Современное взаимопроникновение культур, по мнению одних, ведет к стиранию этнических традиций, по мнению других, необыкновенно обогащает внутренний мир человека. Любопытно, что одним из самых сильных влияний оказалось индийское. Оно извлекает поддавшегося ему человека из привычно неустойчивого контекста практически полностью. Возможно, причина — в многочисленных духовных практиках или в древней культуре, которая за этими практиками стоит.
О традиционном понимании женской и мужской роли в Древней Индии рассказывает индолог Ирина Шептунова: «Земледельческая культура долины Инда оставляет нам глинобитные дома и памятники искусства. В основном это женщины за работой, огромное количество примитивной пластики. Удивительно, что харапская культура сохранилась в индийских деревнях, когда уже поменялись этносы, прошли многие завоеватели по этим местам. По-прежнему такую же лепную глину мы встречаем в современной индийской деревенской пластике.
Лепная скульптура была целиком делом женских рук. Домашняя жанровая скульптура, условно говоря, достаточно примитивна и проста. Есть и женские божества того времени — охранители пашни, которых мы можем отождествить с образом матери-земли. Рогатые, пучеглазые, у них птичий клюв, жуткие пропорции тела, то есть обозначены руки, ноги. Главный образ — устрашающий, но лепят-то эти статуэтки женщины, значит, это — образ себя самой, "я хочу быть такая". Поразительный совершенно образ!
Потом, в начале II тысячелетия до нашей эры, мы встречаемся уже с мужским гончарным производством — статуэтка богини выглядит уже совершенно иной, она уже измерена и украшена. Это два принципа индийской эстетики, по которым будет в дальнейшем строиться любое изображение: тело кратно миру, тело равно космосу, длина пальца, ладони, локтя, стопы. 108 ангул (толщин пальца) — высота человеческого роста. 12 ангул — размер человеческого лица. Каждая часть лица делится на три части, 9 тал должно уместиться в человеческой фигуре, если она стройна и прекрасна. Образ женщины стал прекрасным, когда он попал в руки мужчины.
Вот два самых главных принципа. Женщина должна быть вся покрыта украшениями. Хорошо известны изображения небесных танцовщиц апсар из Аджанте. Шоколадного цвета тела прекрасных женщин все покрыты жемчужными, перламутровыми украшениями, ожерельями, браслетами, тюрбаны расписаны белым цветом по темному фону. В это время уже полностью формируется облик красоты, в частности, он был записан в стихах Калидаса такими словами:
О бедро она небрежно оперлась рукою левой,
И вдоль кисти драгоценный, золотой горит браслет.
А другой, роняя жемчуг, оставляет ощущенье,
Будто это ветвь с цветами, а не нежная рука.
Пальцы ног цветов коснулись.
Эта стройность и недвижность больше пляски говорят .
Есть в "Махабхарате" описание явившихся красавиц, например, красавицы Ганги, речной богини. У нее обозначены канонические признаки — это складки на шее, глубокий пупок, широкие бедра, тонкие ноги, мягкие кисти рук, непременно чашеподобная грудь, потому что она связывается с образом кормящей. Каждая женщина — в потенциале это мать, недаром раньше существовали браки, когда девочка не должна была пропустить ни одной менструации, при первой же возможности она была обязана зачать ребенка, потому что потомство обеспечивает вечную жизнь умершим предкам, и многочисленное потомство — это хорошо.
Некоторые аскеты, долго стоявшие в определенных позах йогических, для того чтобы достичь совершенства, потом вдруг женятся, и у них бывает сто жен, и все счастливы.
И вот один из таких авторов Ватсьяяна , автор знаменитой "Камасутры", составил канон мужчин и женщин по их темпераментам и внешнему облику. Есть четыре варны, то есть главных сословия древнеиндийского общества. Соответствующим образом женщина, которая должна быть женой брахмана, — это падмини — женщина-лотос. Она религиозна, скромна, молчалива, покорна своему супругу. Следующий за ней уровень, кажущийся европейцу, наверное, более привлекательным, — женщина-картинка — читрини. Она разговорчива, обучена игре на музыкальных инструментах, пению, танцам. Она составляет счастье кшатри, а может быть гетерой. За ними следуют два других образа — женщины-раковины — шакхини... Раковине соответствует мужчина-бык, земледелец, торговец. И женщина-слониха для шудры — хастини. Высокая, крупная, может носить тяжести, соответствующая своему супругу, который выступает в образе лошади — ашме. Для кшатри — образ оленя, мрига, а для брахмана образ идеальный — это заяц. Мужская красота связывается не с силой и мужеством, как правило. Святые отшельники изображаются обычно безмускульными, тело подобно стеблю лотоса — упругое, напоенное, но лишенное мускулов, оно живет внутренними соками, дыханием жизни, праной».
Памятники лирической индийской поэзии
Разумеется, время накладывает свой отпечаток на традиционные отношения, судить о которых удается только по письменным свидетельствам, зафиксированным пусть даже и мертвым языком. О лирической индийской поэзии рассказывает санскритолог Максим Русанов: «Особенность Индии в том, что браки совершаются по сговору между родителями и в очень раннем возрасте. Поэтому здесь какая-то любовь и какие-то любовные отношения практически невозможны. Нужно было куда-то это переместить, и самое простое для городской литературы — это была гетера. Есть плохая гетера, которая думает больше о деньгах, а есть и благородная гетера. На гетерах можно было жениться. Правда, они считались как бы собственностью государства, то есть ее надо было выкупить, и это уже создает какую-то коллизию, если денег нет, а жениться хочется.
Есть поэма VIII века "Наставление сводни", ее сюжет: старая сводня инструктирует молодую гетеру, как надо обманывать мужчин. И из этой поэмы видно, что гетеры самого высокого ранга имели постоянного мужчину, и они не брали денег, а они брали подарки. И ее задача, таким образом, состояла в том, чтобы этого мужчину "раскручивать" на эти подарки как можно больше, и в идеале лишить его всего, а потом от него избавиться. Вот инструкция к этому сводится. Но видно из этого рассказа, что отношения ее с этим мужчиной строились как любовь. Было ухаживание, были какие-то заигрывания, была стыдливость, разлука, ревность, то есть все могло быть, но это все — театральная игра отчасти, а для него желательно, чтобы нет. Вот на этой почве пласт литературный.
В то же время есть высокие жанры — о героях древности, о царях великих, но туда гетер нельзя пускать, потому что это высокий мир, там им не место. Значит, надо было чем-то заменить, и там появились апсары — это божественные жены, которые входят в свиту Индры на небе, они постоянно фигурируют в эпосе с целью соблазнения аскетов. То есть если какой-нибудь аскет на земле слишком продвинулся в своем аскетизме, надо его унять, потому что слишком большой аскетизм угрожает богам, то к нему обычно посылается вот эта апсара, цель которой — его соблазнить. И, таким образом, это аналог отчасти гетер, но только уже гораздо более высокий и мифологический.
Есть еще третий вариант, он, правда, появился не в санскрите, он появился в другом, тоже мертвом языке, мертвом диалекте — махараште. Это такая лирическая поэзия, она строится в виде отдельных строф. Там есть уже и адюльтер откровенный, и внебрачная любовь. Но место действия этой поэзии — всегда деревня. А деревня для этой городской культуры — это мир, низкий по определению. Потом это повлияло и перешло в санскритскую литературу, уже в высокую, но там убрали, во-первых, адюльтер и сделали это как-то совершенно абстрактно. Кто там герой, кто героиня — непонятно, они просто так и называются — Герой и Героиня, и совершенно не конкретизируется, кто и что. Брачной любви почти нет, она может быть в условиях этой культуры только вне брака».
— Какие устойчивые образы, эпитеты, сравнения, что свойственно индийской поэзии?
— Во-первых, Индия трагического начала не знает, то есть все истории заканчиваются обязательно хеппи-эндом. Важно, что зародились они как внебрачная любовь, а закончиться они, конечно, должны браком. Любовь обязательно должна быть взаимной. Один средневековый теоретик даже ввел понятие специальное — "ложное чувство" — это когда один любит, а второй нет. Любовь обязательно должна быть вдвоем. Эротическое начало здесь все время присутствует. В средневековых поэмах, например, очень откровенные эротические описания. Причем это не снижает жанра, это все равно остается высокая любовная поэзия. Даже есть такая легенда, что когда Джеадева писал, он дошел до сцены, где нога Радхи оказывается на голове Кришны, и тут он усомнился — все-таки Бог, а она все-таки женщина, и хорошо ли он делает, что так пишет... В общем, он отложил свою поэму, но тут с неба сошел сам Кришна и дописал строфу.
— Можно говорить о каких-то главных типажах?
— Да, средневековье всегда вырабатывает какой-то образ идеального влюбленного. Для Индии — это царь. Героиня тоже должна быть царского рода, обычно это будет царевна. Либо вот апсара и дочь апсары. Уже если взять литературу пониже, там будет купец и гетера. Царь всегда описывается так, его сила... Кстати, во всяких любовных описаниях он никогда не устает — это тоже особенность высокой поэзии, что мужчина не может устать от занятий любовью. Женщина устает, мужчина — нет. Набор сравнений был довольно типовой, и это описание, что для нас важно, не создает у вас цельной картины, потому что когда вы читаете отдельно обо всех частях, и каждую часть сравнивают с чем-то максимально далеким, у вас цельного образа не возникает. Наоборот, когда, например, герой одной поэмы оплакивает свою умершую жену, то он тоже оплакивает ее «по частям»: он поплачет о ногах, сравнит...
— С чем сравнивают?
— Сравнивают с хоботом слона и специальной пальмой. Пальма привлекала их прохладностью, хобот — очевидно, формой. Но это именно сами ноги. Ступни тоже сравнивались с разновидностью лотоса, но красной, потому что они красили в красный цвет. Это такая поэзия, скорее разрушающая образы, чем их создающая.