Победу в состязании за контроль над компанией Opel одержал консорциум Magna, Сбербанка и "Группы ГАЗ". Денег Сбербанку хватит, вопрос в том, насколько эта сделка отвечает интересам банка и его инвесторов.
Правительство Германии официально объявило о том, что победу в состязании за право контроля над компанией Opel одержал консорциум инвесторов, состоящий из канадского производителя автозапчастей Magna и российских Сбербанка и "Группы ГАЗ". Magna, как сообщается, получит 20 процентов немецкого автопроизводителя, Сбербанк — 35 процентов. Еще 35 процентов вернутся к прежнему владельцу, американской General Motors, после завершения ее реструктуризации в рамках начатой в понедельник процедуры банкротства. Оставшиеся 10 процентов сохранят у себя сотрудники Opel. ГАЗ денег не вкладывает и, соответственно, доли не получает, выступая в качестве "партнера".
"Здесь мы как банк заинтересованы в том, что с помощью покупки такого актива могла бы быть реструктурирована автомобильная
— Сложностей с финансированием самой сделки такой гигант, как Сбербанк, испытывать не будет. Тем более, что совсем недавно, в конце прошлого года, он получил от государства субординированный кредит на 500 миллиардов рублей. Эта сумма существенно превышает объем предполагаемых первоначальных инвестиций в Opel — судя по имеющейся информации, я бы оценил их примерно в 500 миллионов долларов (около 15,5 миллиарда рублей по текущему курсу — РС).
Проблема в том, что для самого Сбербанка эта сделка увеличивает концентрацию рисков, связанных с империей Олега Дерипаски (куда входит и ГАЗ — РС). Она сейчас испытывает острейшие проблемы, до недавнего времени ее совокупный долг составлял порядка пяти миллиардов долларов. А Сбербанк — один из крупнейших кредиторов группы ГАЗ, он же является держателем дефолтного выпуска облигаций ее "дочки" "ГАЗ-финанс". Такое сосредоточение угроз может не понравиться кому-то из акционеров банка, и в целом мне кажется, что эта сделка разрушает стоимость его акционерного капитала.
У решения, выгоды от которого представляются столь сомнительными, одного единственного объяснения быть просто не может, и все причины лежат в разных плоскостях. Во-первых, прослеживается непосредственный интерес Сбербанка — он уже настолько глубоко завяз в финансировании империи Дерипаски, что потихоньку вынужден превращаться из кредитора в инвестора, причем в долгосрочного. Не исключено, что в залоге у банка находится контрольный пакет группы ГАЗ. Как один из крупнейших кредиторов ГАЗа, в частности, и компаний Дерипаски вообще, Сбербанк, конечно, искренне заинтересован в том, чтобы они не обанкротились, и вязнет все глубже и глубже.
Во-вторых, в победе канадско-российского консорциума над претендентами из Италии (в лице Fiat) и Китая можно проследить и интерес немецкой стороны. На 1 января 2009 года ГАЗ был должен немецкому Commerzbank 6,3 миллиарда рублей, то есть примерно 200 миллионов долларов.
А вот заявление Германа Грефа о том, что сделка заключается "в интересах страны", меня несколько удивило. От лица главы Министерства экономического развития и торговли, которым он был несколько лет назад, забота о российском автопроме звучала бы естественно. Но когда руководитель по существу государственного, но по форме все-таки частного банка делает заявления о заинтересованности в реструктуризации российского автопрома… Все-таки банк должен заботиться о преумножении стоимости акционерного капитала, а не инвестировать в реформирование автопрома. Зачем давать деньги Opel, чтобы тот самое раннее через десять месяцев создал возможности для сборки машин этой марки в России, когда у нас уже простаивает линия Chrysler по производству "Волга Siber"? Зачем, собственно, и с какой стати менять ее на Opel — если там не получилось, то здесь почему получится? Может, проблема не в иностранных марках, которые мы пытаемся внедрять, а в тех, кто занимается их производством здесь?
Тем более, что перспективы скорейшего выхода из кризиса как в мире, так и в России пока даже не туманны, а затянуты тучами. Когда то и дело приостанавливаются производства, в России весьма успешные, такие как Ford или Toyota, разведение немецкого огорода в Нижнем Новгороде кажется совсем странным — ждать какого-то спроса что на "сайберы", что на "опели" все равно не приходится.
И, наконец, нельзя забывать, что держателей крупных пакетов все-таки получается три — а договориться между собой в случае чего могут максимум двое. То, что General Motors после своего реструктуризационного банкротства сможет договориться с Magna (а это в сумме 55 процентов акций), гораздо вероятнее, чем создание долгосрочной коалиции с участием одного из них и Сбербанка. То есть, Сбербанк со своими 35 процентами окажется в ситуации не лучшей, чем в свое время ВТБ с 5-процентной долей EADS, приобретенной за миллиард евро. С контрольным пакетом еще можно было бы что-то сделать.
Понятно, что пока у власти будет Ангела Меркель, достигнутые сейчас политические договоренности будут соблюдаться. Но вот-вот в Германию придет новый политический лидер, и все прежние договоренности повиснут. А по существу, что такое 35 процентов? У нас в России, например, с 35 процентами и в совет директоров могут не включить. Тот же Олег Дерипаска в свое время не допустил к участию в совете директоров "Ингосстраха" группу PPF, которой принадлежали 38 процентов.