Владимир Кара-Мурза: В среду закончился весенний призыв в российскую армию. Ответственные за это мероприятие военные рапортуют о почти стопроцентном выполнении плана, это при том, что численность призывников в связи с изменением срока службы до одного года была увеличена со 130 до 300 тысяч. Свои итоги подводят и правозащитники. По их данным, последний призыв может побить все рекорды по числу нарушений. В армию забираются студенты, которым положена отсрочка, больных людей, не годных к службе. Все чаще призыв в армию происходит в форме незаконных облав с привлечением милиции. А накануне президент Дмитрий Медведев наблюдал за учениями батальона 7 десантно-штурмовой дивизии на полигоне Раевский и в обществе командующего ВДВ генерала Шаманова пообедал с десантниками и посетил их общежитие. Как известно, генерал Шаманов является фигурантом многих дел, проигранных Россией в Страсбургском суде. Вечером стало известно о гибели в Чечне правозащитницы Натальи Эстемировой, расследовавшей факты нарушения прав человека в ходе чеченского конфликта. Проблемы завершившегося весеннего призыва и российского общества в целом, о которых умолчал верховный главнокомандующий, посещая войска, мы обсуждаем с ответственным секретарем Союза комитетов солдатских матерей России Валентиной Мельниковой. Каковы особенности завершившегося призыва?
Валентина Мельникова: Как все уже говорят, очень много народу попытались призвать, 300 с лишним тысяч, и поэтому нарушений в абсолютном значении больше. Потому что каждый, кто прошел призыв, так или иначе почувствовал на себе нарушение закона. В первую очередь это, конечно, те, кого больными отправили в войска. Я понимаю, что Министерство обороны и командование внутренних войск пока не готово дать статистику, сколько у них по госпиталям лежат незаконно призванных, но я вас уверяю, что цифра очень большая. Потому что у нас огромное количество жалоб по всем регионам, что только ребята попали в войска, и буквально через две-три недели оказались в госпитале.
Владимир Кара-Мурза: А стала ли для вас новостью картина, предъявленная президенту в войсках, что у каждого солдата отдельная кровать и комната на троих с телевизором, обед из десяти блюд?
Валентина Мельникова: Я, к сожалению, точно не знаю, но если президент Медведев был у контрактников-солдат, то, естественно, у них условия бытовые должны быть лучше, у них комнаты и кубрики более комфортабельные. А если говорить по всем войскам, то, конечно, то все это очковтирательство обычное. Вот, например, Тоцкий полигон, если бы туда президента без подготовки привезли, я думаю, что Дмитрий Анатольевич был бы удивлен теми ужасными палатками, земляным полом и крысами, которые бегают везде. Так же как, впрочем, и полигон рязанских десантников.
Владимир Кара-Мурза: Вероника Марченко, президент фонда «Право матери», не видит пользы от визитов президента в армию.
Вероника Марченко: Безусловно, что есть такие приятные и хорошо оборудованные, прекрасно обставленные места. Удивительно, что таким образом не обустроен быт всех ребят, которые служат, а только какой-то маленькой части. Удивляет то, что именно в такое благоустроенное место попадают президент и командующий. Было бы намного полезнее, на мой взгляд, для армии, если бы они попадали в прямо противоположные места, там, где ничего не обустроено, все в полном развале, потому что, вероятно, эти места привели бы в соответствующий вид. Но у нас, к сожалению, этот призыв для нашего фонда, фонд «Право матери» занимается семьями погибших солдат, он для нас как раз характерен увеличившимся потоком обращений к нам и, к сожалению, первые предварительные результаты призыва печальны. У нас осталась вдова мальчика Листьева из Орловской области с полуторагодовалой дочкой. Мальчик получил высшее образование, был юристом, работал, ребенок родился, было семь месяцев, его призвали в армию. В результате он сейчас на кладбище лежит. Будучи призванным в конце июня, не доехал до воинской части Саша Мажуга из Кургана. У нас мальчик Журавлев погибший. В общем последний призыв, по новой системе сделанный, приносит нам какое-то повышенное, я бы сказала, количество «грузов-200».
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, сказывается на армии чеченский синдром, полученный целым поколением старослужащих и офицеров?
Валентина Мельникова: Самое главное, что офицеры чрезвычайно жестоки. У нас по этому призыву снова конфликт в Бикине, там стоит большая армия, теперь бригада. И там по осеннему призыву мордовали офицеры челябинских призывников, а сейчас попали пермяки, костромичи и еще из нескольких европейских областей. То есть жалобы из Бикина от новобранцев, там, наверное, около 300 человек.
Владимир Кара-Мурза: Александр Черкасов, член правления правозащитного общества «Мемориал», сожалеет о появлении президента в обществе генерала Шаманова.
Александр Черкасов: Дмитрий Медведев, надежда либерального сообщества, все свое правление пытается казаться сильным. Он пытался казаться сильным во время войны в Грузии, вот он опять пытается казаться сильным. На самом деле генерал Шаманов символизирует не силу и не правду, он символизирует грубую силу, которая действует наперекор правде и закону. Об этом, между прочим, свидетельствует вся деятельность Шаманова в Чечне, в том числе и та, которая отмечена решениями Европейского суда по правам человека. А то, что такими решениями не отмечено, зачастую оказывается не победами, а скорее победными реляциями, которые маскировали истинное положение вещей. Чего стоит отход боевиков из Грозного в горы, который стал для федерального командования сюрпризом и несколько дней оставался незамеченным, который потом был представлен как блестящая операция «Охота на волков». Жертвами таких «блестящих» рапортов становились прежде всего мирные жители. Во вторую очередь те же самые солдаты. Замечу, что гибель десантников псковской дивизии в чеченских горах обусловлена была, в частности, тем, что генералы уже успели отрапортовать об уничтожении тех боевиков, которые штурмовали их позиции и прошли сквозь них.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Александра.
Слушатель: Здравствуйте. Скажите, почему вам кажется обидным, что ребят с высшим образованием направляют в армию наравне с другими? Мне кажется, пускай послужат за родину. Не понимаю вообще, причем тут образование? Мне кажется, наоборот они принесут пользу для нашей армии, повысят общий уровень среди ребят со средним образованием, а после армии продолжат свою учебу, а может быть кто-то и захочет - в армии останется. Что у вас за страхи такие непонятные?
Валентина Мельникова: Наверное, радиослушатель не услышал Веронику Марченко. Вероника говорила о мальчике с высшим образованием, юристе, который даже не доехал до части, был убит по дороге. У нас по весеннему призыву есть ребята с высшим образованием, которых выбросили из окон, и они сейчас инвалидами остались. У нас есть просто избитые ребята с высшим образованием. А самое главное, что они учились пять лет, и у них есть специальность, и они могут, и должны работать. А вместо этого их заставляют в частях заниматься абсолютно неквалифицированным трудом, даже не военным трудом и, кроме того, естественно, что они раздражают и своих сослуживцев малограмотных, и офицеров. Потому что сколько нам говорят ребята с высшим образованием, рассказывая: ты, шибко грамотный, у тебя диплом, - говорит ему офицер, - вот иди какую-нибудь грязную работу делай.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Ивана.
Слушатель: Добрый вечер. У сначала микрореплика на вопрос Александра. Я в свое время занимался довольно долго преподаванием, я многих ребят наблюдал, которых взяли в армию с первого-второго курса. Дай бог, процентов 5 потом вернулись к учебе. Это просто загубленное поколение. Для человека важно в молодом возрасте начать шевелить мозгами, руками по специальности. Поэтому Александр, видимо, не в курсе. А я бы хотел сказать вот что: у нас явно традиции советские, как в советское время мы хотели брать количеством. У нас огромнейшая армия была разбита напрочь в считанные недели гораздо более меньшей по численности, но гораздо более организованной и мощной фашистской армией. Сейчас у нас то же самое. Никто даже не говорит о том, чтобы поднимать качество нашей армии, чтобы поднимать качество вооружений, качество офицеров и так далее. Только количество.
Владимир Кара-Мурза: Оправдывает ли себя это увеличение до трехсот тысяч набора с изменением срока службы до одного года?
Валентина Мельникова: Все эти игры со сроком службы по призыву, по увеличению количества - это правильно сказал слушатель, это все советские истории. Потому что понятно, что все эти мальчишки в таком количестве абсолютно не нужны для того, чтобы армия была боеспособна. И понятно, что армия должна быть добровольная, профессиональная, люди должны готовиться к военной службе и полностью быть там на месте. А так это просто для того, чтобы как можно больше молодежи забить в казармы дурацкие. Даже в осенний призыв была такая скученность, что пневмония привела к гибели ребят. А сейчас что будет в казармах, когда больше народу? Опять двухэтажные койки, опять жалобы на то, что плохо кормят. У нас, к сожалению, вместо движения вперед, о котором говорит министр обороны Сердюков и наш начальник Генштаба, в результате все равно получается просто увеличение числа солдат.
Владимир Кара-Мурза: Вадим Соловьев, ответственный редактор «Независимого военного обозрения», приложения к «Независимой газете», считает увиденное Медведевым в армии исключением из правил.
Вадим Соловьев: Конкретно по воздушно-десантным войскам, безусловно, такой уголок может быть не только в России, но и в любой другой стране, показательный, чтобы показать иностранцам или главе государства, как руководство Министерства обороны здорово заботится о жизни, учебе своих военнослужащих и так далее. Но в основной своей массе, конечно, наша армия не устроена сама по себе. Требуется миллиарды рублей для того, чтобы создать нормальные казармы. Такой вопрос - размещение офицеров, сколько я себя помню на этом свете, постоянно число бездомных офицеров колеблется где-то на уровне ста тысяч. Все время принимаются какие-то экстремальные программы для того, чтобы мало-мальски обеспечить командные составы жильем. Но цифра, к сожалению, не меняется, порядок вот этой цифры остается одним и тем же на протяжении десятилетий. Поэтому здесь проблем значительно больше, чем показывают нашему руководству на примере замечательных войск, тех же воздушно-десантных. Конечно, у воздушно-десантных войск есть некое преимущество перед остальными войсками, поскольку воздушно-десантные войска издавна считаются наиболее дееспособными, наиболее маневренными.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Кемеровской области от радиослушателя Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. Я хотел такую реплику сначала сказать. Наш президент любит говорить все в красках, в положительных чертах. Недавно сказал, что агропромышленный комплекс у нас на подъеме. Где это он видел подъем? То же самое и с армией. Меня почему волнует, у меня три сына, к счастью, они еще маленькие. Как можно посылать их? Я вижу рядом сибирскую дивизию, где видно, что контрактники, которые находятся, во-первых, и питаются, и живут непонятно где, пьянство поголовное. Просто отдавать туда своих детей воспитывать, отдавать - это страшно.
Владимир Кара-Мурза: Какой обстоят дела с дедовщиной в Кемеровской области?
Валентина Мельникова: К сожалению, везде с преступлениями против личности в войсках очень тяжело. Тут одна область от другой никак не отличается. Сейчас прошумела история с ребятами, призванными из Дагестана, массовые драки, какие-то угрозы. Моя коллега из Махачкалы пытается успокоить родственников и вообще утихомирить. Начинаются, на мой взгляд, специально еще межнациональные конфликты. Естественно, что это раздувается офицерами.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Екатеринбурга от радиослушателя Павла.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Немецкий офицер, служивший в бундесвере, вермахте писал: пока в армию не придет гражданин в штатском, не будет гражданина в форме. Пока не будет гражданина в форме, все эти вещи будут. Это болезнь не только российской армии, все остальное - мелочи. Если человек приходит рабом, он рабом и будет. Он приходит рабом отсюда, он приходит как собственность государства, там остается собственником государства, а с собственником можно делать все, что угодно.
Владимир Кара-Мурза: Кстати, о человеке в штатском, хотел спросить Валентину Мельникову, как работает Совет при министре обороны?
Валентина Мельникова: Особых иллюзий у меня не было и сейчас нет. Но в любом случае это общественное мнение. Потому что члены общественного Совета при Министерстве обороны достаточно сами по себе известные и авторитетные. Но вот не знаю, у нас последняя история, которая связана с ребятами, воевавшими в Южной Осетии, еще раз прозвучала на последнем заседании. Я через зам министра обороны передала Анатолию Сердюкову наше письмо по этим проблемам, связанным с статусом ветерана боевых действий. Не знаю, посмотрим. В любом случае так же, как при остальных министерствах, мы стараемся донести что-то до руководства Министерства обороны. Пока таких значительных результатов нет. Хотя прошлогодняя наша совместная борьба с Министерством обороны, вместе мы боролись за то, чтобы девочкам, солдатским женам и детишкам маленьким, платили пособие, все-таки увенчалась нашим совместным успехом.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая.
Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос к Валентине Мельниковой. Известно, что во время Первой мировой войны многие члены царской фамилии были на фронте и не только сыновья, но даже дочери работали простыми медсестрами. Известно так же, что во время иракской войны английский принц отправился также на эту войну, потому что его страна воюет. Есть ли у вас статистика, сколько сыновей высокопоставленных российских чиновников воюет, если не в горячих точках, то хотя бы на китайской границе служат?
Валентина Мельникова: Мы не интересуемся происхождением солдат. Я не думаю, что ваша позиция правильная. Вы думаете, что если нашим солдатам плохо, то пускай вообще всем будет плохо? Я это не поддерживаю. Я считаю, служат ли сыновья высокопоставленных чиновников, не служат ли, все, кто хочет быть военные, они должны быть в нормальных условиях. И я поддерживаю Вадима Соловьева, проблема офицерского жилья и служебного, и тем более того, которое они должны получать по увольнению - это действительно кровавая тема. Потому что на самом деле бесквартирных офицеров еще больше, чем сто тысяч, много лет деньги, которые выделялись бюджетом на строительство квартир, были раскрадены, а сейчас кризис. И как будут увольнять офицеров и что это будет, я на самом деле смотрю с большим беспокойством, с тревогой, потому что к нам обращаются офицеры, которых пытаются уволить по собственному желанию, то есть без квартиры.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Владимира Ивановича.
Слушатель: Добрый вечер, страна. И спрашивает меня сын, говорит: отец, объясни мне, пожалуйста, ты в армии служил долго, погоны носил офицерские, скажи, пожалуйста, что такое почетная обязанность? И я ему как офицер отвечаю: сынок, слушай внимательно, почетная обязанность, сынок, чтобы когда я будут очень стареньким, чтобы ты мне подал кусок хлеба жив и здоров, чтобы у тебя было хорошее образование. И я не рассчитываю на то, что я тебя кормил, выкармливал, ты по казармам, ты поменял восемь школ, сынок, ты видел службу. Не иди в армию, она губит человеческие души, тем более русская армия. Потому что в этой армии - это институт рабства. А я не хочу, чтобы мой сын был рабом и ему подобные сыновья были рабами вот этого строя.
Владимир Кара-Мурза: Насколько лицемерно выглядит сейчас заклинание о священном долге и почетной обязанности?
Валентина Мельникова: К счастью, сейчас это заклинание бывших замполитов. Потому что в конституции записано, что защита отечества является обязанностью гражданина, но это обязанность любого гражданина, когда отечество в опасности. А служба военная проходит по закону. А если она не проходит по закону, то я считаю, что любая семья может сопротивляться этому беззаконию и беспределу.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Новороссийска от радиослушателя Владимира.
Слушатель: Здравствуйте, господа. У меня есть очень дельное предложение. У нас постоянно кормят мальчишек, а откормленные 24-летние, по-настоящему назову это слово – быки, в свое время откупились от армии. Так вот надо сделать запрос в Министерство обороны на повторную медкомиссию, и я вас уверяю, 90% этих быков будут призваны абсолютно здоровыми. Только делайте это так - не в столице Кубани, а по побережью, по городам черноморского края, именно по городам по побережью. Результат будет ошеломляющий, заодно выявятся все предатели, сидящие в военкоматах.
Владимир Кара-Мурза: Были ли в этом году факты незаконных облав с привлечением милиции?
Валентина Мельникова: Да, к сожалению, снова как в 2000-2001 и 2005 были облавы. Причем в этом году они были не только по Москве и по Питеру, но и по другим городам областным. И по Нижнему. И главное, что милиция очень хвалилась в Нижнем Новгороде, что они тысячу с лишним человек уклонистов отловили. На самом деле все это беззаконие. Потому что списки должны быть именные и вообще целая процедура, прописанная в совместном приказе Минобороны и МВД и законе о милиции. Все, что делала милиция, все это незаконно.
Владимир Кара-Мурза: По-моему, был какой-то случай, что человека, отслужившего в армии, по-новому забрали.
Валентина Мельникова: Насчет того, что в войска отправили отслужившего, я не знаю, в этот призыв у нас таких наглых вещей не было. Во-первых, ребята пошустрее и понимают, что происходит. Но больных отправили, студентов отправили. На самом деле у нас из милиции москвичей двух отправили. У одного ребенок инвалид детства, парень не подлежал призыву, а другой старший лейтенант, его отправили рядовым. Просто идиотизм самый настоящий. А то, что военные комиссариаты одна из самых коррупционных сфер - это еще Сатаров в своих исследованиях несколько лет назад показал. С тех пор меньше вымогательства там не стало.
Владимир Кара-Мурза: Зоя Светова, обозреватель «Новых известий», продолжает расследовать правду о событиях в Чечне.
Зоя Светова: Сегодня, как вы знаете, произошло совершенно страшное событие, потому что убита Наташа Эстемирова, сотрудник правозащитного центра «Мемориал». И в то же время президент Медведев по случаю ее убийства сказал какие-то вроде бы слова соболезнования, в Грозный выехала следственная группа, которая якобы будет расследовать ее убийство. И в то же время два дня назад президент Медведев позировал перед телекамерами вместе с Шамановым. Кстати, сегодня была представлена книга «Международный трибунал по Чечне» правозащитниками с Михаилом Дмитриевским. И там фигурирует так же имя Шаманова. Так что я считаю, что тот факт, что Медведев позировал с Шамановым перед телекамерами – это, конечно, факт возмутительный, потому что он говорит о том, что Медведев продолжает сидеть на двух стульях. С одной стороны, он встречается с главным редактором «Новой газеты», с другой стороны он позволяет себе встречаться с Шамановым. Я считаю, что это невозможно, он должен отречься от таких людей, подобных Шаманову, и он не должен был его назначать.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Олега.
Слушатель: Здравствуйте. В 1918 году разразилась эпидемия гриппа и странность этой эпидемии заключалась в том, что обычно от гриппа мрут младенцы и старики, а тут мерли в основном молодые люди. Оказалось, что причина в том, что эти люди находятся, война шла мировая, находятся в казармах. Целые американские дивизии выходили из строя из-за распространения этого вируса. Вот сейчас Всемирная организация здравоохранения объявила новую пандемию, осенью она ожидается в северном полушарии. Скажите, это забивание призывниками казарм, оно не может привести к новым ужасным последствиям и не стоит ли, поскольку, насколько я могу понять, в ближайшее время никто не собирается на нас нападать массово, чтобы призывников, резервистов призывать. Может быть попросить отсрочить, не набирать такого количество людей в казармы в условиях эпидемической опасности?
Владимир Кара-Мурза: Какова санитарная эпидемиологическая обстановка в армии?
Валентина Мельникова: У нас несколько последних призывов очень неудачно проходят прививки. Ребята, когда после призыва приезжают в воинские части, им делают совмещенные прививки. И они приводят к заболеванию пневмонией, причем тяжелой, она такая не естественная и не сразу оказывают помощь. Все знают, что пока солдат держится на ногах, его не хотят класть в госпиталь и, конечно, с тяжелыми осложнениями. Радиослушатель приводит рациональные аргументы, но, к сожалению, товарищи из главного управления Генштаба рациональных аргументов и 20 лет не воспринимали, и сейчас не хотят воспринимать. Они привыкли, что самое главное – это побольше народу отправить в казармы, а какой смысл, какие последствия – это их не волнует.
Владимир, я хотела сказать о Наташе Эстемировой. Я Наташу знала, мы с ней встречались. И конечно, это ужасно, Россия продолжает убивать своих женщин-журналистов. У нас с ней год назад был общий подзащитный офицер внутренних войск, который служит в Чечне, она делала статьи по его судебному делу. Я просто в ужасе, потому что она, конечно, женщина отважная, но все равно это ужасно похищать, убивать, просто какой-то кошмар.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Нижегородской области от радиослушателя Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. Уважаемая Валентина, на дорогах нашей страны каждый год гибнет свыше тысячи человек от пьяных ментов, а есть ли такая информация, сколько солдат гибнет от пьяных офицеров? И второе: забили ребятишками, и они пришли, тыкаются и не знают, что им положено. Я в журнале РБК, года два назад, написано, сколько шнурков, сколько чего положено солдатам, весь бюджет как на ладони. Почему наш военный бюджет в такой страшной тайне?
Валентина Мельникова: Бюджет, военный бюджет был приравнен к гостайне как раз после того как мы у Путина, тогда президента, просили открыть статью расходов на содержание военнослужащих по призыву. Значит такие важные статьи, по которым надо, чтобы общество не надо, сколько денег, как расходуются. Ну а солдат, может быть он и знает, потому что в некоторых частях висят эти нормы, они же открытые, и в книжке есть для солдат эти нормы. Но как в той поговорке: съесть-то он съест, да кто же ему даст. Как там проверить, все ли, что положено, дают солдатам. Плохо с обувью, плохо с формой, по-прежнему родители покупают ребятам форму и обувь новую. Потому что то, что дают в военкомате при отправке, практически всегда отнимают. Все по-прежнему у нас идет на советский манер.
Владимир Кара-Мурза: Александр Гольц, военный обозреватель интернет-издания Ежедневный журнал, не удивлен показным комфортом в частях ВДВ.
Александр Гольц: Все соединения воздушно-десантных войск являются подразделениями постоянной готовности. И там служат или только контрактники или в основном контрактники. А поскольку у контрактников совсем иные условия жизни, чем у солдат срочной службы, этим и объясняется то, что общежития, которые посещал Медведев, выглядят более или менее прилично. В принципе это и должно быть так. Все социологи говорят, что около 10% мужского населения любой страны готовы служить с удовольствием, вопрос только в том, чтобы создать такие условия, чтобы люди служили с удовольствием. В России в силу как исторических причин, так и военной культуры у людей предполагают, что военная служба связана с тяготами и лишениями. И поэтому до недавнего времени никто не стеснялся помещать военнослужащих в совершенно скотские условия. Приведу самый простой пример. Ничтожно малое число казарм России имеют горячую воду.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Алима Абдурахмановича, радиослушателя из Калининградской области.
Слушатель: Добрый вечер, господа. Я хочу обратиться к Валентине Мельниковой. Вы знаете, были вы в Чечне в начале первой и второй чеченских войн, и видели ли вы, как обращались с бедными пацанами, щуплыми такие, дохлые, голодные, грязные. Вы хоть раз видели их? Контрактники сзади шли, а в самое пекло бросали молодых детей.
Владимир Кара-Мурза: Изменилась ли служба в Чечне после завершения режима контртеррористической операции?
Валентина Мельникова: Формально там должны быть только военнослужащие по контракту. Пока у нас жалоб на то, что в Чечне есть призывники, нет, в отличие от Южной Осетии и Абхазии, где можно сказать на нелегальном положении находятся солдаты по призыву. А то, что молодых бросали в бой и сейчас бросают, это, к сожалению, такая практика. Поэтому мы 21 год Солдатские матери кричим о том, что нужно менять систему военной службы. Если Россия постоянно готовится к войне, надо тогда, чтобы армия была готова, а не было этих пацанов необученных. Ребята, которые попали в Южную Осетию в первые дни, 8-9 августа прошлого года, у многих конечно есть посттравматический синдром, хотя они целы, но все равно неожиданно для них, они некоторые по три-четыре месяца отслужили, неожиданная обстановка войны, тела погибших, разрушено все, стрельба – это, конечно, производит на человека очень тяжелое впечатление и потом его нужно очень долго реабилитироваться.
Я бы хотела сказать по поводу истории с нашим новым командующим десантными войсками. У нашей организации есть к генералу Шаманову претензии и от родителей, чьи дети были в плену, у них к Шаманову особый счет. Но мы не можем ему простить развала комиссии по военнопленным, интернированным, пропавшим без вести. Когда Путин в 2004 году назначил Шаманова председателем комиссии, все просто рухнуло, и в результате эта комиссия потеряла статус. И сейчас, когда нам надо разыскивать людей, у нас же по российско-грузинской войне подполковник летчик Кузнецов до сих пор не найден, нет ни одного рычага, ни одной организации, которая бы имела полномочия на розыск своего офицера. И это полностью на совести Шаманова. Потому что он даже документы, которые надо было на утверждение Путину представить, не сделал.
Владимир Кара-Мурза: Павел Фельгенгауэр, независимый военный обозреватель, так объясняет выбор объекта для визита главнокомандующего.
Павел Фельгенгауэр: Десантные войска у нас фактически официально встали в привилегированное положение теперь. Начальник генштаба об этом говорил, что они и есть новый облик российской армии, с них должны остальные брать пример. Хотя, конечно, Медведев отметил и недостатки в экипировке и так далее. Десантники по сути такая преторианская гвардия нынешнего режима. В остальных вооруженных силах там идет реформа, которой многие недовольны в офицерском корпусе, потому что там большие сокращения. А вот этот перевод на один год службы для призывников, который должен по идее сделать их жизнь легче, пока не сделал. Проблемы с так называемой дедовщиной сохранились. Во многом в этом виноват нынешний офицерский корпус, нет профессиональных сержантов, как не было. К тому же нынешний призыв, он вроде бы выполнен во многом за счет того, что призвали очень много людей с судимостью. Раньше, если была судимость, то в армию не брали. Естественно, что ситуация в частях от этого лучше не станет.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Елены.
Слушательница: Добрый вечер, Владимир, добрый вечер, Валентина. Валентина, я хотела задать такой вопрос: скажите, пожалуйста, а что делает наши солдаты в Южной Осетии? У нас что, там подписан договор? По-моему, это заграница, Осетия самостоятельная страна, держава. Почему они там находятся? Сейчас там Глухов, который в Грузию перебежал, Артемьев, какой-то молодой человек. И хотелось бы еще узнать: скажите, пожалуйста, нет у вас счета, есть ли дети, внуки, правнуки, племянники наших депутатов, наших членов правительства? Ведете вы такой список? Назовите, если есть.
Владимир Кара-Мурза: Про статус военных в Южной Осетии и в Абхазии мы уже говорили.
Валентина Мельникова: По поводу того, чьи там дети, внуки служат или не служат - это для нашей организации не имеет значения. А статус наших войск в Абхазии и Южной Осетии очень важная вещь. Наши войска там находятся без договора о военном сотрудничестве, не оговорена их првосубъектность, что будет с человеком, с солдатом или офицером, если вдруг будет конфликт с осетинами какой-то на местности, если что-то случилось в воинской части. Ведь не зря мальчишки наши и Глухов, и Артемьев вынуждены были уйти в Грузию, потому что они не могут в Россию придти сами, у них даже нет военных билетов с собой, они хранятся, как правило, в штабе и паспорта у них отбираются и где-то находятся, неизвестно, в чьем сейфе. Поэтому они и бегут туда, где есть свободная дорога. Мы президенту Медведеву еще в середине апреля представили вот эти свои аргументы, что или нужно оттуда войска выводить или нужно дело регулировать нормальным договором. Но, к сожалению, воз и ныне там. Хотя, насколько я помню, недели три назад президент грозно приказал правительству какой-то договор подготовить. Во всяком случае то, что солдат по призыву там находится абсолютно незаконно по российским нормам - это совершенно точно. Им там вообще невозможно находиться.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем Петропавловск-Камчатский, радиослушателя Петра Дмитриевича.
Слушатель: Здравствуйте, уважаемые Я жду не дождусь, когда Валентина Мельникова, приходя к вам редакцию, будет зачитывать очередной номер газеты «Казарма», который издавался до революции, и в нем постоянно описывались зверства господской армии, царившие тогда в царское время. И то, что происходит сейчас - это возрождение традиций. Что вы хотите, господская армия - господские традиции. И вы тогда бы поняли, почему забивали гвозди к погонам белогвардейским офицерам. Я думаю, что все идет к тому, что этот случай опять повторится.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвича Валерия.
Слушатель: Здравствуйте, Владимир и Валентина. Я хотел бы, во-первых, поблагодарить госпожу Мельникову за ту колоссальную работу, которую она со своими коллегами ведет. Вам низкий поклон за то, что вы защищаете наших детей и в внуков. Я хотел напомнить, как-то вы однажды верно сказали, что матери наши российские, вообще говоря, в отличие от матерей Беслана проявляют удивительную покладистость, отдавая своих детей на растерзание в армию. И ведь это растерзание, оно же вернется к нам на мирную жизнь. Ведь группировка Путина специально проводит этих ребят через армию, чтобы потом, когда выйдут на улицу демонстранты, чтобы призвать их к порядку, чтобы власть их прекратить. Ведь дети наши и внуки будут избегать смертным боем, как в Питере, в Москве, в Екатеринбурге и повсеместно это все происходило. Ведь это политика, это не только деньги, которые они на свои непрерывные облавы собирать в армию, это не только деньги из бюджета, это же гвардия, преторианская гвардия, чтобы расправляться с мирным населением, которое, безусловно, будет возражать в мирных демонстрациях против этой власти. Чтобы воспитать садистов, которые не побоятся детей, женщин, юношей, правозащитников избивать в этих колоннах. Вот для чего все это делается.
Владимир Кара-Мурза: Насколько серьезно калечит современная армия психику солдат?
Валентина Мельникова: К сожалению, конечно, эти извращенные преступные отношения, которые появляются в войсках, конечно, они очень сказываются на ребятах. Естественно, что люди есть крепкие, но, как правило, крепким и достается. Потому что разговор о том, что, вот, ты не давай спуску, он ни к чему хорошему не приводит. Часть ребят возвращаются сломленными. По-прежнему проявляются после увольнения запои, они хотят забыть, что там было, все эти унижения, все то безобразие, которое есть, а другие озлобляются. Насчет, того, что против демонстраций, напомним, что в советское время это было сплошь и рядом, и разгон демонстраций в Тбилиси было на памяти нашей организации, уже наша история.
Владимир Кара-Мурза: Виктор Литовкин, заместитель ответственного редактора Независимого военного обозрения, удручен ходом завершившейся призывной кампании.
Виктор Литовкин: Все неоднозначно, безусловно, потому что призывают всех подряд, это вместе с больными судимыми. Как стало известно около 150 тысяч судимых, такие люди не создадут нормальной дисциплины в войсках. Призыв, как и осенью, как и сейчас весной очень с большими проблемами. Конечно, где-то в воинских частях более-менее порядок, где-то создаются приемлемые условия, но по всей армии они далеки даже не от идеала, а от нормальных требований человеческих. Именно поэтому люди бегут, обращаются в комитеты солдатских матерей. Именно поэтому случаются всякие чрезвычайные происшествия с драками, самоубийствами, другими происшествиями, которые заканчиваются гибелью людей. Здесь не только армия виновата в том, что происходит, люди не подготовлены к службе в армии ни психически, ни психологически. Армия не пользуется у людей в сегодняшней стране тем авторитетом, каким она пользовалась когда-то. Не всегда ясны цели и задачи сегодняшней армии, непонятны те реформы, которые проводят в вооруженных силах и непонятно, что в них идет на пользу людям, а что во вред.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Натальи.
Слушательница: Доброй ночи. Я хочу спросить вас: вы как мать, как женщина понимаете ту ответственность, которую только что проговорил выступающий о том, что духовное разложение связано с физическим, с нравственным, потому что идет разложение на гражданке. Вот в 17 году разложили народ, уничтожили армию и Россию. В отечественную «братья и сестры» обращение было, с помощью духа, ничего больше, осеняя себя крестным знаменем, победили. Так вот, что сейчас? Ведется ли такое же? Как можно о наемной армии, во-первых, говорить скажите мне?
Владимир Кара-Мурза: Посетил президент молельный дом в этой дивизии воздушных десантников. Насколько духовная жизнь развита в российской армии?
Валентина Мельникова: О какой духовной жизни можно говорить, когда половина страны алкоголики. Что могут дать родители-алкоголики своим детям? В армии, конечно, если есть ребята религиозные, у них должна быть возможность нормально свои религиозные потребности удовлетворять, и в общем-то может быть это и неплохо. Но уповать на то, что священники, разные служители культа придут в армию и все будет хорошо - это наивно, с одной стороны, а с другой стороны, даже глуповато. Потому что армия - это не место исправления, это не тюрьма, это место, где профессионально подготовленные люди, мужчины и женщины, профессионально готовы защищать народ и государство. А разговоры о духовном, может быть это дополнительно к чему-то, но это не самое основное. Самое основное – это соблюдение закона, самое основное – это уважение к человеку. Ведь не только солдат мордуют, но и старшие офицеры младших своих подчиненных офицеров мордуют и деньги у них вымогают. И все это продолжается с советских времен - вот что нужно менять. А тут одним крестом или молитвой по Корану не исправишь ситуации.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Белгородской области от радиослушателя Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. Я считаю, что у нас в армии до тех пор будет, пока не уберут дебильные войска, как стройбат, десант, а будут развивать больше технические войска. Тот, кто служил в радиотехнических войсках, те люди становились умнее, интеллигентнее и никогда не обижаются на армию.
Владимир Кара-Мурза: Как у нас со строительными войсками ситуация?
Валентина Мельникова: У нас есть отдельное ведомство Росспецстрой, куда направляют ребят, у нас строительство ведут железнодорожные войска в составе Министерства обороны и очень многие подразделения имеют свои строительные части. Сейчас таких отдельных войск кроме Росспецстроя нет. В общем такие работы тяжелые, неквалифицированные ребята выполняют. И правильно говорит радиослушатель, это, конечно, пережиток и это практически не связано с исполнением военной службы.
Владимир Кара-Мурза: Сегодня представители МВД отсудили в Конституционном суде свое право получать компенсацию от государства, потому что раньше их отсылали к боевикам чеченским как к причинителям вреда. Есть ли схожие проблемы у российских солдат-инвалидов?
Валентина Мельникова: Конечно, проблемы есть и у родителей погибших, которые обращаются в фонд «Право матери», и у мальчишек инвалидов. С Артемом Казначеевым суд выиграли они. Даже впервые при живом пострадавшем мальчишке, даже родители выиграли свой суд и возмещение морального и материального вреда. Там по решению суда большие выплаты, около полмиллиона рублей Артему было положено. Очень хорошо, что люди готовы обращаться в суд. Все комитеты всегда стараются помочь составить заявление, подать. И сейчас есть ребята, молодые юристы, каждый, кто хочет защищаться, должен защищаться через суд в том числе. Не так плохи суды, хотя, конечно, они не очень квалифицированны, потому что практика маловата, но решение в отношении милиции - это правильное решение, это справедливо.
Владимир Кара-Мурза: Завершился весенний призыв, не за горами осенний, тоже, очевидно, будет увеличена квота до трехсот тысяч призывников. Как вы советуете потенциальным призывникам подготовится к предстоящим проблемам?
Валентина Мельникова: В отличие от Вити Литовкина я точно знаю, что против лома нет приема. К такой службе подготовиться нельзя. Я хочу обратиться ко всем матерям и отцам призывников осени: постоянно помните про мальчика про Сашу Мажугу, которого избили и повесили в вагоне, когда он только еще ехал в войска. Сделайте все, чтобы ваш сын не попал в такую историю.
Владимир Кара-Мурза: А каковы масштабы будут осеннего призыва, такие же или как в этот раз, этой весной?
Валентина Мельникова: Я не знаю, все будет определяться указом президента Медведева. Обычно там всегда есть количество призываемых. Но это неважно. Каждый мальчик нам дорог, и мы хотим, чтобы они были живы, целы. А государство мы все-таки пытаемся заставить перейти к другой службе – к профессиональной, чтобы все солдаты и офицеры служили в таких условиях, как те десантники, у которых был президент Медведев.
Владимир Кара-Мурза: А как вы посоветуете противостоять незаконным облавам, призыву больных людей, негодных к службе, которым полагается отсрочка?
Валентина Мельникова: Я хотела бы напомнить, что наша организация издала книжку, которая называется «Призывник-2009», там есть все рекомендации, что нужно делать, как нужно делать, как защищать свои права, как подготовиться к постановке на учет и к призыву, чтобы больные не попали на службу, чтобы отстоять свое право на отсрочку, как оформлять документы, как общаться с сотрудниками военкоматов, с администрациями, с врачами, все рекомендации есть. Название простое – «Призывник-2009».