Ольга Беклемищева: Сегодня мы говорим о методе Бутейко. Этот метод применяется для лечения так называемых болезней цивилизации, связанных с изменением функции дыхания, с развитием легочной гипервентиляции – это астма, риниты, аллергии, бронхиты и гипертоническая болезнь. То, что сам Константин Павлович называл «болезнями глубокого дыхания».
В студии у нас главный врач клиники БутейкоАндрей Евгеньевич Новожилов, один из создателей и учредителей клиники Бутейко. Он познакомился с методом в 9-летнем возрасте, когда его мать погибала от бронхиальной астмы, находилась на гормональном лечении, и врачи «скорой помощи» практически ночевали в квартире Людмилы Новожиловой. Это было почти 40 лет назад, когда астма была редким заболеванием. А методы, применяемые для ее лечения, отличались суровостью и малой эффективностью.
И конечно, в нашем разговоре примет участие наш постоянный медицинский эксперт профессор Даниил Борисович Голубев из Америки. И мы начинаем.
Андрей Евгеньевич, в справочниках XIX века астма определяется как легкое недомогание, позволяющее прожить долгую и безболезненную жизнь, и астматики практически никогда не умирали от приступов удушья. Почему же так трагически изменилась судьба астматиков в середине XX века?
Андрей Новожилов: Нарастание тяжести заболевания и появление случаев смертности от бронхиальной астмы начинается одновременно с эпохой применения ингаляторов и гормональных средств лечения. Ведь сам механизм спазмов бронхов, а это является главным компонентом бронхиальной астмы, природой предусмотрен для того, чтобы поддерживать постоянство внутренней среды организма, обеспечивать нормальное протекание обмена веществ и состояние иммунитета.
Ольга Беклемищева: То есть удушье – это некий защитный механизм типа высокой температуры?
Андрей Новожилов: Совершенно справедливо. И человек с таким развитым механизмом, который своей задачей имеет поддержание обмена веществ и иммунитета, как правило, ничем больше не болел, периодически только возникали обратимые приступы удушья, от случая к случаю, и все, срок жизни был у такого человека весьма длинный – около 80 лет.
Ольга Беклемищева: в XIX веке?
Андрей Новожилов: Да, в XIX веке при средней продолжительности 40-60.
Ольга Беклемищева: А в XX что изменилось? Появились лекарства… Это лекарственная болезнь фактически?
Андрей Новожилов: Применение ингаляторов приводит к тому, что мы своими руками как бы устраняем защитную реакцию организма и обеспечиваем разрушение обмена веществ и снижение показателей иммунитета. Но организм не может просто так сразу погибнуть, поэтому будут включаться дополнительные системы защиты, и, как правило, вторая реакция после спазма бронхов по частоте возникновения – это высокое артериальное давление. Если мы успешно лечим бронхиальную астму с помощью различных лекарственных препаратов, то очень быстро присоединяется гипертоническая болезнь. Но ведь для того, чтобы избежать всего этого, достаточно всего лишь нормализовать показатели функции дыхания у астматика, убрать так называемую легочную гипервентиляцию или то, что Бутейко называл глубоким дыханием. Тогда астма прекрасно контролируется практически без лекарственных препаратов.
Ольга Беклемищева: Вы говорите о том, что спазм – это защитный механизм, и вы же говорите о том, что этот защитный механизм нужно убрать методом Бутейко.
Андрей Новожилов: Нет, нужно убрать условия, при которых появляется этот защитных механизм. Ведь подъем температуры – тоже мощная защитная реакция, но возникает она при вторжении вирусной или микробной инфекции. Мы же не живем постоянно в таких условиях. Также и этот защитный механизм возникает в случае, когда у астматика появляется избыточность легочной вентиляции или глубокое дыхание, тогда автоматически закрываются бронхи и появляется приступ удушья. Так вот, надо научить астматика следить за своим дыханием, не позволять, чтобы у него появлялось глубокое дыхание, и тогда приступов удушья не будет. Это одно из самых надежных средств профилактики приступов удушья.
Ольга Беклемищева: Замечательно. Сейчас у меня вопрос к нашему американскому коллеге. А что скажет профессор Голубев о судьбе метода Бутейко в США?
Даниил Голубев: Уже давно метод доктора Бутейко перешагнул границы своей страны и стал применяться в других странах – особенно в Австралии, Новой Зеландии, Великобритании. Появились инструкторы метода в Таиланде, Франции, Нидерландах, Сингапуре и других странах. Пришел метод и в Соединенные Штаты. Сегодня обучиться методу можно в Нью-Йорке, Сиэтле, Питтсбурге, Чикаго, городах штатов Индиана и Калифорния.
Немалую роль в пропаганде метода сыграли выходцы из бывшего СССР. Некоторые из них прошли обучение методу до отъезда, убедились на собственном опыте и на примерах других в высокой эффективности метода, помнят о большой популярности этой дыхательной гимнастики в СССР, особенно в 80-е годы. Особенно активны в пропаганде метода бывшие пациенты Бутейко. Одного из них - телеоператора Юрия Смирнова - я хорошо знаю. Он считает, что доктор Бутейко спас ему жизнь и здоровье и активно пропагандирует его творческое наследие в США. После смерти Константина Павловича в мае 2003 года он снял специальный научно-просветительный телефильм, посвящённый выдающейся врачебной деятельности Бутейко. Этот фильм транслировался по всей стране, а также в Канаде русскоязычными телекомпаниями и вызвал широкий общественный резонанс.
Ольга Беклемищева: Что именно привлекает американских врачей и пациентов в методе Бутейко? Я надеюсь, этот рассказ принесет пользу тем астматикам, которые нас слушают и их родственникам.
Даниил Голубев: Бутейко первым в мире в начале 50-х годов установил причину многих заболеваний, от которых медицина не могла вылечить. Своим открытием существования Болезни Глубокого Дыхания и созданным им методом «Волевой ликвидации» этой болезни Константин Павлович Бутейко совершил переворот в лечении таких болезней, как астма, бронхит, одышка, мигрень, аллергия, головные боли, заложенность носа, бессонница и многих другихзаболеваний. Константин Павлович бросил вызов сложившейся системе лечения и посвятил всю жизнь созданию и борьбе за претворение в жизнь своего метода. И мир оценил это. Венцом признания метода в своей стране, как известно, стал приказ Минздрава СССР от 30 апреля 1985 года о внедрении его в широкую медицинскую практику в своей стране, а с конца 80-х годов метод начал своё шествие по миру.Meтод Бутейко – это поистине "второе дыхание" в жизни человека.
Ольга Беклемищева: Какие методы в лечении аденоидов преобладают в США – оперативные или консервативные?
Даниил Голубев: Оперативные, причём не «преобладают», а только они и применяются. Вообще тактика лечения заболеваний ЛОР-органов у детей в США резко отличается от российскоймедицинской практики, во всяком случае той, которая знакома мне по работе в 60-90-е годы теперь уже прошлого столетия. Американская медицина практически полностью игнорирует такие элементы консервативного лечения заболеваний ЛОР-органов у детей, как компрессы, все другие виды теплового воздействия, полоскания, закапывания, световое воздействия, используя вместо всего этого антибиотикии хирургические манипуляции. При лечении аденоидов применяется только хирургическое лечение.
Ольга Беклемищева: А как обстоит дело с острыми ринитами?
Даниил Голубев: Ну, риниты любой этиологии хирургическими методами лечить не будешь, и их лечение зависит от этиологии заболевания. Считается, что у каждого пятого американца имеется аллергический ринит (собирательное название - «хэй-ринит», или «сенная лихорадка», хотя, конечно, сено, как аллерген, играет здесь ничтожную роль). Для лечения аллергических ринитов широко используются антиаллергенные препараты, наиболее эффективным из которых считается зиртек. Лечение ринитов при астме проводится комплексом антиастматических средств, в том числе и методом Бутейко.
Другой ведущей причиной острых ринитов являются многочисленные вирусы-возбудители острых респираторных заболеваний. Только гриппозные ОРЗ могут быть купированы некоторыми медикаментами (тамифлу, амантадин, ремантадин). Лечение ринитов, вызванные вирусными возбудителями ОРЗ негриппозной этиологии (парагрипп, аденовирусы, риновирусы и др.) проводится только симптоматическими средствами, и их эффективность, к сожалению, вполне соответствует формуле основоположника русской оторинолярингологии профессора Симановского, сказавшего ещё в конце XIX века, что насморк проходит при лечении за неделю, а без лечения – за 7 дней.
Ольга Беклемищева: К сожалению, в России общественный резонанс по поводу метода Бутейко несколько угас. Насколько я знаю, хотя есть приказ Минздрава, еще никем не отмененный, о внедрении этого метода в клиническую практику, тем не менее широко он не применяется. Но давайте просто расскажем, в чем он состоит. Может быть, кому-то это будет полезно.
Андрей Новожилов: По поводу, кстати, широкого применения: в Великобритании с 2006 года метод Бутейко является частью государственной программы по борьбе с бронхиальной астмой. Это одна из немногих стран, где бронхиальная астма представляет собой национальную угрозу. В Австралии то же самое и в Новой Зеландии. Там королева коренных жителей маури, по-моему, вылечилась от бронхиальной астмы, и тоже вопрос рассматривается о внедрении государственной программы этого способа лечения.
Ольга Беклемищева: К сожалению, часто в медицине судьба метода зависит от статуса пациента, который вылечился этим методом. Ну, очевидно, просто в России не случилось такой королевы. Тем не менее мы уже, по-моему, показали нашим слушателям, что астма – контролируемое заболевание. Но в чем состоит этот контроль? В чем состоит этот метод?
Андрей Новожилов: Применяются очень простые дыхательные упражнения, которые доступны даже детям трехлетнего возраста. Мы говорим астматику: обрати внимание на то, как ты дышишь. Как правило, астматик дышит шумно, глубоко и очень заметно со стороны. А существует такое правило в медицине…
Ольга Беклемищева: Даже с некоторым свистом.
Андрей Новожилов: Да, свист, хрип, как правило. В медицине существует хорошо известное правило, что в состоянии покоя у здорового человека дыхание должно быть незаметным, его не должно быть ни видно, ни слышно. Вот к этому сводится одно из самых простых упражнений. Мы предлагаем астматику дышать так, чтобы его дыхание не то что стало незаметным, но хотя бы было менее заметно, менее шумно и менее слышно. И вот эта попытка уменьшить глубину вдоха, она и приводит к тому, что уменьшается избыточность легочной вентиляции, и бронхи открываются практически сразу.
Ольга Беклемищева: То есть это можно делать даже во время приступов?
Андрей Новожилов: Да, конечно. Но гораздо проще профилактически применять данную методику. Ведь есть определенный психологический барьер: во время приступа ты и так задыхаешься, и так дышать нечем, а тут еще предлагается уменьшить дополнительный вдох. Это зависит еще и от силы воли самого пациента.
Ольга Беклемищева: От силы воли зависит, действительно, очень много. Итак, суть метода Бутейко, насколько я поняла, состоит в том, чтобы уменьшить вдох?
Андрей Новожилов: Да, уменьшить глубину дыхания, чуть-чуть ограничить вдох, буквально на полмиллиметра, если рассматривать вдох, как амплитуду. И это приведет к поведению такого легкого недостатка воздуха в переносимом объеме. И вот умение поддержать себя в течение нескольких минут в состоянии легкого недостатка воздуха практически сразу снимает основные симптомы заболевания.
Ольга Беклемищева: И можно этому учиться, условно говоря, по радио и по газетам или все-таки лучше пойти к доктору?
Андрей Новожилов: Мы со всей подробностью описали эти дыхательные упражнения в книжке, проиллюстрировали, проиллюстрировал ее художник, который живет в Лондоне, сам болел бронхиальной астмой. Книга вышла на пяти языках. Но тем не менее люди, прочитав ее, все равно обращаются к нам в клинику. Казалось бы, очень просто – чуть-чуть придержи свой вдох, но если ты перестараешься - слишком сильно ограничишь вдох, то выполнение упражнения будет невозможным.
Ольга Беклемищева: Действительно, больше всего, наверное, мы боимся ограничения в дыхании. Это какой-то такой глубинный подсознательный ужас - не хватает воздуха.
Андрей Новожилов: А что делать, если у астматика вентиляция избыточна, он, иными словами, дышит за четверых-пятерых человек? Вот это явление нужно устранить. Это и является гарантией излечения бронхиальной астмы.
Ольга Беклемищева: Что значит – за четверых-пятерых человек? Это как-то посчитано?
Андрей Новожилов: Конечно. Измеряется очень просто. Измеряется количество воздуха, которое в течение одной минуты проходит через легкие астматика.
Ольга Беклемищева: Минимальный объем дыхания?
Андрей Новожилов: Минутный объем дыхания, который в среднем у взрослого может составлять около 5 литров воздуха в минуту. У астматика этот параметр увеличен – до 30 литров бывает в минуту. Естественно, бронхи – это обычные трубки, по которым движется воздух. И в таком случае часть трубок просто закрывается, и мы видим приступ удушья. А если мы уменьшаем этот параметр, уменьшаем внутренний объем дыхания до нормы, то бронхи открываются, фактически приступ проходит.
Ольга Беклемищева: Для иллюстрации того, что сказал доктор Новожилов о том, что методу Бутейко можно научиться и научиться легко даже маленькому человеку, я бы хотела представить на ваше усмотрение или на ваш суд некоторые интервью с мамами тех пациентов, которых я встретила в клинике Бутейко, это Ира семи лет и Илья четырех лет.
Мама Ирины: Здравствуйте! Меня зовут Наталья. Моей дочери семь лет. К сожалению, с пятилетнего возраста мы страдаем бронхитом и аденоидами. Я уже устала лечить своего ребенка антибиотиками. На 8 марта в семь лет мы ей подарили щенка. Щенок прожил неделю в нашей квартире, после чего у Ирины началась такая аллергия, что она не могла просто дышать. Я уже не знала, что делать: антибиотики принимать не хотела. По интернету нашла клинику Бутейко, и решила попробовать уже последний шанс, чтобы вылечить своего ребенка. Мы приехали в эту клинику, и результат был просто потрясающий: мы не приняли ни одной таблетки, вылечили аллергию и, я думаю, больше не будем болеть бронхитом.
Ольга Беклемищева: Скажи, пожалуйста, как ты лечилась?
Ирина: Я дышала нормально, маленькое дыхание делала.
Ольга Беклемищева: Это очень сложно?
Ирина: Нет.
Ольга Беклемищева: Теперь ты все время так дышишь или только когда положено, какие-то есть правила?
Ирина: Почти всегда дышу так.
Ольга Беклемищева: И как ты себя чувствуешь при этом?
Ирина: У меня все нормально, и с тех пор я даже могу играть со щенком.
Ольга Беклемищева: То есть щенок у вас остался?
Ирина: Да.
Ольга Беклемищева: И у тебя нет на него аллергии?
Ирина: Нет.
Ольга Беклемищева: Как его зовут?
Ирина: Юкос.
Мама Кирилла: Мы с трехлетнего возраста, как только пошли в сад, стали очень часто болеть. После того, как перенесли воспаление легких, у него очень часто стали бронхиальные с аллергией… То есть постоянная заложенность, сразу начинается сильный кашель, сразу заложенность носа, трудное дыхание, и практически без антибиотиков мы обходились очень редко, даже если начинали лечить вовремя. А после того, как мы прошли, можно сказать, все, что можно, то есть мы его застраховали еще отдельно от того, что мы ходили в свою поликлинику, то есть мальчик был все время под наблюдением, и нам это помогало, но ненадолго. Как только начинал ходить в сад, у него это повторялось, особенно в последнее время, буквально через три дня, то есть мы начинали опять кашлять, опять была очень сильная заложенность носа, затрудненное дыхание. Мы приехали сюда с кашлем, который у нас не проходил, причем мы уже прошли курс антибиотиков, все, что можно, мы все пролечили, антибиотики пропили – нам не помогало. Мы приехали сюда. Я не знаю, чем это объяснить, наверное, только чудом, потому что кашель у нас прошел практически тут же. То есть Кирюша стал дышать через нос. Стараемся мальчика контролировать. Он сейчас нормально себя чувствует. У него еще аллергия вдобавок ко всему на животных, а у нас животных целый дом – и кошка, и собака, и черепахи. Я сейчас хочу попробовать с ним прийти домой, потому что мы решили произвести эксперимент домашний такой: сходить уборку сделать к праздникам, так как, хочешь-не хочешь, весна, после зимы надо все сделать. Бабушка занята, я учусь. И вот теперь…
Кирилл: Мама приходит очень поздно, когда мы уже спим. А папа еще позже приходит, когда мама уже спит.
Ольга Беклемищева: Ну вот, занятые родители очень часто, к сожалению, запускают болезни детей или идут по пути наименьшего сопротивления. Это действительно легче – дать ребенку таблетку и надеяться, что все будет хорошо. Но, как показывает практика, этого недостаточно. Ведь у детей и насморк, и кашель, и поллинозы различной этимологии, и какие-то аллергические реакции, и все это сказывается на дыхании. Методом Бутейко, насколько я поняла, можно лечить не только астматические явления, но и другие – кашель, например.
Андрей Новожилов: Конечно, разумеется. Кашель точно также прекрасно устраняется с помощью метода Бутейко. Кашель – это всего лишь форма легочной гипервентиляции. Опять все тот же процесс – глубокое дыхание, резкий форсированный выдох, развитие дефицита двуокиси углерода в легких и спазм бронхов. Кашель опасен тем, что он может привести к бронхиальной астме, если это серьезный приступообразный процесс.
Ольга Беклемищева: Или даже к эмфиземе в легких.
Андрей Новожилов: Да. Но эмфизема и пневмосклероз (это физическое уничтожение легочной ткани) являются исходом любой формы бронхиальной астмы. Вопрос только, как быстро это произойдет, несмотря на любое лекарственное лечение. Тем не менее от кашля избавиться достаточно просто. Мы учим наших взрослых и маленьких пациентов: если на тебя напал кашель, то постарайся не кашлять, чуть-чуть придержи дыхание, а уж если кашляешь, то хотя бы не открывай рот, кашляй с закрытым ртом, и обязательно после прокашливания попробуй сделать остановку дыхания – 1-2 секунды, больше не требуется. И эта процедура – остановка дыхания на 1-2 секунды – приводит к тому, что углекислый газ не теряется так катастрофически быстро из легких и таким простым действием – задержкой дыхания в 1-2 секунды – мы защищаем астматика от приступа удушья, который очень часто является результатом кашля. Но это все не мешает отхождению мокрот, а, наоборот, даже улучшает этот процесс, поскольку бронхи открыты, и дренажная функция осуществляется в полном объеме.
Ольга Беклемищева: Но куда же тогда это все девается? Насколько я понимаю, нас учили: кашель – это тоже защитная реакция, мы должны вытолкнуть их своего бронхиального древа то, что нам помешало.
Андрей Новожилов: Совершенно верно. Мы обязательно должны удалить мокроту, но для того, чтобы она отошла, должны быть открыты бронхи, а если мы начинаем долго и надрывно кашлять через открытый рот, то часть бронхов обязательно закрывается, и мокрота не может выйти. Получается такой нелепый замкнутый круг. А стоит чуть-чуть придержать кашель или хотя бы кашлять не очень надрывно, не открывая рта, то бронхи остаются в открытом состоянии, а там же существует специальный эпителий ворсинчатый, который постоянно поднимает мокроту кверху, и, в общем-то, она легко и свободно отходит.
Ольга Беклемищева: Уважаемые слушатели, возьмите себе на заметку. Мало кто из нас в жизни не кашлял, иногда даже надрывно. А что мы можем сказать людям о такой актуальной проблеме у детей, как аденоиды? Ведь в принципе главное, на что я обратила внимание, когда изучала опыт вашей клиники, это как раз безоперативное лечение аденоидов.
Андрей Новожилов: Да, это один из наших коньков, если можно так выразиться, в хорошем смысле. Дело в том, что аденоиды представляют просто увеличение лимфоидной ткани так называемой, которая обладает защитными свойствами. Но происходит увеличение аденоидов опять же только в результате гипервентиляции легких. Если ребенок в силу каких-то причин достаточно длительное время дышал глубже нормы, то у него обязательно увеличиваются аденоиды.
Ольга Беклемищева: Почему он может начать дышать глубже нормы? Что с ним для этого должно произойти?
Андрей Новожилов: Это, скорее, даже философский вопрос, чем медицинский, почему вдруг у человека появляется легочная гипервентиляция. Боюсь, мы немножко в сторону уйдем, но попробую в двух словах объяснить. Поскольку сама легочная гипервентиляция характеризуется развитием дефицита углекислого газа в легких, то ребенок должен попасть в ситуацию, когда у него в легких сформируется дефицит СО2, и тогда прозвучит как бы диагноз – у вас легочная гипервентиляция, и начнут поэтапно включаться различные компенсаторные механизмы. Сначала закроется нос – сформируется ринит, как правило, хронический аллергического плана, затем произойдет увеличение аденоидов, потом это спустится в бронхи и начнется бронхиальная астма.
Ольга Беклемищева: То есть, по взглядам Бутейко, на самом деле вот эта заложенность носа, аллергический ринит, так называемые поллинозы – это не столько реакция на цветение растений, сколько реакция на избыточное количество кислорода в легких?
Андрей Новожилов: Нет, кислорода избыточного количества в легких не бывает, бывает так называемая избыточная вентиляция, которая вызывает дефицит углекислого газа. Что любопытно и в чем заслуга Бутейко, как ученого-физиолога, что он впервые в мире заявил, в научном мире, что сам факт формирования аллергического воспалительного процесса на слизистой оболочке дыхательных путей возможен в условиях дефицита СО2. И вот если ребенок или взрослый человек попадают в условия глубокого дыхания, дефицита СО2, то у него постепенно формируется аллергическое воспаление на слизистой, и вот тогда он начинает реагировать на различного рода аллергены. И мы это видим вот только на этой стадии, что человек реагирует на цветение трав, деревьев или на кошку, на собаку. И для того, чтобы устранить это явление… Ведь лекарствами вылечить это невозможно, ну, за исключением гормональных препаратов. Десенсибилизация, снижение чувствительности к аллергенам не дает такого желаемого результата в объеме какие затраты производятся на это лечение. Чтобы избавиться от этого, достаточно всего лишь устранить избыточность вентиляции легких. Мы нормализуем содержание СО2, и аллергический воспалительный процесс сам стихает, и человек перестает реагировать на то, что раньше для него было аллергенным.
Ольга Беклемищева: То есть можно сказать, что оптимальная концентрация СО2 в легких является такой защитной функцией для того, чтобы человек не реагировал на те аллергены, которые ранее у него вызывали какие-то воспаление – и аденоиды, и риниты?
Андрей Новожилов: Совершенно верно. Для того, чтобы среагировать на какой-то аллерген, нужно чтобы сформировалась аллергическое воспаление на слизистой оболочке, а это возможно только при дефиците СО2 и при глубоком дыхании.
Ольга Беклемищева: То есть вы в принципе могли бы вылечить всех аллергиков?
Андрей Новожилов: Конечно. Мы этим и занимаемся постепенно в плановом порядке.
Ольга Беклемищева: А почему аллергики так мало знают о вас?
Андрей Новожилов: Почему? Достаточно много людей и достаточно много знаменитых людей знают о методе Бутейко и о том, что этот способ лечит аллергию. Просто теория-то, может, и звучит достаточно просто, но пациенту требуется большой объем домашней работы, если можно так сказать, выполнение этих дыхательных упражнений.
Ольга Беклемищева: А мы, как сказал Пушкин, ленивы и нелюбопытны.
Андрей Новожилов: Точно.
Ольга Беклемищева: Очень жаль. Но надеюсь, что, по крайней мере, наша передача послужит для тех, кто готов прилагать усилия к сохранению собственного здоровья.
А теперь новости от Евгения Муслина.
Американские исследователи из Геронтологического центра при Чикагском университета, супруги Гавриловы, пришли к выводу, что шансы достичь столетнего возраста вдвое больше у тех, кто родился от матери моложе 25 лет. И вообще, согласно медицинской статистике, максимального долголетия достигают дети самых молодых матерей. Именно этим обстоятельством, по-видимому, объясняется еще одна таинственная закономерность, обнаруженная три года назад – почему первенцы обычно живут дольше своих братьев и сестер: просто у них самые молодые матери. Интересно, что возраст отца никак не отражается на долголетии ребенка.
Таким образом, статистика неопровержимо показывает, что именно возраст матери – решающий фактор долголетия. Но почему? Как это объяснить?
Согласно гипотезе Гавриловых, женские яйцеклетки по своим биологическим свойствам отличаются друг от друга и самые качественные, жизнеспособные из них те, которые оплодотворяются первыми. А кроме того, юные матери еще не успевают подхватить латентные хронические инфекции, которые могли бы ухудшить жизненные перспективы потомства.
Исследование, о котором идет речь, финансировалось Национальным геронтологическим институтом США и было доложено на ежегодной конференции американской Ассоциации по изучению народонаселения в Лос-Анджелесе.
Современный уровень знаний по профилактике рака позволяет вдвое снизить смертность от раковых заболеваний. Чтобы достичь этой цели, пишут авторы отчета, выпущенного Американским онкологическим обществом за 2006 год, необходимо покончить с курением, шире использовать диагностические тесты, эффективнее бороться с ожирением, а также повысить физическую активность населения.
Согласно отчету, только от раков легких, горла, пищевода, желудка, печени, почек и мочевого пузыря, вызванных курением, в этом году могут погибнуть 170 тысяч американцев. И это при том, что курильщиков сейчас в США стало меньше, чем до Второй мировой войны. Медики предлагают повысить налог на сигареты, прекратить курение во всех общественных помещениях и запретить рекламу табачных изделий.
Далее онкологи прогнозируют еще 188 тысяч раковых смертей, связанных с нездоровой диетой, с ожирением и недостатком физической активности.
Следующий резерв – медицинские тесты. Это маммограмы, внутриматочные мазки, колоноскопия – проверка на рак толстой кишки. Одна лишь колоноскопия может спасти половину из тех 55 тысяч больных, которым по статистическим прогнозам суждено в 2006 году погибнуть от рака кишечника. Но, к сожалению, все эти тесты пока применяются недостаточно. Авторы отчета считают, что необходимо как можно скорее сделать тесты неотъемлемой частью массового здравоохранения.
Физическая активность – это главное средство борьбы с лишним весом. Специальное исследование, проведенное на обезьянах в Орегонском национальном исследовательском центре приматов, показало отсутствие тесной корреляции между калорийностью пищии прибавкой веса. Самые активные обезьяны практически не толстели, хотя их и кормили жирной пищей. «Такая же закономерность наверняка справедлива и для людей»,- сказала невролог Джуди Камерон из Орегонского университета, руководившая исследованием.
Постоянно измеряя калорийность пищи, вес и физическую активность обезьян, исследователи убедились, что для взрослых животных калорийность практически не играла роли. «Этот вывод очень важен для людей среднего возраста, чаще всего набирающих лишний вес», - сказала Джуди Камерон.
Ольга Беклемищева: Главная проблема, которую мы сейчас обсуждаем, - это бронхиальная астма, но с глубоким дыханием связаны и другие заболевания, такие как риниты, аллергические риниты, аденоиды у детей и многое другое. Как говорит Андрей Евгеньевич, по некоторым данным, можно связать с этим и гипертоническую болезнь.
Андрей Новожилов: Совершенно справедливо. Собственно, триумфальное шествие метода Бутейко в медицинской практике и начиналось с гипертонической болезни. Как известно, сам Бутейко Константин Павлович не страдал никогда бронхиальной астмой, а болел именно гипертонической болезнью, злокачественной формы течения. Это нечасто встречающаяся форма, когда давление повышается до критически высоких цифр и не снижается никакими лекарственными препаратами. Как правило, срок жизни остается год-два у такого пациента. Вот в такой ситуации, собственно, Константин Палович и проверил свой метод на самом себе и доказал.
Ольга Беклемищева: Это замечательно и достойно. Может быть, можно рассказать поподробнее это упражнение, которое помогает в таких случаях?
Андрей Новожилов: Да упражнение достаточно простое. Технику упражнения в нескольких словах озвучить?
Ольга Беклемищева: В нескольких словах.
Андрей Новожилов: Да очень просто. С чего мы, собственно, начинаем все занятия с нашими пациентами, в том числе и с гипертонической болезнью? Попробуйте прислушаться к тому, как вы дышите. Как правило, большинство людей прекрасно отличают вдох от выдоха и имеют какие-либо ощущения, связанные с процессом вдоха. Например, когда производится вдох, я чувствую, как движется воздух через полость носа, я чувствую, как движется грудная клетка. И вот этого вполне достаточно для того, чтобы попытаться уменьшить объем вдоха, ограничив эти ощущения. Если я чувствую, как воздух движется через полость носа, я пытаюсь вдохнуть чуть поменьше, как бы скрыть движение воздуха в полости носа. Мгновенно появляется ощущение нехватки воздуха и потребность дополнительно вдохнуть. Это и есть задача упражнение – держать себя какое-то время в этом состоянии.
Ольга Беклемищева: Давить в себе эту потребность вдохнуть поглубже.
Андрей Новожилов: Это не должно быть ни в коем случае мучительно, более того, это должно быть даже легко и приятно. Вот есть такая техника, в Средние века в Японии применялась, самураев специально обучали подобному упражнению. Ставилась пушинка около носа и говорилось: дыши так, чтобы пушинка не двигалась. Дядька-самурай мог сидеть в течение суток, прятать дыхание, дышать незаметно.
Ольга Беклемищева: И ни астмы у них не было, ни гипертонии.
Андрей Новожилов: Разумеется. Более того, древние философы… Лао Цзы, например, такую знаменитую фразу произнес, что дыхание совершенного человека такое, как будто бы он не дышит. И вообще, во многих философских практиках, религиозных в том числе, в православии широко применяется техника устранения избыточной вентиляции. Ведь недаром же православные святые часто говорили: дыши не дерзостно. То есть буквально такого плана призыв.
Ольга Беклемищева: И действительно, я читала, по-моему, на вашем же сайте отзывов, что какой-то священник объяснял, что во время службы у него никогда не бывает приступов астмы.
Андрей Новожилов: Да, представьте себе. Да, был у нас такой пациент - астма тяжелая, гормонозависимая форма. И он с этого начал: когда я веду службу, пение, приступов нет. Но между, говорит, службой просто никакой жизни. Так вот сам акт пения тоже приводит к устранению избыточной вентиляции. И известно, что астму раньше достаточно успешно лечили пением. Такие народные, знаете, распевы приводят к тому, что в течение одной минуты уменьшается количество дыхательных движений, ведь делаешь один вдох – и потом такой продолжительный выдох, когда ты поешь. Суммарно минутный объем дыхания уменьшается во время пения.
Ольга Беклемищева: Именно в народном пении или в оперном тоже?
Андрей Новожилов: И в оперном тоже. Все это можно измерить достаточно просто, измерить показатель СО2 (углекислого газа) до пения, например, или после пения и увидеть, произошло увеличение уровня СО2 в легких, то есть находишься ты на лечебном пути или наоборот. Все это очень просто делается.
Ольга Беклемищева: И вы это делали?
Андрей Новожилов: Конечно. Измерить содержание СО2 в воздухе легких настолько просто, что этот тест даже приобрел отдельную жизнь в методе Бутейко, это так называемая задержка дыхания после выдоха. Производится незаметный тихий выдох, останавливается дыхание и считаешь, сколько секунд ты в состоянии не дышать без какого-либо усилия после выдоха. В норме в соответствии со всеми стандартами для здорового человека – это 40 секунд и больше.
Ольга Беклемищева: Для меня это звучит, как что-то заоблачное.
Андрей Новожилов: Но это написано в «Большой медицинской энциклопедии».
Ольга Беклемищева: Я согласна, но сама я никогда не была способна на такие подвиги.
Андрей Новожилов: Если имеет место гипервентиляция легких, то, к сожалению, показатель по СО2 снижен, и эта задержка тоже снижается, но совсем не обязательно, что у всех людей будет развиваться бронхиальная астма или что-то подобное. Все это актуально и представляет интерес только для людей, больных бронхиальной астмой и заболеваниями…
Ольга Беклемищева: А у них насколько задержка дыхания возможна?
Андрей Новожилов: Как правило, 3-5 секунд вместо положенных 40-60.
Ольга Беклемищева: То есть уже понятно нашим слушателям, к чему следует стремиться и как контролировать свое продвижение по пути метода.
Итак, до нас уже дозвонились. И сейчас я предоставлю слово Валентине Александровне из Петербурга.
Слушатель: У меня ребенку 21 год. Мы длительное время болели астмой, но сейчас состояние ремиссии. Нас беспокоит аллергические явления, насморк. Очень бы хотелось попасть в вашу клинику. В Петербурге возможно ли это сделать?
Ольга Беклемищева: Доктор Новожилов, есть ли у вас какой-нибудь филиал в Петербурге?
Андрей Новожилов: Лицензированных представителей, которые работают под нашим контролем и прошли обучение в нашей клинике, к сожалению, нет в настоящее время в Санкт-Петербурге, но наверняка есть доктора, которые самостоятельно применяют методику. Вы можете попробовать. Но вы должны быть просто уверены в качестве специалиста, к которому вы обращаетесь.
Ольга Беклемищева: И следующий слушатель – это тоже из Петербурга Инна Владимировна.
Слушатель: Андрей Евгеньевич, я уже немолодой человек, и у меня уже четыре месяца вот такое с носом. Я все время ощущаю какой-то затхлый запах. Я сделала рентген легких, пошла к онкологу посмотреть кожу, сделала УЗИ печени, желудка. Неделю назад пошла в Институт уха, горла, носа. Там мне сделали рентген пазух, все нормально. Но определить, почему я четыре месяца мучаюсь… Я ощущаю другие запахи. Не от насморка, сухость сказали... Говорят: попробуйте применять салин, это такой натрий хлорид. Но мне как-то хуже. Я применяю иногда вот этот витаон, закапываю масляный раствор, и пиносол. Но все равно этот запах четыре месяца… Я ощущаю другие запахи. Вот я открываю шкаф, запах идет какой-то, или от меня, ну, определенный у каждого есть, там, пот. Но тут же примешивается вот этот ужасный запах затхлости, и никто мне не может помочь. С чем это связано и что делать?
Ольга Беклемищева: Инна Владимировна, доктор же вас не видит. Ну, что можно сказать из общих соображений? Что-то, наверное, можно.
Андрей Новожилов: Совершенно справедливо, из общих соображений можно сказать: необходимо обследоваться на предмет наличия гайморита прежде всего...
Ольга Беклемищева: Она вроде бы делала рентген пазух.
Андрей Новожилов: Прокол, если нет гноя. Потом, гипервентиляция, все то же глубокое дыхание, часто приводит к пересыханию слизистой оболочки, в том числе и слизистой носа, и формируется даже такой неприятный диагноз, как зловонный насморк. Это тоже не исключено. Ну, такие вещи надо исключать. А так, заочно такого плана консультации проводить, конечно, не очень желательно.
Ольга Беклемищева: Вы понимаете, что доктор, ответственный доктор не может лечить вас по радио. Может сказать только какие-то общие принципы, общие подходы.
И следующий слушатель – это Татьяна из Москвы.
Слушатель: А можно сказать несколько слов об эмфиземе? Ведь все-таки серьезная проблема. Можно ли ее лечить или облегчать как-то состояние с помощью метода Бутейко?
Андрей Новожилов: Конечно, можно. Эмфизема, как я чуть раньше говорил, - это, к сожалению, исход практически любой формы бронхиальной астмы, происходит разрушение легочной ткани, то есть альвеолы сливаются в одну большую, и очень часто начинается гнойный воспалительный процесс, формируется бронхоэктатическая болезнь с исходом в пневмосклероз, когда легкие заменяются на обычные рубцы. Вообще, это состояние остановить практически невозможно, если будет сохранена гипервентиляция. Организм будет предпринимать любые действия, направленные на устранение легочной гипервентиляции или глубокого дыхания. Если недостаточно выражен спазм бронхов, то, как правило, быстро прогрессирует разрушение легких и тогда появляется эмфизема. Если вы уберете глубокое дыхание, приведете параметры функции дыхания всего лишь к норме, а мы всегда речь ведем о том, что просто необходимо всего лишь нормализовать эти параметры, то обязательно в 100% случаев остановите развитие эмфиземы.
Ольга Беклемищева: Обратного развития не будет? То есть то, что изменилось уже, никуда не денется?
Андрей Новожилов: Я не могу такие вещи говорить, поскольку эти состояния сегодня считаются необратимыми. Но огорчаться по этому поводу не стоит. Как правило, все сводится к попытке остановиться дальнейший прогресс. Ведь для нашей нормальной жизни достаточно буквально половинки от одного легкого, и мы не будем знать, что у нас нет другой части легких, поскольку все остальное из себя представляет как бы резервный объем для выполнения экстремальных физических нагрузок. И, как правило, если удается остановить развитие эмфиземы, то вы будете жить 100 лет, не зная никакой беды. Вот и все.
Ольга Беклемищева: Да. Только не надо будет бегать стометровку на время, и все.
Андрей Новожилов: Да, можно и без этого.
Ольга Беклемищева: То есть нормализовать этот минутный объем дыхания, уменьшить глубокое дыхание до нормы – в этом и есть весь секрет метода?
Андрей Новожилов: Совершенно справедливо. Потому что за 50 лет применения метода Бутейко в медицинской практике не удалось найти ни одного астматика, у которого показатели функции дыхания были все время бы в норме. Всегда имеет место, к сожалению, увеличение легочной вентиляции, и это вызывает разрушение легких. Сначала развитие защитных реакций в виде спазм бронхов, приступов удушья, а в дальнейшем, если мы их успешно устраняем с помощью лекарств, то мы своими же руками способствуем развитию эмфиземы и пневмосклероза. Вот к чему, собственно, приводит успешное лекарственное лечение. Более того, если мы с помощью ингаляторов успешно снимаем приступы удушья, то быстро присоединяется гипертоническая болезнь, которая из себя представляет как бы второй рубеж обороны организма от легочной гипервентиляции.
Ольга Беклемищева: Все это требует усилий и работы над собой. И следующий слушатель – это Владимир из Москвы.
Слушатель: Ваше отношение к парадоксальной гимнастике Стрельниковой. Я в свое время начал бороться с аллергическими реакциями, у меня поллиноз, и снимал приступы с помощью этой гимнастики. И хотя там… Вы знакомы, да?
Андрей Новожилов: Конечно, знаком.
Слушатель: Там делаются, казалось бы, очень частые вдохи, но, по-моему, благодаря тому, что эти вдохи очень короткие и выдох такой неспециальный, то тот же эффект – накопление углекислоты.
Андрей Новожилов: Вы недалеки от истины. Собственно, заслуга Константина Павловича Бутейко в том, что он дал объяснение лечебному механизму различного рода дыхательных гимнастик, в том числе йоге, цигун-терапии и так далее. И любое мероприятие, которое прямо или косвенно ограничивает избыточность вентиляции, приводит к уменьшению избыточного минутного объема дыхания, обязательно окажет лечебный эффект. Парадоксальная гимнастика невольно дает такой результат. Ты делаешь вдох, а в этот момент совершаешь какие-то физические движения, которые препятствуют совершению вдоха. Получается как бы бессмысленная процедура, но тем не менее объем легочной вентиляции очень часто уменьшается, мы наблюдаем лечебный эффект.
Ольга Беклемищева: На самом деле этих методов может быть много?
Андрей Новожилов: Конечно. Классика самая – это йоговское дыхание, так называемое. «Вот, Бутейко говорит: нельзя глубоко дышать. А как же йоговское полное дыхание, когда мы дышим полной грудью?» Нельзя забывать: полное дыхание – это не глубокое, не гипервентиляция. Техника полного дыхания, например, производится очень медленно. Ты один вдох как бы мусолишь, прогоняешь его через верхушки легких, среднюю часть, нижнюю часть, все это существует всего лишь в нашей голове, в нашей фантазии, в реальности легочная вентиляция осуществляется всегда равномерно, в полном объеме, но тем не менее вот это растягивание одного вдоха приводит к суммарному уменьшению количества вдохов в минуту и уменьшению, опять же, минутного объема дыхания. И мы видим лечебный эффект от йоговского полного дыхания.
Ольга Беклемищева: А если сравнить метод Бутейко с другими методиками, с той же самой дыхательной гимнастикой Стрельниковой, с йоговским дыханием, как вы считаете… Я понимаю, что вы цените метод Бутейко, но за что вы его цените по сравнению с другими альтернативными методами?
Андрей Новожилов: Да я ценю метод Бутейко за то, что он прежде всего дал объяснение всем этим процессам. Никто ведь в мире… Дыхание – ведь такая чехарда и путаница происходит. Астматик задыхается, а ему лечащий врач в больнице говорит: а ты подойди к форточке, подыши поглубже. И астматик говорит: я подхожу к форточке, дышу поглубже, а мне еще хуже. А он мне говорит: а ты еще глубже дыши. Это же безумие. В принципе любая методика хороша, но метод Бутейко, поскольку является научной разработкой, это Институт экспериментальной биологии и медицины Академии медицинских наук Советского Союза, еще в то время создавал, поэтому он очень хорошо адаптирован к нашей жизни. Что может быть проще того упражнения, о котором я вам рассказывал чуть раньше? Чуть-чуть придержите свой вдох – все, что требуется, буквально через 1-2 минуты, если нос заложен, то восстанавливается полностью носовое дыхание.
Ольга Беклемищева: Даже если это какое-нибудь гриппозный насморк?
Андрей Новожилов: Ну какая разница, сам факт отека слизистой оболочки убирается, если мы убираем избыточность вентиляции, тут же и сразу. Просто вирус является провоцирующим фактором в виде аллергена, который обостряет активность аллергического воспаления, способствует ускорению развития отека. Но сам отек возможен только в условиях, опять же, легочной гипервентиляции. Устранив ее, мы себя освобождаем от заложенного носа сразу же практически. Зачем какие-то сложные процедуры, йоговское полное дыхание и прочее?
Ольга Беклемищева: Во всяком случае этот метод проще в употреблении.
Андрей Новожилов: Несомненно.
Ольга Беклемищева: Это важно в нынешней ситуации.
Андрей Новожилов: По дороге, за рулем, где угодно.
Ольга Беклемищева: И следующий слушатель – это Владимир Евгеньевич из Москвы.
Слушатель: У меня резко не в норме показатели внешнего дыхания, спирометрия чуть ли не в три раза меньше нормы. Можно ли в этом случае говорить о гипервентиляции легких, если объем вдоха и выдоха меньше нормы? И как в этом случае применять метод Бутейко?
Андрей Новожилов: Конечно, можно. У вас объем вдоха и выдоха уменьшился потому, что половина легких выключена из вентиляции вообще из-за постоянно протекающей обструкции, спазма бронхов, что является следствием вашей безобразной гипервентиляции, если хотите. Это прекрасно слышно даже в тот момент, когда вы говорите, делаете шумный глубокий вдох. При снятии показателя функции дыхания обратите внимание на показатель минутного объема дыхания, и вам станет ясно, вы увидите, что, несмотря на то, что показатели вдоха и выдоха снижены, часть легких не работает, но минутные объем дыхания у вас будет увеличен в несколько раз.
Ольга Беклемищева: Я напоминаю, что норма – это 5 литров в минуту…
Андрей Новожилов: Плюс-минус, конечно.
Ольга Беклемищева: Плюс-минус пол-литра, да?
Андрей Новожилов: Да.
Ольга Беклемищева: А при болезни этот показатель может быть и 7, и 10, и 20…
Андрей Новожилов: И 50 литров в состоянии покоя, что является вообще недопустимым изменением нормы.
Ольга Беклемищева: И как поступить этому слушателю? Начать применять упражнения?
Андрей Новожилов: А очень просто. Делать то, что мы рассказывали чуть-чуть раньше, уменьшать глубину дыхания, просто ориентируясь на какое-нибудь чувство, связанное с процессом вдоха. Чувствуете, как грудная клетка движется. Придержите движение грудной клетки, потерпите 1-2 минуты, и вам сразу станет легче. Вот и все.
Ольга Беклемищева: Да, на самом деле метод очень быстро показывает себя, о чем и говорили мамы тех ваших пациентов, которых мне удалось спросить. Они действительно наблюдают эффект практически сразу.
Андрей Новожилов: За счет этого-то и было такое триумфальное шествие метода Бутейко на Западе. Так сказать моментальное снятие симптомов – это же какой-то фокус, чудо.
Ольга Беклемищева: И не надо никаких гормонов. И следующий слушатель – Надежда Аркадьевна из Москвы.
Слушатель: У меня муж сам бросил курить на 10 лет. Прекрасно с этим справился сам. Но получили мы результаты весьма плачевные – располнел, появилась одышка, гипертония. Начал курить опять – блестяще себя чувствует, ни одного больничного, все великолепно, флюрография замечательная. Вот не связано ли это с тем, что он уменьшил дыхание? И что же теперь делать? Курить что, полезно?
Андрей Новожилов: Курить, конечно, не полезно. Как любой доктор, я должен это вам подтвердить. Но тем не менее вред курения при астме и гипертонической болезни, аллергии сводится лишь к одному, что в момент курения происходит увеличение легочной вентиляции. Если астматик и так дышит глубже нормы в несколько раз, то при курении он специально своими стараниями дополнительными увеличивает глубину дыхания, тем самым ухудшается состояние в целом. А то, что вы говорите, там, вес… Я о таких вещах слышал, но не могу сказать, что курение кому-либо приносит пользу. Видно, какие-то еще есть причины.
Ольга Беклемищева: А я, как непрактикующий врач, могу все-таки сказать некоторые слова в поддержку того, что говорила Надежда Аркадьевна. Дело в том, что курение – это один из механизмов снятия стресса, насколько я понимаю, человеком, и это один из вариантов (не самых хороших, но тем не менее действенных) борьбы с гипертонией и другими физиологическими реакциями, которые тоже направлены на снятие стресса, который опосредованно может привести к таким вещам, как гипертоническая болезнь в том числе.
Андрей Новожилов: Конечно, стресс – это основа глубокого дыхания. Если человек находится в состоянии психоэмоциональных перегрузок, он невольно дышит глубже, чем положено и, соответственно, обеспечивает развитие ряда заболеваний. Но если курением бороться со стрессом, то, может быть, и уменьшишь глубину дыхания, но тогда другие болезни могут возникнуть.
Ольга Беклемищева: Тут, к сожалению, такова альтернатива. И следующий слушатель – это Мария Ивановна из Подмосковья.
Слушатель: У меня астма уже лет 20. Я вдыхаю ингаляторы гормональные. У меня теперь и ожирение, и остеопороз от этих гормонов, и катаракта от проклятых этих гормонов. Я слышала о дыхании Бутейко. И хотела узнать, как делать задержку дыхания – или когда приступы, или все время это делать? Как можно бросить гормоны?
Ольга Беклемищева: Мария Ивановна, вы задали очень правильный вопрос. Дело в том, что гормональная терапия (к сожалению, метод выбора при лечении бронхиальной астмы), как всякое лекарство, имеет свою негативную обратную сторону. Метод Бутейко, насколько я понимаю, помогает избавиться?
Андрей Новожилов: Да, помогает избавиться от гормонального лечения или очень существенно снизить дозы. А вообще, гормональное лечение является наиболее желательным при обострении бронхиальной астмы. Если количество, например, ингаляторов негормональных превышает 2-3 раза в сутки, то необходимо добавлять гормональное лечение, это прогностически более благоприятно, чем наращивать объем ингаляторов. Но ведь гормоны – это единственные препараты, которые снижают активность воспалительного процесса на слизистой оболочке бронхов, и во многих случаях мы не можем обойтись без такого лечения. И осложнения, как правило, наступают спустя много лет после применения гормонов.
Ольга Беклемищева: 20 лет у нее астма.
Андрей Новожилов: Да.
Ольга Беклемищева: Если она 10 лет на гормонах, то уже как бы понятно…
Андрей Новожилов: У нас достаточно большое количество случаев, и я это знаю абсолютно точно, что применение дыхательных упражнений, уменьшение, в частности, глубины дыхания по Бутейко позволяет очень быстро снизить объем гормонального лечения, вплоть до полной отмены гормональных препаратов.
Ольга Беклемищева: Мария Ивановна, имейте в виду, что это не значит, что, как только вы начали дышать по Бутейко, вы можете выбросить все свои гормоны. Нет, их снижают постепенно под контролем врача.
Андрей Новожилов: Исключительно под контролем врача. И даже принцип такой, что не то, что мы насильно отменяем гормоны, просто отпадает надобность в их применении. Вот и все.
Ольга Беклемищева: И еще у нее был вопрос о том, когда именно лучше заниматься этими упражнениями – в момент приступа, до начала приступа или в качестве профилактики все время?
Андрей Новожилов: Лучше всего заниматься при появлении самых первых, еще незначительных признаков приступа. Как правило, приступ начинается не молниеносно, и любой астматик чувствует приближение. Вот если вы почувствовали, что начинается ухудшение самочувствия, ну, попробуйте чуть-чуть придержать дыхание, только не очень сильно. А опасность в этом случае будет заключаться в том, что если вы перестараетесь и передержите дыхание слишком сильно, создадите непереносимое состояние недостатка воздуха, то достаточно будет сделать 2-3 глубоких вдоха, и приступ усилится вместо того, чтобы быть устраненным. Поэтому делать это надо очень деликатно. Вообще-то, нужно учиться, по-хорошему, под контролем врача, скажу вам честно.
Ольга Беклемищева: И следующий слушатель – это Маргарита Ивановна из Красногорска.
Слушатель: Моей дочери 41 год, 10 лет болеет бронхиальной астмой. Она каждый год лежит в Звенигороде. У нас есть методика и Стрельниковой, и Бутейко, и аппарат Фролова мы недавно купили. Но когда она спрашивала своего лечащего врача в Звенигороде, как ей, хорошо применять Бутейко и другое, там почему-то к этому относятся очень равнодушно, считают, что это даже не нужно. И потом хотелось бы поподробнее узнать об аппарате Фролова, какую он пользу приносит.
Андрей Новожилов: По поводу применения метода Бутейко в каком-либо медицинском учреждении… Ну, это производится по решению главного врача клиники. Поскольку официально метод Бутейко применяется в здравоохранении с Советского Союза, Россией с 1985 года, то главный врач решает – применять или нет. Если решает, что надо, находит специалистов. Я знаю, что в 45-й в Звенигороде очень долго применялся метод Бутейко и достаточно успешно.
Ольга Беклемищева: А потом там поменялся главный врач…
Андрей Новожилов: Скорее всего, это просто выбор самих врачей. Знаете, все случаи, когда врачи не очень положительно отзываются о применении метода Бутейко при лечении бронхиальной астмы, они, как правило, сводятся к одному, что врач вообще не знает, о чем идет речь, к сожалению, и представления о методе Бутейко самые нелепые. Ведь какие могут быть противопоказания предъявлены методике, которая направлена всего лишь на нормализацию основных показателей функций дыхания?! Ведь понятие нормы никогда никому не вредило, каждый человек должен к этому стремиться.
Ольга Беклемищева: А аппарат Фролова?
Андрей Новожилов: Аппарат Фролова, насколько мне известно, разрабатывался инженерами, не имеющими вообще отношения никакого к медицине. Что-то слышали о том, что надо уменьшить глубину дыхания и предложили такой насильственный способ, направленный на ограничение легочной вентиляции с помощью различных инструментальных средств. Аппарат Фролова нарушает один очень важный закон физиологии, который делает его применение невозможным, а именно: любое сопротивление дыханию всегда приводит к увеличению легочной вентиляции. Как только ты взял трубку в рот, ты незаметно для себя начинаешь дышать глубже, поэтому лечебного эффекта здесь не должно быть.
Ольга Беклемищева: То есть лучше все-таки действовать самому?
Андрей Новожилов: Конечно, и под контролем обученных специалистов, что очень важно.
Ольга Беклемищева: И вот на это хотелось бы обратить внимание, потому что многие, из-за недостатка специалистов в том числе, пытаются этим методом овладеть, что называется, по публикациям в СМИ. Можно как-то предупредить людей, если они не имеют доступа к хорошему врачу, чего им следует опасаться при самостоятельном применении этого метода?
Андрей Новожилов: Практика показывает, что опасаться нужно только одного – слишком сильного уменьшения глубины дыхания, что создает ощущение нестерпимого недостатка воздуха с последующим увеличением легочной вентиляции и ухудшения самочувствия. Вот этого нельзя делать. Будьте очень деликатны и бдительны в этом вопросе.
Ольга Беклемищева: А я всем желаю здоровья! Не болейте!