Региональные профактивисты просят Институт современного развития, считающийся "мозговым центром" президента РФ, доложить Дмитрию Медведеву: обстановка на местах накалена до предела. В распоряжении Радио Свобода оказалась стенограмма состоявшегося разговора. Публикуем отрывки из неё.
Пить или бить?
Сергей Храмов, председатель Российского профсоюза металлистов СОЦПРОФ, генеральный инспектор труда СОЦПРОФ:
- Наша цель – донести до руководства ИНСОРа и, соответственно, до руководства страны то, о чем, в общем-то, не пишет пресса и даже всякого рода исследователи типа ФАПСИ и прочих подобных организаций.
Проблемы, которые стоят перед народом – зарплата, условия труда, рабочее время – сейчас не решаются, во многом даже искусственно, под прикрытием этого самого "страшного" кризиса. В результате народ идет на улицы. Я убежден, что профсоюзы могли бы, не специально этим занимаясь, а просто в силу своей природы, своей сущности, содействовать тому, чтобы протестные выступления были перенесены с площадей на предприятия.
Но посмотрите, как действует в Якутии руководство АЛРОСА. Людей отправляет в простой на три месяца, обещая выплачивать две трети заработной платы. При этом говорят, что, конечно же, на эти месяцы люди могут выехать на большую землю. Но каких-либо дотаций на билеты не дают. Зарплата у них порядка тридцати-сорока тысяч в нормальное время, сейчас она падает до двадцати с чем-то – особо не поедешь. Если несколько тысяч человек в небольшом городе, где всего-навсего тридцать три дома, летом получают три месяца отпуска и еще какую-то зарплату… Огородов там нет, рыбу они поймали. Что они будут делать дальше? Пить или бить? Мы пытались все это дело перевести в коллективные переговоры – нам заявили, что это мы экстремисты.
Выясняется, что одновременно идут несколько процессов: кризис как таковой, жлобство работодателей и власти… Местная власть и работодатель – одно и то же. Эти моменты, мне кажется, могут очень ускорить то, что написано в прогнозе "Новочеркасск-2009" (нашумевшая статья Евгения Гонтмахера, в которой он в ноябре прошлого года писал о высокой вероятности социальных волнений в моногородах, жизнь которых зависит от одного-двух предприятий. – РС).
Напомню, что события 9 января 1905 года возникли не из-за того, что какой-то нехороший царь пострелял в каких-то хороших рабочих. А из-за того, что гострудинспектор по фамилии Чижевский дал согласие на незаконное увольнение четырех рабочих Путиловского завода, которые были членами профсоюза, возглавлявшегося Георгием Гапоном. И рабочие Путиловского завода, члены профсоюза, пошли на демонстрацию в защиту уволенных товарищей… Что с этого началось – мы все помним.
Эффект Пикалева
Сергей Андреев (один из инициаторов создания в начале 90-х Союза трудовых коллективов, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга нескольких созывов):
- Поскольку я ближе всех оказался к Пикалево, в Питере, я в режиме реального времени постоянно отслеживал эту информацию. "Внизу" существует совершенно определенное общественное мнение. Оно заключается в следующем: предприятие и работодатель вопрос не решают; губернатор и местные власти вопрос не решают; а Путин приедет только тогда, когда будет "наезд" на местную власть.
Причем, речь не идет о захвате власти. Просто нужно пошуметь, вынудить местную власть встать на карачки. Для этого – перекрыть дорогу, захватить здание, и так далее. И тем самым вынудить верховную власть все-таки конкретную проблему решить.
Алексей Цивенко (Таганрог – заводы "Тагаз", "Тагмет"):
- Хотел бы обратить внимание на важный аспект "эффекта Пикалева". Какой была первая реакция у людей? "О, давайте и мы бастанём – и Путин приедет". Это была первая реакция. Потом ситуация в корне изменилась. Что сейчас слышишь на собраниях, при общении с рабочими, когда раздаешь им профсоюзную газету? "Что вы с газетами пришли к нам? Автоматы должны раздавать".
…Ближе всех находится мэр или губернатор, поэтому все стрелки стали переводить туда. Тут же стал поддакивать работодатель: да-да, идите к мэру. Раньше, когда профсоюз проводил какой-то митинг, поднимая не очень шкурный вопрос – про колбасу, а какую-то чуть более политическую проблему, рабочие говорили: "Зачем нам это надо? Что мы туда пойдем?" А сейчас сами приходят и предлагают: "Давайте мы возле мэрии пикетик проведем! Давай мы там митинг устроим". Я говорю: "А почему не возле завода?" - "Лучше мы уж сразу туда пойдем, штурмовать мэрию".
А работодатель: да-да, идите-идите, там требуйте, там выступайте, там митингуйте. Снимает с себя ответственность.
Можно без штурма
Наталья Долгополова (Владимирская область, ЗАТО Радужный):
- Если говорить о Пикалеве, там есть еще один очень интересный нюанс: поводом для массовых выступлений стали задержки заработной платы. Считаю, эта проблема во многом надуманна. Например, у нас в области СОЦПРОФ по задержкам заработной платы работал достаточно длительное время, и мы знаем, что проблема решается на местах, на предприятиях. Мы ее решаем уже несколько лет без Путина, без телекамер, без захвата мэрии. Мы это умеем делать. На тех предприятиях области, где работает СОЦПРОФ, задержки заработной платы не превышают одних суток. Сутки мы разрешаем работодателю задержать заработную плату.
Почему власть не воспользуется нашим умением, нашим опытом? Мы уже знаем, как это делать. И еще о чем я хочу сказать: мы сейчас наблюдаем очень интересную тенденцию: если раньше ядром протестного движения были бюджетники, пенсионеры, сейчас у нас уже другой слой. Это высококвалифицированные работники промышленных предприятий, в основном, ИТР.
Сергей Храмов:
- У этой ситуации есть еще один побочный эффект. Казалось бы, пресса нам говорит, все поняли: перекрыл дорогу – что-то получил. Нет. Вывод в массе сделан другой. Дорогу перекрыть сложно. Там кто-то быстро ездит, и всякие ОМОНы бегают. И народ стал понимать, что нужно не дорогу перекрывать. Пикалево началось с чего? Не с перекрытия дороги, а с захвата мэрии.
Обращаю внимание: те проблемы, которые поднимают люди, начиная штурмовать мэрии и перекрывая дороги, проблемы трудовые, они не требуют смены власти, выбора какой-то другой партии. Проблемы, которые можно было бы решить в рамках завода, люди вынуждены, в том числе, подталкиваемые директором, решать в другом месте. Если власть сообразит, что нужно иметь дело с реальными профсоюзами, а не с теми, которые она сама же себе создает, возможно, мы сумеем часть этих протестных действий оставить на предприятии.
Кто рабочему враг?
Алексей Цивенко (Таганрог – заводы "Тагаз", "Тагмет"):
Еще одна интересная вещь. Рабочие очень сильно изменились – буквально за несколько лет. Раньше только профлидеры ходили в прокуратуру, там было пустынно, никто туда не обращался. И в трудовую инспекцию – тоже. Из Ростова инспекторы почти никогда не приезжали к нам в Таганрог. А сейчас открыли филиал и просто живут в Таганроге. Бегают по всем предприятиям, потому что завалены заявлениями. И прокуратура завалена заявлениями, у них не хватает прокуроров.
В последнее время были на нескольких заводах вспышки совершенно стихийные. Начинаем разбираться – выясняется: везде ядром кристаллизации были определенные люди. Там – бригадир, там – какой-то авторитетный рабочий, там – группа рабочих… Эти люди писали в прокуратуру – получили отписки; писали в трудовую инспекцию – получили отписки. В очередной раз работодатель нарушает права рабочих – кто-то предлагает написать в прокуратуру. "А я уже, ребята, писал". – "Тогда давайте в трудовую заявим". – "Да вот, почитайте этот маразм с трудовой инспекцией". – "Ну, все, тогда не приступаем к работе". И возникает стихийная забастовка.
Они и раньше не работали, трудовая инспекция с прокуратурой, а сейчас, когда их заваливают, они вообще… Отписались, что пришло в голову, лишь бы быстрей-быстрей… Раньше просто не хотели, а сейчас еще и не успевают.
Наталья Долгополова:
- С Гострудинспекцией и поинтереснее бывают ситуации. Во Владимирской области сотрудники трудинспекции, естественно, в частном порядке, неофициально, помогают работодателям создавать схемы урезания заработной платы. У нас целый город закрытый, ЗАТО Радужный был поставлен на уши, и волна пошла по Владимиру. Мы, где могли, эту ситуацию сгладили, там, где наши профсоюзы работают. Что сделали в трудинспекции? "Помогли", проконсультировали работодателей на "Автоприборе" и "Радугаприборе" провести хитрую схему. Сначала работников перевели на режим неполной рабочей недели, трехдневку, с оплатой по фактически отработанному времени. То есть зарплату урезали на две пятых. А потом вот эти три рабочих дня в неделю работодатель объявил простоем по вине работодателя. Соответственно, с оплатой двух третей от фактически отработанноговремени. То есть реальная заработная плата работников этого предприятия уменьшилась в два раза.
Эта схема на "Радугаприборе" (это дочка "Автоприбора") была апробирована, пошла на "Автоприбор". На тех предприятиях, где СОЦПРОФ работает, мы успели внести изменения в коллективные договора, прямо запрещающие работодателям применение этой схемы, но, тем не менее, факт остается фактом: без неофициального участия трудинспекции такая схема бы не появилась.
Кризис от жлобства
Леонид Афанасьев (Ярославль, заводы "Автодизель", "Тутаевские моторы"):
- Много говорят о неконкурентоспособности отечественной продукции. Вот я работаю на "Автодизеле" сорок лет. В свое время там работало сорок тысяч человек, сейчас уже, в связи с кризисом, восемь тысяч осталось. Наш двигатель занимает ежегодно первое место в гонке "Дакар". А на предприятии сейчас угроза банкротства. Правильно сказал Сергей Храмов, что жлобство… Почему продукция неконкурентоспособна? Такой двигатель можно выпустить в единичном варианте, на поток невозможно поставить, потому что – восемьдесят процентов износа оборудования. Господин Дерипаска с 2001 года ни копейки не вложил в предприятие, чтобы модернизировать производство. Мы можем создавать конкурентоспособную продукцию. Но жлобство не дает.
Нормальный хозяин каждые пять лет меняет станочный парк. У нас станки стоят с тридцать седьмого – тридцать восьмого года. Разве можно на таком оборудовании сделать конкурентоспособную продукцию? Нужно вложение средств. Собственник не желает вкладывать в развитие отечественного автопрома. Почему этого никто не знает? Путин приезжал, два часа был, ему лапши на уши навешали, и он поехал.
Теперь по поводу безработицы. Есть официальная безработица и есть скрытая. Было шестнадцать тысяч работающих в 2008 году, сейчас стало восемь. Сократилось официально, по закону, где-то три тысячи, а пять тысяч ушло под давлением. Работодателю выгодно, чтобы человек ушел по собственному желанию. Он даже платит три-четыре оклада, лишь бы не уволнять по сокращению, чтобы статистику не портить… И поэтому когда мы слушаем доклады чиновников, что у нас безработица такая-то и такая-то, то фактически они врут…
Человек с ружьем
Александр Котов (председатель ЦС Межрегионального профсоюза водителей-профессионалов):
- Здесь было сказано, что все протестные акции можно перевести от мэрии на рабочее место. У водителей рабочее место – дорога. Протестная акция будет – дороги федеральные и местного значения. Между прочим, существуют политически силы, которые отработали технологию организации акций именно водителей большегрузных автомобилей. В 2007 году эта технология былаапробирована на трассе Москва – Санкт-Петербург…
При этом государство полностью отстранилось от регулирования рынка грузовых автомобильных перевозок. 80 процентов грузовых автомобильных перевозок осуществляется исключительно за черный "нал". Кто работает "в белую" – на грани разорения. Профсоюзу нашему 12 лет, 12 лет я не могу достучаться до власти. Не могу донести до нее информацию, что надо все-таки в этой сфере что-то делать, а не дразнить народ. При этом у нас на 3 месяца в России закрывают дороги на период весенней распутицы, то есть, человек 3 месяца лишен возможности зарабатывать себе деньги. К чему это сводится? Это сводится не к тому, что к государству поступают какие-то деньги на ремонт этих дорог, это сводится к тому, что чиновники любых рангов, при любых погонах выскакивают на дорогу и начинают: дай, дай, дай.
…Государство не занимается малым бизнесом, оно только говорит, что оно ему помогает. В грузоперевозках сейчас сложилась крайне критическая ситуация. Если люди раньше могли получать некоторую прибыль, то они сейчас просто проедают свои автомобили.
Малый, средний бизнес готов работать "в белую". Но то, что на этом рынке творят нелегалы, уму непостижимо. Обстановка накалена до предела.
Сергей Храмов:
- Заметьте, несколько десятков тысяч водителей по всей стране имеют радиосвязь, и у каждого в кабине оружие. Длина каждой машины – 20 метров. Это к вопросу о перекрытии дорог. И, кстати, что еще важно, уже начались процессы солидарности. Когда в Пикалево перекрыли трассу, там на 400 километров была пробка. Но мужики-дальнобойщики не давили пикалевцев, не вопили, а спокойно покуривали и говорили: бастуют, и правильно.
Мы в декабре прошлого года снимали напряженность, проводили митинг, переговоры, составили пакет конкретных требований и по трудовым вопросам, по расценкам, то есть, конкретные требования от профсоюза дальнобойщиков к работодателям, к власти. И обратились к сурковским ребятам с тем, чтобы они помогли нам эти вопросы решить. По крайней мере, помогли начать переговоры. Что нам ответил один из чиновников Управления внутренней политики Администрации президента РФ? "А вы знаете, уже проблема отпала, потому что из Владивостока ЗУБР вернулся после разгона тех протестных акций". Так вот, я бы хотел, чтобы до них довели информацию о том, что происходит в нашей милиции, готова ли она "разгонять".
ЗУБР не поможет
Михаил Пашкин (председатель профсоюза милиции Москвы):
- Во Владивосток летал ЗУБР эмвэдэшный, еще смоленский ОМОН, тамбовский и калужский, по 25 человек. Им там сказали: еще раз прилетите – и больше не улетите отсюда: либо взлетную полосу перепашем, либо по самолету вашему пустому из гранатометадолбанем. Поэтому туда он больше не полетит, ЗУБР этот.
Ребята в ОМОНе, члены профсоюза, говорят: народ разгонять не будем. Почему? Потому что сам сотрудник милиции в своей системе не защищен. Положена 40-часовая рабочая неделя – работают по 70 часов, по 80, никто им не дает ни отгулов, ни тем более денежных компенсаций, наоборот, снимают за малейшее нарушение. Собака лапой наступила на ботинок кинологу – грязная одежда, ему выговор. Когда уволенного по суду восстанавливали, судья говорит: неужели у вас такие начальники идиоты?
Народ в милиции озлоблен очень сильно. И даже не из-за зарплаты (зарплату сейчас повысили более-менее). Из-за нечеловеческого, скотского отношения начальников к подчиненным… У нас есть даже аудиозаписи, когда начальник говорит: вот тебе пистолет, иди подложи кому-нибудь – и будут показатели. Или – командир полка Центрального округа собрал всех подчиненных, говорит: я вас зачморю, удушу, чтобы были показатели. А это все отчего? Есть 650-й приказ министра внутренних дел Нургалиева от 2005 года, где сказано, что динамика раскрытия преступлений должна быть положительной. В этом году – столько, в следующем – больше, больше, больше.
То есть, через 5 лет (мы посчитали) всю страну должны пересажать по такой динамике. Я неоднократно об этом и по телевизору говорил, по радио, но воз и ныне там. И получается что? На Западе раскрываемость преступлений – порядка 30 процентов. У нас – 70-80. В некоторых регионах – 90.
Эти приписки, липа заставляют работать суды, прокуратуру, милицию. Но они на этих липовых преступлениях и зарабатывают. Тебе подбросили наркотики, хочешь, чтобы мы написали, что это не так? Давай деньги. Нечистоплотным сотрудникам и начальникам очень большой доход. А 80 процентов народа ненавидят милицию…
Сергей Головин (представитель нефтяников, г. Губкинский, Ямало-Ненецкий АО):
- Некоторые спрашивают, почему рабочие сейчас боятся, молчат. Не забывайте, что в сытые года, которые были за восемь лет Путина, многие люди набрали ипотеку, кредиты, и это вот ярмо у них… Но ситуация на грани взрыва. Мы прогнозируем в своем регионе, что это будет март-февраль. Это максимальный срок, потому что последние деньги кончатся на Новый год, после празднования.
Вел встречу член правления ИНСОР Евгений Гонтмахер.
Полностью стенограмма появится на сайте ИНСОР.
Пить или бить?
Сергей Храмов, председатель Российского профсоюза металлистов СОЦПРОФ, генеральный инспектор труда СОЦПРОФ:
- Наша цель – донести до руководства ИНСОРа и, соответственно, до руководства страны то, о чем, в общем-то, не пишет пресса и даже всякого рода исследователи типа ФАПСИ и прочих подобных организаций.
Проблемы, которые стоят перед народом – зарплата, условия труда, рабочее время – сейчас не решаются, во многом даже искусственно, под прикрытием этого самого "страшного" кризиса. В результате народ идет на улицы. Я убежден, что профсоюзы могли бы, не специально этим занимаясь, а просто в силу своей природы, своей сущности, содействовать тому, чтобы протестные выступления были перенесены с площадей на предприятия.
Но посмотрите, как действует в Якутии руководство АЛРОСА. Людей отправляет в простой на три месяца, обещая выплачивать две трети заработной платы. При этом говорят, что, конечно же, на эти месяцы люди могут выехать на большую землю. Но каких-либо дотаций на билеты не дают. Зарплата у них порядка тридцати-сорока тысяч в нормальное время, сейчас она падает до двадцати с чем-то – особо не поедешь. Если несколько тысяч человек в небольшом городе, где всего-навсего тридцать три дома, летом получают три месяца отпуска и еще какую-то зарплату… Огородов там нет, рыбу они поймали. Что они будут делать дальше? Пить или бить? Мы пытались все это дело перевести в коллективные переговоры – нам заявили, что это мы экстремисты.
Выясняется, что одновременно идут несколько процессов: кризис как таковой, жлобство работодателей и власти… Местная власть и работодатель – одно и то же. Эти моменты, мне кажется, могут очень ускорить то, что написано в прогнозе "Новочеркасск-2009" (нашумевшая статья Евгения Гонтмахера, в которой он в ноябре прошлого года писал о высокой вероятности социальных волнений в моногородах, жизнь которых зависит от одного-двух предприятий. – РС).
Напомню, что события 9 января 1905 года возникли не из-за того, что какой-то нехороший царь пострелял в каких-то хороших рабочих. А из-за того, что гострудинспектор по фамилии Чижевский дал согласие на незаконное увольнение четырех рабочих Путиловского завода, которые были членами профсоюза, возглавлявшегося Георгием Гапоном. И рабочие Путиловского завода, члены профсоюза, пошли на демонстрацию в защиту уволенных товарищей… Что с этого началось – мы все помним.
Эффект Пикалева
Сергей Андреев (один из инициаторов создания в начале 90-х Союза трудовых коллективов, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга нескольких созывов):
- Поскольку я ближе всех оказался к Пикалево, в Питере, я в режиме реального времени постоянно отслеживал эту информацию. "Внизу" существует совершенно определенное общественное мнение. Оно заключается в следующем: предприятие и работодатель вопрос не решают; губернатор и местные власти вопрос не решают; а Путин приедет только тогда, когда будет "наезд" на местную власть.
Причем, речь не идет о захвате власти. Просто нужно пошуметь, вынудить местную власть встать на карачки. Для этого – перекрыть
Раньше ядром протестного движения были бюджетники, пенсионеры, сейчас - высококвалифицированные работники промышленных предприятий, в основном, ИТР.
Алексей Цивенко (Таганрог – заводы "Тагаз", "Тагмет"):
- Хотел бы обратить внимание на важный аспект "эффекта Пикалева". Какой была первая реакция у людей? "О, давайте и мы бастанём – и Путин приедет". Это была первая реакция. Потом ситуация в корне изменилась. Что сейчас слышишь на собраниях, при общении с рабочими, когда раздаешь им профсоюзную газету? "Что вы с газетами пришли к нам? Автоматы должны раздавать".
…Ближе всех находится мэр или губернатор, поэтому все стрелки стали переводить туда. Тут же стал поддакивать работодатель: да-да, идите к мэру. Раньше, когда профсоюз проводил какой-то митинг, поднимая не очень шкурный вопрос – про колбасу, а какую-то чуть более политическую проблему, рабочие говорили: "Зачем нам это надо? Что мы туда пойдем?" А сейчас сами приходят и предлагают: "Давайте мы возле мэрии пикетик проведем! Давай мы там митинг устроим". Я говорю: "А почему не возле завода?" - "Лучше мы уж сразу туда пойдем, штурмовать мэрию".
А работодатель: да-да, идите-идите, там требуйте, там выступайте, там митингуйте. Снимает с себя ответственность.
Можно без штурма
Наталья Долгополова (Владимирская область, ЗАТО Радужный):
- Если говорить о Пикалеве, там есть еще один очень интересный нюанс: поводом для массовых выступлений стали задержки заработной платы. Считаю, эта проблема во многом надуманна. Например, у нас в области СОЦПРОФ по задержкам заработной платы работал достаточно длительное время, и мы знаем, что проблема решается на местах, на предприятиях. Мы ее решаем уже несколько лет без Путина, без телекамер, без захвата мэрии. Мы это умеем делать. На тех предприятиях области, где работает СОЦПРОФ, задержки заработной платы не превышают одних суток. Сутки мы разрешаем работодателю задержать заработную плату.
Почему власть не воспользуется нашим умением, нашим опытом? Мы уже знаем, как это делать. И еще о чем я хочу сказать: мы сейчас наблюдаем очень интересную тенденцию: если раньше ядром протестного движения были бюджетники, пенсионеры, сейчас у нас уже другой слой. Это высококвалифицированные работники промышленных предприятий, в основном, ИТР.
Сергей Храмов:
- У этой ситуации есть еще один побочный эффект. Казалось бы, пресса нам говорит, все поняли: перекрыл дорогу – что-то получил. Нет. Вывод в массе сделан другой. Дорогу перекрыть сложно. Там кто-то быстро ездит, и всякие ОМОНы бегают. И народ стал понимать, что нужно не дорогу перекрывать. Пикалево началось с чего? Не с перекрытия дороги, а с захвата мэрии.
Обращаю внимание: те проблемы, которые поднимают люди, начиная штурмовать мэрии и перекрывая дороги, проблемы трудовые, они не требуют смены власти, выбора какой-то другой партии. Проблемы, которые можно было бы решить в рамках завода, люди вынуждены, в том числе, подталкиваемые директором, решать в другом месте. Если власть сообразит, что нужно иметь дело с реальными профсоюзами, а не с теми, которые она сама же себе создает, возможно, мы сумеем часть этих протестных действий оставить на предприятии.
Кто рабочему враг?
Алексей Цивенко (Таганрог – заводы "Тагаз", "Тагмет"):
Еще одна интересная вещь. Рабочие очень сильно изменились – буквально за несколько лет. Раньше только профлидеры ходили в прокуратуру, там было пустынно, никто туда не обращался. И в трудовую инспекцию – тоже. Из Ростова инспекторы почти никогда не приезжали к нам в Таганрог. А сейчас открыли филиал и просто живут в Таганроге. Бегают по всем предприятиям, потому что завалены заявлениями. И прокуратура завалена заявлениями, у них не хватает прокуроров.
В последнее время были на нескольких заводах вспышки совершенно стихийные. Начинаем разбираться – выясняется: везде ядром кристаллизации были определенные люди. Там – бригадир, там – какой-то авторитетный рабочий, там – группа рабочих… Эти люди писали в прокуратуру – получили отписки; писали в трудовую инспекцию – получили отписки. В очередной раз работодатель нарушает права рабочих – кто-то предлагает написать в прокуратуру. "А я уже, ребята, писал". – "Тогда давайте в трудовую заявим". – "Да вот, почитайте этот маразм с трудовой инспекцией". – "Ну, все, тогда не приступаем к работе". И возникает стихийная забастовка.
Они и раньше не работали, трудовая инспекция с прокуратурой, а сейчас, когда их заваливают, они вообще… Отписались, что пришло в голову, лишь бы быстрей-быстрей… Раньше просто не хотели, а сейчас еще и не успевают.
Наталья Долгополова:
- С Гострудинспекцией и поинтереснее бывают ситуации. Во Владимирской области сотрудники трудинспекции, естественно, в частном порядке, неофициально, помогают работодателям создавать схемы урезания заработной платы. У нас целый город закрытый, ЗАТО Радужный был поставлен на уши, и волна пошла по Владимиру. Мы, где могли, эту ситуацию сгладили, там, где наши профсоюзы работают. Что сделали в трудинспекции? "Помогли", проконсультировали работодателей на "Автоприборе" и "Радугаприборе" провести хитрую схему. Сначала работников перевели на режим неполной рабочей недели, трехдневку, с оплатой по фактически отработанному времени. То есть зарплату урезали на две пятых. А потом вот эти три рабочих дня в неделю работодатель объявил простоем по вине работодателя. Соответственно, с оплатой двух третей от фактически отработанного
Мы можем создавать конкурентоспособную продукцию. Но жлобство не дает.
Эта схема на "Радугаприборе" (это дочка "Автоприбора") была апробирована, пошла на "Автоприбор". На тех предприятиях, где СОЦПРОФ работает, мы успели внести изменения в коллективные договора, прямо запрещающие работодателям применение этой схемы, но, тем не менее, факт остается фактом: без неофициального участия трудинспекции такая схема бы не появилась.
Кризис от жлобства
Леонид Афанасьев (Ярославль, заводы "Автодизель", "Тутаевские моторы"):
- Много говорят о неконкурентоспособности отечественной продукции. Вот я работаю на "Автодизеле" сорок лет. В свое время там работало сорок тысяч человек, сейчас уже, в связи с кризисом, восемь тысяч осталось. Наш двигатель занимает ежегодно первое место в гонке "Дакар". А на предприятии сейчас угроза банкротства. Правильно сказал Сергей Храмов, что жлобство… Почему продукция неконкурентоспособна? Такой двигатель можно выпустить в единичном варианте, на поток невозможно поставить, потому что – восемьдесят процентов износа оборудования. Господин Дерипаска с 2001 года ни копейки не вложил в предприятие, чтобы модернизировать производство. Мы можем создавать конкурентоспособную продукцию. Но жлобство не дает.
Нормальный хозяин каждые пять лет меняет станочный парк. У нас станки стоят с тридцать седьмого – тридцать восьмого года. Разве можно на таком оборудовании сделать конкурентоспособную продукцию? Нужно вложение средств. Собственник не желает вкладывать в развитие отечественного автопрома. Почему этого никто не знает? Путин приезжал, два часа был, ему лапши на уши навешали, и он поехал.
Теперь по поводу безработицы. Есть официальная безработица и есть скрытая. Было шестнадцать тысяч работающих в 2008 году, сейчас стало восемь. Сократилось официально, по закону, где-то три тысячи, а пять тысяч ушло под давлением. Работодателю выгодно, чтобы человек ушел по собственному желанию. Он даже платит три-четыре оклада, лишь бы не уволнять по сокращению, чтобы статистику не портить… И поэтому когда мы слушаем доклады чиновников, что у нас безработица такая-то и такая-то, то фактически они врут…
Человек с ружьем
Александр Котов (председатель ЦС Межрегионального профсоюза водителей-профессионалов):
- Здесь было сказано, что все протестные акции можно перевести от мэрии на рабочее место. У водителей рабочее место – дорога. Протестная акция будет – дороги федеральные и местного значения. Между прочим, существуют политически силы, которые отработали технологию организации акций именно водителей большегрузных автомобилей. В 2007 году эта технология была
У водителей рабочее место – дорога. Протестная акция будет – дороги федеральные и местного значения.
При этом государство полностью отстранилось от регулирования рынка грузовых автомобильных перевозок. 80 процентов грузовых автомобильных перевозок осуществляется исключительно за черный "нал". Кто работает "в белую" – на грани разорения. Профсоюзу нашему 12 лет, 12 лет я не могу достучаться до власти. Не могу донести до нее информацию, что надо все-таки в этой сфере что-то делать, а не дразнить народ. При этом у нас на 3 месяца в России закрывают дороги на период весенней распутицы, то есть, человек 3 месяца лишен возможности зарабатывать себе деньги. К чему это сводится? Это сводится не к тому, что к государству поступают какие-то деньги на ремонт этих дорог, это сводится к тому, что чиновники любых рангов, при любых погонах выскакивают на дорогу и начинают: дай, дай, дай.
…Государство не занимается малым бизнесом, оно только говорит, что оно ему помогает. В грузоперевозках сейчас сложилась крайне критическая ситуация. Если люди раньше могли получать некоторую прибыль, то они сейчас просто проедают свои автомобили.
Малый, средний бизнес готов работать "в белую". Но то, что на этом рынке творят нелегалы, уму непостижимо. Обстановка накалена до предела.
Сергей Храмов:
- Заметьте, несколько десятков тысяч водителей по всей стране имеют радиосвязь, и у каждого в кабине оружие. Длина каждой машины – 20 метров. Это к вопросу о перекрытии дорог. И, кстати, что еще важно, уже начались процессы солидарности. Когда в Пикалево перекрыли трассу, там на 400 километров была пробка. Но мужики-дальнобойщики не давили пикалевцев, не вопили, а спокойно покуривали и говорили: бастуют, и правильно.
Мы в декабре прошлого года снимали напряженность, проводили митинг, переговоры, составили пакет конкретных требований и по трудовым вопросам, по расценкам, то есть, конкретные требования от профсоюза дальнобойщиков к работодателям, к власти. И обратились к сурковским ребятам с тем, чтобы они помогли нам эти вопросы решить. По крайней мере, помогли начать переговоры. Что нам ответил один из чиновников Управления внутренней политики Администрации президента РФ? "А вы знаете, уже проблема отпала, потому что из Владивостока ЗУБР вернулся после разгона тех протестных акций". Так вот, я бы хотел, чтобы до них довели информацию о том, что происходит в нашей милиции, готова ли она "разгонять".
ЗУБР не поможет
Михаил Пашкин (председатель профсоюза милиции Москвы):
- Во Владивосток летал ЗУБР эмвэдэшный, еще смоленский ОМОН, тамбовский и калужский, по 25 человек. Им там сказали: еще раз прилетите – и больше не улетите отсюда: либо взлетную полосу перепашем, либо по самолету вашему пустому из гранатомета
Народ в милиции озлоблен очень сильно. И даже не из-за зарплаты. Из-за нечеловеческого, скотского отношения начальников к подчиненным…
Ребята в ОМОНе, члены профсоюза, говорят: народ разгонять не будем. Почему? Потому что сам сотрудник милиции в своей системе не защищен. Положена 40-часовая рабочая неделя – работают по 70 часов, по 80, никто им не дает ни отгулов, ни тем более денежных компенсаций, наоборот, снимают за малейшее нарушение. Собака лапой наступила на ботинок кинологу – грязная одежда, ему выговор. Когда уволенного по суду восстанавливали, судья говорит: неужели у вас такие начальники идиоты?
Народ в милиции озлоблен очень сильно. И даже не из-за зарплаты (зарплату сейчас повысили более-менее). Из-за нечеловеческого, скотского отношения начальников к подчиненным… У нас есть даже аудиозаписи, когда начальник говорит: вот тебе пистолет, иди подложи кому-нибудь – и будут показатели. Или – командир полка Центрального округа собрал всех подчиненных, говорит: я вас зачморю, удушу, чтобы были показатели. А это все отчего? Есть 650-й приказ министра внутренних дел Нургалиева от 2005 года, где сказано, что динамика раскрытия преступлений должна быть положительной. В этом году – столько, в следующем – больше, больше, больше.
То есть, через 5 лет (мы посчитали) всю страну должны пересажать по такой динамике. Я неоднократно об этом и по телевизору говорил, по радио, но воз и ныне там. И получается что? На Западе раскрываемость преступлений – порядка 30 процентов. У нас – 70-80. В некоторых регионах – 90.
Эти приписки, липа заставляют работать суды, прокуратуру, милицию. Но они на этих липовых преступлениях и зарабатывают. Тебе подбросили наркотики, хочешь, чтобы мы написали, что это не так? Давай деньги. Нечистоплотным сотрудникам и начальникам очень большой доход. А 80 процентов народа ненавидят милицию…
Сергей Головин (представитель нефтяников, г. Губкинский, Ямало-Ненецкий АО):
- Некоторые спрашивают, почему рабочие сейчас боятся, молчат. Не забывайте, что в сытые года, которые были за восемь лет Путина, многие люди набрали ипотеку, кредиты, и это вот ярмо у них… Но ситуация на грани взрыва. Мы прогнозируем в своем регионе, что это будет март-февраль. Это максимальный срок, потому что последние деньги кончатся на Новый год, после празднования.
Вел встречу член правления ИНСОР Евгений Гонтмахер.
Полностью стенограмма появится на сайте ИНСОР.