Ирина Лагунина: Чилийский судья Мануэль Вальдеррама установил точную стоимость тайных зарубежных сбережений бывшего диктатора страны, генерала Аугусто Пиночета. Перед смертью Пиночета в декабре 2006 года его состояние в американских долларах составило
$25,978,602.79. По мнению судьи 20 миллионов из этой суммы никакими легальными доходами объяснить невозможно. История началась с того, что Сенат США решил расследовать деятельность банка Riggs в Вашингтоне.
На фоне этого в начале месяца в Чили были привлечены к судебной ответственности 120 бывших военных и полицейских по обвинению в нарушении прав человека в годы диктатуры генерала Аугусто Пиночета, находившегося у власти с 1973 по 1990 год. Речь идет об участниках ряда операций, в ходе которых были похищены и бесследно исчезли десятки противников режима. Рассказывает наш корреспондент в Мадриде Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Среди привлеченных к суду - пять отставных армейских офицеров, 45 унтер-офицеров, а также рядовые, сотрудники полиции и жандармерии, которые официально занимались охраной и транспортировкой арестованных противников режима, а не официально, как считает следствие, похищали, допрашивали, пытали, а затем тайно убивали свои жертвы. В 70-е годы в Чили были убиты около трех тысяч двухсот человек, тысяча двести из которых до сих пор числятся в списках пропавших без вести. То есть обстоятельства гибели этих людей до сих пор не выяснены – они скрываются военными. Разбирательство по делу ныне привлеченных к суду ведется под пристальным вниманием Ассоциации родственников пропавших без вести. Говорит ее вице-председатель Мирейа Гарсия:
Мирейа Гарсия: Те, у кого во времена диктатуры исчезли родственники, испытывают постоянное чувство боли. Время эту боль не излечивает. Наоборот, она становится с годами невыносимой, поскольку человек все больше ощущает свою беспомощность перед лицом трагедии. Не поможет временной фактор и палачам – их деяния мы никогда не забудем. Мы до сих пор не можем понять, что же произошло с нашим обществом, почему вдруг некие личности присвоили себя право пытать и убивать граждан страны, да к тому же прятать следы своих преступлений. Это тяжелейшее горе, постигшее Чили, от которого мы еще не оправились.
Виктор Черецкий: Все годы после ухода Пиночета с политической арены в 1990 году и возвращения Чили к демократической форме правления, не утихает полемика, стоит ли ворошить прошлое, не следует ли «забыть» деяния военных во имя национального примирения. Тем более, что переход от диктатуры был вполне мирным. Для Мирейи Гарсия ответ однозначен: правосудие должно свершиться.
Мирейа Гарсия: Когда у нас говорят о примирении, о сближении, о мире, я отвечаю, что на этот вопрос каждый смотрит со своих позиций. Мы потеряли близких, испытали на себе репрессии, пытки, и, самое ужасное, до сих пор ничего не знаем об исчезнувших родных. Двадцать лет нас вообще уверяли, что они живы. Естественно, наше отношение к примирению отличается от позиции тех, кто все это натворил, кто убивал и скрывал свои преступления, а теперь хочет все поскорее забыть. Каждый должен ответить за свои поступки. Сейчас мы требуем лишь справедливости: мы требуем суда – цивилизованного разбирательства, чтобы виновные были наказаны.
Виктор Черецкий: О том, что преступления против человечности не имеют сроков давности и что деяния чилийской диктатуры нельзя забывать, говорят и чилийские правозащитники. Карла Рубилар, председатель парламентской комиссии по правам человека.
Карла Рубилар: Тема пропавших без вести весьма актуальна для нашей страны, несмотря на прошедшее время. Ведь многие люди, потерявшие близких, продолжают их до сих пор разыскивать. Кроме того, об этой трагедии следует помнить, чтобы она больше никогда не повторилась. Так что дело идет не только о прошлом, о котором некоторые хотели бы навсегда забыть - стереть эту страницу истории из памяти людей. Речь идет о настоящем и будущем. И важна эта тема не только для семей жертв диктатуры, но и для родственников тех, кто нарушал права человека. Они тоже, наконец, должны знать правду о своих отцах и дедах.
Виктор Черецкий: Между тем, чилийские правозащитники считают, что национальное примирение возможно. Однако его неотъемлемым условием является выявление всех фактов произвола, допущенного в годы диктатуры.
Карла Рубилар: О том, чтобы забыть все происшедшее, не может быть и речи – об этом следует помнить всегда. Тем не менее, я верю в прощение и примирение. Для этого нужно знать правду – всю правду до конца: что произошло с людьми, все подробности их трагедии. Затем следует попросить прощение у родственников жертв произвола. Требовать от них примирения, просить прощения, не рассказав им правды, бесполезно и неэтично.
Виктор Черецкий: Правозащитники после многих лет борьбы за то, чтобы суды занялись виновными в массовом нарушении прав человека, тем не менее, возражают против тенденции возложить на всех лиц, причастных к злодеяниям, одинаковую ответственность. Они против того, чтобы рядовые исполнители наказывались с такой же строгостью, как и те, кто отдавал приказы арестовывать или лично пытал и убивал людей. Карла Рубилар:
Карла Рубилар: У нас против всех бывших военных, причастных к нарушению прав человека, выдвигают одинаковые обвинения. Дескать, все они виноваты в равной степени. Но это далеко не так. Одно дело, 19-летний лейтенант, которого заставляли - в атмосфере всеобщего страха – выполнять какой-то приказ, связанный с арестом оппозиционеров. А другое дело лица, которые охотились за людьми и убивали их по своей воле. Одно дело 19-летний лейтенант, а совсем другое те, кто разрабатывал стратегию убийств и пыток. И осуществлял ее на практике.
Виктор Черецкий: Сторонники бывшей диктатуры пытаются оправдать действия военных тем, что они якобы спасали страну от коммунизма, который теоретически мог привести Чили к еще большему нарушению прав и свобод, и к гибели большего числа людей. При этом адвокаты военных имеют в виду опыт стран Восточной Европы и Кубы. Действительно, в стране накануне военного переворота 73 года возник хаос – и политический, и экономический, причиной которого были, по мнению наблюдателей, разорительные действия и реформы левого правительства президента Альенде. Инфляция, дороговизна, нехватка продовольствия и других товаров первой необходимости – все это факты, с которыми столкнулись чилийцы в начале 70-х годов. Председатель комиссии по правам человека чилийского парламента Карла Рубилар:
Карла Рубилар: Позиция военных, поднявших мятеж, отчасти мне понятна. Известно, что накануне военного переворота в стране был беспорядок, было множество проблем. И даже сторонники демократии хотели, чтобы военные вмешались в политический процесс и навели порядок. Однако это не оправдывает репрессии и нарушения прав человека с их стороны. И еще менее оправдывает похищения оппозиционеров, их тайное убийство и укрывательство от родственников останков казненных. Не ясно, для чего нужны были подобные крайности.
Виктор Черецкий: Некоторые из военных - нынешних подсудимых - были задействованы в международной операции «Кондор», разработанной чилийцами, а также в операции «Коломбо». Последняя непосредственно была направлено на то, чтобы скрыть следы преступлений. Но, в принципе, речь шла о сотрудничестве спецслужб диктаторских режимов Аргентины, Бразилии, Парагвая, Уругвая, Боливии и Чили с целью физического уничтожения представителей левой оппозиции. В последствие к ним присоединились Перу и Эквадор. В рамках этой операции, руками наемников, среди прочих оппозиционеров, были убиты некоторые видные политические деятели латиноамериканских стран, проживавшие в изгнании. Например, бывший чилийский министр Орландо Летельер и генерал Карлос Пратс. Рассказывает чилийский историк Алехадро Гутьеррес:
Алехадро Гутьеррес: Убийство Орландо Летельера явилось одной из самых зловещих страниц в истории операции «Кондор» - результата сговора диктаторов с целью уничтожения их политических противников. Правительство Соединенных Штатов, на территории которых было совершено убийство, провело тщательное расследование. Убийца был найден и осужден. Однако США не удалось добиться выдачи заказчика убийства – руководителя спецслужб Чили генерала Контрераса и его помощников. Он был осужден в Чили лишь после отстранения Пиночета от власти.
Виктор Черецкий: Всего, по данным так называемого «Архива террора», обнаруженного в 1992 году в Парагвае, в ходе операции «Кондор» в разных странах Латинской Америки были убиты 50 тысяч человек, а 30 тысяч пропали без вести. Обнаружил архив в заброшенном здании бывшего комиссариата полиции, после многолетних поисков, парагвайский правозащитник, награжденный за свою деятельность многими международными премиями, Мартин Альмада.
Мартин Альмада: Когда я обнаружил эти документы, то заплакал от счастья. Для меня это была личная победа. Ведь «Кондором» я занимался 15 лет. Военные и полицейские заявляли, что я сумасшедший, что все выдумал, что никакой секретной операции не было. В заброшенном здании я нашел все доказательства – две или три тонны документов. Здесь был даже акт рождения этой организации. Пиночет и его подручный – руководитель спецслужб генерал Контрерас - приглашали своих коллег-диктаторов на секретное совещание в Чили в ноябре 1975 года для создания этого преступного союза с целью подавления любой крамолы на континенте.
Виктор Черецкий: Среди архивных документов были обнаружены протоколы допросов с применением пыток, инструкции, как пытать арестованных, сведения о тайных перевозках политзаключенных и их убийствах, доносы, планы совместных полицейских операций по ликвидации оппозиционеров и так далее. Архив охватывает период до 1980 года. Что касается операции «Коломбо», то она проводилась в рамках «Кондора» в 1975 году. Чилийская диктатура тогда заявила, что пропавшие без вести 119 человек, в основном, члены так называемого «Движения революционных левых», вовсе не были уничтожены спецслужбами, а стали жертвами внутренних «разборок» в стане левой оппозиции.
Провел три года в тюрьме и сам Мартин Альмада, обвиненный парагвайским режимом в идеологическом «терроризме». Выйдя на свободу, он поклялся разыскать свидетельства сговора диктаторов, которые в ходе операции «Кондор» умудрились унифицировать даже пытки:
Мартин Альмада: Инструкция, разработанная для палачей, предусматривала, что сначала у заключенного следует вырвать ногти, затем отрезать уши и язык. Ну а что касается родственников заключенных, то их подвергали психологической пытке, стараясь получить интересующую информацию. Так, моей жене рассказали с подробностями, как меня пытали, послали ей мою окровавленную одежду, а затем сообщили, что я умер. Жена не выдержала и скончалась от инфаркта.
Виктор Черецкий: Нынешний судебный процесс - не первый в связи с преступлениями диктатуры. В 2005 году к суду был привлечен сам глава режима Пиночет. Однако приговора по его делу так и не было вынесено – генерал умер в декабре 2006 года. До этого, среди прочих, были осуждены уже упомянутый руководитель спецслужб генерал Мануэль Контрерас и его ближайшие помощники Мигель Красснофф-Марченко и Марсело Морен Брито. Эти и другие военные преступники действовали на так называемой вилле Гримальди – в поместье, превращенном в 70-е годы в тайную тюрьму, где пытали, а затем уничтожали людей. Через ее застенки прошли четыре с половиной тысячи заключенных, в том числе Мишель Бачелет, являющаяся в настоящее время президентом Чили. Считается, что на вилле Гримальди были замучены 226 узника. Рассказывает директор мемориального парка «Вилла Гримальди» Родриго де Вильяр:
Родриго де Вильяр: Значение этого места заключается не только в том, что здесь творились величайшие преступления, но и в том, что на вилле планировались все эти деяния с целью подавления инакомыслия на всем латиноамериканском континенте. Это был главный штаб пыток и убийств. Теперь это мемориальный парк, кстати, первый такого рода в Латинской Америке. Решение о его создании было принято после крушения диктатуры. Это парк памяти всех замученных на вилле Гримальди.
Виктор Черецкий: О Мигеле Красснофф-Марченко, внуке казачьего атамана Краснова, который дослужился во времена Пиночета до звания бригадного генерала, разговор особый. Он был арестован в 2000 году, а затем неоднократно судим, по мере расследования его причастности к похищениям, пыткам и убийствам противников диктатуры. Он получил 15 лет за похищение журналистки Дианы Арон Свихилиски. Дополнительно десять лет ему дали за исчезновение еще четверых противников режима – двоих мужчин и двух женщин - и пять лет за соучастие в убийстве в 1975 году двоих членов компартии Чили. В настоящее время Красснофф-Марченко продолжает оставаться в тюрьме.
$25,978,602.79. По мнению судьи 20 миллионов из этой суммы никакими легальными доходами объяснить невозможно. История началась с того, что Сенат США решил расследовать деятельность банка Riggs в Вашингтоне.
На фоне этого в начале месяца в Чили были привлечены к судебной ответственности 120 бывших военных и полицейских по обвинению в нарушении прав человека в годы диктатуры генерала Аугусто Пиночета, находившегося у власти с 1973 по 1990 год. Речь идет об участниках ряда операций, в ходе которых были похищены и бесследно исчезли десятки противников режима. Рассказывает наш корреспондент в Мадриде Виктор Черецкий.
Виктор Черецкий: Среди привлеченных к суду - пять отставных армейских офицеров, 45 унтер-офицеров, а также рядовые, сотрудники полиции и жандармерии, которые официально занимались охраной и транспортировкой арестованных противников режима, а не официально, как считает следствие, похищали, допрашивали, пытали, а затем тайно убивали свои жертвы. В 70-е годы в Чили были убиты около трех тысяч двухсот человек, тысяча двести из которых до сих пор числятся в списках пропавших без вести. То есть обстоятельства гибели этих людей до сих пор не выяснены – они скрываются военными. Разбирательство по делу ныне привлеченных к суду ведется под пристальным вниманием Ассоциации родственников пропавших без вести. Говорит ее вице-председатель Мирейа Гарсия:
Мирейа Гарсия: Те, у кого во времена диктатуры исчезли родственники, испытывают постоянное чувство боли. Время эту боль не излечивает. Наоборот, она становится с годами невыносимой, поскольку человек все больше ощущает свою беспомощность перед лицом трагедии. Не поможет временной фактор и палачам – их деяния мы никогда не забудем. Мы до сих пор не можем понять, что же произошло с нашим обществом, почему вдруг некие личности присвоили себя право пытать и убивать граждан страны, да к тому же прятать следы своих преступлений. Это тяжелейшее горе, постигшее Чили, от которого мы еще не оправились.
Виктор Черецкий: Все годы после ухода Пиночета с политической арены в 1990 году и возвращения Чили к демократической форме правления, не утихает полемика, стоит ли ворошить прошлое, не следует ли «забыть» деяния военных во имя национального примирения. Тем более, что переход от диктатуры был вполне мирным. Для Мирейи Гарсия ответ однозначен: правосудие должно свершиться.
Мирейа Гарсия: Когда у нас говорят о примирении, о сближении, о мире, я отвечаю, что на этот вопрос каждый смотрит со своих позиций. Мы потеряли близких, испытали на себе репрессии, пытки, и, самое ужасное, до сих пор ничего не знаем об исчезнувших родных. Двадцать лет нас вообще уверяли, что они живы. Естественно, наше отношение к примирению отличается от позиции тех, кто все это натворил, кто убивал и скрывал свои преступления, а теперь хочет все поскорее забыть. Каждый должен ответить за свои поступки. Сейчас мы требуем лишь справедливости: мы требуем суда – цивилизованного разбирательства, чтобы виновные были наказаны.
Виктор Черецкий: О том, что преступления против человечности не имеют сроков давности и что деяния чилийской диктатуры нельзя забывать, говорят и чилийские правозащитники. Карла Рубилар, председатель парламентской комиссии по правам человека.
Карла Рубилар: Тема пропавших без вести весьма актуальна для нашей страны, несмотря на прошедшее время. Ведь многие люди, потерявшие близких, продолжают их до сих пор разыскивать. Кроме того, об этой трагедии следует помнить, чтобы она больше никогда не повторилась. Так что дело идет не только о прошлом, о котором некоторые хотели бы навсегда забыть - стереть эту страницу истории из памяти людей. Речь идет о настоящем и будущем. И важна эта тема не только для семей жертв диктатуры, но и для родственников тех, кто нарушал права человека. Они тоже, наконец, должны знать правду о своих отцах и дедах.
Виктор Черецкий: Между тем, чилийские правозащитники считают, что национальное примирение возможно. Однако его неотъемлемым условием является выявление всех фактов произвола, допущенного в годы диктатуры.
Карла Рубилар: О том, чтобы забыть все происшедшее, не может быть и речи – об этом следует помнить всегда. Тем не менее, я верю в прощение и примирение. Для этого нужно знать правду – всю правду до конца: что произошло с людьми, все подробности их трагедии. Затем следует попросить прощение у родственников жертв произвола. Требовать от них примирения, просить прощения, не рассказав им правды, бесполезно и неэтично.
Виктор Черецкий: Правозащитники после многих лет борьбы за то, чтобы суды занялись виновными в массовом нарушении прав человека, тем не менее, возражают против тенденции возложить на всех лиц, причастных к злодеяниям, одинаковую ответственность. Они против того, чтобы рядовые исполнители наказывались с такой же строгостью, как и те, кто отдавал приказы арестовывать или лично пытал и убивал людей. Карла Рубилар:
Карла Рубилар: У нас против всех бывших военных, причастных к нарушению прав человека, выдвигают одинаковые обвинения. Дескать, все они виноваты в равной степени. Но это далеко не так. Одно дело, 19-летний лейтенант, которого заставляли - в атмосфере всеобщего страха – выполнять какой-то приказ, связанный с арестом оппозиционеров. А другое дело лица, которые охотились за людьми и убивали их по своей воле. Одно дело 19-летний лейтенант, а совсем другое те, кто разрабатывал стратегию убийств и пыток. И осуществлял ее на практике.
Виктор Черецкий: Сторонники бывшей диктатуры пытаются оправдать действия военных тем, что они якобы спасали страну от коммунизма, который теоретически мог привести Чили к еще большему нарушению прав и свобод, и к гибели большего числа людей. При этом адвокаты военных имеют в виду опыт стран Восточной Европы и Кубы. Действительно, в стране накануне военного переворота 73 года возник хаос – и политический, и экономический, причиной которого были, по мнению наблюдателей, разорительные действия и реформы левого правительства президента Альенде. Инфляция, дороговизна, нехватка продовольствия и других товаров первой необходимости – все это факты, с которыми столкнулись чилийцы в начале 70-х годов. Председатель комиссии по правам человека чилийского парламента Карла Рубилар:
Карла Рубилар: Позиция военных, поднявших мятеж, отчасти мне понятна. Известно, что накануне военного переворота в стране был беспорядок, было множество проблем. И даже сторонники демократии хотели, чтобы военные вмешались в политический процесс и навели порядок. Однако это не оправдывает репрессии и нарушения прав человека с их стороны. И еще менее оправдывает похищения оппозиционеров, их тайное убийство и укрывательство от родственников останков казненных. Не ясно, для чего нужны были подобные крайности.
Виктор Черецкий: Некоторые из военных - нынешних подсудимых - были задействованы в международной операции «Кондор», разработанной чилийцами, а также в операции «Коломбо». Последняя непосредственно была направлено на то, чтобы скрыть следы преступлений. Но, в принципе, речь шла о сотрудничестве спецслужб диктаторских режимов Аргентины, Бразилии, Парагвая, Уругвая, Боливии и Чили с целью физического уничтожения представителей левой оппозиции. В последствие к ним присоединились Перу и Эквадор. В рамках этой операции, руками наемников, среди прочих оппозиционеров, были убиты некоторые видные политические деятели латиноамериканских стран, проживавшие в изгнании. Например, бывший чилийский министр Орландо Летельер и генерал Карлос Пратс. Рассказывает чилийский историк Алехадро Гутьеррес:
Алехадро Гутьеррес: Убийство Орландо Летельера явилось одной из самых зловещих страниц в истории операции «Кондор» - результата сговора диктаторов с целью уничтожения их политических противников. Правительство Соединенных Штатов, на территории которых было совершено убийство, провело тщательное расследование. Убийца был найден и осужден. Однако США не удалось добиться выдачи заказчика убийства – руководителя спецслужб Чили генерала Контрераса и его помощников. Он был осужден в Чили лишь после отстранения Пиночета от власти.
Виктор Черецкий: Всего, по данным так называемого «Архива террора», обнаруженного в 1992 году в Парагвае, в ходе операции «Кондор» в разных странах Латинской Америки были убиты 50 тысяч человек, а 30 тысяч пропали без вести. Обнаружил архив в заброшенном здании бывшего комиссариата полиции, после многолетних поисков, парагвайский правозащитник, награжденный за свою деятельность многими международными премиями, Мартин Альмада.
Мартин Альмада: Когда я обнаружил эти документы, то заплакал от счастья. Для меня это была личная победа. Ведь «Кондором» я занимался 15 лет. Военные и полицейские заявляли, что я сумасшедший, что все выдумал, что никакой секретной операции не было. В заброшенном здании я нашел все доказательства – две или три тонны документов. Здесь был даже акт рождения этой организации. Пиночет и его подручный – руководитель спецслужб генерал Контрерас - приглашали своих коллег-диктаторов на секретное совещание в Чили в ноябре 1975 года для создания этого преступного союза с целью подавления любой крамолы на континенте.
Виктор Черецкий: Среди архивных документов были обнаружены протоколы допросов с применением пыток, инструкции, как пытать арестованных, сведения о тайных перевозках политзаключенных и их убийствах, доносы, планы совместных полицейских операций по ликвидации оппозиционеров и так далее. Архив охватывает период до 1980 года. Что касается операции «Коломбо», то она проводилась в рамках «Кондора» в 1975 году. Чилийская диктатура тогда заявила, что пропавшие без вести 119 человек, в основном, члены так называемого «Движения революционных левых», вовсе не были уничтожены спецслужбами, а стали жертвами внутренних «разборок» в стане левой оппозиции.
Провел три года в тюрьме и сам Мартин Альмада, обвиненный парагвайским режимом в идеологическом «терроризме». Выйдя на свободу, он поклялся разыскать свидетельства сговора диктаторов, которые в ходе операции «Кондор» умудрились унифицировать даже пытки:
Мартин Альмада: Инструкция, разработанная для палачей, предусматривала, что сначала у заключенного следует вырвать ногти, затем отрезать уши и язык. Ну а что касается родственников заключенных, то их подвергали психологической пытке, стараясь получить интересующую информацию. Так, моей жене рассказали с подробностями, как меня пытали, послали ей мою окровавленную одежду, а затем сообщили, что я умер. Жена не выдержала и скончалась от инфаркта.
Виктор Черецкий: Нынешний судебный процесс - не первый в связи с преступлениями диктатуры. В 2005 году к суду был привлечен сам глава режима Пиночет. Однако приговора по его делу так и не было вынесено – генерал умер в декабре 2006 года. До этого, среди прочих, были осуждены уже упомянутый руководитель спецслужб генерал Мануэль Контрерас и его ближайшие помощники Мигель Красснофф-Марченко и Марсело Морен Брито. Эти и другие военные преступники действовали на так называемой вилле Гримальди – в поместье, превращенном в 70-е годы в тайную тюрьму, где пытали, а затем уничтожали людей. Через ее застенки прошли четыре с половиной тысячи заключенных, в том числе Мишель Бачелет, являющаяся в настоящее время президентом Чили. Считается, что на вилле Гримальди были замучены 226 узника. Рассказывает директор мемориального парка «Вилла Гримальди» Родриго де Вильяр:
Родриго де Вильяр: Значение этого места заключается не только в том, что здесь творились величайшие преступления, но и в том, что на вилле планировались все эти деяния с целью подавления инакомыслия на всем латиноамериканском континенте. Это был главный штаб пыток и убийств. Теперь это мемориальный парк, кстати, первый такого рода в Латинской Америке. Решение о его создании было принято после крушения диктатуры. Это парк памяти всех замученных на вилле Гримальди.
Виктор Черецкий: О Мигеле Красснофф-Марченко, внуке казачьего атамана Краснова, который дослужился во времена Пиночета до звания бригадного генерала, разговор особый. Он был арестован в 2000 году, а затем неоднократно судим, по мере расследования его причастности к похищениям, пыткам и убийствам противников диктатуры. Он получил 15 лет за похищение журналистки Дианы Арон Свихилиски. Дополнительно десять лет ему дали за исчезновение еще четверых противников режима – двоих мужчин и двух женщин - и пять лет за соучастие в убийстве в 1975 году двоих членов компартии Чили. В настоящее время Красснофф-Марченко продолжает оставаться в тюрьме.