В Белграде решено воздвигнуть памятник пропавшим без вести во время вооруженных конфликтов на территории бывшей Югославии. Войны закончились в 1999 году, но всё еще не известна судьба 16 тысяч человек.
По данным Международного комитета Красного креста, во время тех вооруженных конфликтов без вести пропало 34 тысячи человек. Больше всего похищенных и исчезнувших было в Боснии и Герцеговине – 30 тысяч человек, но сейчас судьбы почти двух третей из них установлены: 90 процентов жертв (это боснийские мусульмане) найдены в массовых захоронениях, половина из них опознаны с помощью анализа ДНК.
Массовым захоронением считается могила, в которой более трёх тел. В Хорватии разыскивается около двух тысяч человек: поровну хорватов и сербов. В Косово процесс поисков без вести пропавших практически не продвигается. Албанцы разыскивают 1300 человек, сербы – 500.
Глава региональной делегации Международного комитета Красного креста Поль-Анри Арни выразил неудовольствие тем, что в последние годы процесс сбора информации, эксгумации и идентификации жертв в бывшей Югославии по вине властей продвигается очень медленно, а порой и вовсе не ведётся.
- В течение последних 12 месяцев найдены останки лишь 1149 человек, главным образом в Боснии. Число расследованных случаев после конфликтов в Хорватии и в Косово очень небольшое и с каждым годом уменьшается. Мы должны напомнить, что семьи имеют моральное и законное право узнать судьбы своих без вести пропавших. От их имени мы хотим напрямую заявить правительствам в регионе: того, что предпринимается, недостаточно; сделайте всё возможное, чтобы расследовать как можно больше случаев – в соответствии с вашими обязательствами в рамках международного гуманитарного права! 15 655 человек, чьи судьбы не известны, – это слишком много, чтобы можно было достичь примирения на Западных Балканах, – сказал Поль-Анри Арни в интервью Радио Свобода.
Смилья Митрович из Боснии уже 14 лет разыскивает единственного сына, пропавшего без вести в 1995 году:
- Постоянно поиски, постоянно депрессия, ожидание... И нет сна. Страшно переживать такое, ждать своего ребёнка, единственного, которому было лишь восемнадцать лет. Я с этим встаю и с этим ложусь... – говорит она.
В Боснии создан Государственный институт по делам пропавших без вести, который до конца года планирует закончить работу над созданием единой базы данных. Один из его руководителей, Амор Машович, жалуется: от института мало что зависит, эксгумацией и идентификацией занимаются совсем другие госструктуры. Несколько тысяч останков годами лежат в мешках в импровизированных моргах в городах Тузла и Сараево. Проблема в том, что часто это лишь части тел, которые, чтобы скрыть следы преступления, по несколько раз были перезахоронены, порой с помощью бульдозеров. По словам Амора Машовича, из более 400 массовых и нескольких тысяч отдельных захоронений эксгумированы тела и части тел более 19 тысяч граждан, большинству из них возвращены их имя и фамилия. Однако от 9 до 11 тысяч всё ещё лежат где-то в могилах Боснии и Герцеговины…
В Белграде я встретилась с беженцем из Хорватии Чедомиром Маричем. Марич – координатор Союза сербских обществ семей без вести пропавших. Ему понадобилось восемь лет, чтобы найти тело сына, убитого в городе Книн во время военной операции хорватских войск "Буря" летом 1995 года.
Вот его рассказ:
- Наш сын убит. В Книне. Ему было 21. Сын, который не был на фронте. Он был музыкантом городского оркестра, а во время войны его задействовали в оркестре гарнизона сербских войск – люди гибли, и нужно было играть на похоронах. Он никогда не держал в руках оружие, только саксофон. Наш сын остался в родном городе, когда туда вошли хорватские войска. Позже нам рассказали, что его убили на месте. К счастью, мы опознали его останки в 2003 году. Тяжело объяснить постороннему, какое это счастье. Но я так говорю. Потому что когда он был найден, опознан и похоронен, неизвестность закончилась и ушла дополнительная боль. Поэтому другим семьям, которые едут на идентификацию тел, я всегда говорю: "счастливо! " Это вам может показаться странным. Однако тысячи семей ежедневно живут лишь одним вопросом: дождусь ли я дня, когда его найдут, дождусь ли, когда будет могила с его именем на памятнике? Это счастье для всех нас, когда больше нет неизвестности. Но боль в сердце убить невозможно, приходится жить с раненным сердцем. К сожалению, есть много родителей, кто из-за этой боли обессилел и умер, не дождавшись опознания своих детей.
В Хорватии найдены двадцать два массовых захоронения, но уже два года не было попыток эксгумировать тела. Власти это объясняют тем, что им негде хранить останки: ведь процесс идентификации длится годами, а в морге уже лежат более трёхсот неопознанных тел.
Однако семьи жертв уверены, что причины политические: властям не нравится, когда во время вскрытия массовых захоронений поднимается вопрос о совершённых от имени государства военных преступлениях. Поэтому процесс поиска идет вяло.
Правда, есть и финансовые проблемы: процесс эксгумации стоит дорого. На минувшей неделе организации семей без вести пропавших призвали правительства Сербии, Хорватии и Боснии подписать соглашение об обмене информацией и сотрудничестве в поисках исчезнувших людей.
Председатель комиссии по делам без вести пропавших лиц при правительстве Сербии Велько Одалович говорит:
- Почти 16 тысяч без вести пропавших в регионе указывают на то, что у нас ещё очень много работы. Ведь такое количество людей – это целый город на территории бывшей Югославии. А мы их после стольких лет всегда находим лишь мёртвыми. Опознание тел и установление судеб этих людей является ключом к разрешению многих проблем в регионе. Это путь к примирению, путь к стабильности на Балканах. Ответственность за совершённые преступления, как у нас в Сербии, так и в Косово, Боснии, Хорватии, не должна быть забыта. Но процесс, который может привести к нахождению останков без вести пропавших, должен продолжаться.
Сербия несколько лет назад вернула в Косово останки более тысячи албанцев, найденные в массовых захоронениях на территории страны. Эти люди были убиты во время конфликта в 1999 году в Косово и потом скрыты в центральной Сербии. Однако существует информация, что в Сербии ещё остались тела албанцев. Есть свидетельства, что в западной Сербии, в озере Перучац были затоплены останки нескольких десятков албанцев. Косовские албанцы до сих пор не нашли тела более тысячи трехсот своих соплеменников, косовские сербы разыскивают около пятисот человек. А останки четырехсот человек уже несколько лет лежат неопознанными в институте судебной медицины в Приштине. Власти Сербии и Косово плохо сотрудничают.
- На данный момент у нас есть одно место, которое вызывает подозрение, – сообщил корреспонденту РС председатель правительственной комиссии Косово по делам без вести пропавших Пренг Джетай. – Это Кошаре, но там надо провести разминирование – таково требование делегации из Белграда, потому что есть подозрения, что там захоронены сербские военнослужащие. Однако существует и информация о том, что останки албанцев были сожжены в мартеновских печах в Обиличе в Косово и в Мачкатице в южной Сербии. Подтверждений у нас нет, так как было сделано всё, чтобы скрыть следы преступления…
В Косово недавно были остановлены работы по извлечению из глубокой шахты рудника Белачевац двух десятков тел сербских шахтёров, убитых в 1998 году Косовской освободительной армией. Официальное объяснение Приштины: некому финансировать столь сложную работу. Но и Белград средства на эксгумацию в Косово не выделяет. Сербия до сих пор даже не создала единую базу данных о своих без вести пропавших гражданах. Вместо государства этим занимается неправительственная организация Фонд гуманитарных прав во главе с известной сербской правозащитницей Наташей Кандич. Она отмечает, что никакой конкретной поддержки сербского правительства они не получили и поэтому пришлось опираться на общества семей без вести пропавших, которые поддерживают тесные контакты во всем регионе:
- Благодаря сотрудничеству обществ, объединяющих семьи без вести пропавших, я могу смело сказать, что все семьи жертв считают: раскрытие тайных массовых и других захоронений должно быть приоритетом каждого государства в бывшей Югославии. Все эти семьи нуждаются в том, чтобы общественность прислушалась к ним, чтобы проявила интерес к установлению судеб бесследно исчезнувших во время войн сограждан. У всех обществ семей без вести пропавших очень много претензий к своим правительствам – ведь в последние годы число расследованных случаев небольшое. Это факт, что все правительства, все государства в регионе скрывают информацию о массовых захоронениях. Ясно, что нет политической воли провести эксгумацию даже уже известных массовых могил. Некоторые государства не проявляют никакой готовности помочь семьям своих граждан, чтобы они могли оставить постоянные долголетние поиски и поездки по разным массовым захоронениям в надежде, что найдут своих близких, – с горечью констатирует Наташа Кандич.
Военные конфликты в бывшей Югославии начались в 1991 году, завершились в 1999. Но война для тысяч семей как будто не закончилась. Родные без вести пропавших уже отчаялись увидеть своих близких живыми, лелея лишь одну надежду: найти и похоронить останки.
Решение установить в Белграде памятник всем бесследно исчезнувшим во время войны принято для того, чтобы семьям было где положить цветы и зажечь свечу.
(Сюжет из радиопрограммы Ирины Лагуниной "Время и мир")
По данным Международного комитета Красного креста, во время тех вооруженных конфликтов без вести пропало 34 тысячи человек. Больше всего похищенных и исчезнувших было в Боснии и Герцеговине – 30 тысяч человек, но сейчас судьбы почти двух третей из них установлены: 90 процентов жертв (это боснийские мусульмане) найдены в массовых захоронениях, половина из них опознаны с помощью анализа ДНК.
Массовым захоронением считается могила, в которой более трёх тел. В Хорватии разыскивается около двух тысяч человек: поровну хорватов и сербов. В Косово процесс поисков без вести пропавших практически не продвигается. Албанцы разыскивают 1300 человек, сербы – 500.
15 655 без вести пропавших
Глава региональной делегации Международного комитета Красного креста Поль-Анри Арни выразил неудовольствие тем, что в последние годы процесс сбора информации, эксгумации и идентификации жертв в бывшей Югославии по вине властей продвигается очень медленно, а порой и вовсе не ведётся.
- В течение последних 12 месяцев найдены останки лишь 1149 человек, главным образом в Боснии. Число расследованных случаев после конфликтов в Хорватии и в Косово очень небольшое и с каждым годом уменьшается. Мы должны напомнить, что семьи имеют моральное и законное право узнать судьбы своих без вести пропавших. От их имени мы хотим напрямую заявить правительствам в регионе: того, что предпринимается, недостаточно; сделайте всё возможное, чтобы расследовать как можно больше случаев – в соответствии с вашими обязательствами в рамках международного гуманитарного права! 15 655 человек, чьи судьбы не известны, – это слишком много, чтобы можно было достичь примирения на Западных Балканах, – сказал Поль-Анри Арни в интервью Радио Свобода.
Смилья Митрович из Боснии уже 14 лет разыскивает единственного сына, пропавшего без вести в 1995 году:
- Постоянно поиски, постоянно депрессия, ожидание... И нет сна. Страшно переживать такое, ждать своего ребёнка, единственного, которому было лишь восемнадцать лет. Я с этим встаю и с этим ложусь... – говорит она.
В Боснии создан Государственный институт по делам пропавших без вести, который до конца года планирует закончить работу над созданием единой базы данных. Один из его руководителей, Амор Машович, жалуется: от института мало что зависит, эксгумацией и идентификацией занимаются совсем другие госструктуры. Несколько тысяч останков годами лежат в мешках в импровизированных моргах в городах Тузла и Сараево. Проблема в том, что часто это лишь части тел, которые, чтобы скрыть следы преступления, по несколько раз были перезахоронены, порой с помощью бульдозеров. По словам Амора Машовича, из более 400 массовых и нескольких тысяч отдельных захоронений эксгумированы тела и части тел более 19 тысяч граждан, большинству из них возвращены их имя и фамилия. Однако от 9 до 11 тысяч всё ещё лежат где-то в могилах Боснии и Герцеговины…
В Белграде я встретилась с беженцем из Хорватии Чедомиром Маричем. Марич – координатор Союза сербских обществ семей без вести пропавших. Ему понадобилось восемь лет, чтобы найти тело сына, убитого в городе Книн во время военной операции хорватских войск "Буря" летом 1995 года.
Вот его рассказ:
- Наш сын убит. В Книне. Ему было 21. Сын, который не был на фронте. Он был музыкантом городского оркестра, а во время войны его задействовали в оркестре гарнизона сербских войск – люди гибли, и нужно было играть на похоронах. Он никогда не держал в руках оружие, только саксофон. Наш сын остался в родном городе, когда туда вошли хорватские войска. Позже нам рассказали, что его убили на месте. К счастью, мы опознали его останки в 2003 году. Тяжело объяснить постороннему, какое это счастье. Но я так говорю. Потому что когда он был найден, опознан и похоронен, неизвестность закончилась и ушла дополнительная боль. Поэтому другим семьям, которые едут на идентификацию тел, я всегда говорю: "счастливо! " Это вам может показаться странным. Однако тысячи семей ежедневно живут лишь одним вопросом: дождусь ли я дня, когда его найдут, дождусь ли, когда будет могила с его именем на памятнике? Это счастье для всех нас, когда больше нет неизвестности. Но боль в сердце убить невозможно, приходится жить с раненным сердцем. К сожалению, есть много родителей, кто из-за этой боли обессилел и умер, не дождавшись опознания своих детей.
Город мертвых
В Хорватии найдены двадцать два массовых захоронения, но уже два года не было попыток эксгумировать тела
В Хорватии найдены двадцать два массовых захоронения, но уже два года не было попыток эксгумировать тела. Власти это объясняют тем, что им негде хранить останки: ведь процесс идентификации длится годами, а в морге уже лежат более трёхсот неопознанных тел.
Однако семьи жертв уверены, что причины политические: властям не нравится, когда во время вскрытия массовых захоронений поднимается вопрос о совершённых от имени государства военных преступлениях. Поэтому процесс поиска идет вяло.
Правда, есть и финансовые проблемы: процесс эксгумации стоит дорого. На минувшей неделе организации семей без вести пропавших призвали правительства Сербии, Хорватии и Боснии подписать соглашение об обмене информацией и сотрудничестве в поисках исчезнувших людей.
Председатель комиссии по делам без вести пропавших лиц при правительстве Сербии Велько Одалович говорит:
- Почти 16 тысяч без вести пропавших в регионе указывают на то, что у нас ещё очень много работы. Ведь такое количество людей – это целый город на территории бывшей Югославии. А мы их после стольких лет всегда находим лишь мёртвыми. Опознание тел и установление судеб этих людей является ключом к разрешению многих проблем в регионе. Это путь к примирению, путь к стабильности на Балканах. Ответственность за совершённые преступления, как у нас в Сербии, так и в Косово, Боснии, Хорватии, не должна быть забыта. Но процесс, который может привести к нахождению останков без вести пропавших, должен продолжаться.
Государства умывают руки
Останки четырехсот человек уже несколько лет лежат неопознанными в институте судебной медицины в Приштине. Власти Сербии и Косово плохо сотрудничают
Сербия несколько лет назад вернула в Косово останки более тысячи албанцев, найденные в массовых захоронениях на территории страны. Эти люди были убиты во время конфликта в 1999 году в Косово и потом скрыты в центральной Сербии. Однако существует информация, что в Сербии ещё остались тела албанцев. Есть свидетельства, что в западной Сербии, в озере Перучац были затоплены останки нескольких десятков албанцев. Косовские албанцы до сих пор не нашли тела более тысячи трехсот своих соплеменников, косовские сербы разыскивают около пятисот человек. А останки четырехсот человек уже несколько лет лежат неопознанными в институте судебной медицины в Приштине. Власти Сербии и Косово плохо сотрудничают.
- На данный момент у нас есть одно место, которое вызывает подозрение, – сообщил корреспонденту РС председатель правительственной комиссии Косово по делам без вести пропавших Пренг Джетай. – Это Кошаре, но там надо провести разминирование – таково требование делегации из Белграда, потому что есть подозрения, что там захоронены сербские военнослужащие. Однако существует и информация о том, что останки албанцев были сожжены в мартеновских печах в Обиличе в Косово и в Мачкатице в южной Сербии. Подтверждений у нас нет, так как было сделано всё, чтобы скрыть следы преступления…
В Косово недавно были остановлены работы по извлечению из глубокой шахты рудника Белачевац двух десятков тел сербских шахтёров, убитых в 1998 году Косовской освободительной армией. Официальное объяснение Приштины: некому финансировать столь сложную работу. Но и Белград средства на эксгумацию в Косово не выделяет. Сербия до сих пор даже не создала единую базу данных о своих без вести пропавших гражданах. Вместо государства этим занимается неправительственная организация Фонд гуманитарных прав во главе с известной сербской правозащитницей Наташей Кандич. Она отмечает, что никакой конкретной поддержки сербского правительства они не получили и поэтому пришлось опираться на общества семей без вести пропавших, которые поддерживают тесные контакты во всем регионе:
- Благодаря сотрудничеству обществ, объединяющих семьи без вести пропавших, я могу смело сказать, что все семьи жертв считают: раскрытие тайных массовых и других захоронений должно быть приоритетом каждого государства в бывшей Югославии. Все эти семьи нуждаются в том, чтобы общественность прислушалась к ним, чтобы проявила интерес к установлению судеб бесследно исчезнувших во время войн сограждан. У всех обществ семей без вести пропавших очень много претензий к своим правительствам – ведь в последние годы число расследованных случаев небольшое. Это факт, что все правительства, все государства в регионе скрывают информацию о массовых захоронениях. Ясно, что нет политической воли провести эксгумацию даже уже известных массовых могил. Некоторые государства не проявляют никакой готовности помочь семьям своих граждан, чтобы они могли оставить постоянные долголетние поиски и поездки по разным массовым захоронениям в надежде, что найдут своих близких, – с горечью констатирует Наташа Кандич.
Военные конфликты в бывшей Югославии начались в 1991 году, завершились в 1999. Но война для тысяч семей как будто не закончилась. Родные без вести пропавших уже отчаялись увидеть своих близких живыми, лелея лишь одну надежду: найти и похоронить останки.
Решение установить в Белграде памятник всем бесследно исчезнувшим во время войны принято для того, чтобы семьям было где положить цветы и зажечь свечу.
(Сюжет из радиопрограммы Ирины Лагуниной "Время и мир")