В Европе и Америке на оперных спектаклях сфальшивившему певцу публика кричит "Бу!" вместо "Браво!". В первую неделю августа в этой незавидной роли оказались члены Конгресса, которые "пошли в народ", дабы заручиться его поддержкой в проведении реформы здравоохранения. Дружное забукивание настолько обескуражило народных избранников, что они стали искать самые фантастические причины недовольства избирателей. Не обошлось и без конспирологии.
Администрация Барака Обамы надеялась провести закон о реформе еще до летних каникул. От возражения, что в законе более тысячи страниц, которые надо худо-бедно прочесть, обдумать и обсудить, вожди демократов попросту отмахивались, как от назойливой мухи – у них большинство в обеих палатах, к чему этот педантизм. Но жесткой фракционной дисциплины в Конгрессе нет, законодатели избираются в личном качестве и голосуют по собственному усмотрению. В будущем году предстоят выборы – переизбранию подлежат треть Сената и нижняя палата в полном составе. В этих обстоятельствах многие демократы не хотят служить "резиновым штемпелем", как называют в Америке законодательный орган, механически утверждающий решения исполнительной власти. Они желают убедиться, что реформа популярна.
Общение с избирателями проходит в формате городских собраний. Это старинный вид самоуправления, существовавший в городах и весях Новой Англии еще в колониальные времена. Ныне городское собрание не полномочно принимать какие-либо решения – теперь это просто неформальная встреча населения с должностными лицами, в данном случае с членами Конгресса.
Первые же городские собрания показали, что ситуация с реформой далека от идиллии. Цель реформы – создать альтернативную, государственную систему медицинского страхования, которая даст возможность застраховать 47 миллионов незастрахованных сегодня граждан и собьет цену страховки. Противники реформы утверждают, что в результате будет создан громадный бюрократический аппарат, который станет решать вместо врачей, как и чем лечить пациента. Частные страховщики не выдержат конкуренции и уйдут из бизнеса; в здравоохранении наступит социализм. А самое главное – это то, что в ближайшие 10 лет реформа Обамы приведет к бюджетному дефициту в 239 миллиардов долларов. Такие решения не принимаются с кондачка.
У сторонников реформы свой набор аргументов, но беда-то в том, что им никак не удается эти аргументы высказать – участники городских собраний просто не дают им раскрыть рта. Такое довольно часто случается на публичных слушаниях в Конгрессе. Там у председательствующего разговор с нарушителями порядка короткий: он приказывает полиции Конгресса удалить их из зала, и дело с концом. На городском собрании законодатель не распоряжается полицией. Попытки второй половины аудитории утихомирить оппонентов в ряде случаев привели к потасовкам, а кое-где и к арестам. Полиция стала внимательнее присматриваться к входящим в зал и при малейшем подозрении, что перед ней организованная группа протестантов, отказывается пропускать их, что противоречит Конституции, гарантирующей гражданам свободу собраний.
Градус общественной напряженности столь высок, что некоторые члены Конгресса, предвидя осложнения, отменили свои встречи с народом. Другие ищут объяснение в теории заговора правых. Спикер нижней палаты Нэнси Пелоси, возбужденная протестами, заявила в телеинтервью, что протестующие "носят свастики". У спикера, как видно, очень острое зрение. Ни одного человека со свастикой на одежде или на теле среди участников городских собраний репортерам сфотографировать пока не удалось.
Реакция вождей Демократической партии на недовольство избирателей напоминает поведение губернатора Лембке из романа "Бесы": услыхав от ретивого пристава, что "шпигулинские бунтуют" (рабочие фабрики, которых обманул при расчете хозяин), он впадает в невменяемое состояние; ему тотчас мерещится заговор социалистов. На самом деле демократы всего лишь оказались в положении своих политических оппонентов, республиканцев, дискуссию с которыми они считают излишней. И дело даже не в здравоохранении, а в линии поведения демократов в целом. Народ, радетелями которого они себя мнят, высказался против однопартийности.
Администрация Барака Обамы надеялась провести закон о реформе еще до летних каникул. От возражения, что в законе более тысячи страниц, которые надо худо-бедно прочесть, обдумать и обсудить, вожди демократов попросту отмахивались, как от назойливой мухи – у них большинство в обеих палатах, к чему этот педантизм. Но жесткой фракционной дисциплины в Конгрессе нет, законодатели избираются в личном качестве и голосуют по собственному усмотрению. В будущем году предстоят выборы – переизбранию подлежат треть Сената и нижняя палата в полном составе. В этих обстоятельствах многие демократы не хотят служить "резиновым штемпелем", как называют в Америке законодательный орган, механически утверждающий решения исполнительной власти. Они желают убедиться, что реформа популярна.
Общение с избирателями проходит в формате городских собраний. Это старинный вид самоуправления, существовавший в городах и весях Новой Англии еще в колониальные времена. Ныне городское собрание не полномочно принимать какие-либо решения – теперь это просто неформальная встреча населения с должностными лицами, в данном случае с членами Конгресса.
Первые же городские собрания показали, что ситуация с реформой далека от идиллии. Цель реформы – создать альтернативную, государственную систему медицинского страхования, которая даст возможность застраховать 47 миллионов незастрахованных сегодня граждан и собьет цену страховки. Противники реформы утверждают, что в результате будет создан громадный бюрократический аппарат, который станет решать вместо врачей, как и чем лечить пациента. Частные страховщики не выдержат конкуренции и уйдут из бизнеса; в здравоохранении наступит социализм. А самое главное – это то, что в ближайшие 10 лет реформа Обамы приведет к бюджетному дефициту в 239 миллиардов долларов. Такие решения не принимаются с кондачка.
У сторонников реформы свой набор аргументов, но беда-то в том, что им никак не удается эти аргументы высказать – участники городских собраний просто не дают им раскрыть рта. Такое довольно часто случается на публичных слушаниях в Конгрессе. Там у председательствующего разговор с нарушителями порядка короткий: он приказывает полиции Конгресса удалить их из зала, и дело с концом. На городском собрании законодатель не распоряжается полицией. Попытки второй половины аудитории утихомирить оппонентов в ряде случаев привели к потасовкам, а кое-где и к арестам. Полиция стала внимательнее присматриваться к входящим в зал и при малейшем подозрении, что перед ней организованная группа протестантов, отказывается пропускать их, что противоречит Конституции, гарантирующей гражданам свободу собраний.
Градус общественной напряженности столь высок, что некоторые члены Конгресса, предвидя осложнения, отменили свои встречи с народом. Другие ищут объяснение в теории заговора правых. Спикер нижней палаты Нэнси Пелоси, возбужденная протестами, заявила в телеинтервью, что протестующие "носят свастики". У спикера, как видно, очень острое зрение. Ни одного человека со свастикой на одежде или на теле среди участников городских собраний репортерам сфотографировать пока не удалось.
Реакция вождей Демократической партии на недовольство избирателей напоминает поведение губернатора Лембке из романа "Бесы": услыхав от ретивого пристава, что "шпигулинские бунтуют" (рабочие фабрики, которых обманул при расчете хозяин), он впадает в невменяемое состояние; ему тотчас мерещится заговор социалистов. На самом деле демократы всего лишь оказались в положении своих политических оппонентов, республиканцев, дискуссию с которыми они считают излишней. И дело даже не в здравоохранении, а в линии поведения демократов в целом. Народ, радетелями которого они себя мнят, высказался против однопартийности.