Ирина Лагунина: Половину своего времени в Москве президент США Барак Обама уделил общению с людьми вне Кремля и Ново-Огарева. К сожалению, содержание этого общения по большей частью узнали только присутствовавшие на встречах. Обама – не первый президент Соединенных Штатов, обратившийся непосредственно к российскому народу. За годы, прошедшие после реформ Михаила Горбачева, российская публика смогла оценить личности целого ряда американских лидеров. А до этого сцены неформального общения советского и американского руководства были на самом деле редкостью. Страницы неформальной российско-американской истории представит Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: В позапрошлом году Россия и США отметили 200-летие установления дипломатических отношений. Однако хронология двухсторонних встреч на высшем уровне значительно скромнее, еще короче перечень визитов американских президентов в Советский Союз или Россию. Отсчет обычно начинают 1972 годом. Но дело в том, что еще в XIX веке в России побывали два президента США, точнее – два будущих президента.
С 1809 по 1814 год, в царствование Александра I, первым американским посланником в Санкт-Петербурге был Джон Квинси Адамс, впоследствии избранный шестым президентом США. С января 1832 по август 1833 года должность американского посланника при дворе Николая I занимал Джеймс Бьюкенен, впоследствии ставший 15-м президентом. Оба сделали немало для укрепления двухсторонних отношений. Адамс стал свидетелем нашествия Наполеона. Бьюкенен в своих донесениях резко критиковал крепостное право и называл николаевский режим «тишиной деспотизма». Должность посла была тогда непубличной, обращаться с какими-либо посланиями к народу страны пребывания было не принято, да и невозможно.
В феврале 1945 года для участия в Крымской конференции Большой тройки в Ялту прилетал Франклин Рузвельт. Но формат этого трехстороннего саммита не предусматривал публичных заявлений.
Наконец, в июле 1956 года произошло событие, не изгладившееся из памяти очевидцев спустя десятилетия. В московском парке Сокольники была развернута Американская национальная выставка. Советские люди впервые собственными глазами, в реальности, а не на картинках, увидели атрибуты американского общества потребления, от автомобиля до посудомоечной машины. На открытие выставки прибыл председатель Совета министров и первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Его встречал вице-президент США Ричард Никсон. Внутри экспозиции, представлявшей собой кухню американского пригородного дома, состоялся диалог, вошедший в историю под названием «кухонные дебаты». Среди прочих достижений американской техники Хрущеву был показан видеомагнитофон. В то время это была новинка, телевизионное вещание было живым, и Никита Сергеевич, кажется, так и не понял суть новой технологии.
Отрывок диалога, который мы сейчас услышим, взят из американской фонограммы, высказывания Хрущева в нем частично заглушает перевод, поэтому нам пришлось прочесть часть текста за советского лидера.
Ричард Никсон: Есть области, где вы опередили нас. Например, в разработке двигателей ваших ракет, предназначенных для исследования космического пространства. В некоторых областях, например, в технологии цветного телевидения, мы обгоняем вас. Но для того, чтобы выиграли обе наши страны...
Никита Хрущев: Нет, нет! Мы и в ракетах вас опередили, и в этой технике опередили.
Ричард Никсон: Вот видите – вы ни в чем не уступаете.
Никита Хрущев: Я не сдаюсь!
Экскурсовод: Вам будет интересно узнать, что этот разговор сейчас записывается на цветную магнитную ленту, и его можно сразу же показать, так что никакой разницы с прямым эфиром заметить нельзя.
Экскурсовод: И советские инженеры пришли и увидели это и они восхищались...
Никита Хрущев: А я тоже присоединяюсь к восхищению наших советских инженеров. Американцы – умные люди. Мы всегда в это верили и знали. Глупые люди не могли бы поднять экономику до такого уровня, которого они достигли. Но мы тоже, знаете, не мух ноздрями бьем! А за 42 года, знаете, так шагнули! Поэтому давайте соревноваться! Давайте соревноваться: кто больше даст товаров для народа, та система лучше!
Ричард Никсон: Давайте больше общаться, обмениваться знаниями тем самым способом, о котором мы говорим. Мы должны больше слышать вас на нашем телевидении, а вы нас – на вашем.
Никита Хрущев: Давайте так. Телевидение – конечно, можно, но перед кем тут выступать, никого здесь нет, вы это полóжите на склад. А давайте так: вы выступаете перед нашим народом – мы выступаем перед вашим народом. Это будет куда больше, люди будут видеть и чувствовать. Это я вам фору вперед даю!
Ричард Никсон: Вы не должны бояться идей.
Никита Хрущев: Вот мы вам говорим: вы-то не бойтесь идей. А нам бояться нечего, мы уже вырвались из этого, понимаете, положения. Нас идеи не пугают.
Ричард Никсон: Ну что ж, давайте больше обмениваться идеями. Мы оба согласны с этим, верно?
Никита Хрущев: Хорошо... Что? В чем согласны? Я согласен, но я хочу установить, с чем я согласен. (Смех.) Я имею право? Я же знаю, что я дело имею с хорошим адвокатом. Поэтому я хочу свою шахтерскую массу, так сказать, тоже... чтобы шахтеры сказали: вот наш не уступает!
Ричард Никсон: Без сомнения.
Никита Хрущев: Вы – адвокат капитализма. Я – адвокат коммунизма. Вот давайте мы посоревнуемся.
Ричард Никсон: Все, что я могу сказать, наблюдая, как вы ведете беседу и берете в ней верх, это что вы сами хороший адвокат. Но я вот что имел в виду. Вы видите здесь ленту, которая способна немедленно воспроизвести нашу беседу, и это создает новые возможности для общения. И пользуясь этими новыми возможностями, мы можем научиться новому, и вы тоже. Потому что, как бы там ни было, вы не знаете всего на свете.
Никита Хрущев: Если я не все знаю, то вы о коммунизме совсем ничего не знаете, кроме страха перед ним! Потом: сейчас мы диспут ведем не на равных условиях - аппарат ваш, вы говорите по-английски, я говорю по-русски, ваши английские слова записываются, как сказаны, и будут услышаны, а то, что я вам говорю, не будет переведено, и поэтому американский народ этого не будет слышать. Это неравные условия!
Ричард Никсон: В Соединенных Штатах не проходит дня, чтобы мы не читали все, что вы говорите. И я могу посоветовать вам: никогда не делайте заявлений, о которых вы не хотели бы, чтобы узнали в Соединенных Штатах.
Никита Хрущев: Так вот я вас ловлю на слове. Ваши слова записаны, переведите мои слова, и чтоб мы посмотрели, и чтоб это записать уже на английском языке то, что я вам отвечаю на русском.
Ричард Никсон: В США?
Никита Хрущев: Нет, вот на эту...
Ричард Никсон: Это уже делается.
Никита Хрущев: Нет! Сейчас записывается на английском языке, и вы будете показывать на английском языке, а я хотел бы, чтобы все, что я говорю, было переведено на английский язык тоже. Даете слово?
Ричард Никсон: Вы видите здесь все эти записывающие устройства...
Никита Хрущев: Нет, слово даете?
Ричард Никсон: Каждое сказанное вами слово записано, и я обещаю вам, что обо всем, что вы сказали, узнают в Соединенных Штатах и увидят, как вы говорите это, по телевизору.
Никита Хрущев: Ну, я сомневаюсь. Поэтому я хочу, чтобы вы как вице-президент дали мне слово, что мои слова будут записаны на английском языке. Будут, нет?
Ричард Никсон: Разумеется, будут. И точно так же, все, что я говорю, будет переведено и услышано повсюду в Советском Союзе. Это честная сделка.
Владимир Абаринов: Под аплодисменты присутствующих Хрущев и Никсон скрепили договоренность рукопожатием. Условия сделки нарушила советская сторона. Три крупнейшие американские телекомпания показали запись «кухонных дебатов» полностью, в прайм-тайм, уже на следующий день. Советское телевидение сделало это на третьи сутки, поздно вечером; реплики Никсона были переведены на русский лишь частично. Тем не менее, эту программу можно считать первым в истории прямым обращением американского должностного лица высокого ранга и будущего президента к советскому народу.
Президент Кеннеди не приезжал в Советский Союз и не обращался к советским гражданам непосредственно. Тем не менее, в его инаугурационной речи, произнесенной в январе 1961 года, есть послание и к советскому народу.
Джон Фицджеральд Кеннеди: Пусть каждая страна, желает ли она нам добра или зла, знает, что мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя, пройдем через любое испытание, поддержим любого друга, воспрепятствуем любому врагу, утверждая жизнь и достижение свободы.
Мы торжественно обещаем это, и не только это.
Старым союзникам, с которыми у нас общие культурные и духовные начала, мы обещаем верность истинных друзей. Объединившись, мы сможем свершить почти любое из множества совместных дел. Разъединенные, мы почти ничего не сумеем, ибо не осмелимся принять могучий вызов, оставаясь порознь.
Тем новым государствам, которые мы приветствуем в рядах свободных, мы даем слово, что одна форма господства - колониальная - отброшена не для того, чтобы смениться еще худшей - железной тиранией. Мы не станем ждать от этих государств постоянной поддержки нашей точки зрения. Но мы всегда будем надеяться, что они твердо поддерживают собственную свободу и помнят, как в прошлом глупцы, старавшиеся показать силу, проехавшись верхом на тигре, в конце концов оказывались у него в желудке. <…>
Наконец, к тем странам, которые пожелают стать нашим противником, мы обращаемся не с обещанием, а с предложением: обеим сторонам следует заново начать поиски мира, прежде чем темные разрушительные силы, высвобожденные наукой, поглотят человечество в предумышленном или случайном самоуничтожении.
Владимир Абаринов: В мае 1972 года в Москву с первым в истории двухсторонних отношений официальным визитом прибыл Ричард Никсон, на сей раз в качестве президента. Саммит вызывал огромный интерес советской публики, но по решению Кремля он проходил в закрытом режиме. Москвичам не дозволялось ни приветствовать высокого гостя, ни проявлять каких бы то ни было других знаков внимания к нему. Ленинский проспект, по которому среди бела дня из аэропорта ехал кортеж президента, будто вымер, и даже занавески на окнах были задернуты. Советские граждане могли увидеть Никсона лишь по телевизору, но и там показывали только сугубо протокольные мероприятия. На Никсона эта атмосфера произвела гнетущее впечатление. Из Москвы он позвонил в Америку своему приятелю Хобарту Льюису, главному редактору журнала «Ридерс дайджест», который сам незадолго до этого вернулся из Советского Союза. Льюис первым долгом сказал комплимент президенту.
Хобарт Льюис: Должен сказать вам, что ваш визит в Москву оказывает огромный эффект на всю атмосферу...
Ричард Никсон: А у тебя была хорошая поездка?
Хобарт Льюис: Очень хорошая. Я был на торговой ярмарке в Ленинграде, и, должен сказать, все русские чиновники, с которыми мы говорили, на них потрясающее впечатление произвел ваш визит, и все говорят, что атмосфера совершенно изменилась. Чего они ужасно хотят, это торговать, но торговать им особенно нечем...
Ричард Никсон: Это правда.
Хобарт Льюис: Вы достигли многого за последние несколько недель. Отличный старт.
Ричард Никсон: Мы должны были это сделать. Потому что в противном случае началось бы сползание назад со всеми вытекающими... Слушай, мы тут с парнями ездили во Флориду через неделю после выборов, искали тебя, хотели взять с собой...
Хобарт Льюис: Ах ты, черт!
Ричард Никсон: И нам сказали, что ты с какой-то красоткой. Я говорю: какая красотка, в Москве? Тут не то что красоток нет, тут на женщинах нет красивых чулок.
Хобарт Льюис: Да, это мрачное место.
Ричард Никсон: А лица, лица какие! Когда приезжаешь в Ленинград, там лица повеселее.
Хобарт Льюис: Ленинград - немного более европейский город. Но Москва... о Господи!.. это просто тюрьма.
Ричард Никсон: Все это заставляет еще больше любить свою страну, правда?
Хобарт Льюис: Я был по-настоящему рад, когда вернулся!
Ричард Никсон: Еще бы!
Владимир Абаринов: В декабре 1987 года, перед поездкой Михаила Горбачева в США, произошло небывалое событие – газета «Известия» опубликовала интервью президента Рональда Рейгана. В подземном переходе на Пушкинской площади, где тогда стояли автоматы, продававшие «Известия» и куда свежий номер попадал раньше, чем в киоски, выстроилась огромная очередь желающих прочесть интервью. А в мае следующего, 1988 года в Москву приехал сам Рейган. Это был незабываемый визит – прежде всего своей открытостью и доброжелательностью. Рейган очаровал советских граждан неподдельной искренностью и демократизмом, нежеланием поучать их или навязывать им свои взгляды и ценности. В выступлении перед студентами и преподавателями Московского государственного университета президент США рассказал, что такое свобода в его понимании, а потом добавил.
Рональд Рейган: Надеюсь, вы понимаете, что я говорю все это не просто для того, чтобы восхвалять добродетели своей собственной страны, но для того, чтобы говорить о подлинном величии сердца и души этой земли. Помилуйте, кто же станет стране, породившей Достоевского, объяснять необходимость поиска истины, родине Кандинского и Скрябина рассказывать о воображении, соотечественников Алишера Навои учить красоте и сердечности? Великая культура этой многообразной земли страстно говорит сама со всем человечеством. Позвольте мне процитировать одно из самых выразительных рассуждений современной литературы о человеческой свободе. Это отрывок не из американской книги. Он написан здесь, в этой стране, одним из величайших писателей XX столетия Борисом Пастернаком в романе «Доктор Живаго»: «Я думаю, что, если бы дремлющего в человеке зверя можно было остановить угрозою, все равно, каталажки или загробного воздаяния, высшею эмблемою человечества был бы цирковой укротитель с хлыстом, а не жертвующий собой проповедник. Но в том-то и дело, что человека столетиями поднимала над животным и уносила ввысь не палка, а музыка: неотразимость безоружной истины».
Владимир Абаринов: Студенты получили возможность задать вопросы президенту. Некоторые из них демонстрировали всю глубину пропасти, которая лежит между менталитетами двух народов.
- Аверьянов Дмитрий, студент юридического факультета. Г-н президент! Реализация гражданами неотъемлемых, неотчуждаемых прав ставит перед администрацией в вашей стране очень серьезные проблемы. Среди них такие проблемы, как право граждан на ношение оружия, распространение порнографии, распространение наркотиков. Как вы считаете, эти проблемы – неизбежные издержки демократии, неизбежное зло или с этим злом можно бороться:
Рональд Рейган: Если я правильно вас понял, это вопрос о неотъемлемых правах граждан – включают ли они право совершать преступления? Нет. У нас есть свод законов. Полагаю, есть существенная разница между нашей системой и системами других стран. Каждая страна имеет конституцию, и большинство конституций или практически все конституции мира – это документы, в которых правительства говорят народу, что ему можно делать. Наша Конституция – другая. Отличие заключается в словах «Мы, народ». Наша Конституция – это документ, в котором мы, народ, говорим правительству, каковы его полномочия. И у него не может быть никаких иных прав, кроме тех, что записаны в этом документе. В то же время очень осторожно народ наделяет правительство правами бороться с явлениями, которые, по мнению народа, разрушительны для общества, для семьи, для личности и так далее, которые посягают на свободу других. И правительство следит за соблюдением законности. Но все это совершается по воле народа.
Владимир Абаринов: 43-й президент США – большой любитель неформального общения. Но в России хозяева нечасто предоставляли ему такую возможность. Май 2002 года. Встреча со студентами Санкт-Петербургского университета.
- Елена Шмагина, факультет социологии. Не секрет, что одна из актуальных проблем России – это так называемая утечка мозгов. Не секрет и то, что ориентирована эта «утечка мозгов» в основном на Запад, в том числе и на Соединенные Штаты Америки. Очень хотелось бы узнать мнения господина Путина и господина Буша по этому вопросу.
Джордж Буш: Прежде всего - в этом зале много мозгов. Так что именно вам решать, будет ли «утечка мозгов» из России. Я все время говорю Владимиру, что самый ценный ресурс России – это ее интеллект. И у вас его много. Чтобы создать утечку из России, требуется очень много мозгов. В России много ярких и умных людей, об этом свидетельствует ваша история. Я абсолютно убежден, что вашу страну ждет невероятно блестящее будущее. Во-первых, потому, что у вас большое воображение и могучий интеллект, а во-вторых - потому что у вас есть лидер, который понимает значение свободы для будущего вашей страны.
- Что в большей степени повлияло на ваше становление как на лидеров двух крупнейших держав?
Джордж Буш: Я считаю, руководитель не может делать все на свете. Поэтому руководитель должен окружить себя, как это и произошло в моем случае, умными, способными и авторитетными людьми. Лидер должен уметь слушать. Он должен без колебаний принимать решения и стоять на своем. В политике, чтобы руководить, надо во что-то верить и знать, во что ты веришь. Надо иметь принципы. Надо исповедовать определенные ценности и защищать их любой ценой. Политик, который смотрит на результаты опросов, чтобы найти, во что ему верить, похож на собаку, гоняющуюся за собственным хвостом. И наконец, чтобы руководить, надо иметь ясное представление о том, куда ты идешь. Он должен ставить четкие цели, убеждать людей в том, что это верные цели и постоянно возглавлять действия по достижению этих целей. И кроме того, необходимо уважать членов своей команды. Когда подчиненных уважаешь, они лучше работают, дают лучшие советы и стремятся к тем же целям.
Владимир Абаринов: Билл Клинтон приезжал в Россию пять раз – больше, чем любой другой президент. В своей последний визит, в июне 2000 года, он выступил на совместном заседании палат Федерального собрания.
Билл Клинтон: Я твердо поверил, когда приехал сюда впервые, что будущее России, по большому счету, - в руках российского народа. Его не могут и не должны определять другие. Но будущее России имеет огромное значение для других, потому что это одно из самых важных свершений, свидетелем которого станет мир еще при моей жизни. В значительной степени на облике XXI века скажется то, насколько успешно российский народ построит современное, сильное, демократическое государство. И потому множество людей всего мира ищут возможности оказать поддержку вашим усилиям, разделяют с вами гордость, когда демократия торжествует, и разочарование, когда у вас возникают трудности.
Конечно, не мне говорить российскому народу, как относиться к итогам последних лет. Я знаю, что продвижение вперед сопровождалось обманутыми ожиданиями и неожиданными невзгодами. Я знаю, были моменты, особенно во время финансового кризиса 1998 года, когда некоторые стали задаваться вопросом, не ошибка ли великий социальный эксперимент новой России. Но когда мы смотрим на Россию сегодня, мы не видим, что эксперимент зашел в тупик. Мы видим растущую экономику, которая производит товары и услуги, нужные людям. Мы видит государство граждан-предпринимателей, которые начинают, несмотря на все препятствия, приносить пользу и возвращать к нормальной жизни свои города. Мы видим общество, в котором действуют 65 тысяч неправительственных организаций. Таких как Эко-юрис, помогающее гражданам защищать свои права в судах, как Возрождение, оказывающее поддержку семьям, где есть дети с физическими недостатками, как региональные торговые палаты, появившиеся повсюду в России.
Владимир Абаринов: Прошло девять лет. Неправительственных организаций в России убавилось, а разочарования прибавилось. Инициатор перезагрузки в двухсторонних отношениях нарисовал перед студентами Российской школы экономики картину будущего и предложил им создавать это будущее вместе.
Барак Обама: Я знаю, что это будущее может показаться отдаленным. Перемены даются нелегко. По словам одного из студентов РЭШ в 1993 году, в действительности мир не так рационален, как на бумаге. Но подумайте о переменах, происходящих с течением времени. Сто лет назад Россией правил царь, а Европа была имперским континентом. Когда я родился, в отдельных частях Америки еще была узаконена сегрегация, а родина моего отца Кения по-прежнему была колонией. Когда вы родились, существование такого учебного заведения, как ваше, было невозможно, а об интернете было известно лишь немногим избранным.
Вам самим решать, что будет дальше. Вам выбирать путь, на который нас выведут перемены. Потому что будущее не принадлежит тем, кто выводит армии на поля сражений или прячет ракеты под землю – будущее принадлежит образованным молодым людям, наделенным воображением и способностью творить. Вот в чем источник силы в новом столетии. Учитывая все то, что произошло на Земле за два десятилетия вашей жизни, подумайте только, что вы сможете создать в предстоящие годы.
Каждая страна прокладывает свой собственный курс. Россия проделала свой путь сквозь время подобно могучей реке, прорезающей каньон, оставив неизгладимый след в истории человечества. Продвигая эту историю вперед, смотрите в будущее, которое можно построить, если отказаться от бремени старых препятствий и старых подозрений. Смотрите в будущее, которое можно построить, если мы будем партнерами в разделяемых нами устремлениях. Вместе мы можем построить мир, в котором люди будут жить в безопасности, процветание – расти, а наша сила будет действительно служить прогрессу. Все в ваших руках.
Владимир Абаринов: Разные времена, разные лидеры, разная страна. Но в чем-то главном послание президента США остается неизменным.
Владимир Абаринов: В позапрошлом году Россия и США отметили 200-летие установления дипломатических отношений. Однако хронология двухсторонних встреч на высшем уровне значительно скромнее, еще короче перечень визитов американских президентов в Советский Союз или Россию. Отсчет обычно начинают 1972 годом. Но дело в том, что еще в XIX веке в России побывали два президента США, точнее – два будущих президента.
С 1809 по 1814 год, в царствование Александра I, первым американским посланником в Санкт-Петербурге был Джон Квинси Адамс, впоследствии избранный шестым президентом США. С января 1832 по август 1833 года должность американского посланника при дворе Николая I занимал Джеймс Бьюкенен, впоследствии ставший 15-м президентом. Оба сделали немало для укрепления двухсторонних отношений. Адамс стал свидетелем нашествия Наполеона. Бьюкенен в своих донесениях резко критиковал крепостное право и называл николаевский режим «тишиной деспотизма». Должность посла была тогда непубличной, обращаться с какими-либо посланиями к народу страны пребывания было не принято, да и невозможно.
В феврале 1945 года для участия в Крымской конференции Большой тройки в Ялту прилетал Франклин Рузвельт. Но формат этого трехстороннего саммита не предусматривал публичных заявлений.
Наконец, в июле 1956 года произошло событие, не изгладившееся из памяти очевидцев спустя десятилетия. В московском парке Сокольники была развернута Американская национальная выставка. Советские люди впервые собственными глазами, в реальности, а не на картинках, увидели атрибуты американского общества потребления, от автомобиля до посудомоечной машины. На открытие выставки прибыл председатель Совета министров и первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. Его встречал вице-президент США Ричард Никсон. Внутри экспозиции, представлявшей собой кухню американского пригородного дома, состоялся диалог, вошедший в историю под названием «кухонные дебаты». Среди прочих достижений американской техники Хрущеву был показан видеомагнитофон. В то время это была новинка, телевизионное вещание было живым, и Никита Сергеевич, кажется, так и не понял суть новой технологии.
Отрывок диалога, который мы сейчас услышим, взят из американской фонограммы, высказывания Хрущева в нем частично заглушает перевод, поэтому нам пришлось прочесть часть текста за советского лидера.
Ричард Никсон: Есть области, где вы опередили нас. Например, в разработке двигателей ваших ракет, предназначенных для исследования космического пространства. В некоторых областях, например, в технологии цветного телевидения, мы обгоняем вас. Но для того, чтобы выиграли обе наши страны...
Никита Хрущев: Нет, нет! Мы и в ракетах вас опередили, и в этой технике опередили.
Ричард Никсон: Вот видите – вы ни в чем не уступаете.
Никита Хрущев: Я не сдаюсь!
Экскурсовод: Вам будет интересно узнать, что этот разговор сейчас записывается на цветную магнитную ленту, и его можно сразу же показать, так что никакой разницы с прямым эфиром заметить нельзя.
Экскурсовод: И советские инженеры пришли и увидели это и они восхищались...
Никита Хрущев: А я тоже присоединяюсь к восхищению наших советских инженеров. Американцы – умные люди. Мы всегда в это верили и знали. Глупые люди не могли бы поднять экономику до такого уровня, которого они достигли. Но мы тоже, знаете, не мух ноздрями бьем! А за 42 года, знаете, так шагнули! Поэтому давайте соревноваться! Давайте соревноваться: кто больше даст товаров для народа, та система лучше!
Ричард Никсон: Давайте больше общаться, обмениваться знаниями тем самым способом, о котором мы говорим. Мы должны больше слышать вас на нашем телевидении, а вы нас – на вашем.
Никита Хрущев: Давайте так. Телевидение – конечно, можно, но перед кем тут выступать, никого здесь нет, вы это полóжите на склад. А давайте так: вы выступаете перед нашим народом – мы выступаем перед вашим народом. Это будет куда больше, люди будут видеть и чувствовать. Это я вам фору вперед даю!
Ричард Никсон: Вы не должны бояться идей.
Никита Хрущев: Вот мы вам говорим: вы-то не бойтесь идей. А нам бояться нечего, мы уже вырвались из этого, понимаете, положения. Нас идеи не пугают.
Ричард Никсон: Ну что ж, давайте больше обмениваться идеями. Мы оба согласны с этим, верно?
Никита Хрущев: Хорошо... Что? В чем согласны? Я согласен, но я хочу установить, с чем я согласен. (Смех.) Я имею право? Я же знаю, что я дело имею с хорошим адвокатом. Поэтому я хочу свою шахтерскую массу, так сказать, тоже... чтобы шахтеры сказали: вот наш не уступает!
Ричард Никсон: Без сомнения.
Никита Хрущев: Вы – адвокат капитализма. Я – адвокат коммунизма. Вот давайте мы посоревнуемся.
Ричард Никсон: Все, что я могу сказать, наблюдая, как вы ведете беседу и берете в ней верх, это что вы сами хороший адвокат. Но я вот что имел в виду. Вы видите здесь ленту, которая способна немедленно воспроизвести нашу беседу, и это создает новые возможности для общения. И пользуясь этими новыми возможностями, мы можем научиться новому, и вы тоже. Потому что, как бы там ни было, вы не знаете всего на свете.
Никита Хрущев: Если я не все знаю, то вы о коммунизме совсем ничего не знаете, кроме страха перед ним! Потом: сейчас мы диспут ведем не на равных условиях - аппарат ваш, вы говорите по-английски, я говорю по-русски, ваши английские слова записываются, как сказаны, и будут услышаны, а то, что я вам говорю, не будет переведено, и поэтому американский народ этого не будет слышать. Это неравные условия!
Ричард Никсон: В Соединенных Штатах не проходит дня, чтобы мы не читали все, что вы говорите. И я могу посоветовать вам: никогда не делайте заявлений, о которых вы не хотели бы, чтобы узнали в Соединенных Штатах.
Никита Хрущев: Так вот я вас ловлю на слове. Ваши слова записаны, переведите мои слова, и чтоб мы посмотрели, и чтоб это записать уже на английском языке то, что я вам отвечаю на русском.
Ричард Никсон: В США?
Никита Хрущев: Нет, вот на эту...
Ричард Никсон: Это уже делается.
Никита Хрущев: Нет! Сейчас записывается на английском языке, и вы будете показывать на английском языке, а я хотел бы, чтобы все, что я говорю, было переведено на английский язык тоже. Даете слово?
Ричард Никсон: Вы видите здесь все эти записывающие устройства...
Никита Хрущев: Нет, слово даете?
Ричард Никсон: Каждое сказанное вами слово записано, и я обещаю вам, что обо всем, что вы сказали, узнают в Соединенных Штатах и увидят, как вы говорите это, по телевизору.
Никита Хрущев: Ну, я сомневаюсь. Поэтому я хочу, чтобы вы как вице-президент дали мне слово, что мои слова будут записаны на английском языке. Будут, нет?
Ричард Никсон: Разумеется, будут. И точно так же, все, что я говорю, будет переведено и услышано повсюду в Советском Союзе. Это честная сделка.
Владимир Абаринов: Под аплодисменты присутствующих Хрущев и Никсон скрепили договоренность рукопожатием. Условия сделки нарушила советская сторона. Три крупнейшие американские телекомпания показали запись «кухонных дебатов» полностью, в прайм-тайм, уже на следующий день. Советское телевидение сделало это на третьи сутки, поздно вечером; реплики Никсона были переведены на русский лишь частично. Тем не менее, эту программу можно считать первым в истории прямым обращением американского должностного лица высокого ранга и будущего президента к советскому народу.
Президент Кеннеди не приезжал в Советский Союз и не обращался к советским гражданам непосредственно. Тем не менее, в его инаугурационной речи, произнесенной в январе 1961 года, есть послание и к советскому народу.
Джон Фицджеральд Кеннеди: Пусть каждая страна, желает ли она нам добра или зла, знает, что мы заплатим любую цену, вынесем любое бремя, пройдем через любое испытание, поддержим любого друга, воспрепятствуем любому врагу, утверждая жизнь и достижение свободы.
Мы торжественно обещаем это, и не только это.
Старым союзникам, с которыми у нас общие культурные и духовные начала, мы обещаем верность истинных друзей. Объединившись, мы сможем свершить почти любое из множества совместных дел. Разъединенные, мы почти ничего не сумеем, ибо не осмелимся принять могучий вызов, оставаясь порознь.
Тем новым государствам, которые мы приветствуем в рядах свободных, мы даем слово, что одна форма господства - колониальная - отброшена не для того, чтобы смениться еще худшей - железной тиранией. Мы не станем ждать от этих государств постоянной поддержки нашей точки зрения. Но мы всегда будем надеяться, что они твердо поддерживают собственную свободу и помнят, как в прошлом глупцы, старавшиеся показать силу, проехавшись верхом на тигре, в конце концов оказывались у него в желудке. <…>
Наконец, к тем странам, которые пожелают стать нашим противником, мы обращаемся не с обещанием, а с предложением: обеим сторонам следует заново начать поиски мира, прежде чем темные разрушительные силы, высвобожденные наукой, поглотят человечество в предумышленном или случайном самоуничтожении.
Владимир Абаринов: В мае 1972 года в Москву с первым в истории двухсторонних отношений официальным визитом прибыл Ричард Никсон, на сей раз в качестве президента. Саммит вызывал огромный интерес советской публики, но по решению Кремля он проходил в закрытом режиме. Москвичам не дозволялось ни приветствовать высокого гостя, ни проявлять каких бы то ни было других знаков внимания к нему. Ленинский проспект, по которому среди бела дня из аэропорта ехал кортеж президента, будто вымер, и даже занавески на окнах были задернуты. Советские граждане могли увидеть Никсона лишь по телевизору, но и там показывали только сугубо протокольные мероприятия. На Никсона эта атмосфера произвела гнетущее впечатление. Из Москвы он позвонил в Америку своему приятелю Хобарту Льюису, главному редактору журнала «Ридерс дайджест», который сам незадолго до этого вернулся из Советского Союза. Льюис первым долгом сказал комплимент президенту.
Хобарт Льюис: Должен сказать вам, что ваш визит в Москву оказывает огромный эффект на всю атмосферу...
Ричард Никсон: А у тебя была хорошая поездка?
Хобарт Льюис: Очень хорошая. Я был на торговой ярмарке в Ленинграде, и, должен сказать, все русские чиновники, с которыми мы говорили, на них потрясающее впечатление произвел ваш визит, и все говорят, что атмосфера совершенно изменилась. Чего они ужасно хотят, это торговать, но торговать им особенно нечем...
Ричард Никсон: Это правда.
Хобарт Льюис: Вы достигли многого за последние несколько недель. Отличный старт.
Ричард Никсон: Мы должны были это сделать. Потому что в противном случае началось бы сползание назад со всеми вытекающими... Слушай, мы тут с парнями ездили во Флориду через неделю после выборов, искали тебя, хотели взять с собой...
Хобарт Льюис: Ах ты, черт!
Ричард Никсон: И нам сказали, что ты с какой-то красоткой. Я говорю: какая красотка, в Москве? Тут не то что красоток нет, тут на женщинах нет красивых чулок.
Хобарт Льюис: Да, это мрачное место.
Ричард Никсон: А лица, лица какие! Когда приезжаешь в Ленинград, там лица повеселее.
Хобарт Льюис: Ленинград - немного более европейский город. Но Москва... о Господи!.. это просто тюрьма.
Ричард Никсон: Все это заставляет еще больше любить свою страну, правда?
Хобарт Льюис: Я был по-настоящему рад, когда вернулся!
Ричард Никсон: Еще бы!
Владимир Абаринов: В декабре 1987 года, перед поездкой Михаила Горбачева в США, произошло небывалое событие – газета «Известия» опубликовала интервью президента Рональда Рейгана. В подземном переходе на Пушкинской площади, где тогда стояли автоматы, продававшие «Известия» и куда свежий номер попадал раньше, чем в киоски, выстроилась огромная очередь желающих прочесть интервью. А в мае следующего, 1988 года в Москву приехал сам Рейган. Это был незабываемый визит – прежде всего своей открытостью и доброжелательностью. Рейган очаровал советских граждан неподдельной искренностью и демократизмом, нежеланием поучать их или навязывать им свои взгляды и ценности. В выступлении перед студентами и преподавателями Московского государственного университета президент США рассказал, что такое свобода в его понимании, а потом добавил.
Рональд Рейган: Надеюсь, вы понимаете, что я говорю все это не просто для того, чтобы восхвалять добродетели своей собственной страны, но для того, чтобы говорить о подлинном величии сердца и души этой земли. Помилуйте, кто же станет стране, породившей Достоевского, объяснять необходимость поиска истины, родине Кандинского и Скрябина рассказывать о воображении, соотечественников Алишера Навои учить красоте и сердечности? Великая культура этой многообразной земли страстно говорит сама со всем человечеством. Позвольте мне процитировать одно из самых выразительных рассуждений современной литературы о человеческой свободе. Это отрывок не из американской книги. Он написан здесь, в этой стране, одним из величайших писателей XX столетия Борисом Пастернаком в романе «Доктор Живаго»: «Я думаю, что, если бы дремлющего в человеке зверя можно было остановить угрозою, все равно, каталажки или загробного воздаяния, высшею эмблемою человечества был бы цирковой укротитель с хлыстом, а не жертвующий собой проповедник. Но в том-то и дело, что человека столетиями поднимала над животным и уносила ввысь не палка, а музыка: неотразимость безоружной истины».
Владимир Абаринов: Студенты получили возможность задать вопросы президенту. Некоторые из них демонстрировали всю глубину пропасти, которая лежит между менталитетами двух народов.
- Аверьянов Дмитрий, студент юридического факультета. Г-н президент! Реализация гражданами неотъемлемых, неотчуждаемых прав ставит перед администрацией в вашей стране очень серьезные проблемы. Среди них такие проблемы, как право граждан на ношение оружия, распространение порнографии, распространение наркотиков. Как вы считаете, эти проблемы – неизбежные издержки демократии, неизбежное зло или с этим злом можно бороться:
Рональд Рейган: Если я правильно вас понял, это вопрос о неотъемлемых правах граждан – включают ли они право совершать преступления? Нет. У нас есть свод законов. Полагаю, есть существенная разница между нашей системой и системами других стран. Каждая страна имеет конституцию, и большинство конституций или практически все конституции мира – это документы, в которых правительства говорят народу, что ему можно делать. Наша Конституция – другая. Отличие заключается в словах «Мы, народ». Наша Конституция – это документ, в котором мы, народ, говорим правительству, каковы его полномочия. И у него не может быть никаких иных прав, кроме тех, что записаны в этом документе. В то же время очень осторожно народ наделяет правительство правами бороться с явлениями, которые, по мнению народа, разрушительны для общества, для семьи, для личности и так далее, которые посягают на свободу других. И правительство следит за соблюдением законности. Но все это совершается по воле народа.
Владимир Абаринов: 43-й президент США – большой любитель неформального общения. Но в России хозяева нечасто предоставляли ему такую возможность. Май 2002 года. Встреча со студентами Санкт-Петербургского университета.
- Елена Шмагина, факультет социологии. Не секрет, что одна из актуальных проблем России – это так называемая утечка мозгов. Не секрет и то, что ориентирована эта «утечка мозгов» в основном на Запад, в том числе и на Соединенные Штаты Америки. Очень хотелось бы узнать мнения господина Путина и господина Буша по этому вопросу.
Джордж Буш: Прежде всего - в этом зале много мозгов. Так что именно вам решать, будет ли «утечка мозгов» из России. Я все время говорю Владимиру, что самый ценный ресурс России – это ее интеллект. И у вас его много. Чтобы создать утечку из России, требуется очень много мозгов. В России много ярких и умных людей, об этом свидетельствует ваша история. Я абсолютно убежден, что вашу страну ждет невероятно блестящее будущее. Во-первых, потому, что у вас большое воображение и могучий интеллект, а во-вторых - потому что у вас есть лидер, который понимает значение свободы для будущего вашей страны.
- Что в большей степени повлияло на ваше становление как на лидеров двух крупнейших держав?
Джордж Буш: Я считаю, руководитель не может делать все на свете. Поэтому руководитель должен окружить себя, как это и произошло в моем случае, умными, способными и авторитетными людьми. Лидер должен уметь слушать. Он должен без колебаний принимать решения и стоять на своем. В политике, чтобы руководить, надо во что-то верить и знать, во что ты веришь. Надо иметь принципы. Надо исповедовать определенные ценности и защищать их любой ценой. Политик, который смотрит на результаты опросов, чтобы найти, во что ему верить, похож на собаку, гоняющуюся за собственным хвостом. И наконец, чтобы руководить, надо иметь ясное представление о том, куда ты идешь. Он должен ставить четкие цели, убеждать людей в том, что это верные цели и постоянно возглавлять действия по достижению этих целей. И кроме того, необходимо уважать членов своей команды. Когда подчиненных уважаешь, они лучше работают, дают лучшие советы и стремятся к тем же целям.
Владимир Абаринов: Билл Клинтон приезжал в Россию пять раз – больше, чем любой другой президент. В своей последний визит, в июне 2000 года, он выступил на совместном заседании палат Федерального собрания.
Билл Клинтон: Я твердо поверил, когда приехал сюда впервые, что будущее России, по большому счету, - в руках российского народа. Его не могут и не должны определять другие. Но будущее России имеет огромное значение для других, потому что это одно из самых важных свершений, свидетелем которого станет мир еще при моей жизни. В значительной степени на облике XXI века скажется то, насколько успешно российский народ построит современное, сильное, демократическое государство. И потому множество людей всего мира ищут возможности оказать поддержку вашим усилиям, разделяют с вами гордость, когда демократия торжествует, и разочарование, когда у вас возникают трудности.
Конечно, не мне говорить российскому народу, как относиться к итогам последних лет. Я знаю, что продвижение вперед сопровождалось обманутыми ожиданиями и неожиданными невзгодами. Я знаю, были моменты, особенно во время финансового кризиса 1998 года, когда некоторые стали задаваться вопросом, не ошибка ли великий социальный эксперимент новой России. Но когда мы смотрим на Россию сегодня, мы не видим, что эксперимент зашел в тупик. Мы видим растущую экономику, которая производит товары и услуги, нужные людям. Мы видит государство граждан-предпринимателей, которые начинают, несмотря на все препятствия, приносить пользу и возвращать к нормальной жизни свои города. Мы видим общество, в котором действуют 65 тысяч неправительственных организаций. Таких как Эко-юрис, помогающее гражданам защищать свои права в судах, как Возрождение, оказывающее поддержку семьям, где есть дети с физическими недостатками, как региональные торговые палаты, появившиеся повсюду в России.
Владимир Абаринов: Прошло девять лет. Неправительственных организаций в России убавилось, а разочарования прибавилось. Инициатор перезагрузки в двухсторонних отношениях нарисовал перед студентами Российской школы экономики картину будущего и предложил им создавать это будущее вместе.
Барак Обама: Я знаю, что это будущее может показаться отдаленным. Перемены даются нелегко. По словам одного из студентов РЭШ в 1993 году, в действительности мир не так рационален, как на бумаге. Но подумайте о переменах, происходящих с течением времени. Сто лет назад Россией правил царь, а Европа была имперским континентом. Когда я родился, в отдельных частях Америки еще была узаконена сегрегация, а родина моего отца Кения по-прежнему была колонией. Когда вы родились, существование такого учебного заведения, как ваше, было невозможно, а об интернете было известно лишь немногим избранным.
Вам самим решать, что будет дальше. Вам выбирать путь, на который нас выведут перемены. Потому что будущее не принадлежит тем, кто выводит армии на поля сражений или прячет ракеты под землю – будущее принадлежит образованным молодым людям, наделенным воображением и способностью творить. Вот в чем источник силы в новом столетии. Учитывая все то, что произошло на Земле за два десятилетия вашей жизни, подумайте только, что вы сможете создать в предстоящие годы.
Каждая страна прокладывает свой собственный курс. Россия проделала свой путь сквозь время подобно могучей реке, прорезающей каньон, оставив неизгладимый след в истории человечества. Продвигая эту историю вперед, смотрите в будущее, которое можно построить, если отказаться от бремени старых препятствий и старых подозрений. Смотрите в будущее, которое можно построить, если мы будем партнерами в разделяемых нами устремлениях. Вместе мы можем построить мир, в котором люди будут жить в безопасности, процветание – расти, а наша сила будет действительно служить прогрессу. Все в ваших руках.
Владимир Абаринов: Разные времена, разные лидеры, разная страна. Но в чем-то главном послание президента США остается неизменным.