100 лет назад Зигмунд Фрейд посетил Америку.
Зигмунд Фрейд невзлюбил Америку. Его раздражала фамильярность, с которой малознакомые люди вдруг называли его по имени и хлопали по плечу. Он был нелестного мнения о культурном уровне американцев и считал, что их жажда делать деньги – следствие подавленной сексуальности.
Он принял приглашение прочесть курс лекций в малоизвестном университете Кларка неохотно и после долгих уговоров. Как выяснилось, в списке пассажиров парохода, который вез Фрейда в Америку, его имя было написано с ошибкой. Стоя на палубе и наблюдая швартовку в нью-йоркской гавани, Фрейд обернулся к своему ученику и спутнику Карлу Юнгу и сказал: "Мы везем им чуму, а они и не знают".
Визит Фрейда, состоявшийся ровно сто лет назад, описан Доктороу в романе "Рэгтайм": "Горстка профессиональных психиатров понимала его значение, но для большинства публики он был немец-перец-колбаса, эдакий умник, проповедующий свободную любовь и пользующийся научными словами специально для того, чтобы говорить "пошлости". По крайней мере десятилетие должно было пройти, пока Фрейд не отомстил и не увидел, как его идеи начали разрушать сексуальную жизнь в Америке – навсегда".
В те годы Америка оставалась во многом, как сказали бы мы сегодня, закомплексованной страной, обществом пуританской морали, считавшей единственным назначением секса деторождение, притом в законном браке. Но в отличие от скептических европейцев, смотревших на Фрейда как на экстравагантного, а то и опасного чудака, американцы поверили в панацею. Психоанализ раскрепостил их. Именно с Америки началась всемирная слава венского психиатра.
Популяризации теории Фрейда энергично способствовала пресса. Благодаря соперничеству двух медиа-магнатов, Херста и Пулитцера, газеты стремительно желтели, и психоанализ в его упрощенной форме быстро стал притчей во языцех. Секс оставался стыдной темой, но сны и оговорки толковались вкривь и вкось. Сеанс у доморощенного психоаналитика как будто и впрямь приносил облегчение. В "ревущие двадцатые" скрытая сексуальность стала явной и даже нарочитой.
В 1924 году издатель "Чикаго трибьюн" прислал Фрейду телеграмму – он приглашал его приехать для освещения громкого судебного процесса об убийстве, предлагал "любую сумму, какую вы назовете". В том же году продюсер Сэмюэл Голдвин пообещал доктору контракт на 100 тысяч долларов за работу консультантом на его киностудии. Фрейд отклонил оба предложения.
Его возмущала вульгаризация великой теории. Но дитя уже отбилось от рук. Если Фрейд находил зерна своей теории у Софокла и Достоевского, то теперь сочинители массового чтива специально вставляли в свои опусы "фрейдистские символы".
Племянник Фрейда Эдвард Бернейс сделал в Америке грандиозную карьеру пиарщика. Не обошелся без основоположника и Голливуд. Мастер саспенса Альфред Хичкок в 1945 году снял картину "Завороженный", где Грегори Пек играет молодого психиатра, разоблачающего посредством анализа собственных снов врача-убийцу (его сыграл Михаил Чехов). А в 1955-м Билли Уайлдер сделал пародию на психоанализ "Зуд седьмого года" - тот самый фильм, где у Мэрилин волной воздуха из вентиляции задирает юбку.
Даже в том нелицеприятии, с каким американцы говорят сегодня о президенте, есть заслуга Фрейда, избавившего их от Эдипова комплекса. В этой стране настоящим "отцом нации" ни один президент уже никогда не станет.
Доктороу с некоторым сарказмом отмечает, что Фрейд прибыл в Америку на борту парохода "Джордж Вашингтон", а убыл на "Вильгельме Великом". Но в 1938-м, когда нацисты оккупировали Австрию и в венском доме Фрейда появилось гестапо, он был вывезен во Францию, а оттуда в Англию американскими дипломатами по личному распоряжению президента Рузвельта.
Сегодня роман Америки с Фрейдом кончен. На него нападают феминистки, депрессию лечат пилюлями, студенты-медики обзывают его Dr. Fraud (плут, жулик) вместо Freud.
Все истины рано или поздно становятся банальностью. Наверно, старец ехидно усмехается на том свете и думает, что именно так и работает механизм вытеснения.
Зигмунд Фрейд невзлюбил Америку. Его раздражала фамильярность, с которой малознакомые люди вдруг называли его по имени и хлопали по плечу. Он был нелестного мнения о культурном уровне американцев и считал, что их жажда делать деньги – следствие подавленной сексуальности.
Он принял приглашение прочесть курс лекций в малоизвестном университете Кларка неохотно и после долгих уговоров. Как выяснилось, в списке пассажиров парохода, который вез Фрейда в Америку, его имя было написано с ошибкой. Стоя на палубе и наблюдая швартовку в нью-йоркской гавани, Фрейд обернулся к своему ученику и спутнику Карлу Юнгу и сказал: "Мы везем им чуму, а они и не знают".
Визит Фрейда, состоявшийся ровно сто лет назад, описан Доктороу в романе "Рэгтайм": "Горстка профессиональных психиатров понимала его значение, но для большинства публики он был немец-перец-колбаса, эдакий умник, проповедующий свободную любовь и пользующийся научными словами специально для того, чтобы говорить "пошлости". По крайней мере десятилетие должно было пройти, пока Фрейд не отомстил и не увидел, как его идеи начали разрушать сексуальную жизнь в Америке – навсегда".
В те годы Америка оставалась во многом, как сказали бы мы сегодня, закомплексованной страной, обществом пуританской морали, считавшей единственным назначением секса деторождение, притом в законном браке. Но в отличие от скептических европейцев, смотревших на Фрейда как на экстравагантного, а то и опасного чудака, американцы поверили в панацею. Психоанализ раскрепостил их. Именно с Америки началась всемирная слава венского психиатра.
Популяризации теории Фрейда энергично способствовала пресса. Благодаря соперничеству двух медиа-магнатов, Херста и Пулитцера, газеты стремительно желтели, и психоанализ в его упрощенной форме быстро стал притчей во языцех. Секс оставался стыдной темой, но сны и оговорки толковались вкривь и вкось. Сеанс у доморощенного психоаналитика как будто и впрямь приносил облегчение. В "ревущие двадцатые" скрытая сексуальность стала явной и даже нарочитой.
В 1924 году издатель "Чикаго трибьюн" прислал Фрейду телеграмму – он приглашал его приехать для освещения громкого судебного процесса об убийстве, предлагал "любую сумму, какую вы назовете". В том же году продюсер Сэмюэл Голдвин пообещал доктору контракт на 100 тысяч долларов за работу консультантом на его киностудии. Фрейд отклонил оба предложения.
Его возмущала вульгаризация великой теории. Но дитя уже отбилось от рук. Если Фрейд находил зерна своей теории у Софокла и Достоевского, то теперь сочинители массового чтива специально вставляли в свои опусы "фрейдистские символы".
Племянник Фрейда Эдвард Бернейс сделал в Америке грандиозную карьеру пиарщика. Не обошелся без основоположника и Голливуд. Мастер саспенса Альфред Хичкок в 1945 году снял картину "Завороженный", где Грегори Пек играет молодого психиатра, разоблачающего посредством анализа собственных снов врача-убийцу (его сыграл Михаил Чехов). А в 1955-м Билли Уайлдер сделал пародию на психоанализ "Зуд седьмого года" - тот самый фильм, где у Мэрилин волной воздуха из вентиляции задирает юбку.
Даже в том нелицеприятии, с каким американцы говорят сегодня о президенте, есть заслуга Фрейда, избавившего их от Эдипова комплекса. В этой стране настоящим "отцом нации" ни один президент уже никогда не станет.
Доктороу с некоторым сарказмом отмечает, что Фрейд прибыл в Америку на борту парохода "Джордж Вашингтон", а убыл на "Вильгельме Великом". Но в 1938-м, когда нацисты оккупировали Австрию и в венском доме Фрейда появилось гестапо, он был вывезен во Францию, а оттуда в Англию американскими дипломатами по личному распоряжению президента Рузвельта.
Сегодня роман Америки с Фрейдом кончен. На него нападают феминистки, депрессию лечат пилюлями, студенты-медики обзывают его Dr. Fraud (плут, жулик) вместо Freud.
Все истины рано или поздно становятся банальностью. Наверно, старец ехидно усмехается на том свете и думает, что именно так и работает механизм вытеснения.