аль Мизгани.
Диктор:
"О сестры Евы,
Я предостерегаю вас о любви.
Война есть Пламень...
Любовь не ровня счастью.
Хотя нам так казалось.
И эта мысль повержена во прах...
Я предостерегаю вас, мои сестры,
что чувства вовсе не легки, как воздух.
Я говорил вам, что нельзя верить поэзии мужчин,
Когда они язык свой заняли у женщин.
Тогда мужчины говорят подругам,
Что стих они сложили - с метром и ритмом,
Придали ему смысл и благозвучность...
А мы прожили эту рифму словно божий суд".
Елена Фанайлова: Так читал поэт из Туниса Аль Мунсиф аль Мизгани. Его чтения входили во вторую серию вечеров, которые происходили в театре Мадинат, это часть развлекательного комплекса Джумейра, в одном из пятизвездочных отелей которого среди русских и немецких туристов жили поэты из сорока пяти стран. И хотя официальным лозунгом фестиваля были слова «Тысяча поэтов - один язык», двумя рабочими языками фестиваля были арабский и английский. Нобелевский лауреат нигерийского происхождения Воле Шойинка держался отдельно, литераторы из Словакии интересовались, не на поэтическом ли мероприятии товарища Сталина мы оказались, а левый активист и кавалер ордена Почетного легиона, проживающий в Париже защитник палестинского народа из Южной Африки поэт Брайтен Брайтенбах обнимался на сцене с шейхами. Так прошла встреча двух поэтических миров и традиций, европейской и арабской. Фестиваль оказался примером мультикультурализма на исламский манер. Суть происходившего на фестивале иллюстрирует отрывок из текста Юлии Кисиной.
Юлия Кисина:
Мимо
Из полутора тысяч святых
Шла демонстрация за и против
Дискриминации за и против
Всевозможных грехов нашего времени
Вполоборота
Ты диктовал десять заповедей
Щурясь, как Ленин, с лимоном во рту
При этом стартовал мессия в День космонавтики
С аэродрома святых на горе Ямантао
За или против были неистово все
Человечество тащилось в парадных шкурах
Между автомобилями и диплодоками
Полоскало деньги, за левых голосовало,
Курило все, что пылало
И хлестало себя по морде в краю кинжала
Топоры лизало и пило в краю банана
Распинало себя в республике перца
И щипало себя в стране медведей
Там охота на тело животных
Мерзкое ремесло, распутство
Вооруженных святых,
Которые день за днем и-дут на демонстрацию гне-ва.