Тему книги Анни Нельсон "Красная капелла" раскрывает ее подробный подзаголовок "Об истории берлинского подполья и о круге друзей, которые противостояли Гитлеру" (Anne Nelson. Red Orchestra. The Story of the Berlin Underground and the Circle of Friends Who Resisted Hitler).
Их было немногим больше ста человек. Они не входили ни в какую официальную организацию. Их не поддерживали никакие силы извне. Их связывала личная дружба, иногда любовь, иногда просто знакомство и всегда – отвращение к гитлеровскому режиму. И всегда – горестное недоумение, как мог их европейский, опытный, цивилизованный народ так ослепнуть и оглохнуть. Так озлобиться, так распуститься, так опозориться.
"Агенты нацистской военной разведки дали им кодовое название "Красная капелла". Обнаружили их по радиосвязи с советскими разведчиками, с которыми они пытались наладить контакты – оказавшиеся абсолютно бесполезными. Советской незадачливости вполне соответствовало полное отсутствие интереса и у союзных разведок. Члены группы спасали евреев из гетто, укрывали их, освобождали арестованных, расклеивали антифашистские листовки, собирали информацию о нацистских лагерях смерти, находили разоблачительные фотографии, дневниковые записи, с опасностью для жизни добывали важные военные документы. Никто не заинтересовался их материалами ни во время, ни после войны. Во всём этом чудился бы черный юмор, если не знать последствий. Учти союзники информацию, добытую "Красной капеллой", война могла бы быть короче, а Холокост – малочисленней".
С другой стороны, можно понять и разведчиков, как союзных, так и советских. Как довериться такой самодеятельности в смертельно опасной ситуации фашистского Берлина? Ведь группа "Красной капеллы" напоминала, скорее, берлинскую богему, чем антифашистское подполье. В нее входили аристократы-протестанты из высших слоев германской элиты, университетские профессора, актеры, свободные художники, социал-демократы католического вероисповедания, евреи и полуевреи из всех слоев общества, рабочие-коммунисты.
"Одну из деятельниц подполья звали Либертас Шульце-Бойзен. Она была красоткой, до войны подвизалась в кино и крутила романы – вполне в духе веселого Берлина конца 20-х годов. Во время войны в ее обязанности входило составление архивов, и она выманивала у солдат фотографии, запечатлевшие немыслимые жестокости на Восточном фронте. Члены группы надеялись, что эти документы, переправленные на Запад, покажут миру зверское лицо нацизма и приведут к справедливому возмездию. Шульце-Бойзен арестовало Гестапо, и она была обезглавлена на гильотине. По пути на эшафот она кричала: "Оставьте мне мою молодую жизнь!"... Многие члены "Красной капеллы" были обезглавлены или повешены, но многим удалось скрыться и спастись".
Самые горькие страницы в историю этого красочного подполья вписала не война – там была, хоть и неравная, хоть и безнадежная, но все же осмысленная борьба. А вот потом начался театр абсурда. Во время Холодной войны членов "Красной капеллы", из-за их прошлых попыток наладить контакты с советской разведкой, причислили к советским шпионам. Все их архивы, собранные ценой десятков жизней, были отвергнуты и признаны чуть ли не поддельными. Что еще горше – один из гестаповских "мясников", ответственный за гибель многих членов группы, был взят после войны в американскую контрразведку на роль советника и консультанта. Нельсон пишет:
"Если история пишется победителями, то слава приходит к тем, кто выиграл, а не к тем, кто пытался прошибить лбом стену и сделать невозможное возможным".
Все же такие вот неожиданные герои сопротивления (не только немцы, но и испанцы, не говоря уж о французах) не вовсе забыты, они мелькают в фильмах, и послевоенных и нынешних. Я помню виденный в 60-х годах фильм "День и час" с Симоной Синьоре в роли аристократки, которая везет в поезде к партизанам спасенного американского лётчика (его играет очень симпатичный американский актер Стюарт Уитмен). Нацистский шпик выслеживает эту пару, но когда он пробирается за ними в битком набитом вагоне, люди пропускают беглецов, а потом смыкаются в молчаливом сопротивлении и не дают гестаповцу выйти из вагона и подать сигнал солдатам.
Фильм 2004 года "Голова в облаках" рассказывает о трагической судьбе легкомысленной, но бесстрашной красавицы "из общества", которая работает в Испании и в Париже на английскую разведку. А в недавней картине "Пианист", снятой по реальной истории, герой (и не он один) спасается из гетто с помощью немецких подпольщиков, похожих на тех, кто описан Нельсон в книге "Красная капелла". Поэтому я думаю, что даже если Анни Нельсон не удастся отвоевать для мучеников из "Красной капеллы" достойного места в истории, им останется еще одно – даже более подходящее для них место – в легенде.
Анни Нельсон - профессор журналистики Колумбийского университета - много лет работала репортером в Центральной и Южной Америке и подолгу жила в посттоталитарных странах - Румынии и Камбодже. Нет сомнения, что благодаря именно этому опыту, ее книга полна глубокого, хотя отнюдь не сентиментального сочувствия к крошечной группке людей, нашедших в себе бесстрашие встать не только на пути мощной, военной машины уничтожения, но даже на пути собственного народа.
Их было немногим больше ста человек. Они не входили ни в какую официальную организацию. Их не поддерживали никакие силы извне. Их связывала личная дружба, иногда любовь, иногда просто знакомство и всегда – отвращение к гитлеровскому режиму. И всегда – горестное недоумение, как мог их европейский, опытный, цивилизованный народ так ослепнуть и оглохнуть. Так озлобиться, так распуститься, так опозориться.
"Агенты нацистской военной разведки дали им кодовое название "Красная капелла". Обнаружили их по радиосвязи с советскими разведчиками, с которыми они пытались наладить контакты – оказавшиеся абсолютно бесполезными. Советской незадачливости вполне соответствовало полное отсутствие интереса и у союзных разведок. Члены группы спасали евреев из гетто, укрывали их, освобождали арестованных, расклеивали антифашистские листовки, собирали информацию о нацистских лагерях смерти, находили разоблачительные фотографии, дневниковые записи, с опасностью для жизни добывали важные военные документы. Никто не заинтересовался их материалами ни во время, ни после войны. Во всём этом чудился бы черный юмор, если не знать последствий. Учти союзники информацию, добытую "Красной капеллой", война могла бы быть короче, а Холокост – малочисленней".
Ведь группа "Красной капеллы" напоминала, скорее, берлинскую богему, чем антифашистское подполье. В нее входили аристократы-протестанты из высших слоев германской элиты, университетские профессора, актеры, свободные художники, социал-демократы католического вероисповедания, евреи и полуевреи из всех слоев общества, рабочие-коммунисты
С другой стороны, можно понять и разведчиков, как союзных, так и советских. Как довериться такой самодеятельности в смертельно опасной ситуации фашистского Берлина? Ведь группа "Красной капеллы" напоминала, скорее, берлинскую богему, чем антифашистское подполье. В нее входили аристократы-протестанты из высших слоев германской элиты, университетские профессора, актеры, свободные художники, социал-демократы католического вероисповедания, евреи и полуевреи из всех слоев общества, рабочие-коммунисты.
"Одну из деятельниц подполья звали Либертас Шульце-Бойзен. Она была красоткой, до войны подвизалась в кино и крутила романы – вполне в духе веселого Берлина конца 20-х годов. Во время войны в ее обязанности входило составление архивов, и она выманивала у солдат фотографии, запечатлевшие немыслимые жестокости на Восточном фронте. Члены группы надеялись, что эти документы, переправленные на Запад, покажут миру зверское лицо нацизма и приведут к справедливому возмездию. Шульце-Бойзен арестовало Гестапо, и она была обезглавлена на гильотине. По пути на эшафот она кричала: "Оставьте мне мою молодую жизнь!"... Многие члены "Красной капеллы" были обезглавлены или повешены, но многим удалось скрыться и спастись".
Самые горькие страницы в историю этого красочного подполья вписала не война – там была, хоть и неравная, хоть и безнадежная, но все же осмысленная борьба. А вот потом начался театр абсурда. Во время Холодной войны членов "Красной капеллы", из-за их прошлых попыток наладить контакты с советской разведкой, причислили к советским шпионам. Все их архивы, собранные ценой десятков жизней, были отвергнуты и признаны чуть ли не поддельными. Что еще горше – один из гестаповских "мясников", ответственный за гибель многих членов группы, был взят после войны в американскую контрразведку на роль советника и консультанта. Нельсон пишет:
"Если история пишется победителями, то слава приходит к тем, кто выиграл, а не к тем, кто пытался прошибить лбом стену и сделать невозможное возможным".
Все же такие вот неожиданные герои сопротивления (не только немцы, но и испанцы, не говоря уж о французах) не вовсе забыты, они мелькают в фильмах, и послевоенных и нынешних. Я помню виденный в 60-х годах фильм "День и час" с Симоной Синьоре в роли аристократки, которая везет в поезде к партизанам спасенного американского лётчика (его играет очень симпатичный американский актер Стюарт Уитмен). Нацистский шпик выслеживает эту пару, но когда он пробирается за ними в битком набитом вагоне, люди пропускают беглецов, а потом смыкаются в молчаливом сопротивлении и не дают гестаповцу выйти из вагона и подать сигнал солдатам.
Фильм 2004 года "Голова в облаках" рассказывает о трагической судьбе легкомысленной, но бесстрашной красавицы "из общества", которая работает в Испании и в Париже на английскую разведку. А в недавней картине "Пианист", снятой по реальной истории, герой (и не он один) спасается из гетто с помощью немецких подпольщиков, похожих на тех, кто описан Нельсон в книге "Красная капелла". Поэтому я думаю, что даже если Анни Нельсон не удастся отвоевать для мучеников из "Красной капеллы" достойного места в истории, им останется еще одно – даже более подходящее для них место – в легенде.
Анни Нельсон - профессор журналистики Колумбийского университета - много лет работала репортером в Центральной и Южной Америке и подолгу жила в посттоталитарных странах - Румынии и Камбодже. Нет сомнения, что благодаря именно этому опыту, ее книга полна глубокого, хотя отнюдь не сентиментального сочувствия к крошечной группке людей, нашедших в себе бесстрашие встать не только на пути мощной, военной машины уничтожения, но даже на пути собственного народа.