Заинтригованная рассказами товарищей об американской экранизации повести «Тарас Бульба» (см. программу «Свобода в клубах» от 11 апреля), купила DVD-сборник экранизаций Гоголя, где обнаружена эта выдающаяся вещь 1962 года, копродукция США-Югославия. Эстетам рекомендуется.
Это развесистейшая клюква, где запорожские казаки исполняют песни о молодецкой удали и водке на мотив калинки-малинки (автор саундтрека Франц Вексман номинировался на Оскар); великий Дон (где Запорожье и где Дон?) представлен каньоном, через который прыгают на лошадях дуэлянты, а украинские просторы снимались в калифорнийских, аргентинских и югославянских пейзажах, что для человека, немного знакомого с украинской местностью, делает изображение почти комическим. Совершенно чудесный брутальный Юл Бриннер в роли Тараса на пике карьеры и физической формы (за два года до «Бульбы» вышла «Великолепная семерка») и вполне сносный красавчик Тони Кертис в роли Андрия. Сценаристы сделали его старшим сыном (Остап за весь фильм произносит две фразы) и вторым главным героем, движущим повествование. Андрий и польская его возлюбленная по имени Наталья оказываются благородными любовниками, которых поляки преследуют за их связь еще со времен знакомства в Киеве. Угрожая убить подругу, они вынуждают Андрия к предательству. Собственно, рекламный слоган «Любовная история из плоти и пламени» вполне правдив: полячку чуть не сжигают на костре (Бульба, напротив, останется жив и провозгласит свободу и равенство жителей осажденного им Дубна). Бриннер в массовых сценах пирушек демонстрирует дивные кабаретные умения, приобретенные в тридцатые годы: он выступал вместе с Алешей Дмитриевичем с цыганским репертуаром в парижских кафе, у него была спецпрограмма “The Gypsy and I”.
Герои сражаются за свободу абстрактного слова «степь» (можно заменить словом «прерия»), и если есть там какая-то идеология, то это идеология свободы воли группы товарищей. Шикарные батальные сцены в духе кинофильмов про индейцев (любопытно, что через год итальянцы выпустят свою версию «Бульбы» с хорватом Владимиром Медаром, снимавшимся в «индейском» кино). Еще любопытнее мне было бы посмотреть чешскую версию «Бульбы», снятую в 1987 году. Интересно, читается ли это кинопроизведение как призыв к «бархатной» революции? Против кого там воюют запорожцы? В югоамериканской версии – сначала против турецкого султана на стороне поляков, а против поляков – уж после того, как они оказались хитрыми предателями.
У меня есть догадка, что режиссер Владимир Бортко, автор недавней российской экранизации, знает это кино. Во-первых, он цитирует сцену рождения Андрия в дороге и омовения его отцом в реке (только у Бортко этот эпизод превращается в крещение). Во-вторых, показавшаяся мне излишне дерзкой мысль наших авторов о плотской связи полячки и Андрия была, оказывается, обнародована еще в 1962 г. Ну и в-третьих, режиссер Бортко вслед за старшими американскими коллегами не сомневается, что поляки – наши главные враги.
Это развесистейшая клюква, где запорожские казаки исполняют песни о молодецкой удали и водке на мотив калинки-малинки (автор саундтрека Франц Вексман номинировался на Оскар); великий Дон (где Запорожье и где Дон?) представлен каньоном, через который прыгают на лошадях дуэлянты, а украинские просторы снимались в калифорнийских, аргентинских и югославянских пейзажах, что для человека, немного знакомого с украинской местностью, делает изображение почти комическим. Совершенно чудесный брутальный Юл Бриннер в роли Тараса на пике карьеры и физической формы (за два года до «Бульбы» вышла «Великолепная семерка») и вполне сносный красавчик Тони Кертис в роли Андрия. Сценаристы сделали его старшим сыном (Остап за весь фильм произносит две фразы) и вторым главным героем, движущим повествование. Андрий и польская его возлюбленная по имени Наталья оказываются благородными любовниками, которых поляки преследуют за их связь еще со времен знакомства в Киеве. Угрожая убить подругу, они вынуждают Андрия к предательству. Собственно, рекламный слоган «Любовная история из плоти и пламени» вполне правдив: полячку чуть не сжигают на костре (Бульба, напротив, останется жив и провозгласит свободу и равенство жителей осажденного им Дубна). Бриннер в массовых сценах пирушек демонстрирует дивные кабаретные умения, приобретенные в тридцатые годы: он выступал вместе с Алешей Дмитриевичем с цыганским репертуаром в парижских кафе, у него была спецпрограмма “The Gypsy and I”.
Герои сражаются за свободу абстрактного слова «степь» (можно заменить словом «прерия»), и если есть там какая-то идеология, то это идеология свободы воли группы товарищей. Шикарные батальные сцены в духе кинофильмов про индейцев (любопытно, что через год итальянцы выпустят свою версию «Бульбы» с хорватом Владимиром Медаром, снимавшимся в «индейском» кино). Еще любопытнее мне было бы посмотреть чешскую версию «Бульбы», снятую в 1987 году. Интересно, читается ли это кинопроизведение как призыв к «бархатной» революции? Против кого там воюют запорожцы? В югоамериканской версии – сначала против турецкого султана на стороне поляков, а против поляков – уж после того, как они оказались хитрыми предателями.
У меня есть догадка, что режиссер Владимир Бортко, автор недавней российской экранизации, знает это кино. Во-первых, он цитирует сцену рождения Андрия в дороге и омовения его отцом в реке (только у Бортко этот эпизод превращается в крещение). Во-вторых, показавшаяся мне излишне дерзкой мысль наших авторов о плотской связи полячки и Андрия была, оказывается, обнародована еще в 1962 г. Ну и в-третьих, режиссер Бортко вслед за старшими американскими коллегами не сомневается, что поляки – наши главные враги.