В честь 400-летия Рембрандта в амстердамском королевском Рейксмузеуме (Rijksmuseum) открылась видео-свето-инсталляция знаменитого британского кинорежиссера Питера Гринуэя, который больше 20 лет живет в Голландии.
Я не планировала спрашивать Питера Гринуэя о Московском Кинофестивале, возглавить который его спешно позвали после отказа Михаэля Ханеке, однако ему захотелось начать наш разговор именно с этой темы: «Если бы они меня заранее пригласили, я бы приехал. Но не стоит все же забывать, что фестивали теперь вообще неуместны, ведь кино давно умерло. Так что не понятно, зачем мы вообще переживаем по поводу этого ископаемого средства передачи информации. Я даже могу назвать точный день смерти кино — 31 сентября 1983 года, когда на свет появился пульт дистанционного управления. Разумнее сегодня делать акцент на интерактивной и мультимедийной аудио-визуальной продукции».
Упомянутое Гринуэем 31 сентября навело меня на мысль, что весь наш разговор будет одной большой провокацией, но ведь тем он и интересен, этот режиссер-авангардист, которому скучно стало на киноэкране запекать любовников в печи фирменного ресторана и подавать на обед остальным киногероям, как это произошло в его самой знаменитой картине 1989 года — «Повар, Вор, Его Жена и Ее Любовник» (The Cook, the Thief, His Wife and Her Lover). Как справедливо замечает Гринуэй, постмодернистскому зрителю хочется жить среди созданных новыми художниками образов, осязать их и разговаривать с ними: «Я вообще никогда не мог понять, как нам пришло в голову изобрести кинотеатр, в котором нужно сидеть в темноте и пялиться в одну сторону. И не дай бог это полнометражный фильм — неподвижно сидеть два часа! Да мы даже во сне больше двигаемся! Но раз мы создали эту странную привычку, в наших руках ее и разрушить. К тому же и кино-то настоящего вы никогда не видели. Все, что вы видели – 111 лет иллюстрированного текста. Кино никогда и не было. Это гибрид, расплодившийся из книжного магазина. Из экспериментальных фильмов на поверхность не выплывает почти ни одного — в отличие от изобразительного искусства. Пикассо был подпольным эксперименталистом, а теперь он в массовом почете » .
Мультимедийный художник, как предпочитает именоваться Гринуэй, теперь проводит свой эксперимент в главном музее голландской столицы. Инсталляция Гринуэя Nightwatching , названная так в честь самой знаменитой картины Рембрандта «Ночной дозор», представляет собой ювелирной работы световую проекцию прямо на оригинальное полотно великого юбиляра. Зал, в котором всегда висит «Ночной дозор», превращен-таки в подобие ненавистного Гринуэю кинотеатра, а картина играет роль экрана. В соседнем зале на стенах развешены видео-полотна, на которых актеры очень правдоподобно изображают всех 34-х героев картины Рембрандта, а Гринуэй рассказывает о страшной тайне, зашифрованной художником в «Ночном дозоре»: «На своей картине художник собрал всех участников заговора против бывшего руководителя стрелковой компании, капитана Хасселбергера. Мотивами его убийства стали деньги и власть. Совершив преступление, новый капитан, Франс Баннинг Кок и его соратники смогут выгодно распорядиться приездом дочери английского короля Марии Стюарт, которая пожалует в Амстердам, чтобы заложить коронные драгоценности в поисках дополнительных средств, с помощью которых она надеется победить отца и его парламент в ходе грядущей гражданской войны в Англии. Главные заговорщики — Баннинг Кок, капитан, и Виллем ван Раутенберг, его лейтенант, однако в убийстве, которое принесет им денежный доход, заинтересованы все герои картины».
После того, как Рембрандт выступил таким образом против амстердамской олигархии, у него демонстративно перестали покупать картины. Именно поэтому он и умер в нищете, говорит Гринуэй: «Не забывайте, что Рембрандт, когда он только начинал, тоже был своего рода представитель андеграунда. В то время было принято писать портреты военных лидеров в полной амуниции, очень статичные, на которых все богатство заказчика выставлено на показ. Рембрандт полностью разрушил эту традицию. Он поразил всех своей техникой, которую проще всего описать как застывший кадр кинопленки: все находятся в движении, при деле.
Рембрандт нарушал все коды поведения. Чего стоит один его Гименей. Кем бы Гименей? Это был мальчик на содержании у Юпитера, ребенок, которого Юпитер украл для услады собственных плотских утех. Взрывоопасная тема педерастии. Остальные художники осторожно подходили к этой теме. Что делает Рембрандт? Он пишет мальчика с обвисшими ягодицами и мочой, сочащейся из полового члена. Так Рембрандт атаковал табуированные темы».
Гринуэй сам по образованию — живописец. Он признается, что Голландия с юных лет произвела на него неизгладимое впечатление и повлияла на выбор профессии: «Англичанам вообще ничего не стоит доехать до ближайшей заграничной столицы — ведь Амстердам даже ближе Парижа. Так что Амстердам — это был первый заграничный город, который я увидел ребенком. А художником я решил стать под влиянием пейзажей, которые англичане копировали с голландских полотен. К 17-18 годам я уже сам сюда приезжал на стипендию, и существовал здесь на морковке и жареной картошке. Переехал я в Амстердам из-за знаменитого Роттердамского Кинофестиваля, который раньше был значительно больше по калибру, потому что им руководил сам Хьюберт Болс. Чтобы представить себе, насколько велик был этот человек, достаточно упомянуть, что когда он умер — при весьма таинственных обстоятельствах, — то на его похороны приехала вся кинематографическая элита — от Годара до Скорсезе. До сих пор работает Фонд Хьюберта Болса. Можно сказать, что он и меня — тогда маленького андеграундного режиссера — открыл, и представил меня Европе. Его помощник, Кейс Кассандер, вот уже 25 лет — мой бессменный продюсер».
Для своей пятилетней дочери Гринуэй на будущее хочет подыскать иную страну проживания, так как, по его словам, ему известно из секретного отчета FBI, что морская волна поглотит Нидерланды в ближайшие 35 лет в виду необратимых климатических изменений. Однако сам 64-летний режиссер остается предан своей второй родине: «Я с уважением и восхищением отношусь к голландской цивилизации. Я бы сказал, голландцы всегда "жили опасно". Они всегда были учителями мира в вопросах этики. Только подумайте: за время после Второй Мировой Войны им удалось разобраться со всеми противоречивыми вопросами, такими как аборты, гомосексуализм, эвтаназия. Новый вопрос — педерастия, очень затруднительный, на мой взгляд. В каком-то смысле на голландские взгляды в плане этики всегда ориентировался мир, потому что голландцы осуществляют за нас всех умственную работу, думают за нас. Более цивилизованную страну трудно найти, во всяком случае, так мне всегда казалось. Но они очень прагматичны, во главе угла — удобство».
Остается только надеяться, что и Италия возьмет в расчет опыт амстердамского Рейксмузеума и разрешит Гринуэю осуществить свой следующий проект, а точнее — проекцию — на картину «Тайная Вечеря» Да Винчи. Она нынче в моде.