Редакция русскоязычной версии журнала GQ не стала печатать статью о взрывах в российских городах осенью 1999 года. Правозащитники в эфире РС обсуждают возможные причины такого решения.
В статье Скотта Андерсона "Никто не осмеливается называть это заговором", в частности, говорится о том, что после взрывов появились улики, свидетельствующие, что взрывы устроили люди, возможно, работавшие на спецслужбы. Отмечается также, что волна страха и паники, вызванная взрывами, привела тогда почти не известного Владимира Путина на вершину власти в стране.
Главный редактор русской версии журнала GQ Николай Усков отвергает версию о подчинении цензуре: он утверждает, что никаких распоряжений по этому поводу от руководства не получал. Усков считает, что в публикации этой статьи просто нет смысла, так как она не содержит ничего нового для российского читателя.
Лев Левинсон, эксперт Института прав человека, в 2002-2003 годах - ответственный секретарь комиссии по расследованию взрывов, с последним утверждением не согласен:
- Это темное пятно в российской истории. И власти сделали все возможное, чтобы скрыть правду о трагических событиях. Уголовный процесс над двумя фигурантами дела по одному из взрывов - Деккушевым и Крымшамхаловым - был закрытым. И у общества нет возможности судить ни о том, насколько виновны даже эти двое, ни о том, насколько правовым был сам ход процесса.
- Что нового, на ваш взгляд, содержится в этой статье, которую не опубликовал GQ?
- Некоторые конкретизации тех версий, которые были уже известны. Например, та версия, которую излагает Михаил Трепашкин. Наша комиссия за те два года активной работы, которую она вела, пришли к единственному доказанному выводу: власть не хочет, не будет сотрудничать по этому делу ни с кем из независимых субъектов - будь то общественные либо парламентские комиссии или СМИ.
- Почему?
- Этот вопрос – "почему?" - получает разные интерпретации, вплоть до самых радикальных. По версии Литвиненко, Фельштинского, Березовского, приход к власти Путина, изменение политического строя в стране – все это нуждалось в мощном толчке, которым и послужила данная серия взрывов. Версия понятная. Политологически, конечно, в ней все вполне логично. Но ведь одно дело - логика событий, а другое дело - улики, доказательства.
Почему нужно знать правду о таких событиях, как взрывы жилых домов в российских городах осенью 1999 года? Об этом - Александр Черкасов, член правления общества "Мемориал":
- О событиях, которые оказали и продолжают оказывать влияние на нашу жизнь, нам стоить помнить. По крайней мере, до тех пор, пока ни эти события, ни их последствия не преодолены. А они не преодолены потому, что нынешняя власть, собственно, на тех событиях и построена. Именно тогда, в сентябре 1999 года, на крутых высказываниях "мочить в сортире" и так далее вырос с околонулевых отметок до недосягаемых значений рейтинг Путина. Народ поддержал ввод войск в Чечню - как некий ответ на произошедшие в российских городах взрывы. Именно эти высказывания и поменяли, по сути дела, общественные симпатии в России.
Другое дело, что мы должны помнить: "после" - не значит "вследствие". Да, эти высказывания последовали за взрывами. Но кто организовал эти взрывы - мы до сих пор не знаем. Да, есть версии. Одна версия, которой придерживаются представители власти, - взрывы были организованы чеченскими террористами. Другая версия - взрывы организованы спецслужбами. Но ни та, ни другая версия не доказана. Многочисленные публикации на эту тему - будь то официозные или резко оппозиционные (например, книга Литвиненко и Фельшитинского "ФСБ взрывает Россию") - не дают ответа на вопросы, а следовательно они не могут быть восприняты как некоторая доказанная истина. А что для этого нужно? Нужно обсуждать. Нужно помнить. Вспомнить об этом лишний раз, наверное, стоит, чтобы знать - есть в нашей недавней истории вопросы, на которые нет ответа. И пока на эти вопросы ответов нет, мы из этой истории вряд ли выйдем.
* * *
Добавим, что, по данным Левада-центра, у подавляющего большинства россиян ясной картины по поводу взрывов жилых домов осенью 1999 года не сложилось. Лишь 7 процентов удовлетворены тем, как сработали в этом деле российские правоохранительные органы.
В статье Скотта Андерсона "Никто не осмеливается называть это заговором", в частности, говорится о том, что после взрывов появились улики, свидетельствующие, что взрывы устроили люди, возможно, работавшие на спецслужбы. Отмечается также, что волна страха и паники, вызванная взрывами, привела тогда почти не известного Владимира Путина на вершину власти в стране.
Главный редактор русской версии журнала GQ Николай Усков отвергает версию о подчинении цензуре: он утверждает, что никаких распоряжений по этому поводу от руководства не получал. Усков считает, что в публикации этой статьи просто нет смысла, так как она не содержит ничего нового для российского читателя.
Лев Левинсон, эксперт Института прав человека, в 2002-2003 годах - ответственный секретарь комиссии по расследованию взрывов, с последним утверждением не согласен:
Это темное пятно в российской истории. И власти сделали все возможное, чтобы скрыть правду о трагических событиях
- Это темное пятно в российской истории. И власти сделали все возможное, чтобы скрыть правду о трагических событиях. Уголовный процесс над двумя фигурантами дела по одному из взрывов - Деккушевым и Крымшамхаловым - был закрытым. И у общества нет возможности судить ни о том, насколько виновны даже эти двое, ни о том, насколько правовым был сам ход процесса.
- Что нового, на ваш взгляд, содержится в этой статье, которую не опубликовал GQ?
- Некоторые конкретизации тех версий, которые были уже известны. Например, та версия, которую излагает Михаил Трепашкин. Наша комиссия за те два года активной работы, которую она вела, пришли к единственному доказанному выводу: власть не хочет, не будет сотрудничать по этому делу ни с кем из независимых субъектов - будь то общественные либо парламентские комиссии или СМИ.
- Почему?
- Этот вопрос – "почему?" - получает разные интерпретации, вплоть до самых радикальных. По версии Литвиненко, Фельштинского, Березовского, приход к власти Путина, изменение политического строя в стране – все это нуждалось в мощном толчке, которым и послужила данная серия взрывов. Версия понятная. Политологически, конечно, в ней все вполне логично. Но ведь одно дело - логика событий, а другое дело - улики, доказательства.
Почему нужно знать правду о таких событиях, как взрывы жилых домов в российских городах осенью 1999 года? Об этом - Александр Черкасов, член правления общества "Мемориал":
- О событиях, которые оказали и продолжают оказывать влияние на нашу жизнь, нам стоить помнить. По крайней мере, до тех пор, пока ни эти события, ни их последствия не преодолены. А они не преодолены потому, что нынешняя власть, собственно, на тех событиях и построена. Именно тогда, в сентябре 1999 года, на крутых высказываниях "мочить в сортире" и так далее вырос с околонулевых отметок до недосягаемых значений рейтинг Путина. Народ поддержал ввод войск в Чечню - как некий ответ на произошедшие в российских городах взрывы. Именно эти высказывания и поменяли, по сути дела, общественные симпатии в России.
Другое дело, что мы должны помнить: "после" - не значит "вследствие". Да, эти высказывания последовали за взрывами. Но кто организовал эти взрывы - мы до сих пор не знаем. Да, есть версии. Одна версия, которой придерживаются представители власти, - взрывы были организованы чеченскими террористами. Другая версия - взрывы организованы спецслужбами. Но ни та, ни другая версия не доказана. Многочисленные публикации на эту тему - будь то официозные или резко оппозиционные (например, книга Литвиненко и Фельшитинского "ФСБ взрывает Россию") - не дают ответа на вопросы, а следовательно они не могут быть восприняты как некоторая доказанная истина. А что для этого нужно? Нужно обсуждать. Нужно помнить. Вспомнить об этом лишний раз, наверное, стоит, чтобы знать - есть в нашей недавней истории вопросы, на которые нет ответа. И пока на эти вопросы ответов нет, мы из этой истории вряд ли выйдем.
* * *
Добавим, что, по данным Левада-центра, у подавляющего большинства россиян ясной картины по поводу взрывов жилых домов осенью 1999 года не сложилось. Лишь 7 процентов удовлетворены тем, как сработали в этом деле российские правоохранительные органы.