Что такое современный европейский мегаполис, где почти половина населения – иммигранты? Об этом Радио Свобода рассказал мэр Роттердама Ахмед Абуталеб - иммигрант в первом поколении.
Сын имама из маленькой марокканской деревни, он в 15-летнем возрасте иммигрировал в Нидерланды, где сделал головокружительную карьеру. С февраля 2007 года Абуталеб – замминистра социального развития Нидерландов, а с января 2009-го – мэр европейского города.
В ходе визитов за рубеж знаменитый нидерландский политик-иммигрант заметил, что в международной прессе уже выведен своеобразный психологический конструкт "Абуталеб" или, еще точнее, "Абутама" - сочетание из двух фамилий "Абуталеб" и "Обама" - для определения феномена политика с африканскими корнями, политика-продукта расовой, религиозной и какой угодно другой эмансипации в глобализированном обществе. Ахмеду Абуталебу сравнение с Бараком Обамой льстит, но роттердамский губернатор спешит подчеркнуть, что он – "всего лишь скромный глава города с населением в 600 тысяч человек на реке Маас".
Добавим: скромный глава города, за чьей карьерой внимательно следят мировые лидеры – в этом Абуталеб еще раз убедился на недавней конференции ЮНЕСКО в Париже, где присутствовало много высокопоставленных чиновников из исламских стран:
- Как выяснилось, за моим назначением в качестве губернатора Роттердама пристально следили все присутствовавшие иностранные министры. С одной стороны, такое внимание мне очень льстит. С другой стороны, известно, что в мусульманских странах Нидерланды зачастую воспринимаются как арена жестоких споров на тему ислама, некоторым даже кажется издалека, что в Нидерландах имеет место явление исламофобии. Я поспешил обратить внимание лидеров исламских стран на тот факт, что именно в Нидерландах я – бербер, марокканский иммигрант, получив второй паспорт, был выдвинут в губернаторы. То, что мы много и жестко дискутируем на разные темы, является отличительной чертой голландского подхода, менталитета, но это ни в коем случае не является признаком дискриминации. В противном случае мы наблюдали бы в Нидерландах не только жесткие заявления и споры, но и ограничения возможностей трудоустройства мусульман, приобретения ими доступного и удобного жилья, получения образования. Между тем, по всем этим трем пунктам, по данным 2009 года показатели среди мусульман в Роттердаме, в Нидерландах в целом выше, чем были когда либо в истории страны. Так что нельзя на основании открытой, жесткой дискуссии, которая ведется сегодня в голандском обществе на тему ислама, делать вывод, что общество дрейфует в сторону исламофобии. Это отнюдь не так. Разумеется, мы озабочены отдельными очагами социального напряжения, но здесь и должен включатся механизм политического управления, когда губернатор и городской совет призваны наводить мосты между гражданами.
Для того, чтобы стимулировать общественную дискуссию, правительство Роттердама даже заключает трудовые контракты с философами. Один из них – скандально известный исследователь мусульманского сообщества в Европе Тарик Рамадан, приглашенный профессор кафедры изучения гражданства и национальной самобытности Эразмусского университета.
После встречи с корреспондентом Радио Свобода губернатор Абуталеб отправился на дебаты по вопросу прекращения сотрудничества города с Тариком Рамаданом, которого ультраправые политики и газета для геев Gay Krant обвинили одновременно в гомофобии и женоненавистничестве. В результате выяснилось, что Рамадана некорректно перевели на нидерландский – профессор этим языком не владеет.
В нидерландских университетах работает большое количество ученых, которые по-голандски не говорят. В Роттердаме же число некоренного населения выше, чем в любом другом голландском городе: 46 процентов роттердамцев – иммигранты или дети иммигрантов. Этот крупнейший в мире после Шанхая город-порт, полностью разрушенный во время Второй Мировой войны и превратившийся в футуристическую площадку для архитектурных экспериментов, пребывает в неустанном поиске новой самоидентификации. Губернатор в свободное время почитывает Фрэнсиса Фукуяму: залог процветания – построение общества высокого доверия, high trust society, говорит Ахмед Абуталеб, который изначально прославился благодаря своей работе с иммигрантами в Амстердаме.
- Я до сих пор часто путаюсь: называю улицу, а она, оказывается, находится в Амстердаме, а не в Роттердаме. Надеюсь, роттердамцы меня простят; требуется время, чтобы отпустить одно и прилепиться к новому месту – мудрость, известная любому мигранту. Амстердам и Роттердам – это очень разные города. Одно из основных отличий – образовательный уровень. В Роттердаме людей с высшим образованием в два раза меньше, чем в Амстердаме! Это различие исторически обосновано. Амстердам специализируется на консультационных, финансовых услугах, там находится биржа, а в Роттердаме рынок труда сформировался вокруг порта – здесь много транспортных, логистических компаний. Здесь в здании мэрии до сих пор висят старые фотографии порта, где раньше требовались, прежде всего, чернорабочие, грузчики. Сейчас работа порта уже давно автоматизирована. Оба города играют в экономике Нидерландов важнейшую роль, в них в совокупности производится бóльшая часть нидерландского ВНП, однако для эффективного управления в Амстердаме и Роттердаме нужны совсем разные инструменты. В Роттердаме иначе принято аргументировать дискуссию. После своего назначения на пост губернатора я начал принимать участие в собраниях районных управ – каждая такая встреча заканчивается небольшим фуршетом, во время которого ко мне подходят иногда 200, а иногда и 600 человек. Порой я часами пожимаю руки и выслушиваю их обращения. И в этих обращениях всегда присутствует жалоба и предложение, как улучшить ситуацию. Это очень по-роттердамски – никто не жалуется просто так, все вносят одно-два предложения по оптимизации. В Роттердаме невероятно высокий уровень вовлеченнности населения в управленческий процесс. Почти на каждой улице жители в той или иной форме участвуют в проектах по улучшению своего жизненного пространства. Я стараюсь по-своему способствовать этому процессу, я очень люблю активных граждан. Каждый день я получаю около 15 электронных сообщений от горожан, стараюсь всем ответить, часто получается их проблемы решить. Я также выбираю из этих сообщений три-четыре в день, на которые отвечаю телефонным звонком. Некоторые горожане очень удивляются, говорят, что чуть со стула не упали от того, что им губернатор на мобильник звонит. А еще им нравится сталкиваться со мной в общественном транспорте. Я регулярно по выходным сажусь в трамвай и еду в центр города. Очень удивляются также, когда видят меня в кафе поедающим мороженое, но бывает ведь и хуже того: иногда я в каком-нибудь кафе случайно встречаю бывшего губернатора, и тогда мы уже вдвоем сидим и едим мороженое.
- То есть вас уже не воспринимают как амстердамца?
- В Роттердаме мне приходится шаг за шагом завоевывать доверие горожан, в то время как в Амстердаме ко мне относятся "по-домашнему". Все здороваются и словно бы говорят: "Ну что, дорогой, не понравится там тебе - возвращайся к нам!".
Сын имама из маленькой марокканской деревни, он в 15-летнем возрасте иммигрировал в Нидерланды, где сделал головокружительную карьеру. С февраля 2007 года Абуталеб – замминистра социального развития Нидерландов, а с января 2009-го – мэр европейского города.
В ходе визитов за рубеж знаменитый нидерландский политик-иммигрант заметил, что в международной прессе уже выведен своеобразный психологический конструкт "Абуталеб" или, еще точнее, "Абутама" - сочетание из двух фамилий "Абуталеб" и "Обама" - для определения феномена политика с африканскими корнями, политика-продукта расовой, религиозной и какой угодно другой эмансипации в глобализированном обществе. Ахмеду Абуталебу сравнение с Бараком Обамой льстит, но роттердамский губернатор спешит подчеркнуть, что он – "всего лишь скромный глава города с населением в 600 тысяч человек на реке Маас".
Добавим: скромный глава города, за чьей карьерой внимательно следят мировые лидеры – в этом Абуталеб еще раз убедился на недавней конференции ЮНЕСКО в Париже, где присутствовало много высокопоставленных чиновников из исламских стран:
- Как выяснилось, за моим назначением в качестве губернатора Роттердама пристально следили все присутствовавшие иностранные министры. С одной стороны, такое внимание мне очень льстит. С другой стороны, известно, что в мусульманских странах Нидерланды зачастую воспринимаются как арена жестоких споров на тему ислама, некоторым даже кажется издалека, что в Нидерландах имеет место явление исламофобии. Я поспешил обратить внимание лидеров исламских стран на тот факт, что именно в Нидерландах я – бербер, марокканский иммигрант, получив второй паспорт, был выдвинут в губернаторы. То, что мы много и жестко дискутируем на разные темы, является отличительной чертой голландского подхода, менталитета, но это ни в коем случае не является признаком дискриминации. В противном случае мы наблюдали бы в Нидерландах не только жесткие заявления и споры, но и ограничения возможностей трудоустройства мусульман, приобретения ими доступного и удобного жилья, получения образования. Между тем, по всем этим трем пунктам, по данным 2009 года показатели среди мусульман в Роттердаме, в Нидерландах в целом выше, чем были когда либо в истории страны. Так что нельзя на основании открытой, жесткой дискуссии, которая ведется сегодня в голандском обществе на тему ислама, делать вывод, что общество дрейфует в сторону исламофобии. Это отнюдь не так. Разумеется, мы озабочены отдельными очагами социального напряжения, но здесь и должен включатся механизм политического управления, когда губернатор и городской совет призваны наводить мосты между гражданами.
Для того, чтобы стимулировать общественную дискуссию, правительство Роттердама даже заключает трудовые контракты с философами. Один из них – скандально известный исследователь мусульманского сообщества в Европе Тарик Рамадан, приглашенный профессор кафедры изучения гражданства и национальной самобытности Эразмусского университета.
После встречи с корреспондентом Радио Свобода губернатор Абуталеб отправился на дебаты по вопросу прекращения сотрудничества города с Тариком Рамаданом, которого ультраправые политики и газета для геев Gay Krant обвинили одновременно в гомофобии и женоненавистничестве. В результате выяснилось, что Рамадана некорректно перевели на нидерландский – профессор этим языком не владеет.
В нидерландских университетах работает большое количество ученых, которые по-голандски не говорят. В Роттердаме же число некоренного населения выше, чем в любом другом голландском городе: 46 процентов роттердамцев – иммигранты или дети иммигрантов. Этот крупнейший в мире после Шанхая город-порт, полностью разрушенный во время Второй Мировой войны и превратившийся в футуристическую площадку для архитектурных экспериментов, пребывает в неустанном поиске новой самоидентификации. Губернатор в свободное время почитывает Фрэнсиса Фукуяму: залог процветания – построение общества высокого доверия, high trust society, говорит Ахмед Абуталеб, который изначально прославился благодаря своей работе с иммигрантами в Амстердаме.
- Я до сих пор часто путаюсь: называю улицу, а она, оказывается, находится в Амстердаме, а не в Роттердаме. Надеюсь, роттердамцы меня простят; требуется время, чтобы отпустить одно и прилепиться к новому месту – мудрость, известная любому мигранту. Амстердам и Роттердам – это очень разные города. Одно из основных отличий – образовательный уровень. В Роттердаме людей с высшим образованием в два раза меньше, чем в Амстердаме! Это различие исторически обосновано. Амстердам специализируется на консультационных, финансовых услугах, там находится биржа, а в Роттердаме рынок труда сформировался вокруг порта – здесь много транспортных, логистических компаний. Здесь в здании мэрии до сих пор висят старые фотографии порта, где раньше требовались, прежде всего, чернорабочие, грузчики. Сейчас работа порта уже давно автоматизирована. Оба города играют в экономике Нидерландов важнейшую роль, в них в совокупности производится бóльшая часть нидерландского ВНП, однако для эффективного управления в Амстердаме и Роттердаме нужны совсем разные инструменты. В Роттердаме иначе принято аргументировать дискуссию. После своего назначения на пост губернатора я начал принимать участие в собраниях районных управ – каждая такая встреча заканчивается небольшим фуршетом, во время которого ко мне подходят иногда 200, а иногда и 600 человек. Порой я часами пожимаю руки и выслушиваю их обращения. И в этих обращениях всегда присутствует жалоба и предложение, как улучшить ситуацию. Это очень по-роттердамски – никто не жалуется просто так, все вносят одно-два предложения по оптимизации. В Роттердаме невероятно высокий уровень вовлеченнности населения в управленческий процесс. Почти на каждой улице жители в той или иной форме участвуют в проектах по улучшению своего жизненного пространства. Я стараюсь по-своему способствовать этому процессу, я очень люблю активных граждан. Каждый день я получаю около 15 электронных сообщений от горожан, стараюсь всем ответить, часто получается их проблемы решить. Я также выбираю из этих сообщений три-четыре в день, на которые отвечаю телефонным звонком. Некоторые горожане очень удивляются, говорят, что чуть со стула не упали от того, что им губернатор на мобильник звонит. А еще им нравится сталкиваться со мной в общественном транспорте. Я регулярно по выходным сажусь в трамвай и еду в центр города. Очень удивляются также, когда видят меня в кафе поедающим мороженое, но бывает ведь и хуже того: иногда я в каком-нибудь кафе случайно встречаю бывшего губернатора, и тогда мы уже вдвоем сидим и едим мороженое.
- То есть вас уже не воспринимают как амстердамца?
- В Роттердаме мне приходится шаг за шагом завоевывать доверие горожан, в то время как в Амстердаме ко мне относятся "по-домашнему". Все здороваются и словно бы говорят: "Ну что, дорогой, не понравится там тебе - возвращайся к нам!".