Коэффициент интеллекта, IQ – кошмар политической корректности, которая никогда не знает ни что с ним делать, ни куда от него деться. О том, как и почему политика борется и справляется со статистикой – монография Ричарда Нисбетта "Интеллект: где его берут. Почему важны культура и школа" (Richard E. Nisbett. Intelligence and How to Get It. Why Schools and Culture Count).
Следует сразу оговорить две вещи. Во-первых, английское слово intelligence переводится не как "интеллигентность", а имеет много значений: интеллект, сообразительность, умственное развитие, смышленость. То есть, всё, кроме интеллигентности. Во-вторых, психолог Ричард Нисбетт в своей книге - равно как и его рецензент Джим Холт в своей статье - придерживается мнения, что уровень интеллекта достаточно полно определяется тестом на так называемый IQ, "коэффициент умственного развития". Поэтому главный интерес автора сосредотачивается на результатах этого теста и на споре о том, является ли умственное развитие наследственным или благоприобретенным в результате воздействия окружающей среды - семьи, образования, культурного окружения.
И автору книги – профессору Мичиганского университета, и его рецензенту – критику газеты "Нью-Йорк Таймс" – идея наследственности интеллекта кажется не только ошибочной, но расистской и опасной. Тем более что эта идея живуча и обсуждается до сих пор - например, в книге Хернштейна и Муррэя "Кривая колокола" (The Bell Curve, 1994, в существующем российском переводе - "Мозгоколокол") или в книге Артура Дженсена "Фактор "джи"" (The g Factor, 1998). Суммируя их выводы, Холт пишет:
"Лишь слегка утрируя взгляды Хернштейна, Дженсена и прочих, могу свести их к следующему: "Интеллект, в основном, определяется наследственностью, что ясно показывает сравнение однояйцевых близнецов, которых растили в разных условиях. А если индивидуальный коэффициент IQ имеет генетическую природу, то и разница между групповыми коэффициентами тоже должна объясняться генетикой. Статистика показывает, что среди расово-этнических групп на первом месте по уровню интеллекта стоят европейские евреи-ашкенази, за ними идут представители Восточной Азии, затем (с небольшим разрывом) белые европейцы и американцы, и за ними – представители негритянской расы. И есть основание полагать, что эти результаты определяются природой, а не культурой. Поэтому образовательные программы, призванные повысить IQ разных социальных и этнических групп, обречены на провал. Разница в интеллекте заключена в генах, она существует вечно, а вслед за ней и разница в социальном статусе".
Теории такого рода давно осуждены как расистские и псевдонаучные. Но их критики, как пишет рецензент Холт, "часто шли легким путем, осуждая мотивы сторонников наследственных теорий, но не давая себе труда опровергнуть их свидетельства. Ричард Нисбетт взял на себя этот труд".
"Даже если гены играют определенную роль в уровне интеллекта индивидуума (чего нельзя отрицать), то для групповых IQ генетика не имеет никакого значения, - пишет Нисбетт. - Классический пример – зерна кукурузы из одного початка, высаженные на разных участках: один с бедной, другой с плодородной почвой. Различие растений на одном и том же участке объясняется генетикой, а различие урожаев на двух разных участках – почвой, то есть, средой. Сходные доводы объясняют и разницу в коэффициентах групповых интеллектов. И доказательством тому - сокращение разрыва между групповыми IQ белых и чернокожих американцев за последние 30 лет. У групп 12-летних подростков этот разрыв сократился с 15-ти пунктов до девяти с половиной. Еще один довод в пользу роли культурной среды - повышение IQ у детей необразованных родителей, усыновленных образованными людьми. В среднем этот коэффициент подскакивает на 12-16 пунктов".
Помимо несогласия с выводами сторонников теорий наследственности, Нисбетт вообще сомневается в правильности и точности проведения групповых тестов на IQ. И к этого рода сомнениям я присоединяюсь. Возьмем сравнение белых американцев и восточных азиатов. Если это сравнение проводится в Америке, то тут контролёры IQ имеют дело не с азиатами вообще, а с азиатами-иммигрантами. А иммигранты – особая группа.
Когда мы приехали в Америку в 78-м году, моего мужа - писателя и историка Игоря Ефимова - знакомый американец, профессор русской литературы, спросил: кто уезжает из России, а кто остается? Игорь сказал: "Примерно так: уезжают Чичиковы, Рогожины и Штольцы. А остаются: Маниловы, Мышкины и Обломовы". Шутки шутками, но ясно, что иммигранты не годятся для среднего среза своей национальной или расовой группы.
"Поскольку научная база споров о природе интеллекта довольно шаткая, - пишет рецензент Холт, - то часто этих спорах побеждает идеология... Либералы надеются, что интеллектуальное неравенство способна выравнять социальная политика. А консерваторы считают, что это неравенство естественно и должно быть принято как данность".
"Специалисты, работающие над проблемой повышения коэффициента умственного развития у детей, - пишет Нисбетт, - пришли к интересному выводу: до сих пор все попытки повысить IQ у школьников с помощью спецпрограмм, кончались ничем. Но вот спецпрограммы для детских садов показали хорошие и стабильные результаты".
И Нисбет делает смелое предложение:
"Такая программа для одного ребенка стоит 15 000 долларов в год. Если ввести подобные программы в американских детских садах для детей из самых малоимущих семей (а это – треть всех детских садов), то это будет стоить государству всего 100 миллиардов долларов в год. А польза, которую в будущем извлечет из этого общество – неоценима".
Удивительно то, что профессор Нисбетт ни на минуту не сомневается в осмысленности самого коэфициента IQ и в пользе его проверки:
"Тест на IQ измеряет реальные вещи. Он, во-первых, является индикатором того, что можно назвать "текучим интеллектом" - то есть, способности к абстрактному мышлению. И, во-вторых, - индикатором "кристаллизованного интеллекта", то есть, определенного набора знаний".
Великий американский писатель Джон Чивер должен был в армии пройти тест на IQ. Коэффициент интеллекта оказался у Чивера таким низким, что он расстроился и попросил жену прислать ему шпаргалку. Однако и повторный тест был не лучше. При этом я уверена, что у воротил финансового мира Америки, которые стали причиной мирового экономического кризиса, был завидный IQ – ведь каждая корпорация проверяет IQ своих менеджеров.
Чего-то важного этот коэффициент, видимо, не учитывает. Не только честности и вообще нравственных качеств - вот какой тест, действительно, был бы полезен для общества, - но и каких-то способностей ума: например, умения предвидеть последствия своих действий. Поэтому я думаю, что в детских садах - и бедных, и богатых - лучше не IQ выращивать, а прививать детям понятия совести, честности и порядочности. И дешевле выйдет, и полезнее.
Подготовлено по материалам программы Александра Гениса "Поверх барьеров - Американский час".
Следует сразу оговорить две вещи. Во-первых, английское слово intelligence переводится не как "интеллигентность", а имеет много значений: интеллект, сообразительность, умственное развитие, смышленость. То есть, всё, кроме интеллигентности. Во-вторых, психолог Ричард Нисбетт в своей книге - равно как и его рецензент Джим Холт в своей статье - придерживается мнения, что уровень интеллекта достаточно полно определяется тестом на так называемый IQ, "коэффициент умственного развития". Поэтому главный интерес автора сосредотачивается на результатах этого теста и на споре о том, является ли умственное развитие наследственным или благоприобретенным в результате воздействия окружающей среды - семьи, образования, культурного окружения.
И автору книги – профессору Мичиганского университета, и его рецензенту – критику газеты "Нью-Йорк Таймс" – идея наследственности интеллекта кажется не только ошибочной, но расистской и опасной. Тем более что эта идея живуча и обсуждается до сих пор - например, в книге Хернштейна и Муррэя "Кривая колокола" (The Bell Curve, 1994, в существующем российском переводе - "Мозгоколокол") или в книге Артура Дженсена "Фактор "джи"" (The g Factor, 1998). Суммируя их выводы, Холт пишет:
"Лишь слегка утрируя взгляды Хернштейна, Дженсена и прочих, могу свести их к следующему: "Интеллект, в основном, определяется наследственностью, что ясно показывает сравнение однояйцевых близнецов, которых растили в разных условиях. А если индивидуальный коэффициент IQ имеет генетическую природу, то и разница между групповыми коэффициентами тоже должна объясняться генетикой. Статистика показывает, что среди расово-этнических групп на первом месте по уровню интеллекта стоят европейские евреи-ашкенази, за ними идут представители Восточной Азии, затем (с небольшим разрывом) белые европейцы и американцы, и за ними – представители негритянской расы. И есть основание полагать, что эти результаты определяются природой, а не культурой. Поэтому образовательные программы, призванные повысить IQ разных социальных и этнических групп, обречены на провал. Разница в интеллекте заключена в генах, она существует вечно, а вслед за ней и разница в социальном статусе".
Теории такого рода давно осуждены как расистские и псевдонаучные. Но их критики, как пишет рецензент Холт, "часто шли легким путем, осуждая мотивы сторонников наследственных теорий, но не давая себе труда опровергнуть их свидетельства. Ричард Нисбетт взял на себя этот труд".
"Даже если гены играют определенную роль в уровне интеллекта индивидуума (чего нельзя отрицать), то для групповых IQ генетика не имеет никакого значения, - пишет Нисбетт. - Классический пример – зерна кукурузы из одного початка, высаженные на разных участках: один с бедной, другой с плодородной почвой. Различие растений на одном и том же участке объясняется генетикой, а различие урожаев на двух разных участках – почвой, то есть, средой. Сходные доводы объясняют и разницу в коэффициентах групповых интеллектов. И доказательством тому - сокращение разрыва между групповыми IQ белых и чернокожих американцев за последние 30 лет. У групп 12-летних подростков этот разрыв сократился с 15-ти пунктов до девяти с половиной. Еще один довод в пользу роли культурной среды - повышение IQ у детей необразованных родителей, усыновленных образованными людьми. В среднем этот коэффициент подскакивает на 12-16 пунктов".
Помимо несогласия с выводами сторонников теорий наследственности, Нисбетт вообще сомневается в правильности и точности проведения групповых тестов на IQ. И к этого рода сомнениям я присоединяюсь. Возьмем сравнение белых американцев и восточных азиатов. Если это сравнение проводится в Америке, то тут контролёры IQ имеют дело не с азиатами вообще, а с азиатами-иммигрантами. А иммигранты – особая группа.
Когда мы приехали в Америку в 78-м году, моего мужа - писателя и историка Игоря Ефимова - знакомый американец, профессор русской литературы, спросил: кто уезжает из России, а кто остается? Игорь сказал: "Примерно так: уезжают Чичиковы, Рогожины и Штольцы. А остаются: Маниловы, Мышкины и Обломовы". Шутки шутками, но ясно, что иммигранты не годятся для среднего среза своей национальной или расовой группы.
"Поскольку научная база споров о природе интеллекта довольно шаткая, - пишет рецензент Холт, - то часто этих спорах побеждает идеология... Либералы надеются, что интеллектуальное неравенство способна выравнять социальная политика. А консерваторы считают, что это неравенство естественно и должно быть принято как данность".
"Специалисты, работающие над проблемой повышения коэффициента умственного развития у детей, - пишет Нисбетт, - пришли к интересному выводу: до сих пор все попытки повысить IQ у школьников с помощью спецпрограмм, кончались ничем. Но вот спецпрограммы для детских садов показали хорошие и стабильные результаты".
И Нисбет делает смелое предложение:
"Такая программа для одного ребенка стоит 15 000 долларов в год. Если ввести подобные программы в американских детских садах для детей из самых малоимущих семей (а это – треть всех детских садов), то это будет стоить государству всего 100 миллиардов долларов в год. А польза, которую в будущем извлечет из этого общество – неоценима".
Удивительно то, что профессор Нисбетт ни на минуту не сомневается в осмысленности самого коэфициента IQ и в пользе его проверки:
"Тест на IQ измеряет реальные вещи. Он, во-первых, является индикатором того, что можно назвать "текучим интеллектом" - то есть, способности к абстрактному мышлению. И, во-вторых, - индикатором "кристаллизованного интеллекта", то есть, определенного набора знаний".
Великий американский писатель Джон Чивер должен был в армии пройти тест на IQ. Коэффициент интеллекта оказался у Чивера таким низким, что он расстроился и попросил жену прислать ему шпаргалку. Однако и повторный тест был не лучше. При этом я уверена, что у воротил финансового мира Америки, которые стали причиной мирового экономического кризиса, был завидный IQ – ведь каждая корпорация проверяет IQ своих менеджеров.
Чего-то важного этот коэффициент, видимо, не учитывает. Не только честности и вообще нравственных качеств - вот какой тест, действительно, был бы полезен для общества, - но и каких-то способностей ума: например, умения предвидеть последствия своих действий. Поэтому я думаю, что в детских садах - и бедных, и богатых - лучше не IQ выращивать, а прививать детям понятия совести, честности и порядочности. И дешевле выйдет, и полезнее.
Подготовлено по материалам программы Александра Гениса "Поверх барьеров - Американский час".