Виктор Шендерович: Добрый вечер.
Вероника Боде: Представьте, пожалуйста, нашего гостя.
Виктор Шендерович: Владимир Рыжков – депутат Государственной думы, сопредседатель Республиканской партии России. Добрый вечер, Владимир.
Владимир Рыжков: Да, Виктор, добрый вечер.
Виктор Шендерович: Для начала почти что анекдот, ну, по крайней мере, случай совершенно реальный, как у вас, Владимир, был известный однофамилец в российско-советской политике.
Владимир Рыжков: Николай Иванович?
Виктор Шендерович: Да. Поэтому время от времени приходилось уточнять, и одно уточнение меня поразило своей такой народной непосредственностью. Одна немолодая женщина сказала: «Рыжков?». «Ну какой? Николай Иванович?». «Да нет, ну, такой молоденький, умненький», - сказала женщина. И я сегодня узнал, что вы кандидат исторических наук. И вот этот имидж умненького… То, что имидж молоденького будет постепенно проходить – это точно.
Владимир Рыжков: Вторую часть надо тоже изживать.
Виктор Шендерович: Умненького?
Владимир Рыжков: Конечно.
Виктор Шендерович: Для дальнейшей политической карьеры будет мешать.
Владимир Рыжков: Кроме вреда, конечно, ничего это не приносит.
Виктор Шендерович: Вот с этого начнем. С этого начнем – с работы именно депутата Государственной думы Российской Федерации. В этом, конечно, я слежу по бумажным отчетам, по Интернет-отчетам, потому что в телевизоре практически не показывают, там очень активно идет деятельность. Постоянно вы, Владимир, мешаете нормальной работе российского парламента, постоянно что-то хотите.
Владимир Рыжков: Да, как могу - мешаю, конечно.
Виктор Шендерович: Это помимо непоседливости некоторой характера, которую я очень хорошо понимаю, в этом есть какой-то практический смысл?
Владимир Рыжков: Да, есть. Дело в том, что возможностей для меньшинства думского, их не так много. У нас же сегодня дума - одна партия-бис. Вот такая у нее структура. То есть у нас есть одна партия «Единая Россия», я все время путаю, какая у нее численность, потому что она все время растет, как такое новое образование в нашей российской политике. Сейчас, я думаю, 310 единороссов, а это - конституционное большинство. То есть в сущности не вполне понятно, зачем все остальные ходят в думу, потому что эта партия, эта единственная наша правящая руководящая сила могла бы все решать сама, включая изменение конституции, принятие конституционных законов и так далее. И все остальные вместе взятые – это 130 человек, включая коммунистов, две «Родины», ЛДПР и нас, независимых, которых человек 15-16, по-моему, в том числе и я. Но, тем не менее, в этом смысл какой-то все равно есть и кое-что удается сделать довольно часто.
Виктор Шендерович: Например?
Владимир Рыжков: Я приведу пример этой недели, мы подводим итоги этой недели. В начале этой недели было объявлено, что доклад комиссии по Беслану парламентской, которая была создана, кстати, по моей инициативе… Вот тоже к вопросу о влиянии. Как только случился этот страшный теракт в Беслане, я был первым политиком, который сказал о том, что это трагедия такого масштаба, что она требует парламентского расследования. И я сравнил Беслан с сентябрьскими событиями в Америке, когда был теракт 11 сентября. Надо сказать, я просто на этом примере могу показать, как это все работает. Сначала все говорят: да ну, какая парламентская комиссия, к чему она нужна, прокуратура во всем разберется. Но, тем не менее, общественный резонанс был настолько сильный после Беслана, и народ все-таки требовал независимого расследования, что дума была вынуждена пойти на создание комиссии. Я подготовил постановление о создании комиссии, я написал положение о комиссии, я подготовил все документы, отправил в совет думы. В итоге все это было принято, но меня в комиссию не включили. Но это просто, с одной стороны, показывает пределы наших возможностей, потому что трудно добиться всего, чего хочешь, но с другой стороны, чего-то можно добиться. Так вот на этой неделе я услышал о том, что в который уже раз, в пятый, может быть в шестой раз комиссия по Беслану, созданная полтора года назад, перенесла публикацию своего доклада, который, как они говорят, готов, но мы ведем лингвистическую правку. То есть, видимо, готовится какой-то очень совершенный с литературной точки зрения текст, который требует, Виктор, вы понимаете как профессионал, очень серьезного редактирования. И в среду я опять поднял этот вопрос, сказав о том, что как-то совсем неприлично - то обещали в декабре, потом перенесли на март, в марте перенесли на май.
Виктор Шендерович: Вообще скоро уже три года, между прочим, Беслана.
Владимир Рыжков: Кстати, да, и это все продолжается.
Виктор Шендерович: Уже можно отредактировать.
Владимир Рыжков: И вот чего я добился? Может быть, слушатели скажут: ну и чего Рыжков добился? Немногого, конечно, добился. В пятницу комиссия доложила на думе, что в июне будет опубликован доклад уже в виде книги. Просто это маленький пример того, что все-таки есть смысл ходить в думу, есть смысл выступать на заседаниях, есть смысл требовать какой-то информации. Потому что не во всех ста процентах случаев, но довольно часто удается получить какую-то информацию, привлечь внимание к какой-то проблеме, добиться какого-то отчета и так далее. Так что все-таки смысл остается. Я уже не говорю о том, что я вижу свой долг, и наш долг, нас всего несколько депутатов демократических взглядов осталось в думе, вот я вижу наш долг в том, чтобы мы работали фактически за фракцию, которая не существует. И эта работа заключается в том, что, например, мы готовим поправки ко всем законам, которые очень важны. Из последних я приведу пример, вы, конечно, помните и слушатели наши - новый закон о неправительственных организациях, который недавно вступил в силу. Так вот, что делал я непосредственно как депутат, о себе скажу. Я сразу же, как только он был внесен в думу, связался с правозащитниками нашими и сказал: ребята, напишите мне, пожалуйста, поправки к этому закону, потому что вы профессионалы и так далее. Они мне это дали все, в частности, Юрий Джибладзе, Людмила Алексеева. Я их внес от своего имени ко второму чтению, значительная часть была принята, и это позволило смягчить закон. Он все равно остался ужасный, но, тем не менее, порой что-то удается сделать. И я надеюсь, что все-таки мы не зря едим свой депутатский хлеб, все-таки мы стараемся что-то делать даже в условиях этого однопартийного российского парламента.
Виктор Шендерович: Смотрите, я выступлю в нормальной роли скептика и оппонента, сказавши вот что: КПД описанное, мы не говорим об искренности усилий, мы не подвергаем сомнению это, мы говорим только о КПД. Есть в демократическом лагере некоторое количество людей, которые констатировали некоторое количество времени назад, что власть отсекла возможности цивилизованного диалога и цивилизованные формы отсекла. То есть парламент такой, суды такие, пресса такая, СМИ такие. И изменения, следующие изменения, реальные изменения могут пойти только снизу, то есть, фактически говоря, называя это русским языком, не вполне парламентскими путями, как минимум. Это все, в том числе те, кто это говорят, понимают опасность этого для России - выход на улицу, понимают, мягко говоря, неоднозначность такого решения и опасность такого решения. Тем не менее, это кажется реальностью. И надо признать, что многое из того, что делается снаружи от парламента, оказывается эффективнее. И мы видим, что какие-то знаковые решения принимаются демократические: там, где удается победить, удается победить не в парламенте. Удалось победить в деле Щербинского, удалось каким-то образом победить обществу в деле байкальском - там, где в думе ничего сделать нельзя. Вот что думаешь о таком симптоме?
Владимир Рыжков: Это чистая правда. Действительно, опыт показывает, что когда власть исполнительная трогает какие-то темы, которые действительно задевают массу людей и очень остро задевают, и люди выходят с протестом, я не скажу, что часто людям удается победить, но удается. Самый первый такой пример – это была монетизация полтора года назад. Никто не ожидал. Хотя, например, я выступал в думе накануне принятия этих законов, говорил: что же вы делаете, народ выйдет на улицы. Я это говорил, но сам, честно говоря, не очень верил. Потому что три-четыре года до этого народ помалкивал и все глотал, все реформы. И тут вдруг началось все в Химках, когда перекрыли Ленинградское шоссе, а потом полстраны вышло, и правительство немедленно выделило 170 миллиардов рублей на проездные билеты и так далее. То же самое было с Байкалом, когда вся Сибирь вышла. И то же самое было с Олегом Щербинским, когда водители по всей стране колоннами выстраивались и протестовали против приговора. Поэтому власть, действительно, в чем я, Виктор, согласен, что власть сама выталкивает политику на улицы вместо того, чтобы эти споры шли в парламенте. Ведь на самом деле споры идут в парламенте. Мы говорили и про монетизацию, оппозиция в думе, хоть и немногочисленная, мы говорили и про Байкал. Я лично выступал в думе и по монетизации, я лично выступал в думе и по Байкалу, я выступал по Олегу Щербинскому. Но в думе власть не хочет слышать. И только когда люди выходят, начинаются какие-то перемены.
Вероника Боде: И у нас есть звонок. Сергей из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Вот что вы говорили, люди, когда выходят на улицы, связано с тем, что какие-то острые проблемы. Но у нас, может быть, тоже самая острая проблема стала коррупции. Она связана с тем, что это уже стало обычаем делового оборота. И даже президент говорит, что, и его агитаторы-пропагандисты типа Леонтьева говорят, что она имеет системный характер и даже как-то не пытаются с ней бороться. То есть отдельные какие-то попытки есть.
Виктор Шендерович: В чем вопрос, Сергей?
Слушатель: Вопрос в чем? Не кажется ли, такой банальный вопрос, что проблема-то в чем заключается, что отсутствие политической конкуренции порождает все эти проблемы?
Владимир Рыжков: Ну, так и есть. Я просто приведу пару примеров, я не люблю абстрактные разговоры, я приведу пару примеров из жизни. В течение последних трех месяцев я пытаюсь разобраться с одним делом скандальным. Дело вот какое: прошлой осенью милиция арестовала у «Евросети» на таможенном складе 250 тысяч мобильников, МР3-плееров, смартфонов и так далее - на общую сумму сорок миллионов долларов примерно. Это конфискат. А по закону конфискат милиция передает в Фонд имущества, Фонд имущества его продает, а деньги идут в пользу бюджета. Все замечательно, схема прекрасная. Народ должен ликовать, потому что жуликов наказывают.
Виктор Шендерович: А деньги появляются.
Владимир Рыжков: А наворованное продают гражданам, а деньги появляются в бюджете. Но во всей этой прекрасной схеме произошел маленький сбой. А сбой вот какой: они это дело все конфисковали, эту всю огромную партию мобильников и МР3-плееров, передали в Фонд имущества, а Фонд имущества это все продал. Но проблема заключается в том, что, например, мобильный телефон - стартовая цена была 6 рублей за штуку, а, например, знаменитый iPod фирмы «Apple», самый популярный МР3-плеер, который стоит 300, 200, 500 долларов, продавался за 243 рубля. Я об этом прочитал в газете «Ведомости». Я, конечно, прекрасно понимаю, что речь идет о коррупции и больше ни о чем. Потому что если партия товара, стоящая на рынке сорок миллионов долларов, продается в пользу в пользу бюджета за три миллиона долларов, то остальные 37 миллионов, самый интересный вопрос - кто их получает. Что я начал делать, как депутат, как человек, который последовательно борется с коррупцией? Я написал запросы в Генеральную прокуратуру, в правительство и так далее. И получил на прошлой неделе, Виктор, это все в режиме он-лайн, очень забавный ответ из прокуратуры, что прокуратура генеральная проверила все эту штуку и, знаете, не нашла нарушений. И самое интересное…
Виктор Шендерович: Володя, а в чем удивление?
Владимир Рыжков: Мое удивление связано с тем, что эта история получила продолжение. А получила продолжение следующим образом, что правительство и президент сказали: а что у нас там с конфискатом творится, что за безобразие, что там за воровство? То есть, видимо, прокуратура писала ответ мне о том, что там все нормально, до того, как президент и правительство приняли другую точку зрения.
Виктор Шендерович: Юмор заключается в том, печальный юмор, что в нашей единственной власти внутри очень много щупалец.
Владимир Рыжков: Много башен. И видимо, писала ответ одна башня, что можно продавать мобильники за шесть рублей, а потом другая башня решила, что все-таки это нехорошо. Почему за шесть, хотя бы за шестьсот. Зачем же так? Зачем продавать мобильник за две с половиной тысячи в пользу бюджета за шесть рублей.
Виктор Шендерович: Свежая история с расхождением башен с демографией вышла, когда три недели назад думский комитет отказал в повышении, отодвинул законопроект о том, чтобы выдавать по 15 и 20 тысяч рублей за ребенка. А тут вдруг президент в президентском послании…
Владимир Рыжков: 250 пообещал.
Виктор Шендерович: …пообещал 250.
Владимир Рыжков: Не угадали.
Виктор Шендерович: Не угадали.
Владимир Рыжков: Это как в том анекдоте: «Что будете - кофе или чай?». «Чай». «Не угадали – кофе». Так и здесь. Я вам могу сказать, что по коррупции есть абсолютная ясность у меня, например, что надо делать. Есть просто гигиенические правила, которые должны выполняться в любом обществе. Приведу пример. На прошлой неделе. Всегда надо примеры приводить, тогда слушатели поймут. На прошлой неделе американцы опубликовали видеозапись падения самолета на Пентагон. Самое интересное в этой истории для меня было не то, что они опубликовали видеозапись, а на каком основании это было сделано. Ведь эта видеозапись была, камера была прикреплена к стене Пентагона и вела круглосуточную съемку. И когда самолет упал, то видеозапись служба безопасности зафиксировала. А так как это Пентагон, то это секретная пленка и так далее. Что сделали депутаты конгресса американского и журналисты? Они сказали: нет, ребятушки, у нас есть закон об открытости информации, согласно этому закону вы нам обязаны предоставить эту пленку. Спор шел год, полтора, он занял какое-то время, но пленка была в итоге опубликована. Так вот в России сегодня вы не то, что запись про теракт не получите, вы не получите даже список участков, выделенных префектурой за май месяц, потому что вся информация в стране чиновничья де-факто засекречена. Полтора года назад я внес закон об открытости информации в России, закон, который прямо предусмотрен конституцией Российской Федерации. В мае прошлого года президент Путин стукнул кулаком во время послания, сказал – надо срочно принять этот закон. Минула годовщина, как он сказал об этом, и полтора года как я внес этот закон. Он находится в комитете замечательного единороссовского либерала Владимира Николаевича Плигина. И я каждый месяц Владимира Николаевича спрашиваю: «Ну, как там?». Он говорит: «Ведем консультации с правительством». Так вот, пока мы не начнем не болтать о борьбе с коррупцией, а пока мы не начнем заниматься ею реально, ничего не будет. И прав наш слушатель, который говорит, что нет политической конкуренции. Как можно бороться с коррупцией, если в думе мы не в состоянии поднять никакой вопрос, никакое расследование инициировать, никого ни привлечь к ответственности. Мы даже не можем поручить Счетной палате что-то проверить, потому что необходимо такое количество депутатов, которого у нас просто нет.
Вероника Боде: Звонок. Александра из Санкт-Петербурга, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер.
Владимир Рыжков: Добрый вечер.
Слушатель: Обоих вас, господа, ценю как людей лютеровского замеса – «на том стою и не могу иначе».
Владимир Рыжков: Лютеровского?
Слушатель: Да, именно лютеровского замеса «на том стою и не могу иначе».
Виктор Шендерович: Спасибо.
Владимир Рыжков: Это вы нас высоко подняли.
Слушатель: У меня часто мнение и с Виктором, и с вами, Владимир, не совпадает по ряду вопросов, но, тем не менее, ценю вас. Второй аспект: для меня интеллектуал в политике, наверное, 99 и 9 в периоде.
Виктор Шендерович: Александр, прошу прощения.
Владимир Рыжков: Ваш вопрос?
Виктор Шендерович: Вопрос, иначе мы не успеем.
Слушатель: Я хотел бы вам задать тест, на который пока мне никто не ответил из ближнего окружения, из политиков. Тест вот какой: смотрите, фермер, который пашет в поте лица 12 часов, ученый, который работает на трех работах, за всю свою жизнь не заработает столько, сколько может заработать 20-летний финансовый спекулянт, играя на бирже и прочее.
Виктор Шендерович: Вопрос в чем?
Слушатель: Вопрос вот какой, Владимир, только не надо апеллировать к рынку, как высшему судье. Мне кажется, что вся проблема в том, что провал демократических реформ связан именно с этим. Потому что чувство справедливости…
Владимир Рыжков: То есть несправедливо.
Виктор Шендерович: Понятно, вопрос понятен.
Владимир Рыжков: Вопрос, во-первых, хороший и вопрос вполне понятный. Коротко про спекулянтов. Пусть спекулируют, потому что я совершенно точно знаю, что они как зарабатывают, так и разоряются. Я, кстати, не знаю, чего больше - заработков или разорений. Я бы, например, лично не рискнул этим заниматься, потому что я человек очень обстоятельный, я бы не рискнул.
Виктор Шендерович: И учителя из окон не бросаются, а финансовые спекулянты…
Владимир Рыжков: В чем Александр, безусловно, прав, когда он ставит вопрос о справедливости. Я анализировал - это очень интересная тема - я анализировал структуру расходов разных стран, на что страны тратят деньги. Вот, например, какая-нибудь Южная Корея. Мне было просто интересно, на что Южная Корея тратит деньги, государственные, я имею в виду, не частные, не личные из кармана, а на что правительство Южной Кореи тратит деньги или, например немецкое правительство или какое-нибудь финское, не дай бог, правительство на что тратит. И выяснилась очень интересная вещь, что структура публичных расходов, то есть государственных, региональных, местных расходов в России очень сильно отличается от тех стран, с которыми мы себя обычно сравниваем. Например, Южная Корея тратит 20% ВВП на образование - вдумайтесь в эту цифру. Россия - 3%. Когда мы видим LG, когда мы видим Hyundai, когда мы видим Daewoo, когда мы видим какие-то плазменные панели Samsung. И когда мы узнаем, что вдруг - Южная Корея, боже мой, что такое Южная Корея, мы знаем только про Северную Корею. Сегодня мы с Виктором вспоминали Ким Чен Ира. Южная Корея еще 30-40 лет назад - аграрная отсталая страна. Сегодня ее компания Samsung является глобальным лидером «хай-тека» – это потому, что они тратят 20% на образование. У нас совершенно искаженная в России структура приоритетов расходов государства. Три приоритета, на что мы тратим больше всего денег, не буду грузить вас миллиардами, которые мы тратим, просто назову первые три статьи наших расходов. Номер один – это военные расходы и все, что с этим связано. Причем они выросли, и министр обороны хвалится этим, почти в четыре раза за последние годы без всякого толку. У нас ни самолетов новых, ни танков новых, ни квартир для офицеров, ни черта нет, но мы тратим огромные деньги на оборону, на силовиков и так далее. Второй приоритет – так называемые госинвестиции. У нас есть такой миф, что Россия мало тратит на госинвестиции, мало тратит на дороги, на мосты, на заводы. Это неправда. Мы тратим огромные деньги на госинвестиции, но проблема в низкой эффективности. Половина денег - по данным ИНДЕМа Сатарова - просто разворовывается. И третий приоритет – это госаппарат и его содержание. И при этом у нас в загоне расходы на образование, на здравоохранение, на социальную политику и на науку. В разы доля этих расходов меньше, чем не только у развитых стран, но даже у ведущих и развивающихся стран. Китай тратит на образование ВВП больше сегодняшняя Россия. И в чем прав Александр, который звонил, что именно это вызывает непонимание людей. Люди смотрят телевизор, слушают радио: боже, у нас там столько денег, там столько денег, Стабфонд, профицит, золотовалютные запасы, кругом богатство.
Виктор Шендерович: А где это?
Владимир Рыжков: А где это все? А я не могу заплатить за коммунальные платежи, думают люди. Поэтому одно из моих предложений, наших предложений, которое мы из года в год вносим: надо менять структуру расходов страны, надо фиксировать и сокращать военные расходы, нужно повышать эффективность госинвестиций. Нужно фиксировать численность бюрократии. У нас за один прошлый год, Виктор, за один прошлый год выросло число чиновников на 150 тысяч - только федеральных, на 150 тысяч – на 10%. Мы тратим в разы больше, чем пять лет назад. И что? Коррупция, откаты, воровство, только что мы про это говорили. Поэтому ответ очень простой: чтобы было чувство справедливости, чтобы люди получили свою долю от этого экономического роста, от этих нефтедолларов, в которых сейчас купается страна. Нужно менять структуру расходов и делать иные приоритеты - не бюрократия, не силовики, не неэффективная госинвестиция, а наука, образование, здравоохранение и так далее.
Виктор Шендерович: Ну вот у нас будет вторая половина программы для того, чтобы поговорить о том, каким образом мы можем подобраться все-таки к рычагам управления, не прямо, так косвенно.
НОВОСТИ
Вероника Боде: У нас есть звонок. Валерий Аркадьевич из Подмосковья, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Спасибо большое. Владимир.
Владимир Рыжков: Да, Валерий Аркадьевич, слушаю вас.
Слушатель: Вы очень привлекательный в своей деятельности и даже по внешнему виду вы сохраняете нормальный облик, а министр обороны у нас пухнет и пухнет.
Владимир Рыжков: Пухнет, да, он?
Виктор Шендерович: Но не от голода, видимо.
Владимир Рыжков: Не от голода.
Слушатель: Хотелось бы вам прислать по мейлу информацию по поводу военных пенсионеров. Ведь Министерство обороны жульническим, мошенническим способом недоплатило порядка 640 миллиардов рублей с 2000 года и учитывая по воинскому званию 25 миллиардов.
Владимир Рыжков: Валерий Аркадьевич, вы легко можете сделать. Чтобы я не диктовал, не тратил время, у вас есть возможность найти Интернет где-нибудь?
Слушатель: Проблем нет.
Владимир Рыжков: Найдите сайт Государственной думы.
Слушатель: Есть такой.
Владимир Рыжков: И там адрес моей электронной почты.
Слушатель: Прямо туда?
Владимир Рыжков: Да, там в депутатах меня найдете и пришлете.
Слушатель: Понял. Договорились. Спасибо.
Вероника Боде: Следующий слушатель Александр Борисович из Подмосковья. Здравствуйте, вы в эфире.
Слушатель: Здравствуйте.
Виктор Шендерович: Добрый день.
Владимир Рыжков: Здравствуйте.
Слушатель: Вы меня слышите?
Владимир Рыжков: Отлично слышим вас.
Слушатель: Вот как повезло - с Виктором Шендеровичем второй раз попадаю в передачу.
Владимир Рыжков: Слушаем вас.
Слушатель: Первым делом, Владимир, огромное уважение к вам всем моих друзей и знакомых.
Владимир Рыжков: Спасибо.
Слушатель: Действительно, один из немногих в думе. Еще Оксану Дмитриеву я очень уважаю.
Владимир Рыжков: А мы с ней вместе работаем очень дружно.
Слушатель: Вот, вот я вас всегда слышу и очень уважаю.
Владимир Рыжков: Спасибо.
Слушатель: Вопрос вот в чем: было постановление недавно, в декабре 2005 года №761 о предоставлении субсидий по оплате жилого помещения за подписью Фрадкова.
Владимир Рыжков: Знаю такое, да.
Слушатель: Знаете? Так вот там 25 пункт есть такой, он так ударил по уже имеющимся льготникам, тем, кто ветераны и инвалиды, что субсидии резко упали.
Владимир Рыжков: Напомните, о чем речь – о социальной площади или о чем?
Слушатель: Нет, там коэффициент, кто имеет льготы жилищные по оплате жилья, ветераны и инвалиды, они еще ущемляются в смысле субсидий. Надо смотреть пункт.
Владимир Рыжков: Все понятно.
Слушатель: Вот такой вопрос. То есть еще раз кроме этого 122 закона людоедского, где потеряли инвалиды.
Владимир Рыжков: Это монетизация, для тех, кто не знает, что такое 122 закон.
Виктор Шендерович: Это уже выучили.
Владимир Рыжков: Александр Борисович, хороший вопрос. Я что скажу, вообще с тарифами полное безобразие в стране. Дело в том, что сегодня тарифы и ЖКХ, тарифы и РАО ЕЭС, и Газпрома, и железных дорог, и связистов, а вообще у нас в стране около 30 монополий, просто мало кто осознает, что у нас около 30 монополий, в том числе, например, спиртовая монополия - это устанавливается сегодня чиновниками. Я был на прошлой неделе в Саратовской области, там есть город Саратов областной центр, а через Волгу есть город Энгельс. Я был там, встречался с людьми, разговаривал. Что они мне говорят: Владимир Александрович, нас задушили тарифами, мы платим по две, по три тысячи рублей за двухкомнатную квартиру. Начинаем разбираться. Оказывается, утверждает областной комитет тарифов какой-то там, понимаете. Вот, Виктор, мы только что говорили до эфира об опыте разных стран. Областной комитет, чиновники утверждают жителям Энгельса тарифы на их квартиры по ЖКХ. Жители города Энгельса выбирают мэра, выбирают депутатов, не могут сделать с этим ничего. И это же, даже пример с Фрадковым тоже показывает. Ну почему Фрадков должен утверждать коэффициенты для жителей Подмосковья и так далее? Это же абсурд полный. И при этом внутри монополий, что творится, мы можем только догадываться. Мы можем догадываться. Но даже по Газпрому, миноритарии говорят, что там один-два миллиарда долларов ежегодно исчезает бесследно, и менеджмент не может объяснить, куда они исчезают. Они покупают футбольные клубы, покупают телекомпании, покупают киностудии, свинофабрики, свинофермы. И это все убыточные активы, которые оплачиваем мы – потребители - из своего кармана. Поэтому полтора года назад еще с моим коллегой Валерием Зубовым внесли закон о том, что тарифы монополий должны утверждаться не чиновниками, а избранными людьми, то есть депутатами.
Виктор Шендерович: Чтобы обратная связь была.
Владимир Рыжков: Совершенно верно. Если бы Газпром, РАО ЕЭС и те же коммунальщики пришли к нам в думу и сказали: ребята, повысьте нам в сто раз, пожалуйста. Мы бы сказали: да с удовольствием, но покажите исходные данные, какая у вас зарплата, ребятки, а какие, кстати, бонусы, а кстати, почему вы проволоку покупаете в два раз дороже, чем на рынке, или трубы. И там можно было бы о чем-то говорить. Поэтому что касается этого постановления Фрадкова, мы им сейчас занимаемся, Александр Борисович, мы им занимаемся в Государственной думе. И я вам могу сказать, что по моему избирательному округу - по Барнаулу тысячи семей потеряли субсидии из-за этого постановления, потому что оно ужесточило требование к получению жилищных субсидий, а это сильно бьет по людям на фоне роста тарифов. А в целом я вижу кардинальное решение проблемы – это надо принять закон, который мной разработан, нами внесен, о государственном регулировании тарифов монополий, чтобы тарифы утверждались не чиновниками за закрытой дверью, а публично в парламентской процедуре.
Вероника Боде: С нашего форума в Интернете: «Я прочитал в Инопрессе, что господин Рыжков Владимир приезжал в Америку на смотрины в Госдеп. Видимо понравился, ибо по нарастающей его начинают раскручивать к выборам 2008 года».
Виктор Шендерович: Госдеп.
Вероника Боде: Вопрос: «Владимир, а справитесь с президентскими обязанностями? Чувствуете силы? С уважением, Силкин Алексей из Санкт-Петербурга».
Владимир Рыжков: Со взаимным уважением, господин Силкин, Санкт-Петербург. Но это, конечно, просто из области детского сада. Вы знаете, это как в советское время было: не встречайся с иностранцем, потому что станешь шпионом. Я политик, я депутат российского парламента, парламента великой страны, я политик уже много лет. Уверяю вас, у меня есть знакомые политики во многих странах мира и не только в Вашингтоне. Я могу сказать, что в этом году у меня был разговор с Ангелой Меркель, только что я был в Париже и разговаривал с ближайшим советником и другом президента Ширака. Я знаю ведущих итальянских политиков. Скажу даже страшное: я знаю целый ряд ведущих китайских политиков и каждый год встречаюсь с ними. Но вытекает ли из этого, что если у меня высокий уровень встреч в ведущих мировых столицах, что я непременно езжу на смотрины и являюсь агентом влияния пятой, шестой колонны? Это просто чепуха. Что касается, кто будет президентом – это решать не мне. Вы знаете, президентов выбирает народ. Я хочу…
Виктор Шендерович: В некоторых странах.
Владимир Рыжков: В некоторых странах. Я, как и Виктор, мы с ним состоим оба в Комитете-2008, и когда мы его создавали – это была идея Гарри Каспарова в свое время - создать комитет - и Виктора Шендеровича, кстати, мы как раз почему назвали Комитет-2008? Не потому что кто-то хочет прорваться к власти и кем-то стать, а потому что наша цель - Виктор, правильно? - очень проста - мы просто хотим...
Виктор Шендерович: …чтобы это были выборы.
Владимир Рыжков: …чтобы это были выборы. А уж я уверен, что тот, кого выберет наш народ, он обязательно справится с этой работой.
Вероника Боде: Звонок. Виктор из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер.
Владимир Рыжков: Добрый вечер, Виктор.
Слушатель: Как-то по Свободе была передача с бывшим послом Швеции Панкиным, и он, в том числе, сказал такую мысль, что в начале 20 века Швеция была типично бюрократическая страна, с полной коррупцией, со всеми прелестями. И, тем не менее, мы сейчас видим социалистическую, высоко социальную страну. Анализировали ли вы вот этот феномен не просто нынешнего состояния, а как у них случился такой фокус, что они перешли от бюрократического государства к современному, и можно ли это применить к России?
Владимир Рыжков: Хороший очень вопрос. Я тоже бывал на смотринах и в Швеции, не только в Вашингтоне. И больше того, у меня есть несколько друзей в Стокгольме, в частности, мой очень старый и замечательный друг - это Урбан Алин, он глава международного комитета шведского риксдага. И он, кстати, представляет правящую Социал-демократическую партию, которая у них лет 50 правит с короткими перерывами на консерваторов. Например, Карл Бильт одно время был премьер-министром консерваторов. Я его спрашивал: как же вам удалось, шведам, такой социализм построить, и почему у вас коррупции нет и так далее? Он мне объяснил. Есть несколько причин очень простых и вполне для России, мне кажется, было бы полезно их тоже себе уяснить - почему. Во-первых, шведы жутко активный народ. У них население в Швеции 9 миллионов, меньше чем в Москве. При этом каждый швед состоит в семи каких-нибудь ассоциациях. То есть он в какой-нибудь ассоциации фермеров, он в какой-нибудь ассоциации любителей бабочек, обязательно в профсоюзе, обязательно член партии. Вот у них в Швеции из 9 миллионов населения миллион - члены каких-нибудь партий. Миллион – представляете? И не то, что их загоняют и дают льготы на колбасу, нет, они действительно хотят участвовать и так далее. То есть первая причина – исключительно активный народ. Вторая причина – у них абсолютная свобода слова, абсолютная. Вот тот карикатурный скандал, который случился в Дании, мог бы случиться в Швеции, потому что никто никак не контролирует шведскую прессу, пишет все, что хочет, пишет все, что знает. И поэтому если у них какой-нибудь политик, не дай бог, норковую шубку купит жене за счет бюджета, завтра же это будет на первых полосах, политика карьера закончится и так далее. Очень сильная пресса. Я бы хотел пожелать, чтобы у нас была такая же сильная и честная пресса в России. Третья причина – все-таки у них сильная политическая конкуренция. Да, социал-демократы в основном выигрывают выборы, но консерваторы всегда наступают на пятки, жизни им не дают спокойной, правительство всегда находится под ударом и под критикой - и так далее. Поэтому шведы справились со своей бюрократией с помощью трех вещей: во-первых, гражданское общество, которое там очень сильное, во-вторых, свободная пресса, которая совершено сильна и независима, в-третьих, политическая конкуренция. И, в-четвертых, я бы добавил, у них все-таки с 19 века, даже, пожалуй, со времен Карла XII , которого мы расколотили под Полтавой, у них сильная независимая судебная система, которая так же позволяет им коррупционеров не только хватать за руку, но и сажать, как полагается.
Вероника Боде: С пейджера: «Сегодня академику Андрею Сахарову 85 лет».
Владимир Рыжков: Да, это точно.
Вероника Боде: «На празднование собрались близкие, друзья, правозащитники, но ни один канал телевидения ни слова не сказал об этом событии. Не было и представителей партии власти. Получается, академик Сахаров, как и другие правозащитники, для нашей власти как кость в горле». Андрей из Подмосковья.
Виктор Шендерович: Здесь я могу прокомментировать: мы только что с Владимиром как раз на этот эфир приехали из музея Сахарова.
Владимир Рыжков: Из этого сквера.
Виктор Шендерович: Да, замечательный сквер музея Сахарова, где была прекрасная маевка, такая настоящая.
Владимир Рыжков: Много народа, человек пятьсот-шестьсот.
Виктор Шендерович: Замечательно. И действительно, про полное отсутствие телевидения, здесь очень интересная подробность. Ну, разумеется, кроме Ren-TV по старой памяти еще.
Владимир Рыжков: И французская пресса.
Виктор Шендерович: Нет, я говорю про наших. Французская – конечно. А из наших - ни Первого, ни Второго канала. Но - был канал «Russia today». Канал наш государственный российский, который вещает на Запад, который создает представление о России.
Владимир Рыжков: Я вспомнил старый советский анекдот, когда Брежнев с Никсоном беседует, и Никсон говорит: «Вот у вас в Советском Союзе нет свободы слова». Брежнев говорит: «Почему?». Никсон говорит: «Вот у нас каждый может придти на лужайку перед Белым домом и меня критиковать». А Брежнев ему на это говорит: «И у нас любой может выйти на Красную площадь и тебя критиковать». Так что эта «Russia today» показывает, видимо, за границей, что есть у нас свобода слова и демократы.
Виктор Шендерович: Берет интервью у Рыжкова благополучно, у Каспарова, и Запад потом смотрит: ну смотрите – празднуют Сахарова, вот политики независимые. Но где Первый канал, где Второй канал? Полная тишина в смысле, этого события нет сегодня для российских.
Владимир Рыжков: Я думаю, это объясняется тем, что сегодня власть российская мыслит себя как советская власть. То есть примерно та же система ценностей: закрытая страна, великая держава, Запад – враги, надо хранить целостность страны и так далее. И Сахаров воспринимается ими как правозащитник, диссидент, а значит - враг. Хотя есть определенная шизофрения в их представлениях, потому что Сахаров, с одной стороны, создавал ядерный щит родины, но с другой стороны, диссидент и так далее. Очень жаль, что это происходит, потому что не так много в России Нобелей, не так много, можно сказать совсем немного.
Виктор Шендерович: Приличных людей такого масштаба.
Владимир Рыжков: И уж тем более приличных людей такого масштаба. Я-то как раз считаю, что должен был бы быть государственный праздник - это один из величайших россиян за всю историю. Это, безусловно, патриот нашей страны, безусловно, великий человек. И я очень сожалею, что не было сегодня госканалов. Хотя нам там было очень приятно находиться, замечательные люди.
Виктор Шендерович: Среди людей.
Владимир Рыжков: Среди людей. И как-то у меня душевный подъем был после этой маевки, потому что очень приятные люди, очень приятный повод и очень приятно было увидеть многих друзей там.
Вероника Боде: Звонок. Алла Павловна из Москвы, здравствуйте.
Слушательница: Здравствуйте, господа. Владимир Александрович, у меня вот к вам какой вопрос: сейчас очень много говорится о том, что садоводческим товариществам и дачным товариществам сейчас упрощают процедуру оформления в собственность. У нас лично садоводческое товарищество Нарофоминский район, сменили председателя земельного комитета, прислали из Истры, тот самый, который узаконил для жены Зурабова несколько…
Владимир Рыжков: То есть опытный человек.
Слушательница: Да, не то слово. Так вот, нам сейчас за землю общественного пользования начислили в четыре раза больше, чем за личную землю. То есть дороги, по которым мы ездим, мы сейчас баснословные деньги платить. Нам что, по вертолетику купить каждому, чтобы не пользоваться дорогами? Вот насколько вы, депутаты, этот вопрос - насколько это правомерно?
Владимир Рыжков: Значит, я могу сказать, что это, конечно, неправомерно. Напишите мне в Государственную думу, просто пишите: Охотный ряд, дом 1, депутату Владимиру Рыжкову, и свой адрес оставьте. До меня дойдет, и я сделаю запрос либо в московское правительство, либо в прокуратуру – разберусь. Что касается упрощения процедуры – это чистый пиар «Единой России», чистый пиар, ничего за этим не стоит. Приняли они этот закон, в итоге что изменилось? Те же 11 инстанций надо пройти, те же пошлины заплатить, те же взятки заплатить, никакого там упрощения нет. Мы им говорили: что вы мучаете людей? Сделайте заявительный порядок. Пришел человек, написал заявление, получил бумагу, как это в начале 90-х было, когда квартиры приватизировали по упрощенной схеме. К сожалению, что происходит сплошь и рядом? Объявляют - что-то мы сейчас сделаем, а делают просто имитацию. Вот так по садовым участкам - никакого там упрощения не будет, не ждите. То же самое по казино. Сейчас весь народ требует казино и игровые автоматы вышвырнуть из городов, мы внесли соответствующий закон, «Единая Россия» его отклонила, приняла свой – оставить все, как есть. Сейчас в Москве 60 казино, будет 50 казино – вот вся разница, вот что изменится. То же самое по мигалкам. Случай с Олегом Щербинским, Виктор, вы его вспоминали сегодня. Весь народ возмущен, требует, москвичи и Подмосковье особенно меня понимают, целые шоссе перекрывают на часы и идут колоннами, уже скоро машин с мигалками будет больше, чем без машин мигалок, колоннами идут, создают аварийные ситуации. Мы внесли закон - полный запрет спецномеров и оставить только 8 мигалок президенту и ближайшим его соратникам, все остальные запретить. «Единая Россия» не хочет принимать наш закон, в итоге все остается как есть. То же самое с дачными участками: крику много, обещаний много, на самом деле никакого упрощения, к сожалению, не произойдет.
Виктор Шендерович: У меня совсем немного осталось до конца нашего эфира. Я хотел бы, потому что такой образовался депутатский прием к депутату Рыжкову…
Владимир Рыжков: Но это нормально. И хорошо, что люди воспринимают депутата как человека, который может реальную проблему решить.
Виктор Шендерович: Давай, есть, хотел сказать тысяча, на самом деле не тысяча - сотни тысяч реальных конкретных проблем. Давай попробуем в оставшиеся десять минут выяснить вот какой вопрос: говорили много о проблемах власти, о несовершенстве власти, давай поговорим о нас. Что мы можем, как мы можем, что мы можем попробовать сделать и в какую сторону двигаться для того, чтобы не решать разрозненно десять тысяч отдельных вопросов, а попытаться что-то изменить в стране? Вот каким образом оппозиция демократическая может реально повлиять на положение в стране?
Владимир Рыжков: Я считаю, что первое, что нужно сделать – это вернуть доверие к слову «демократия». Все, что мы сегодня обсуждаем – тарифы. Тарифы на квартиры, на ЖКХ утверждаются чиновниками. Это бюрократическая точка зрения: мы утверждаем тарифы, а вы сидите и помалкивайте, потому что вы быдло – вот это их точка зрения. Наша точка зрения, что тарифы должны утверждать люди, избранные народом – вот это демократическая точка зрения. Дальше, казино: народ требует закрыть казино, демократы должны закрыть. Дальше - мигалки.
Виктор Шендерович: Прости, что я врываюсь, тут мы начинаем перечислять.
Владимир Рыжков: Это очень важно, чтобы люди понимали, что если вы хотите, чтобы рядом с вашим подъездом не было игровых автоматов, если вы не хотите, чтобы ездили мигалки, если вы не хотите, чтобы чиновники за ваш садовый участок брали взятки – вы демократы. Потому что все, что мы говорим – это есть демократическая программа. Тарифы Газпрома чтобы контролировать – это есть демократия. Поэтому, как вернуть доверие к демократам? У нас народ демократов воспринимает как? Во-первых, это какие-то опостылевшие рожи, которые десять лет бубнили про демократию, а сами при этом воровали. Во-вторых, народ воспринимает демократов как тех, которые ездят на смотрины в Госдеп, а потом приезжают обратно…
Виктор Шендерович: Агенты влияния.
Владимир Рыжков: Да, агенты влияния. И начинают народу типа лапшу на уши вешать. Или демократы это те, которые вместе с Советом Европы унижают великую могучую Россию. На самом деле в моем понимании, вот я демократ, меня народ избирает в округе постоянно, в моем понимании демократ – это тот, кто разделяет с народом проблему, есть проблема коррупции и говорит: ребята, проблему коррупции можно решить только демократическим путем. А именно: приняв закон о прозрачности власти, обеспечив честных прокуроров, чтобы они были, честные судьи, была политическая конкуренция и так далее.
Виктор Шендерович: Я понимаю, здесь я влезаю в монолог.
Владимир Рыжков: И в этом смысле должно быть, на мой взгляд, обновление демократического движения. Почему? Потому что пока все старое пережевывается, как это было в 90 годы, народ не верит, говорит – знаем, вы все жулики. Поэтому я исхожу из того и как раз, почему я занимаюсь и руковожу Республиканской партией России, потому что мы пытаемся заниматься обновлением демократического движения, выходить с реальными темами, которые волнуют людей, выходить с инициативами, которые могут поддержать люди. Проблема наша в том, что блокируется на телевидении, блокируются деньги, блокируется информация. Если бы люди, я бы уже год имел бы возможность по ОРТ, РТР объяснять программу своей партии, мы бы уже имели 20% рейтинга или 30% рейтинга. И люди бы говорили: вот эти демократы нам нравятся, за них мы будем голосовать.
Виктор Шендерович: Разумеется. Мы же говорим об игре из той позиции, которая сейчас стоит на доске. Сейчас на доске стоит такая позиция, что ты делаешь один ход, против тебя делают пять ходов.
Владимир Рыжков: Потом бьют доской по голове.
Виктор Шендерович: Потом бьют доской по голове, некоторых, кстати, без всяких метафор. Вопрос в том, как поменять правила игры. Потому что по этим правилам игры не победить, ясно, никакому Каспарову не победить никакого шахматиста из дворца пионеров по таким правилам игры, если делать пять ходов против одного. Вопрос в том, как повернуть, как изменить правила игры, какие есть реальные механизмы для того, чтобы…?
Владимир Рыжков: Я думаю, что есть пока механизмы, я думаю, что надо строить новую демократическую партию, строить ее на местах. Люди на местах есть, в регионах, я много проехал, они готовы в этом участвовать и хотят в этом участвовать. Надо проводить уличные акции, мы проводим их регулярно. Мы первого апреля проводили за отставку министра Иванова, и по всей стране вышло довольно много народу. Потому что ситуация с отсрочками для студентов и для молодых отцов трогает очень многих людей. Надо, несмотря ни на что, участвовать, стараться принять участие в думских выборах. Пусть они сфальсифицируют наш результат, пусть они нас будут давить и не пускать, но, тем не менее, в них надо участвовать. Как белорусы, они правильно делают, они знают, что выборы будут сфальсифицированы, но они участвуют, потому что это возможность обратиться к народу. То есть я согласен, что есть огромные трудности, есть огромное сопротивление, есть огромная блокада всего, что мы делаем. Но все равно надо действовать и в думе, и на улице, и в партийном пространстве, все равно нужно делать все, что мы можем, и надеяться на успех.
Виктор Шендерович: Тогда я задам один провокативный вопрос, не провокационный, но провокативный. Есть точка зрения, которая очень любопытна, что надо попробовать объяснить власти общий интерес, сегодня поскольку объективно все рычаги у власти, попробовать объяснить общий интерес. Общий интерес действительно описывается так, что если будете дальше завинчивать, то потом рванет и будут просто коричневые. Это совершенно очевидный исход. Если окончательно разломать демократические механизмы, то в какой-то момент, когда кончатся халявные деньги, и через какое-то время рванет. Надо попытаться объяснить этим людям, какие есть, этим коррупционным, объяснить, не исходя из принципов, а исходя из их интереса: ребята, вам будет плохо.
Владимир Рыжков: Я думаю, это бесполезные хлопоты. Потому что люди, которые находятся у власти и которые распиливают миллиарды нефте- и газодолларов, они ведь не в России эти деньги хранят, и многие из них не связывают свою судьбу с Россией. Поэтому им все равно, рванет завтра, рванет через месяц - у них уже накоплено. Я думаю, что все-таки апеллировать не к власти. Мы же видим, что делает власть: коррупция разрастается, госмонополизм разрастается, силовой блок разрастается. Они не слушают, что мы говорим, они слушают какие-то отдельные моменты. Про мигалки услышали, делают вид, что что-то решают. Надо обращаться к обществу, надо обращаться к элитам, которые еще остаются, патриотические элиты, но с властью, мне кажется, говорить в этом смысле бесполезно.
Виктор Шендерович: Парадокс в том, что это говорит не Эдуард Лимонов сейчас, а говорит депутат Государственной думы. То есть человек, который пытается влиять через органы власти.
Владимир Рыжков: Человек, который вносит законопроекты, совершенно разумные, оправданные и необходимые, и ни один из них не принимается Государственной думой. То есть для меня совершенно очевидно, что ни один антикоррупционный закон не будет этой властью принят, потому что коррупция – это суть ее политики. Зарабатывние, вернее, разворовывание нефтедолларов – это и есть суть экономической политики очень многих сегодня во власти. Поэтому я не верю, что там есть смысл в чем-то их убеждать. Там идет бизнес, ребятам некогда, они пилят бабки. Обращаться нужно к обществу, которое от этого страдает и лишается будущего и к той части элит, которая еще все-таки имеет какие-то патриотические чувства.
Виктор Шендерович: Что ответишь на такой распространенный довод, что вообще демократия не для России, что вообще мы страна с монархическим сознанием и не фиг привыкать?
Владимир Рыжков: Я отвечу, что в этой точке зрения очень большое зерно истины есть, и было бы глупо и неумно это отрицать. Действительно, у нас политическая культура, ориентированная на сильного лидера – царя, президента, генсека, как угодно. Действительно, у нас политическая культура ориентирована на то, что начальство все решит, потому что умнее. Действительно, у нас политическая культура очень апатичная, культура скорее подданных, чем граждан – это действительно так. Но проблема в том, что с такой культурой мы никуда не уедем далеко, Россия окончательно проиграет гонку глобальную и уже проигрывает. Мы проигрываем не только Южной Корее, про которую я сегодня говорил, мы проигрываем Бразилии, Индии, Китаю и в темпах экономического роста, и в доверии судебной системе, и в объеме инвестиций. Мы проигрываем всем основным конкурентам именно благодаря тому, что у нас отсталая политическая система и крайне коррумпированная элита. Поэтому если мы будем цепляться за эту культуру, мы проиграем историческое соревнование. Я патриот России, Виктор, я хочу выиграть историческую гонку, я хочу, чтобы Россия выиграла, именно поэтому я выступаю за более открытую политическую систему, за реформу образования, за поощрение инициативы людей, за поощрение свободы людей, за более открытую конкурентную экономику и так далее. Только так мы можем выиграть. А если мы будем цепляться за свои худшие черты, мы точно проиграем. Мы должны уходить от худших черт нашей политической культуры, мы должны двигаться вперед.
Виктор Шендерович: У нас осталось полминуты. Опиши свой рабочий день в понедельник.
Владимир Рыжков: В понедельник я с раннего утра буду находиться в Государственной думе, готовиться к пленарному заседанию в среду, заниматься партийными делами и так далее.
Виктор Шендерович: Каких неприятностей ждать Кремлю от ваших инициатив?
Владимир Рыжков: Главная неприятность – это то, что мы их не оставим за их коррупционные делишки, в покое не оставим, будем просто наматывать их кишки на палку каждый день.
Виктор Шендерович: С этой ужасной угрозой на Радио Свобода…
Владимир Рыжков: А для них это, кстати, самая страшная угроза.
Виктор Шендерович: …депутат Государственной думы Владимир Рыжков. Спасибо, Владимир.
Владимир Рыжков: Спасибо.