Главному математическому институту России - Математическому институту Академии наук им. В.А.Стеклова - исполнилось 75 лет. Праздничную программу открыла конференция представителей научной диаспоры.
"Стекловка" – так неформально Математический институт им. Стеклова называют не только в России. Это слово знают математики во всем мире. МИАН как отдельный институт был создан в 1934 году и назван в честь вице-президента Академии наук, математика и механика Владимира Стеклова. В советские годы это - элитарный научный центр. Достижения его сотрудников были известны за рубежом даже в самые политически холодные годы. Когда же для российской науки наступили тяжелые времена, "Стекловка", как и многие другие академические институты, понесла невосполнимую утрату: ее сотрудников охотно брали на работу лучшие университеты США и Европы.
Многие из тех, кто покинул институт в 1990-е годы, приехали сейчас в Москву на конференцию так называемых внештатных сотрудников "Стекловки". Конференция и открыла праздничную двухнедельную программу. Но значит ли это, что торжество превратится в перечень минувших заслуг? О сегодняшнем научном уровне МИАН рассказывает заместитель директора института Армен Сергеев:
- В этом году работы сотрудника отдела алгебры МИАН, лауреата Европейской премии Александра Кузнецова были отмечены еще и премией президента РФ. А есть какие-то другие интересные результаты?
- Не так давно работы коллеги Александра Кузнецова по отделу алгебры Дмитрия Каледина были отмечены приглашенным докладом на ближайшем Международном математическом конгрессе (он пройдет в 2010 году в Индии). Может быть, не все это знают, но в математике получить право сделать приглашенный доклад на конгрессе крайне почетно. В математическом сообществе такой доклад принято указывать как отдельный пункт в биографии ученого, означающий мировое признание.
Если говорить о других областях математики, то, например, наш сотрудник Александр Холево получил замечательные результаты в квантовой теории информации. Зачем это нужно? Предполагается, что через некоторое время компьютеры выйдут на такой уровень миниатюризации и быстродействия, что понадобятся каналы, которые учитывают квантовые эффекты. Мы не знаем, сколько лет уйдет на воплощение этой идеи, может быть, лет десять, но математика к этому практически готова. Холево разработал теоретическую основу для будущего прорыва в науке.
- Такие выдающие результаты не возникают в вакууме. Нужна атмосфера, которую создают ученые всех уровней - от маститых до аспирантов. Какова она сейчас в институте?
- Только что у нас делал замечательный доклад Александр Ефимов. Этот четверокурсник выиграл математический конкурс Мебиуса среди аспирантов. И много таких молодых интересных математиков собирается вокруг семинара Шафаревича. Это уже самоорганизующаяся среда, в которой, например, возникла интересная традиция проводить семинары на даче. По инициативе профессора университета в Индиане Валерия Лунца, который каждое лето приезжает в Россию в отпуск, формируется программа дачного семинара. В нем участвуют как зрелые, так и начинающие ученые, занимающиеся теорией чисел, алгебраической геометрией. А ведь эта область - одна из самых передовых и многообещающих в современной математике.
Действительно, в России, помимо научных результатов, есть еще один весьма специфичный показатель активности института. Это реальное участие представителей научной диаспоры в работе своих бывших отделов. В целом в России этот процесс идет со скрипом. Первая пробная федеральная программа, поддерживающая связи с уехавшими учеными, появилась только в прошлом году. И, судя по критическим отзывам экспертов, вряд ли стоит от нее ждать ощутимых результатов.
Однако дело не только в неэффективности министерской политики. Никакие федеральные программы не могут заставить прийти в когда-то родной институт, если руководство здоровается холодно и коллеги не зовут на семинар. В этом отношении "Стекловке" удавалось сохранять профессиональные связи хотя бы на уровне личных контактов. Если знали, что кто-то из бывших сотрудников приехал в отпуск, его приглашали сделать доклад. Поэтому, например, профессор Вестерн-Мичиганского университета Юрий Ледяев шутит, что хотя конференция, на которую он приехал, называется "для внештатных сотрудников", он себя до сих пор считает вполне штатным:
- Мой отдел остается до сих пор моим коллективом, с которым очень много связано не только в прошлом, но и сейчас. Мы продолжаем совместные исследования, обсуждения, поскольку "Стекловка" остается одним из передовых центров в нескольких областях математики. В том числе, и в моей области – теории оптимального управления, теории дифференциальных игр, изучения новых методов анализа задач, связанных с оптимизацией.
- Ваши иностранные коллеги знают МИАН?
- Разумеется, институт известен во всем мире. Думаю, десятки тысяч инженеров в мире постоянно вспоминают имя Льва Понтрягина, создателя математического аппарата для теории оптимальных процессов. Это один из результатов, которые были получены в институте, а затем стали повседневным инструментом для разработчиков во многих странах. Но и сейчас картина не меняется. Хорошо известна школа академика Аносова, в которой идут работы по динамическим системам. Продолжаются исследования, связанные с новыми экономическими моделями.
И, тем не менее, пока рабочие визиты бывших сотрудников носят чаще характер личной инициативы с обеих сторон. Формализовать их мешает отсутствие инфраструктуры, считает Армен Сергеев:
- Мы очень много говорим о том, что надо выстраивать связи с нашей научной диаспорой. Да, у нас есть примеры сотрудников, которые вернулись в Россию. Например, мы сейчас взяли молодого сотрудника Александра Буфетова, который имел постоянную позицию в США. Возвращается в институт Вячеслав Никулин, который много лет был профессором в Англии. Но это единицы, ведь далеко не все могут и хотят вернуться. А вот работать временно здесь, читать лекции, делать доклады готовы, думаю, большинство из тех, кто уехал. И мы страстно желаем видеть их почаще, приглашать в Москву.
Но куда? Ведь многие из бывших сотрудников – уже граждане других стран, у них нет здесь жилья. Москве нужен международный математический центр, аналог Института им. Эйлера в Санкт-Петербурге. Это место, где проводятся временные конференции и семинары. Для нашей огромной страны одного такого центра явно недостаточно. Такие институты должны быть, как минимум, еще в Москве и Новосибирске. Для сравнения, в Китае таких центров уже четыре, и сейчас открывается пятый.
Пока ни один академический институт не имеет ни права, ни возможности взять на временную или постоянную работу гражданина другой страны, даже если этого хотят и сам гражданин, и его коллеги. Не могут этого сделать и в "Стекловке". Но главное, что пока институту удается - это сохранить желание сотрудников, бывших и настоящих, работать вместе.
"Стекловка" – так неформально Математический институт им. Стеклова называют не только в России. Это слово знают математики во всем мире. МИАН как отдельный институт был создан в 1934 году и назван в честь вице-президента Академии наук, математика и механика Владимира Стеклова. В советские годы это - элитарный научный центр. Достижения его сотрудников были известны за рубежом даже в самые политически холодные годы. Когда же для российской науки наступили тяжелые времена, "Стекловка", как и многие другие академические институты, понесла невосполнимую утрату: ее сотрудников охотно брали на работу лучшие университеты США и Европы.
Многие из тех, кто покинул институт в 1990-е годы, приехали сейчас в Москву на конференцию так называемых внештатных сотрудников "Стекловки". Конференция и открыла праздничную двухнедельную программу. Но значит ли это, что торжество превратится в перечень минувших заслуг? О сегодняшнем научном уровне МИАН рассказывает заместитель директора института Армен Сергеев:
- В этом году работы сотрудника отдела алгебры МИАН, лауреата Европейской премии Александра Кузнецова были отмечены еще и премией президента РФ. А есть какие-то другие интересные результаты?
- Не так давно работы коллеги Александра Кузнецова по отделу алгебры Дмитрия Каледина были отмечены приглашенным докладом на ближайшем Международном математическом конгрессе (он пройдет в 2010 году в Индии). Может быть, не все это знают, но в математике получить право сделать приглашенный доклад на конгрессе крайне почетно. В математическом сообществе такой доклад принято указывать как отдельный пункт в биографии ученого, означающий мировое признание.
Если говорить о других областях математики, то, например, наш сотрудник Александр Холево получил замечательные результаты в квантовой теории информации. Зачем это нужно? Предполагается, что через некоторое время компьютеры выйдут на такой уровень миниатюризации и быстродействия, что понадобятся каналы, которые учитывают квантовые эффекты. Мы не знаем, сколько лет уйдет на воплощение этой идеи, может быть, лет десять, но математика к этому практически готова. Холево разработал теоретическую основу для будущего прорыва в науке.
- Такие выдающие результаты не возникают в вакууме. Нужна атмосфера, которую создают ученые всех уровней - от маститых до аспирантов. Какова она сейчас в институте?
- Только что у нас делал замечательный доклад Александр Ефимов. Этот четверокурсник выиграл математический конкурс Мебиуса среди аспирантов. И много таких молодых интересных математиков собирается вокруг семинара Шафаревича. Это уже самоорганизующаяся среда, в которой, например, возникла интересная традиция проводить семинары на даче. По инициативе профессора университета в Индиане Валерия Лунца, который каждое лето приезжает в Россию в отпуск, формируется программа дачного семинара. В нем участвуют как зрелые, так и начинающие ученые, занимающиеся теорией чисел, алгебраической геометрией. А ведь эта область - одна из самых передовых и многообещающих в современной математике.
Действительно, в России, помимо научных результатов, есть еще один весьма специфичный показатель активности института. Это реальное участие представителей научной диаспоры в работе своих бывших отделов. В целом в России этот процесс идет со скрипом. Первая пробная федеральная программа, поддерживающая связи с уехавшими учеными, появилась только в прошлом году. И, судя по критическим отзывам экспертов, вряд ли стоит от нее ждать ощутимых результатов.
Однако дело не только в неэффективности министерской политики. Никакие федеральные программы не могут заставить прийти в когда-то родной институт, если руководство здоровается холодно и коллеги не зовут на семинар. В этом отношении "Стекловке" удавалось сохранять профессиональные связи хотя бы на уровне личных контактов. Если знали, что кто-то из бывших сотрудников приехал в отпуск, его приглашали сделать доклад. Поэтому, например, профессор Вестерн-Мичиганского университета Юрий Ледяев шутит, что хотя конференция, на которую он приехал, называется "для внештатных сотрудников", он себя до сих пор считает вполне штатным:
- Мой отдел остается до сих пор моим коллективом, с которым очень много связано не только в прошлом, но и сейчас. Мы продолжаем совместные исследования, обсуждения, поскольку "Стекловка" остается одним из передовых центров в нескольких областях математики. В том числе, и в моей области – теории оптимального управления, теории дифференциальных игр, изучения новых методов анализа задач, связанных с оптимизацией.
- Ваши иностранные коллеги знают МИАН?
- Разумеется, институт известен во всем мире. Думаю, десятки тысяч инженеров в мире постоянно вспоминают имя Льва Понтрягина, создателя математического аппарата для теории оптимальных процессов. Это один из результатов, которые были получены в институте, а затем стали повседневным инструментом для разработчиков во многих странах. Но и сейчас картина не меняется. Хорошо известна школа академика Аносова, в которой идут работы по динамическим системам. Продолжаются исследования, связанные с новыми экономическими моделями.
И, тем не менее, пока рабочие визиты бывших сотрудников носят чаще характер личной инициативы с обеих сторон. Формализовать их мешает отсутствие инфраструктуры, считает Армен Сергеев:
Пока ни один академический институт не имеет ни права, ни возможности взять на временную или постоянную работу гражданина другой страны, даже если этого хотят и сам гражданин и его коллеги
- Мы очень много говорим о том, что надо выстраивать связи с нашей научной диаспорой. Да, у нас есть примеры сотрудников, которые вернулись в Россию. Например, мы сейчас взяли молодого сотрудника Александра Буфетова, который имел постоянную позицию в США. Возвращается в институт Вячеслав Никулин, который много лет был профессором в Англии. Но это единицы, ведь далеко не все могут и хотят вернуться. А вот работать временно здесь, читать лекции, делать доклады готовы, думаю, большинство из тех, кто уехал. И мы страстно желаем видеть их почаще, приглашать в Москву.
Но куда? Ведь многие из бывших сотрудников – уже граждане других стран, у них нет здесь жилья. Москве нужен международный математический центр, аналог Института им. Эйлера в Санкт-Петербурге. Это место, где проводятся временные конференции и семинары. Для нашей огромной страны одного такого центра явно недостаточно. Такие институты должны быть, как минимум, еще в Москве и Новосибирске. Для сравнения, в Китае таких центров уже четыре, и сейчас открывается пятый.
Пока ни один академический институт не имеет ни права, ни возможности взять на временную или постоянную работу гражданина другой страны, даже если этого хотят и сам гражданин, и его коллеги. Не могут этого сделать и в "Стекловке". Но главное, что пока институту удается - это сохранить желание сотрудников, бывших и настоящих, работать вместе.