В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бочкарев:
При попытке провести пикет "Россия без Путина!" организаторы акции протеста Павел Нагибин и Борис Батый были задержаны сотрудниками милиции. Нагибина не только задержали, но и жестоко избили.
2 июня, согласно действующему законодательству, в мэрию были поданы заявки на три пикета "Россия без Путина!" - на 12 июня. Принять в них участие изъявили желание представители "Объединенного гражданского фронта", запрещенной ныне партии Лимонова, "Солидарности", "Левого фронта" и "Обороны". Судя по тому, как стали развиваться дальнейшие события, у Батыя и Нагибина были все основания предполагать, что их попытаются во что бы то ни стало изолировать. Скорее всего, у милиции к ним найдется много вопросов, и заявителей пикета задержат как минимум на сутки, чтобы сорвать акцию протеста. Поэтому Борис и Павел отключили мобильные телефоны и уехали из своих квартир. Приняли решение встретиться с товарищами только во время пикета.
Как вспоминает Павел…
Павел Нагибин: Я ходил в прокуратуру области, имел беседу с начальником Управления под надзору за федеральным законодательством Серебряковой Татьяной Александровной, - по их приглашению, они меня пригласили туда. Сказали, что "пикет вы можете проводить в указанное вами время, потому что администрация дала свое согласие". Никакие отзывы не могут быть сделано, уже поздно, и надо было раньше думать головой. Я попросил ее сообщить об этом милиции Ленинского района, чтобы они не предпринимали заведомо незаконных задержаний и тому подобное. Она дала мне несколько телефонов прокуратуры Ленинского района и сказала в случае его звонить туда. Я был в Парке строителей. В 18:47 я включил телефон – тут же мне раздался звонок Григория Елизарова, который должен был подойти на пикет. Я сказал, чтобы он там был через 5 минут. Потом вижу – едет машина, милицейская машина ехала, там сидели люди в белых рубашках и вот так смотрели во все четыре стороны. Оттуда мне типа рукой: давай, иди сюда. Я сказал, что я не хочу. Выскочили люди и меня там сбили с ног и стали бить. Запихали, утрамбовали. Единственное, что мне удалось, руки перекинуть наперед, в наручниках, вытащить телефон и позвонить Григорию, сказать ему, что я задержан.
Григорий Бочкарев: По мнению редактора отдела "Политика" областной газеты "Наше время" Владимира Кобякина…
Владимир Кобякин: Мы имеем дело с так называемым административным восторгом или еще называют это "чиновничий эксцесс". Чиновники на местах действуют по принципу: лучше перебдеть, чем недобдеть. Лучше немного перебрать, но не получить по голове во всей вертикали власти – так скажем. Поэтому то, что проходит в столице, никогда не пройдет в регионах. На мой взгляд, это абсолютная дикость, и не знаю, о чем она больше свидетельствует – то ли о недальновидности власти, то ли о ее каком-то патологическом страхе. Причем страх абсолютно иррациональный. Не знаю, чего тут больше, а может, того и другого вместе.
Григорий Бочкарев: Местные власти изо всех сил старались сделать все возможное, чтобы эта акция протеста не состоялась. Предполагаемым ее участникам звонили по телефонам, старались отговорить, и даже угрожали. По словам члена движения "Солидарность" Валентины Толмачевой…
Валентина Толмачева: Даже в отказе со стороны администрации побоялись указать фамилии. Они просто сказали: "один из лидеров нашего государства". Что, дескать, вас побьют… Вы знаете, к нам подходили люди, очень много было совершенно равнодушных людей, и они шли на зрелище – одна цель, остальное не интересовало. Даже неинтересно было прочитать, что на плакате написано. Подходили. Ко мне мужчина подошел и говорит: "Ну, а что, власти не надо так много людей. Им достаточно миллиона человек, которые будут обрабатывать трубу. Все!" Но того, чем они нас пугали, что "поклонники будут очень агрессивно вести себя по отношению к вам, потому что как вы осмелились…" – не было ничего этого, нет.
Григорий Бочкарев: Местные власти жестко пресекают все действия представителей непарламентской, а тем более, как принято сейчас говорить, несистемной оппозиции. Даже те, которое строго соответствуют не только духу, но и букве закона, если можно так сказать, последней его запятой. Методы воздействия на представителей оппозиции применятся самые разные, иногда достаточно простые и грубые, а иногда весьма изощренные. Продолжает Валентина Толмачева.
Валентина Толмачева: Я намерена была ехать как делегат на учредительную конференцию движения "Солидарность". Ко мне домой пришел участковый милиционер, спросил у меня, в какой я состою партии. В общем-то, теперь я, наверное, по-другому себя вела, а тогда просто он меня запугал. Видимо, посмотрели по билетам, фамилии указаны. Поезд идет через Украину, и он мне говорит: "А вот вы не боитесь среди ночи оказаться выброшенной из поезда на российско-украинской границе?" Честно говоря, я испугалась и не поехала.
Григорий Бочкарев: Такое грубое выталкивание непарламентской оппозиции из правового поля, по мнению экспертов, может вызвать достаточно серьезные последствия. И это несмотря на то, что в провинции влияние оппозиции на формирование общественного мнения и ее роль в происходящих в регионе событиях, по мнению Владимира Кобякина, достаточна невелика.
Владимир Кобякин: Ее влияние неуклонно уменьшается. Я даже не беру ту непарламентскую оппозицию, которая, так скажем, легальная – "Яблоко", СПС, "Патриоты России". Но, безусловно, препятствовать таким образом их деятельности я бы не стал. Это, во-первых, загонять внесистемную оппозицию в угол и, как знать, при определенных условиях, может быть, плодить даже экстремистские организации. А экстремизм, по-моему, не нужен ни одному обществу.
Григорий Бочкарев: После того, как акция протеста осталась без организаторов, сотрудники милиции объявили мероприятие "несогласованным", и его участникам пришлось отойти друг от друга на 20 метров, чтобы провести хотя бы одиночные пикеты.
При попытке провести пикет "Россия без Путина!" организаторы акции протеста Павел Нагибин и Борис Батый были задержаны сотрудниками милиции. Нагибина не только задержали, но и жестоко избили.
2 июня, согласно действующему законодательству, в мэрию были поданы заявки на три пикета "Россия без Путина!" - на 12 июня. Принять в них участие изъявили желание представители "Объединенного гражданского фронта", запрещенной ныне партии Лимонова, "Солидарности", "Левого фронта" и "Обороны". Судя по тому, как стали развиваться дальнейшие события, у Батыя и Нагибина были все основания предполагать, что их попытаются во что бы то ни стало изолировать. Скорее всего, у милиции к ним найдется много вопросов, и заявителей пикета задержат как минимум на сутки, чтобы сорвать акцию протеста. Поэтому Борис и Павел отключили мобильные телефоны и уехали из своих квартир. Приняли решение встретиться с товарищами только во время пикета.
Как вспоминает Павел…
Павел Нагибин: Я ходил в прокуратуру области, имел беседу с начальником Управления под надзору за федеральным законодательством Серебряковой Татьяной Александровной, - по их приглашению, они меня пригласили туда. Сказали, что "пикет вы можете проводить в указанное вами время, потому что администрация дала свое согласие". Никакие отзывы не могут быть сделано, уже поздно, и надо было раньше думать головой. Я попросил ее сообщить об этом милиции Ленинского района, чтобы они не предпринимали заведомо незаконных задержаний и тому подобное. Она дала мне несколько телефонов прокуратуры Ленинского района и сказала в случае его звонить туда. Я был в Парке строителей. В 18:47 я включил телефон – тут же мне раздался звонок Григория Елизарова, который должен был подойти на пикет. Я сказал, чтобы он там был через 5 минут. Потом вижу – едет машина, милицейская машина ехала, там сидели люди в белых рубашках и вот так смотрели во все четыре стороны. Оттуда мне типа рукой: давай, иди сюда. Я сказал, что я не хочу. Выскочили люди и меня там сбили с ног и стали бить. Запихали, утрамбовали. Единственное, что мне удалось, руки перекинуть наперед, в наручниках, вытащить телефон и позвонить Григорию, сказать ему, что я задержан.
Григорий Бочкарев: По мнению редактора отдела "Политика" областной газеты "Наше время" Владимира Кобякина…
Владимир Кобякин: Мы имеем дело с так называемым административным восторгом или еще называют это "чиновничий эксцесс". Чиновники на местах действуют по принципу: лучше перебдеть, чем недобдеть. Лучше немного перебрать, но не получить по голове во всей вертикали власти – так скажем. Поэтому то, что проходит в столице, никогда не пройдет в регионах. На мой взгляд, это абсолютная дикость, и не знаю, о чем она больше свидетельствует – то ли о недальновидности власти, то ли о ее каком-то патологическом страхе. Причем страх абсолютно иррациональный. Не знаю, чего тут больше, а может, того и другого вместе.
Григорий Бочкарев: Местные власти изо всех сил старались сделать все возможное, чтобы эта акция протеста не состоялась. Предполагаемым ее участникам звонили по телефонам, старались отговорить, и даже угрожали. По словам члена движения "Солидарность" Валентины Толмачевой…
Валентина Толмачева: Даже в отказе со стороны администрации побоялись указать фамилии. Они просто сказали: "один из лидеров нашего государства". Что, дескать, вас побьют… Вы знаете, к нам подходили люди, очень много было совершенно равнодушных людей, и они шли на зрелище – одна цель, остальное не интересовало. Даже неинтересно было прочитать, что на плакате написано. Подходили. Ко мне мужчина подошел и говорит: "Ну, а что, власти не надо так много людей. Им достаточно миллиона человек, которые будут обрабатывать трубу. Все!" Но того, чем они нас пугали, что "поклонники будут очень агрессивно вести себя по отношению к вам, потому что как вы осмелились…" – не было ничего этого, нет.
Григорий Бочкарев: Местные власти жестко пресекают все действия представителей непарламентской, а тем более, как принято сейчас говорить, несистемной оппозиции. Даже те, которое строго соответствуют не только духу, но и букве закона, если можно так сказать, последней его запятой. Методы воздействия на представителей оппозиции применятся самые разные, иногда достаточно простые и грубые, а иногда весьма изощренные. Продолжает Валентина Толмачева.
Валентина Толмачева: Я намерена была ехать как делегат на учредительную конференцию движения "Солидарность". Ко мне домой пришел участковый милиционер, спросил у меня, в какой я состою партии. В общем-то, теперь я, наверное, по-другому себя вела, а тогда просто он меня запугал. Видимо, посмотрели по билетам, фамилии указаны. Поезд идет через Украину, и он мне говорит: "А вот вы не боитесь среди ночи оказаться выброшенной из поезда на российско-украинской границе?" Честно говоря, я испугалась и не поехала.
Григорий Бочкарев: Такое грубое выталкивание непарламентской оппозиции из правового поля, по мнению экспертов, может вызвать достаточно серьезные последствия. И это несмотря на то, что в провинции влияние оппозиции на формирование общественного мнения и ее роль в происходящих в регионе событиях, по мнению Владимира Кобякина, достаточна невелика.
Владимир Кобякин: Ее влияние неуклонно уменьшается. Я даже не беру ту непарламентскую оппозицию, которая, так скажем, легальная – "Яблоко", СПС, "Патриоты России". Но, безусловно, препятствовать таким образом их деятельности я бы не стал. Это, во-первых, загонять внесистемную оппозицию в угол и, как знать, при определенных условиях, может быть, плодить даже экстремистские организации. А экстремизм, по-моему, не нужен ни одному обществу.
Григорий Бочкарев: После того, как акция протеста осталась без организаторов, сотрудники милиции объявили мероприятие "несогласованным", и его участникам пришлось отойти друг от друга на 20 метров, чтобы провести хотя бы одиночные пикеты.