Владимир Кара-Мурза: Сегодня председатель Государственной думы Борис Грызлов заявил, что “руководство Чечни ставит вопрос об официальном завершении режима контртеррористической операции в республике». По его словам, “в национальный антитеррористический комитет уже поступило соответствующее предложение». В свою очередь, как сообщил источник в МВД России, силовое ведомство готово выполнить это распоряжение. Накануне президент Чеченской республики Рамзан Кадыров объявил, что режим контртеррористической операции в Чечне будет на днях отменен. По его словам, официально об этом объявят 31 марта. Кадыров также заявил о необходимости расследования всех преступлений по отношению к мирным жителям Чечни, совершенных военными в период контртеррористической операции. По некоторым данным, завершение операции позволит вывести из Чечни более 20 тысяч военнослужащих внутренних войск МВД России. Накануне председатель комитета Госдумы по безопасности Владимир Васильев на совместном заседании своего комитета с парламентом и правительством Чеченской республики сказал, что наибольшее сокращение террористической активности отмечается именно в Чеченской республике. О том, пришло ли время рапортовать о завершении контртеррористической операции в Чечне, мы беседуем с бывшим уполномоченным по правам человека в Российской Федерации Сергеем Ковалевым. Как по-вашему, можно ли было думать почти 15 лет назад, когда начиналась чеченская война, о том, что она будет именно таким образом, как сегодня, заканчиваться?
Сергей Ковалев: Не думаю, что тогда нашелся бы пророк, который угадал бы детали. Но вообще вопрос о контртеррористической операции или об ее окончании – это вопрос тонкий. Знаете, что значит контртеррористическая операция? Я думаю, что начиналось дело вовсе не с борьбы против террора, а с борьбы против сепаратистских настроений, тогда преобладавших в Чечне и подогретых, кстати, военным вмешательством России. А потом дело свелось к двум террористическим силам, которые противостояли друг другу. Надо сказать, что вовсю гулял государственный террор на многострадальной территории Чечни. Сперва федеральный, а потом и по мере чеченизации конфликта это стал преимущественно террор Рамзана Кадырова, нынешнего главы этого государства. Я не хочу сказать, ведь в сепаратистских силах бандитские настроения тоже росли не по дням, а по часам. Нельзя сказать, чтобы все боевики были такими идейными борцами за государственную независимость Чечни. Это романтическое время довольно быстро прошло, и мы с вами хорошо знаем, что бандформирований на той стороне было тоже немало. Есть только разница между бандитизмом частных лиц и бандитизмом государственным.
Владимир Кара-Мурза: Вадим Речкалов, обозреватель газеты “Московский комсомолец», удивлен внезапностью прозвучавших заявлений.
Вадим Речкалов: Если бы такое заявление было сделано на фоне какого-то конкретного события, ну, например, был бы захвачен или уничтожен Доку Умаров, который остался как лидер террористического подполья, и после этого был бы сказано, что контртеррористическую операцию можно считать завершенной, тогда бы выглядело логично. Сегодняшнее заявление – это вершина какого-то айсберга, какого-то бюрократического движения. Я, честно говоря, не стал бы его переоценивать. Сегодня до меня дошла информация, что якобы опять в Кремле возобновились какие-то разговоры о возможности объединения Чечни и Ингушетии. Это идет какая-то межклановая борьба на самом верху, кто-то разделяет позицию, что Кадыров – это наше все на Северном Кавказе и борются с людьми, которые скептически относятся к личности Кадырова и, наверное, не хотели бы класть яйца в одну корзину. Надо ждать, что произойдет дальше.
Владимир Кара-Мурза: Справедливо ли, по-вашему, что все лавры миротворца достаются нынешнему главе Чечни Рамзану Кадырову?
Сергей Ковалев: Видите, авторитет Кадырова в Чечне довольно велик. Я произношу это с глубоким сожалением. Увы, в истории это нередкий случай, когда люди малодостойные оказываются подержанными народом, что называется. Мы знаем много примеров такого рода. Вспомним давайте хоть Гитлера, хоть Сталина и еще наберем десятка три подобных. Что такое Рамзан Кадыров? Это тщеславный, скверно образованный, прямо скажем, необразованный молодой человек с бандитской биографией. Откуда этот авторитет? Это сложный вопрос и психологически, и всяко. Знаете, народ устал от войны, Кадыров в самом деле много строит. Многие люди в Чечне и за ее пределами полагают, что Кадыров осуществляет мечту о чеченской государственной независимости гораздо более хитрым и бескровным способом, нежели партизанская война. Таких людей довольно много. Велик и страх, потому что Кадыров со своей охранкой, сформированной еще при отце, он руководил этой охранкой, погулял там хорошо. И до сих пор есть исчезновения. Конечно, исчезновений стало много меньше, но есть и исчезновения, и пытки. Скажем, в 2007 35 человек исчезли неизвестно куда, в 2008 - 42. Есть исчезновения, поджоги, сожжение домов родственников боевиков. Все это есть. Масштабы я примерно вам указал. Конечно, ситуация в Чечне куда более спокойная, чем в Ингушетии и, пожалуй, не более беспокойная, чем в Дагестане.
Владимир Кара-Мурза: Олег Орлов, председатель совета правозащитного центра “Мемориал», признает снижение накала противостояния.
Олег Орлов: В последние годы мы видим, что уровень вооруженного противостояния в Чеченской республике довольно заметно снизился. В этом смысле, конечно, прекращение контртеррористической операции на территории Чечни, наверное, оправданно. Хотя Кадыров заявляет из года в год очень большой оптимизм, и каждый год он многократно объявляет о полной и окончательной победе над терроризмом. Следует обратить внимание на другой аспект: именно в последние месяцы мы видим рост того, что можно назвать государственным террором. Это показывает хотя бы то, что власти Чеченской республики довольно сильно озабочены ситуацией, что они не могут подавить законными способами вооруженное сопротивление и возобновляют тактику похищения людей, возобновляют санкционирование незаконных секретных тюрем. Конечно, говорить о победе над терроризмом или победе над вооруженным сопротивлением вооруженным подпольем не приходится.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира.
Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы Сергею Адамовичу задать два вопроса. Первый вопрос: вы говорите, Кадыров и так его отрицательно характеризуете. Но если судить по делам, он взял тяжелое наследство и как-то трудно, но строит, восстанавливает город. И он настолько восстановил, что уже даже люди удивляются, какое чудо произошло. Россия дает денег, денег не жалеет, чтобы край замирить. Разве чеченский народ не является крайне необходимым для России? Ведь Россия без чеченского народа уже органически не может существовать. Это важная компонента многонациональности, ее нельзя исключить. И второй вопрос: вот недавно по телевизору я смотрел, показывали события в Грозном, и вы профигурировали. Вы призывали десантников сдаться, что вас примут, накормят, обогреют. А на что десантники сказали вам, что десантники никогда не сдаются.
Сергей Ковалев: Давайте отвечу сначала на ваш второй вопрос. Все это вранье, нет времени рассказывать об этом эпизоде подробно, но никогда и никакого я не уговаривал сдаваться в плен, ни с одной стороны, ни с российской, ни с чеченской – это неправда. Теперь, что касается первого вопроса. Я не понимаю, почему именно без чеченского народа не может существовать Россия. Но оставим эти глупости. Давайте посмотрим на ситуацию следующим образом. Вот только что и я, и Олег Петрович Орлов говорили о государственном терроризме в Чечне, государственном терроризме, осуществляемым тем самым Рамзаном Кадыровым, который является главой этой республики. Понимаете, это очень хорошо, когда деньги тратятся на строительство, кто же станет это порицать. Интересно нас вообще должна интересовать легитимность власти, нас должно интересовать, например, происходит на той или другой территории, и в Российской Федерации в целом, свободное волеизъявление во время выборов.
Скажите, пожалуйста, вы, уважаемый радиослушатель, верите в результат выборов в Чечне в декабре 2007 года, когда явка избирателей была 99,5%, а за “Единую Россию» проголосовали 99,4%, то есть на остальные 10, я подчеркиваю, 10 конкурирующих с ней партий осталась 0,1% голосов. Насколько я понимаю, ни один разумный сторонник “Единой России», довольный, конечно, ее победой на выборах, не верит в то, что это не была фальсификация. Утверждаю: во всех выборах, не только в этих в Чеченской республике, выборов фактически не состоялось. Вы согласны с тем, чтобы строительство считалось достаточной компенсацией за такие огрехи? Между прочим, хочу вам напомнить, Сталин очень много строил, и Гитлер тоже невероятно много строил, и оба пользовались огромной популярностью в Советском Союзе и в Германии.
Владимир Кара-Мурза: Александр Черкасов, член правления правозащитного общества “Мемориал», оценивает реальное положение вещей.
Александр Черкасов: Ситуация в Чечне уже достаточно давно мало чем отличается от ситуации в соседних субъектах федерации - в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии. И если смотреть уровень насилия, уровень потерь федеральных силовиков, милиционеров, то получится, что Чечня на уровне Дагестана и существенно ниже Ингушетии. А почему тогда там нет режима контртеррористической операции на всей территории республики, а в Чечне он вроде бы сохраняется. Режим контртеррористической операции нужно было отменять давным-давно, вообще не стоило вводить. Потому что это был обман. Контртеррористическая операция в августе 99 года была введена для того, чтобы не вводить режим чрезвычайного или военного положения, но использовать войска. Режим, разработанный для кратковременного и локального применения, был использован в течение многих лет на территории в десятки тысяч квадратных километров. Это стало одним из источников беззакония. Именно это, в частности, привело к исчезновению десятков тысяч людей, похищенных и уничтоженных эскадронами смерти.
Сергей Ковалев: Я бы только добавил, пожалуй, к Сашиным словам, что и в конце 94 года и в 95-96 году в первую чеченскую войну тоже не надлежало называть это контртеррористической операцией или восстановлением конституционных основ. Надо было если уж проводить репрессивные действия, то по конституции надлежало ввести чрезвычайное положение со всеми вытекающими отсюда последствиями и ограничениями действия власти.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Екатеринбурга от радиослушателя Павла.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Для разрешения любой проблемы требует квалифицированное информационное обеспечение. Так вот, его не было, и не только по Чечне, и сейчас нет. Что помешало вам и вашим соратникам создать это обеспечение? Каналы информации предоставлялись в том числе Радио Свобода. Кроме того, я видел людей, которые к вам приезжали со всего тогда еще Советского Союза прямо в Белый дом.
Владимир Кара-Мурза: Вы знаете биографию Елены Масюк, нашего корреспондента, или Андрея Бабицкого. Что помешало, Сергей Адамович?
Сергей Ковалев: Я не знаю, к кому обращен этот упрек. Если он обращен к миссии уполномоченного по правам человека, так она не вылезала из Чечни, работала там и собирала информацию. А теперь миссия “Мемориала» чеченского, который действует в тесной связке и взаимопомощи с московским “Мемориалом», дают о положении в Чечне, не только в Чечне, на всем Северном Кавказе самые достоверные сведения. Я не знаю ни одного источника информации, который мог бы сравниться с этим, названным мною. Это миссия общественных организаций, прежде всего “Мемориала», правозащитного центра “Мемориал», но и многие другие правозащитные организации работают успешно, рискованно и абсолютно добросовестно. Читайте отчеты. Вам не хватает информации? Обратитесь к тем, кто у нас ведает информацией. Обратитесь в редакции газет, в редакции телеканалов и поинтересуйтесь их редакционной политикой, а заодно и тем, как исполняются статьи конституции Российской Федерации о свободе слова и мнения.
Владимир Кара-Мурза: Убедительно ли, по-вашему, было обоснование контртеррористической операции в Чечне в 99 году под предлогом взрывов домов в Москве и Волгодонске?
Сергей Ковалев: Видите ли, какая штука, никто до си пор не знает, кто взорвал эти дома. Общество, гражданское общество, настоящее, зрелое гражданское общество не просто имеет право подозревать в таких действиях собственную власть, оно имеет такую обязанность. Потому что преступления власти против народа - вещь нередкая. И потому что эти самые взрывы жилых домов сыграли огромную роль в электоральном триумфе Владимира Владимировича Путина. Так вот еще одна причина, вот так называемые учения в Рязани, это я могу точно сказать, я участвовал в исследовании этого события. Напомню радиослушателям, которые не помнят этих событий. Осенью 99 года после серии взрывов в Москве и Волгодонске был обнаружен подозрительный на взрывчатку склад мешков в подвале одного рязанского дома и взрыватель был приспособлен с двумя патронами. Было официальное объяснение сначала, что удалось предотвратить очередной террористический акт, а потом, что будто бы были учения. Это неправда.
Владимир Кара-Мурза: Валерий Борщев, правозащитник, член Московской Хельсинской группы, настаивает на точности формулировок.
Валерий Борщев: Я бы все-таки называл бы не контртеррористической операцией, а все-таки войной. Была война, погибли тысячи и тысячи людей. Это трагедия страны, и чеченского народа, и русского народа, и всех народов. Это наша беда, наш позор. Конечно, войну надо было давно заканчивать. Я напомню, что в 94 году в декабре мы, группа депутатов во главе с уполномоченным по правам человека Сергеем Адамовичем Ковалевым, приезжали на переговоры с Дудаевым. Успешные были переговоры. Мы подготовили протокол о намерениях, который Дудаев подписал, где он отказывался от тезиса выхода из состава России. Была открытая дорога для переговоров, для снятия всех вопросов, проблем. Все можно было решить. Сергей Адамович Ковалев 6 января 95 года встречался с Ельциным, сорок минут ему объяснял эту ситуацию. А Ельцин сказал: не время. Вот мы и получили. Успокоится ли Чечня? Трудно сказать, боль быстро не затухает.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Армавира от радиослушателя Сергея.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Да, рапортовать, мне кажется, еще рано. Потому что даже Кадыров говорил, его спросили: там где-то по горам еще бегают партизаны. Они скоро вернутся. Люди, те же боевики, которые убивали федеральные войска, есть и руки по локоть в крови, эти люди возвращаются, становятся милиционерами местными. У меня такой вопрос будет к Сергею Адамовичу Ковалеву: как вы думаете, вывод оставшихся федеральных сил войск, не кажется ли вам, что Россия теряет Кавказ?
Сергей Ковалев: Я не стал бы выступать в качестве пророка. Я думаю, что дело не в войсках, сосредоточенных на той или другой территории, а в политике на этих территориях. В политике, кстати сказать, на всей территории Российской Федерации. Опираться на войска можно, но исторический опыт показывает, что эта опора со временем оказывается символической. Никогда еще никто не удерживал территорию при помощи голой силы долго, успешно и без самых серьезных проблем. Территории удерживают, создавая там демократию, территории удерживают, давая возможность жителям этих территорией осуществлять свои законные права, участвовать реально, реально делать, предоставляя им реальный выбор, не устраивая таких имитаций выборов, как это было не так давно в Чечне и на всей Российской Федерации. Вот гарантия того, что территория не будет потеряна для государства.
Государство должно реально обслуживать население, а не просто называться слугами народа. Государство должно быть подконтрольно народу и тогда нет вопроса о потерях территорий. А если кому-то уж хочется жить отдельно, что ж поделаешь, народ, как написано во многих международных документах, имеет право на самоопределение. Вы хотите, чтобы этому народу было хорошо в этом государстве, делайте ему хорошо. А пусть он будет хозяином на своей территории. Вряд ли он захочет выделяться. Я вам скажу, еще в декабре 94 года и в январе 95 на заре первой чеченской войны мне говорили достаточно высокие чеченские руководители о том, что они и не мыслят, что для них вопрос о чеченском суверенитете не означает непременного отделения от Российской Федерации. Во всяком случае, все условия для переговоров были и ими не захотели воспользоваться просто для того, чтобы не создавать прецедента переговоров.
Владимир Кара-Мурза: Сергей Гончаров, депутат Мосгордумы от фракции “Единая Россия», президент ассоциации ветеранов группы “Альфа», доверяет официальной информации из Чечни.
Сергей Гончаров: Если говорить языком закона, то, по всей видимости, говорить о Чечне, что сейчас плохо, нельзя. И по всей видимости, действительно антитеррористическая операция, которая подразумевалась в самом начале после двух чеченских войн, принесла свои положительные плоды. Чисто формально - это да. Но то, что останутся межклановые противоречия, которые будут доходить до стрельбы и криминальных разборок, они в Чечне останутся и довольно длительное время. Потому что в любом случае никто не позволит только одному Кадырову делить те деньги, которые поступают в Чечню для восстановления. Поэтому появятся, и они уже есть, противники, которые хотят тоже присосаться к этим деньгам и поиметь свою долю отката. А в смысле антитеррористической борьбы, я думаю, благодаря Кадырову на сегодняшний момент ситуация контролируется.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Владимира Ивановича.
Слушатель: Добрый вечер, страна. Вы знаете, я представлю себе, что ученики спрашивают меня как бывшего учителя: расскажите нам все о войне. Ну я начинаю примерно в следующем порядке объяснять: во-первых, это была национально-освободительная война на пределах федеральной территории Российской Федерации. То есть некий этнос захотел выйти с данной территории, механизмов выхода не было. И чтобы придать, чтобы удержать территорию, центр пошел на всесторонние ухищрения, сомнительные акты в Москве террористические, чтобы придать этой войне не освободительную окраску национального этноса, а чтобы придать войну террористическую, чтобы картина была террористической войны. Во-вторых, сколько я знаю чеченцев, коль служил в армии очень долго на командных должностях, в подчинении были чеченцы, я всегда знаю, что эти ребята всегда поставленную задачу выполняют до конца.
Владимир Кара-Мурза: Можно ли говорить, что это была в какой-то степени национально-освободительная война?
Сергей Ковалев: Да, конечно. Знаете, это вопрос сложный. Для многих, кто участвовал с чеченской стороны поначалу войны, это была действительно национально-освободительная война. Надо сказать, что чеченская судьба в пределах российской империи была совсем несладкой, и чеченцы это отлично помнят. Забыть, народная память в Чечне очень цепкая, и забыть, например, аул Хайнах, где сожжены были во время депортации 23 февраля 44 года не способные добраться до поездов и машин старики, дети и больные, вот этого чеченцы не забывают. Другое дело, среди тех же воюющих чеченцев были люди, я бы сказал, очень прагматического ума, которые понимали, что маленькой Чечне невероятно трудно осуществить полностью государственный суверенитет. Они готовы были и стремились к переговорам. Если мы вспомним хасавюртовские соглашения, то соглашения эти и состояли в том, что вопрос о статусе Чечни – это вопрос отложенный, и должен решаться путем переговоров. Эти переговоры так и не начались. Валерий Васильевич Борщев очень точно вспомнил, еще в декабре 94 года еще до штурма Грозного мы договорились о первых и самых естественных шагах по перемирию и началу переговоров. Ни разу чеченская сторона уже тогда, я не знаю, что было в ноябре, в декабре 94 года, чеченская сторона не ставила вопрос категоричным образом о государственной самостоятельности. Это возникло потом, после Хасавюрта. Переговоры были блокированы Кремлем.
Владимир Кара-Мурза: Константин Боровой, бывший депутат Государственной думы, последний собеседник генерала Дудаева, верит в идею независимости Чечни.
Константин Боровой: Чечня - это такой очень типичный пример колониальной политики присоединения новой территории, новой колонии к России силовым путем. И совершенно очевидно, что это очень дорогой проект, он требует огромных ресурсов, огромных денег. Это варварский проект. И понятно, что он развалится рано или поздно и Чечня будет свободна и никогда не станет частью России. К сожалению, произойти это может очень скоро, потому что ресурсов на проведение этой колониальной политики у России, возможно, больше не будет таких, какие были раньше. И такие люди, как Кадыров, причем и отец, и сын, наместники России в Чечне, конечно, будут прокляты народом. И все, что он сегодня заявляет - это просто пиар-кампания, не содержащая в себе ничего серьезного.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Калининградской области от радиослушателя Алима Абдурахмановича.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Сперва реплика, а затем я задам вопрос Сергею Адамовичу. Сергей Адамович, вы сказали, что Рамзан Кадыров имеет огромное уважение в чеченском народе. Как ни скорбно слышать от вас такую лестную оценку об этой гниде, вас, Сергей Адамович, уважаемого человека в чеченском народе. Но это, я скажу вам, абсолютно наоборот. Гнев и ненависть до потери сознания. Я вас знаю очень хорошо, и я имел с вами личную беседу в поселке в день президентских выборов после первой чеченской войны. Вы с бывшим министром иностранных дел Советского сСоюза товарищем Бессмертных были у нас в поселке. Так вот вопрос: вам не кажется, что это означает сегодняшнее заявление Рамзана Кадырова узаконенный бандитизм самим Путиным?
Владимир Кара-Мурза: Сомневаются члены диаспоры.
Сергей Ковалев: В уважении к Рамзану Кадырову в Чечне. Знаете, мне это огорчительно слышать о таком уважении, но я знаю, что рейтинг Рамзана Кадырова не низок. Мне лично Кадыров очень не нравится. Если вы слышали меня внимательно, то вы должны это понять. Я считаю его человеком бесчестным, более того - преступным. Но, увы, мы с вами, как я понял, а может я ошибаюсь, мы с вами не самые молодые люди. Вы помните Сталина? Гитлера вы тоже может быть помните? Вспомните, каков был глас народа по поводу этих двух мерзавцев. Увы, народам свойственно ошибаться. Я не пустые слова произношу, я знаю, что доверие к Рамзану Кадырову в значительной мере, в какой-то мере, во всяком случае, объясняется страхом, подчас паническим страхом перед этим человеком и есть основания для такого страха. Но и не только этим - усталостью от сопротивления, ну наконец, прагматическими интересами. В самом деле Чечня строится – это так. Если прежде деньги, отпускавшиеся Чечне, разворовывались на месте, сейчас это не так. Значительная их часть во всяком случае идет в самом деле на строительство.
Видите, вообще говоря, чеченцы народ физически очень храбрый, рыцарственный, я бы сказал. Может быть не настолько храбрый генетически, насколько исторически. Потому что самое страшное для чеченца-мужчины быть уличенным в трусости. Нет большего позора и беды. Но должен сказать, что при такой физической храбрости гражданского мужества историческое развитие не дало чеченскому народу - это я наблюдал много раз. Знаете, люди, обладающие гражданским мужеством, никогда не согласились бы, свободные люди, обладающие гражданским мужеством, никогда не согласились бы на шариатские нормы, включающие телесные наказания. Понимаете, волк, который позволяет себя плетью – это, извините, не волк, это дворовая собака.
Владимир Кара-Мурза: Геннадий Гудков, зам главы думского комитета по безопасности от фракции “Справедливая Россия», бывший офицер КГБ, согласен с официальной оценкой ситуации в Чечне.
Геннадий Гудков: Стадия активной фазы контртеррористической операции закончена. В горах действительно остается небольшая, относительно небольшая часть боевиков, которая не проводит в настоящее время достаточно давно активных действий. Разные даются оценки. Я слышал оценку от своих коллег 150 человек, Рамзан Кадыров дает несколько меньшую цифру. Вполне возможно, что это результат погрешности некой. И конечно, говорить о том, что сегодня Чечня является тотальной зоной контртеррористической операции, было бы неправильно, на мой взгляд. Поэтому резонно выглядит предложение Рамзана Кадырова обсудить эту тему и принять соответствующее решение. Это вовсе не означает, что федеральный центр перестает влиять на Чечню, там есть целая государственная программа восстановления Чечни, там в постоянной дислокации находятся подразделения вооруженных сил центра, внутренних войск. Но тем не менее, говорить о том, что там должны существовать те же правила и режимы, которые существовали в воюющей Чечне, наверное, было бы тоже неправильно.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Магомеда.
Слушатель: Добрый вечер. Я хотел бы, если вы не возражаете, Владимир, небольшую ремарку и два вопроса Сергею Адамовичу. Ремарка такая: в отличие от предыдущего радиослушателя я хотел бы все-таки выступить в защиту в пользу Рамзана. Насколько я знаю, Рамзан не только строит республику, но ему почти удалось преодолеть коррупцию в республике. И в этой связи у меня два вопроса. Первый вопрос: Сергей Адамович, как вы относитесь к объединению Чечни и Ингушетии? И второе виртуально: в случае, если такое объединение произошло бы, сумел бы Рамзан дать по рукам всякого рода ворам, проходимцам, взяточникам в Ингушетии?
Сергей Ковалев: Знаете, вопрос о восстановлении Чечено-Ингушской республики – это вопрос двух народов, двух родственных вайнахских народов - чеченцев и ингушей. Если бы этот вопрос был поставлен так, чтобы стало возможно совершенно свободное волеизъявление, ну что же это свободное волеизъявление и довольно в свободных странах приводить к тем или иным кардинальным политическим решениям. А думаю, в оценке младшего Кадырова я с вами совершенно не согласен. Он человек практичный, по-моему, не умный. Я приведу один совсем мелкий пример. Не так давно, года полтора тому назад, это достоверный факт, Рамзана Кадырова избрали членом Академии наук, Российской Академии естественных наук. По-моему, это позор для него и для этой самой академии. Да будь он десяти пядей во лбу, он никакого отношения ни к каким естественным наукам не имеет. Умный человек не позволит, счел бы для себя постыдным согласиться на это дурацкое избрание. Я уж не говорю, что для самой академии это совершенный позор. Это ладно, это мелкий пример мелкого тщеславия. Умный человек никогда не бывает мелкотщеславен. Вот да, это человек практичный, это человек, склонный имитировать закон, но не склонный подчиняться закону. Это человек, не избранный, а назначенный, как все наши депутаты и президенты - это надо отчетливо понимать.
Если мы хотим жить в цивилизованном демократическом государстве, вот это должно быть исключено. И уж кого бы избрал народ, вдруг если бы состоялось такое желание назад объединиться в одну республику, уж кого бы избрал народ на свободных выборах, в результате свободной политической конкуренции, свободной и прозрачной, уж это было дело чеченцев и ингушей. Думаю, что кого бы ни избрал, это было лучше любого назначенца, хоть теперешнего ингушского, хоть теперешнего чеченского. Понимаете, или давайте отменим выборы. Мы же серьезные люди, что мы будем дурака валять – выборы. Какие же это выборы? Даже если бы был бы избран очень неудачный президент - это было бы лучше, чем назначение вполне гораздо более удачного. Потому что свобода выбора важнее, чем… Понимаете, президенты приходят и уходят, важно, чтобы оставалась демократия.
Владимир Кара-Мурза: Как вы думаете, Сергей Адамович, если реализуется предложенный сценарий завершения контртеррористической операции, к чему может быть приведет вывод федеральных войск из Чечни?
Сергей Ковалев: Ни к чему трагичному по сравнению с теперешним состоянием скорее всего не приведет. Я думаю, что эта территория как была репрессированной территорией, так и останется. Путинский план чеченизации чеченской войны, увы, был вполне успешным. Увы, потому что это самое скверное дело, когда представитель собственного народа осуществляет репрессии в своей среде.
Владимир Кара-Мурза: Завтра, мы знаем, состоятся общественные слушания по второму делу ЮКОСа. Какую цель они преследуют и кто в них будет участвовать?
Сергей Ковалев: К этим слушаниям приглашены на самом деле все, кто придет, в том числе средства массовой информации. Я считаю, что слушания принципиально важны. Я надеюсь, что там будут в какой-то мере, в той мере, в какой позволяют их процессуальный статус участвовать адвокаты, которые объяснят юридическую сторону процесса на сегодняшний день. Там будут эксперты, экономисты и юристы. Там будут рассматриваться и общественно-политические аспекты этого дела. Если говорить о моей точке зрения, я думаю, что дело это совсем не экономическое. Дело ЮКОСа явно политическое. Но дело гражданского общества в этом разобраться и требовать правосудия.