Глава израильского МИДа Авигдор Либерман встретился в Петербурге с Владимиром Путиным и во время беседы сказал: "Посмотрел перед сном, как празднуют в России юбилей Пушкина. Должен сказать, что в Израиле его отмечают более внушительно, гораздо больше мероприятий и гораздо серьезнее. Мы решили, что Пушкин все-таки корни эфиопского еврея имеет".
О том, что Пушкин – еврей, известно было уже давно. Хороший человек с такими кудрями не бывает. Да еще и масон. И это не только подсказка чистого русского сердца. Есть и специальные изыскания на эту тему.
В 1935 году поэт и критик Владислав Ходасевич поссорился с Пушкинским комитетом, созданным в Париже для празднования столетия со дня гибели Пушкина. Для эмиграции пушкинское имя было символом русской культуры и национального величия. Не случайно День русской культуры в изгнании был приурочен к пушкинскому дню рождения. Его именем освящалось всё, он был универсальной отмычкой для любого общественного мероприятия, для школьного обучения, полновесная замена Христу. Да изаучивался легче Нагорной проповеди.
Эта мнимая общедоступность поэта привлекала (и привлекает) к нему всех без разбора. Что всегда раздражало людей с хорошим вкусом. Георгий Адамович желчно говорил про кого-то: "Умный человек, хоть и поклонник Пушкина".
О Владиславе Ходасевиче это можно было сказать всерьез. Умный человек был величайшим пушкинским знатоком. И беда русской культуры в том, что обстоятельства и атмосфера не дали ему закончить биографию поэта. А вокруг и стар и млад без зазрения совести печатались, неся на публику свой жалкий пушкинолюбивый лепет.
К 1937 году в Париже задумали возвести памятник Пушкину. Начали сбор средств. В результате из этой затеи ничего не вышло, но разговоров и обвинений было предостаточно. Наиболее характерным обвинением в устах "истинно русских людей" было то, что все околопушкинские хлопоты "несомненно куплены жидами".
И Марк Алданов, и Дон Аминадо, и Кулишер, и Тыркова-Вильямс, и Модест Гофман, и, в первую очередь, сам Павел Милюков – всё это были деятели из "проеврейской" и втайне "просоветской" газеты "Последние новости", с которыми националистическое и монархическое крыло эмиграции не желало иметь никакого дела.
Эти-то две стороны – дилетантизм и "еврейство" - и высмеивает Ходасевич в одном из своих сатирических писем. Стилизованное под XVIII век письмо адресовано филологу и переводчику Григорию Лозинскому.
"Милостивый Государь Григорий Леонидович!
(…) Покойный генерал-аншеф Абрам Петрович Ганнибал родом был из той части Абиссинии, где ефиопы в глубокой древности смешались с иудеями. Многие родичи славного сего места и по сей день исповедают веру иудейскую. Наивозможнейшим почитаю, что и сам генерал-аншеф оную исповедовал прежде крещения своего (…). Опять же, нынешнее государство Абиссинское официально исповедает веру христианскую, близкую обрядами к православию. Следственно, Милостивый Государь! редакция почтенных "Последних Новостей" ничто другое собой не являет, как сию Абиссинию в приятном миниатюре. Сие-то нас и обязывает прямо взять позицию ефиополюбивую! Ради снабжения сих храбрых воинов всем потребным для ведения войны оружием полагаю желательным устроить и вторый концерт, с участием славной чернокожей курвы Жозефины Беккер и какого либо из доблестных наших хоров балалаечных. Признаюсь, для сего концерта я и сам разбудил дремлющую свою Музу и заказал ей Оду, коей первые стихи уже и готовы:
О чем шумите вы фашисты по Европам?
Зачем анафемой грозите ефиопам?
За оду сию уповаю не без ордена царя Соломона остаться (...)"
Впрочем, согласно последним исследованиям, предок Пушкина родился не в Эфиопии, а "далёко, далёко на озере Чад". Ну, не по Ходасевичу, так по Гумилеву. Заговорщик, признаемся, был еще тот, "похуже еврея".
О том, что Пушкин – еврей, известно было уже давно. Хороший человек с такими кудрями не бывает. Да еще и масон. И это не только подсказка чистого русского сердца. Есть и специальные изыскания на эту тему.
В 1935 году поэт и критик Владислав Ходасевич поссорился с Пушкинским комитетом, созданным в Париже для празднования столетия со дня гибели Пушкина. Для эмиграции пушкинское имя было символом русской культуры и национального величия. Не случайно День русской культуры в изгнании был приурочен к пушкинскому дню рождения. Его именем освящалось всё, он был универсальной отмычкой для любого общественного мероприятия, для школьного обучения, полновесная замена Христу. Да и
Эта мнимая общедоступность поэта привлекала (и привлекает) к нему всех без разбора. Что всегда раздражало людей с хорошим вкусом
Эта мнимая общедоступность поэта привлекала (и привлекает) к нему всех без разбора. Что всегда раздражало людей с хорошим вкусом. Георгий Адамович желчно говорил про кого-то: "Умный человек, хоть и поклонник Пушкина".
О Владиславе Ходасевиче это можно было сказать всерьез. Умный человек был величайшим пушкинским знатоком. И беда русской культуры в том, что обстоятельства и атмосфера не дали ему закончить биографию поэта. А вокруг и стар и млад без зазрения совести печатались, неся на публику свой жалкий пушкинолюбивый лепет.
К 1937 году в Париже задумали возвести памятник Пушкину. Начали сбор средств. В результате из этой затеи ничего не вышло, но разговоров и обвинений было предостаточно. Наиболее характерным обвинением в устах "истинно русских людей" было то, что все околопушкинские хлопоты "несомненно куплены жидами".
И Марк Алданов, и Дон Аминадо, и Кулишер, и Тыркова-Вильямс, и Модест Гофман, и, в первую очередь, сам Павел Милюков – всё это были деятели из "проеврейской" и втайне "просоветской" газеты "Последние новости", с которыми националистическое и монархическое крыло эмиграции не желало иметь никакого дела.
Эти-то две стороны – дилетантизм и "еврейство" - и высмеивает Ходасевич в одном из своих сатирических писем. Стилизованное под XVIII век письмо адресовано филологу и переводчику Григорию Лозинскому.
"Милостивый Государь Григорий Леонидович!
(…) Покойный генерал-аншеф Абрам Петрович Ганнибал родом был из той части Абиссинии, где ефиопы в глубокой древности смешались с иудеями. Многие родичи славного сего места и по сей день исповедают веру иудейскую. Наивозможнейшим почитаю, что и сам генерал-аншеф оную исповедовал прежде крещения своего (…). Опять же, нынешнее государство Абиссинское официально исповедает веру христианскую, близкую обрядами к православию. Следственно, Милостивый Государь! редакция почтенных "Последних Новостей" ничто другое собой не являет, как сию Абиссинию в приятном миниатюре. Сие-то нас и обязывает прямо взять позицию ефиополюбивую! Ради снабжения сих храбрых воинов всем потребным для ведения войны оружием полагаю желательным устроить и вторый концерт, с участием славной чернокожей курвы Жозефины Беккер и какого либо из доблестных наших хоров балалаечных. Признаюсь, для сего концерта я и сам разбудил дремлющую свою Музу и заказал ей Оду, коей первые стихи уже и готовы:
О чем шумите вы фашисты по Европам?
Зачем анафемой грозите ефиопам?
За оду сию уповаю не без ордена царя Соломона остаться (...)"
Впрочем, согласно последним исследованиям, предок Пушкина родился не в Эфиопии, а "далёко, далёко на озере Чад". Ну, не по Ходасевичу, так по Гумилеву. Заговорщик, признаемся, был еще тот, "похуже еврея".
