15 апреля исполнилось 60 лет советской российской певице Алле Пугачевой, без которой трудно представить себе отечественную эстраду и московский гламурный мир трех последних десятилетий. В дискографии Пугачевой, главной народной певицы поздне- и постсоветского культурного пространства – 60 альбомов.
"За ее спиной дымится фон из боли и нищеты"
Главный редактор журнала Citizen K театровед Сергей Николаевич называет Аллу Пугачеву "крестной матерью" отечественной эстрадной музыки:
– Алла – это не просто миф, икона, суперстар. Она – женщина, и для многих в нашей стране она стала кем-то вроде родственницы. Для кого-то - обожаемой, для кого-то - родственницы, которой полагается стесняться из-за ее манер, ее юбок, ее юмора, ее Галкина. Но Алла – это родня, которую не выбирают.
Мне искренне жаль людей, кто в силу возраста не застал период ее наивысшей славы и силы, кто не помнит ее великого «пугачевского бунта». Она первой попыталась сломать стереотипы удушающего "совка" - и победила. Но эта победа стоила дорого. Недавно по телевизору показывали, как она разъезжает на своем лимузине по местам "боевой славы" своего детства, своей юности. Господи, это такая боль и нищета, все эти бесконечные помойки, эти женские вытрезвители, эти тюрьмы. Это фон, который как-то дымится за ее плечами.
А еще была девочка, которая сидела и играла на фортепиано, учила Шопена и Черни. Вот эту девочку мало кто знает и может разглядеть за всем ее этим рыжим невероятным клоунским образом. И эта девочка смогла спеть "Не отрекаются любя" и еще десяток великих песен, которые останутся.
Я был на ее недавнем концерте, на "Снах о любви". Публика была там совсем простая. Не интеллектуалы, не рафинированные дамы и господа, не олигархи. Это был народ. Народ потратил деньги, чтобы увидеть свою любимицу. И это было по-своему впечатляюще.
Что касается ее роли этакой "Godmather" нашей эстрады, она достаточно двойственная. С одной стороны, у Аллы неплохой вкус, и она всегда поддерживала таланты. Она увлеклась в свое время талантом Жанны Агузаровой, она поддержала первой "Любэ", через "Рождественские встречи" прошла вся наша эстрада. Собственно говоря, из кого было выбирать и что было выбирать? Я помню ее опыты с Натальей Медведевой, с другими артистами, которые были абсолютно ей чужды и далеки. Она сыграла эту роль, она выполнила свое предназначение и в конце 80-х, когда был ее рокерский, "роковой" период с Владимиром Кузьминым, и позже уже, в 90-е годы. И безусловно, она каждый раз оказывалась на авансцене.
"Как-то внезапно начала превращаться в Аллу Борисовну"
Музыкальный критик Елена Черемных напоминает, что Пугачева возникла на советской эстраде как Золушка на балу, но потом образ бескорыстного чуда растаял в чаще PR-технологий:
– При том, что Пугачева запела довольно рано, (ее первая песня прозвучала по радио, когда ей было всего 16 лет) для большинства советских людей она началась с победы на конкурсе "Золотой Орфей" с песней "Арлекино". Это был 1975 год. Советскую эстраду тогда заполняли певицы-матроны: Людмила Зыкина, Ольга Воронец. Складывалось впечатление, что на пике застоя, в середине 70-х годов, советская эстрада откровенно декларировала матриархат.
И вдруг невесть откуда появляется то ли Золушка, то ли клоун – Алла Пугачева. У 26-летней Пугачевой традиционный персонаж итальянской комедии дель арте: вместо рыжего клоуна, задиры и забияки, получился клоун белый. Арлекин ее во всем был фрондером: и по происхождению нездешним, и по воплощению странноватым. Он напоминал и Джульетту Мазину, и клоунов Феллини, и Лайзу Минелли.
В отличие, например, от Барбары Стрейзанд, певческую судьбу которой подкрепляла ее киносудьба, с Пугачевой такого не случилось. Ее первый фильм "Женщина, которая поет", вышедший в 1979 году, был немножко нелепой пиар-попыткой. Наверное, после того как это кино вышло, Алла Пугачева, певица и Арлекин, начала внезапно превращаться в Аллу Борисовну. Из первой певицы советской эстрады она вдруг стала превращаться в первую, так сказать, бизнес-леди эстрады. И это превращение, мне кажется, достаточно закономерно забирало у Пугачевой ее артистические силы.
Если Пугачева возникла на заре как неожиданность, как Золушка на балу, то потом этот образ Золушки как символа бескорыстного чуда начал исчезать. Мы стали свидетелями ее побед и поражений на личном фронте, зрителями руководимого ею театра. Мы стали наблюдать за медийной персоной, которая постепенно утрачивала то чувство искренности, что так удивляло во времена, когда она появилась.
"За ее спиной дымится фон из боли и нищеты"
Главный редактор журнала Citizen K театровед Сергей Николаевич называет Аллу Пугачеву "крестной матерью" отечественной эстрадной музыки:
– Алла – это не просто миф, икона, суперстар. Она – женщина, и для многих в нашей стране она стала кем-то вроде родственницы. Для кого-то - обожаемой, для кого-то - родственницы, которой полагается стесняться из-за ее манер, ее юбок, ее юмора, ее Галкина. Но Алла – это родня, которую не выбирают.
Мне искренне жаль людей, кто в силу возраста не застал период ее наивысшей славы и силы, кто не помнит ее великого «пугачевского бунта». Она первой попыталась сломать стереотипы удушающего "совка" - и победила. Но эта победа стоила дорого. Недавно по телевизору показывали, как она разъезжает на своем лимузине по местам "боевой славы" своего детства, своей юности. Господи, это такая боль и нищета, все эти бесконечные помойки, эти женские вытрезвители, эти тюрьмы. Это фон, который как-то дымится за ее плечами.
А еще была девочка, которая сидела и играла на фортепиано, учила Шопена и Черни. Вот эту девочку мало кто знает и может разглядеть за всем ее этим рыжим невероятным клоунским образом. И эта девочка смогла спеть "Не отрекаются любя" и еще десяток великих песен, которые останутся.
Я был на ее недавнем концерте, на "Снах о любви". Публика была там совсем простая. Не интеллектуалы, не рафинированные дамы и господа, не олигархи. Это был народ. Народ потратил деньги, чтобы увидеть свою любимицу. И это было по-своему впечатляюще.
Что касается ее роли этакой "Godmather" нашей эстрады, она достаточно двойственная. С одной стороны, у Аллы неплохой вкус, и она всегда поддерживала таланты. Она увлеклась в свое время талантом Жанны Агузаровой, она поддержала первой "Любэ", через "Рождественские встречи" прошла вся наша эстрада. Собственно говоря, из кого было выбирать и что было выбирать? Я помню ее опыты с Натальей Медведевой, с другими артистами, которые были абсолютно ей чужды и далеки. Она сыграла эту роль, она выполнила свое предназначение и в конце 80-х, когда был ее рокерский, "роковой" период с Владимиром Кузьминым, и позже уже, в 90-е годы. И безусловно, она каждый раз оказывалась на авансцене.
"Как-то внезапно начала превращаться в Аллу Борисовну"
Музыкальный критик Елена Черемных напоминает, что Пугачева возникла на советской эстраде как Золушка на балу, но потом образ бескорыстного чуда растаял в чаще PR-технологий:
– При том, что Пугачева запела довольно рано, (ее первая песня прозвучала по радио, когда ей было всего 16 лет) для большинства советских людей она началась с победы на конкурсе "Золотой Орфей" с песней "Арлекино". Это был 1975 год. Советскую эстраду тогда заполняли певицы-матроны: Людмила Зыкина, Ольга Воронец. Складывалось впечатление, что на пике застоя, в середине 70-х годов, советская эстрада откровенно декларировала матриархат.
И вдруг невесть откуда появляется то ли Золушка, то ли клоун – Алла Пугачева. У 26-летней Пугачевой традиционный персонаж итальянской комедии дель арте: вместо рыжего клоуна, задиры и забияки, получился клоун белый. Арлекин ее во всем был фрондером: и по происхождению нездешним, и по воплощению странноватым. Он напоминал и Джульетту Мазину, и клоунов Феллини, и Лайзу Минелли.
В отличие, например, от Барбары Стрейзанд, певческую судьбу которой подкрепляла ее киносудьба, с Пугачевой такого не случилось. Ее первый фильм "Женщина, которая поет", вышедший в 1979 году, был немножко нелепой пиар-попыткой. Наверное, после того как это кино вышло, Алла Пугачева, певица и Арлекин, начала внезапно превращаться в Аллу Борисовну. Из первой певицы советской эстрады она вдруг стала превращаться в первую, так сказать, бизнес-леди эстрады. И это превращение, мне кажется, достаточно закономерно забирало у Пугачевой ее артистические силы.
Если Пугачева возникла на заре как неожиданность, как Золушка на балу, то потом этот образ Золушки как символа бескорыстного чуда начал исчезать. Мы стали свидетелями ее побед и поражений на личном фронте, зрителями руководимого ею театра. Мы стали наблюдать за медийной персоной, которая постепенно утрачивала то чувство искренности, что так удивляло во времена, когда она появилась.