Письмишко из Москвы, пусть на него обратят внимание те, кто считает, что я выдумываю письма на «Свободу», да не сам, а со своими секретарями, как написал один проницательный человек, который, конечно, никогда не поверит, что у меня даже одного секретаря отродясь не бывало. Читаю: «Раньше в Москве кавказцы высовывались, и это было хорошо. Например, приемщики посуды на улице Дунаевского были из Грузии, и к ним было гораздо лучше носить посуду, чем к русскому приемщику у метро Кутузовская. Потому что на Дунаевского брали пыльные бутылки, с тараканами и прочее, а у метро Кутузовская приемщик такие бутылки не брал, да еще и обругать мог, а Путин все сломал, и вообще - я не признаю независимость Абхазии и Южной Осетии, и Путин должен это понять и признать свою вину перед Саакашвилли». Это письмо пришло по электронной почте, и я думаю о человеке, для которго сдача бутылок – такое важное дело, но при сём у него имеется приёмник, чтобы слушать радио «Свобода», и компьютер, чтобы писать нам письма. В его письме есть несколько грубых слов о сторонниках и поклонниках Путина – я эти слова опустил, пусть он на меня не обижается… Долго теперь буду думать об этом грузине, приёмщике стеклянной тары на улице Дунаевского. Какой он из себя? Каких лет? Усатый? Сонный или живой, как ртуть? Почему он не обращал внимания на тараканов в пустых бутылках? Какие изведывал чувства, швыряя их в ящики? Может, не только на тараканов не обращал внимания, а и на сами бутылки, и в этом всё дело? Он их презирил, эти бутылки, сын великого при советской власти человека – заведующего чебуречной на сухумской или гагрской набережной. Что ему бутылки? И чем он помешал, этот грузин, тебе, Москва? Чем он помешал тебе, Россия?
Письмо из Омска, пришло тоже по электронной почте: «Как и положено демократическому средству массовой информации, вы предоставляете слово не только нашим оппозиционерам, но и публике, обслуживающей власть. Эта публика называет себя экспертами, экспертным сообществом, политологами, определённая часть их без зазрения совести пользуется для определения себя словом «учёные». Мы понимаем вашу политику, нам известно слово «плюрализм», но не считаем правильным, что вы ставите на одну доску перед микрофоном радио «Свобода» господина из кремлёвской обслуги и, например, Бориса Немцова, Егора Гайдара, Владимира Рыжкова, Андрея Илларионова. У обслуги есть дом родной в виде любого из каналов телевидения, а у этих и других порядочных, умных и по всем статьям готовых к большой государственной работе товарищей такой трибуны нет. Вам нужны споры на волнах «Свободы», вам нравится создавать калейдоскоп мнений, а мне лично жалко оплачиваемого американскими налогоплательщиками вашего эфира. Это время должно по праву безраздельно принадлежать только тем людям, которые у нас находятся в неравном положении со всеми этими Юргенсами. Не пытайтесь быть теми, кем радиостанция «Свобода» не была для нас в наши худшие времена. Я лично включал «Свободу» не для того, чтобы услышать Юрия Жукова. А Юргенса я назвал потому, что недавно услышал от этого «эксперта», находящегося со своим институтом на жаловании у президента Медведева, что он изо всех сил разрабатывает для нас путь в лучшее будущее. Он говорит, что нужно иметь две партии. Одну пусть возглавляет Путин, другую - Медведев, и вот они, как выдвиженцы этих партий, должны идти на следующие президентские выборы и конкурировать между собой. И этому провокационному, издевательскому бреду радио «Свобода» отдаёт битый час своего драгоценного времени. Бога на вас нет, господа»!, - пишет Николай Васильевич Смирнов из Омска, человек преклонного возраста, если помнит таких властителей советских дум, как Юрий Жуков. Спасибо за письмо, Николай Васильевич! Меня в речах господина Юргенса царапнуло другое, и с некоторых пор царапает в речах всех, без исключения, кремлёвских идеологов. Они жалуются на «пассивность населения». Подавай им другой народ, а именно народ, доросший до демократии, – тогда они вместе с Путиным и Медведевым охотно разрешат ему это полезное устройство. Ничего гаже я от них не слышал. О безразличии населения, о том, что ему наплевать на общий интерес, что оно тупо ждёт, когда Путин всё сделает за него… Когда об этом говорит оппозиционер, противник власти, – ему можно, это нормально, к нему претензий быть не может. А когда на родное население жалуется правитель или тот, что трётся возле него, - это глумление. Связал человека по рукам и ногам, заткнул ему рот, бросил в пыль – и стоит над ним, сокрушается: ну, что же ты не встанешь на ноги, не поднимешь голос за свои права. Свежая теория кремлёвского «экспертного сообщества». Путинизм, говорят, - это конечно не мёд, но что же поделать, если народ у нас такой… Модная правда-матка. Первыми её сказали порядочные и действительно учёные люди на Западе, и очень давно. А кремлёвская обслуга только сейчас подхватила: о, это как раз то, что нам надо для оправдания всего, что захотим оправдать… И смех, и грех. Вот тот же Юргенс. Возглавляет «мозговой штаб» Медведева. Медведев его содержит. Когда брал на службу, велел не облизывать власть, докладывать всё как есть. А вот высказать свою заветную мысль – что Путин, если будет править бесконечно и безраздельно, будет превращён в позднего Брежнева, - высказать эту мысль с российского экрана он, главный медведевский штабист, не может. Не дают ему. И бежит, бедный, в контору английской газеты и в студию американской радиостанции.
На ту же тему, что и господин Смирнов из Омска, и в той же манере пишет господин Сергейчик из Белоруссии – из Белоруссии, но о российских делах. В бывших советских республиках есть люди, которые за российскими делами следят едва ли не больше, чем за отечественными. Это, правда, не относится к Украине. Здесь российской политической жизнью почти не интересуются даже те, кого я называю русско-советской частью населения. Дело в том, что в России, по украинским понятиям, политической жизни нет. А интересоваться тем, чего нет, трудно. В Украине же этого добра выше крыши. Иногда кажется, что нет ничего, кроме политической жизни. В украинском сознании Россия вообще занимает мало места. Об этой стране почти не говорят. В российском же сознании наоборот – Украина занимает много места, и это место саднит. Россия всё ещё живёт с ощущением потери – потеряла Украину, потеряла Белоруссию, потеряла Грузию.Украина же чувства какой-либо потери не испытывает. У неё, как она считает, есть всё, кроме ума и совести у её политиков. Это – главная нехватка, о которой все говорят, причём, - им в глаза. Премьер-министр не может сказать слова, чтобы не услышать десять возражений и замечаний, президент не может выговорить полслова, чтобы не услышать сто возражений и замечаний… Но у меня письмо из Белоруссии. «Не уверен, - пишет господин Сергейчик, - что радиостанции «Свобода» надо принимать посильное участие в московских тараканьих бегах. На этих бегах разрабатывается путь России в будущее. Один из разработчиков недавно выступал у вас на радио. Это господин Юргенс». Автор даёт ему вторую фамилию. Это тоже простая русская фамилия: Манилов… Господину Сергейчику показалось по голосу, что руководитель медведевского «мозгового штаба» не придуривается, а в самом деле видит возможность существования в России двух конкурирующих партий: путинской и медведевской, верит, что они могут остаться и после ухода своих вождей, чтобы по очереди благоразумно управлять страной, как демократы и республиканцы – Соединёнными Штатами Америки. Не могу не согласиться с господином Сергейчиком, что мы наблюдаем большой отрыв от жизни. В России нет такого зажима, чтобы нельзя было дышать, но как раз в этом и опасность для строя. Мало простора для постепенного ослабления гаек. Повторю: для постепенного. Немного ослабил – и всё, свобода, и от высших должностных лиц останутся одни воспоминания. И от их партий, и от их состава Думы и правительства… Одни воспоминания. А что будет потом, какие появятся партии и вожди - этого мы сегодня знать не можем. Одно нам с господином Сергейчиком совершенно ясно: никто не с поинтересуется мнением Юргенса…
Замечательно начинается следующее письмо, просто замечательно! Слушайте: «Из уважения к вам, Анатолий Иванович, потрачу усилий, чтобы прояснить тонкости Русского Мира». Обычно с таким замахом мне проясняют тонкости Вселенной, Божьего замысла (те из слушателей «Свободы», которые уверены, что им он известен), а тут – только «Русского Мира», что тоже не хило, согласитесь. Первым делом автор напоминает нам, что чистых русских никогда не было. «Как англичане с их великим языком, в котором уже миллион слов, - это смесь многих кровей, так и русские с их «великим и могучим». К началу двадцатого века основное население России чётко делилось на горстку образованных европейцев и тёмную массу азиопцев. Большевики изгнали и уничтожили первых. Теперь смотрите, что произошло потом. Место изгнанных и уничтоженных быстро заняли евреи из бывшей черты оседлости. Тут я обращу ваше внимание, Анатолий Иванович, на их первый язык. Это – идиш, не что иное, как своеобразный диалект немецкого. Усекаете, что произошло? Этот, по существу, немецкий, западный элемент оказался на том месте, которое в восемнадцатом веке занимали спецы Петра Великого, с которыми он проводил свой западный курс. Сталин их прижимал, а при Хрущёве они воспряли. По сути, именно тогда в Москве родилась новая великая русская интеллигенция западного пошиба с мощным еврейским элементом. Нет, эти люди не были местечковыми иудеями в ермолках. Это были люди новой русской культуры. Вот они-то, особенно после 1989-го, и стали проводить курс Петра в новых условиях. Итак, от середины девятого века с тогдашним симбитозом славян, викингов, финнов до конца двадцатого в России возникали разные комбинации высшего слоя. Менялись составные его части, но неизменной оставалась нацеленность на Запад. И вот теперь важнейший вопрос. Почему русскую, в основном, московскую, гуманитарную интеллигенцию эпохи Горбачёва-Ельцина не поддержали русское простонародье и массовое инженерство? Почему демократические начинания разбились о суровую евразийскую повседневность? Потому что рок-музыка, джинсы и компьютер, убившие коммунизм, не могли превратить основную русскую массу хотя бы в поляков. Московское высокообразованное западничество обломало зубы об русско-совковое азиопство в городской упаковке». Здесь я закончу чтение этого письма – уже всё, по-моему, ясно, что автор имел в виду под тонкостями «Русского Мира», которые он попытался нам прояснить. Продолжая в его духе, можно вывести из сказанного им, в чём состоит главная трудность будущего правителя России: что делать с азиопской верхушкой государственного аппарата, сплошь воровской, разбойной, презирающей всё европейское, кроме шмоток, ресторанов, машин и дворцов на французских югах? Есть и более тяжкий вопрос, но это уже не для правителя, а для всей страны. Этот вопрос содержится в следующем письме. «Кризис, в который Россия провалилась глубже всех серьёзных стран, обострил важнейший российский вопрос: как бунтовать разумно, а не до руин? Бунтовать-то, наверное, всё-таки придётся, по-другому поменять власть не получится, но как при этом опять не въехать на демократической волне в хаос-беспредел? Самое опасное - выскочки внизу. Мы же знаем, как они понимают демократию. Демократию они понимают как вседозволенность, как захват власти и собственности бандитским путём. Это будет паралич всякого закона через адвоката-крючкотвора и через местные бандитские армии. Будет просто и обидно. По-русски. За миллиарды по офшорам, конечно, линчуем кого надо и не надо, а жить всё равно будем не как кондитеры, банкиры, сыровары, часовщики и скотоводы Швейцарии, а как подданные папы Дювалье на Гаити, как пиратские республики семнадцатого века, - пишет этот подкованный слушатель. – Акционируем завод, думая, что теперь будем получать по тысяче евро в месяц, а не тут-то было! Яшка Куцый, пахан районного масштаба, себе и братве отполовинит по пятьдесят процентов, а вас, если пикнете, или по-простому вечером искалечит, или чуть сложнее – днём: рейдеров из губернской налоговой на вас нашлёт».
Один слушатель из Москвы прислал на радио «Свобода» свой трактат о «развитии взаимоотношений в обществе с древнейших времен до наших дней», - это я цитирую. Он напоминает нам, что частная собственность возникла с ростом производительности труда древнего человека, с появлением у него излишков, которыми он стал обмениваться с соплеменниками, каковым путём в середине первого тысячелетия до новой эры в Греции и возник рынок, где продавец волен назначать цену, а покупатель волен выбирать продавца. «Эти свойства рынка, - пишет автор, - через полторы тысячи лет, в эпоху просвещения, осознал английский философ Локк, заметивший также, что именно рынок порождает демократию, которая ограничивает и облагораживает власть». От себя, к слову, добавлю, что первую особенность рынка едва ли не тогда же заметил и русский человек, сказавший, что на базаре два дурака: один продаёт, другой покупает, а вот второй особенности – насчёт связи между свободной хозяйственной жизнью и демократией он, что весьма прискорбно, как следует не осознал до сих пор. Далее в трактате следуют рассуждения о социализме, об административно-командных отношениях, господствующих внутри каждого предприятия даже в условиях свободного ранка, и как запутался, рассуждая об этих вещах, Карл Маркс, и так далее, и тому подобное. Автор обращается ко мне: «Уважаемый Анатолий Иванович! Я не прошу вас огласить и даже самого читать прилагаемый опус. Он настолько нестандартный, что я не надеюсь поколебать вашу устоявшуюся картину мира. Я прошу вас поискать какого-нибуть толкового молодого учителя истории (физики, математики) и дать ему этот текст, возможно, для эксперимента с учениками. С совершенным почтением бывший пролетарий такой-то». Я не понял, о каком эксперименте идёт речь, но дело не в этом. С одной стороны, конечно, приятно получать такие письма. Они показывают, что мы для некоторых, а может быть и многих наших слушателей, нечто больше, чем радиостанция, чем обыкновенные журналисты и литераторы, - нас принимают за друзей-приятелей, чуть ли не за родню и Бог знает, за кого ещё – за учителей и наставников, духовников, общественников-организаторов, вершителей судеб человечества, а кто-то – за личных недругов и врагов, от которых всё зло в мире. Нам предъявляют, так сказать, права любви или, что, как известно, не так уж далеко, - ненависти. Приятно, говорю, производить такое сильное впечатление на чувствительных людей. А с другой стороны… С другой стороны, сами знаете, что тут можно сказать. Люди пребывают в стародеревенском мире, и это не только мило, забавно, но и огорчительно, как не совсем естественное замедление роста у юноши или девушки. Именно отсюда – известные особенности нынешней российской жизни, - особенности, от которых уже начинает стонать режим, из них же и выросший.
Следующее письмо: «Добрый день Анатолий ! Шесть лет, с двухтысячного до шестого, я находился на заработках в Италии. Там удалось по-настоящему увидеть и почувствовать, что же на самом деле представляет собою "советский народ". Там русские, украинцы, грузины, молдаване, прибалты, белорусы, узбеки и т.д. помогали друг другу, как могли, делились последним. Нам не мешала политика так называемой элиты наших стран, которым давно наплевать на наши проблемы - вспоминают о нас только в канун выборов. Наши гастарбайтеры на голову были и есть выше других представителей стран Варшавского Договора и третьего мира. Наши люди духовно богаче, талантливы, сообразительны, образованны. А наши временные трудности - от старых грехов. Не научились мы ещё выбирать, а всего лишь голосуем. Нет у нас пока гражданского общества, нет демократических институтов, которые бы ставили заслон чиновникам и власти самодуров. Нас отличают друг от друга только природные ресурсы и размеры наших стран, интересы наших политиков. А в остальном мы одинаковы, заслуживающие уважения друг друга люди. Хотел бы сказать и об отношении к нам итальянцев. Вот с кого надо брать пример. Терпимость, дружелюбие, желание помочь. Там законы работают, люди знают свои права и умеют их отстаивать, а правительство всего-навсего временно нанимается народом для работы во благо этого народа. С уважением Юрий Пожога, Кишинёв». Стало быть, у советских собственная городость, господин Пожога? Пусть мы теперь граждане разных стран, а всё равно на голову выше всех этих поляков, чехов, венгров, болгар, не говоря уже о выходцах из «третьего мира». Напишите мне, пожалуйста, чем вы объясняете, что итальянцы, судя по вашим словам, не считают, что они на голову выше иностранцев, работающих в Италии, включая и названных вами представителей стран бывшего Варшавского договора и «третьего мира», ну, и вас самих. И что действительно мешает вам брать с них пример… Мне кажется, знаете, почему они, люди свободного мира, не смотрят на вас сверху вниз, не называют вас совками, не говорят, что они духовно богаче и талантливее вас? Потому что, как вы правильно заметили, знают свои права и умеют их отстаивать. Иными словами, они в полном смысле слова свободные люди.
Письмо из Москвы: «Обычным стало распивание (несмотря на запрет) пива в метро, даже курят по вечерам на малолюдных станциях. В транспорте хочется заткнуть уши, потому что слышишь либо мат, либо совершенно безграмотную речь, состоящую из одних "короче" и "в натуре". Причем, отличаются этим не только люди малообразованые, но и "манагеры", банковские работники, судя по разговорам. Уже не только на рабочую должность, но и на инженерную трудно найти действительно грамотного (в техническом и бытовом смысле) человека. Безработица, но где же специалисты? Уже и на инженерных должностях в Москве появились таджики. А наши горе-мастера? Сломался холодильник. Приезжает мальчик Женя из Подмосковья. Меняет и регулятор, и агрегат. Говорю: зачем мотор менять? «Нет, клянусь, необходимо!». Через полгода сгорел его китайский агрегат. Теперь холодильник чиню сам, покуаю запчасти, хоть и не спец, но делаю все без брака. Хотел дачный домик отремонтировать, но строитель, хоть и знающий, с утра пришел пьяный, стал спорить по каждому поводу. Конечно, от ворот поворот. Унитаз "мастера" переставляли три раза. В конце концов и мелкий ремонт дачи, и установку унитаза сделали таджики. Причем, иметь с ними дело было лучше, хотя русский язык знают плохо, зато дисциплинированные, не алкаши, не воруют. На наших дачных участках работают молдаване (имею в виду не национальность, а гражданство). Те, кто уже семь-десять лет к нам ездят, - мягко говоря, бракоделы и воры. А кто помоложе, что недавно появились - совсем другой народ, честный, работящий, и пьют в меру. То же могу сказать и об украницах. А у наших у ворот... Власть болтает о нанотехнологиях, но кому их разрабатывать?
При всей моей нелюбви к большевикам, надо отдать им должное. В тридцатые-пятидесятые годы они старались повысить культуру народа, прекрасно понимая, что малокультурный человек на современном производстве нужен только в качестве грузчика. И бесконечно звучала по радио классическая музыка, билет в театр, музей стоил копейки. И кто сегодня помнит, Анатолий Иванович, что в сороковые-пятидесятые годы в Москве могли оштрафовать за то, что окурок на тортуар бросил? Но, видно, ныне "элите" нужно "быдло"... Только кто же на нее работать будет? С уважением Алексей». Спасибо за письмо, Алексей! Послесоветская жизнь в России пришлась на неудачное всемирное время. Сантехник дядя Вася и на Западе сегодня не тот, что когда-то. Одно хорошо. Нет трудностей с материалами и запчастями. Всякий, у кого есть руки, может многое сделать без помощи дяди Фрица, дяди Джона, дяди Гонзы. А одинокие женщины… Многие из них с ужасом ждут, когда сломается холодильник, забарахлит кран или закапризничает автомобиль. Обратная сторона общей зажиточности и защищённости… Дядя Вася наглеет, зная, что не пропадёт, как бы ни куролесил. Не знаю, как богатые народы будут выбираться из этого капкана. Между прочим, некоторые сильные умы предвидели такой поворот очень давно, при первых же победах рабочего класса в его борьбе с капиталом.
Письмо из Омска, пришло тоже по электронной почте: «Как и положено демократическому средству массовой информации, вы предоставляете слово не только нашим оппозиционерам, но и публике, обслуживающей власть. Эта публика называет себя экспертами, экспертным сообществом, политологами, определённая часть их без зазрения совести пользуется для определения себя словом «учёные». Мы понимаем вашу политику, нам известно слово «плюрализм», но не считаем правильным, что вы ставите на одну доску перед микрофоном радио «Свобода» господина из кремлёвской обслуги и, например, Бориса Немцова, Егора Гайдара, Владимира Рыжкова, Андрея Илларионова. У обслуги есть дом родной в виде любого из каналов телевидения, а у этих и других порядочных, умных и по всем статьям готовых к большой государственной работе товарищей такой трибуны нет. Вам нужны споры на волнах «Свободы», вам нравится создавать калейдоскоп мнений, а мне лично жалко оплачиваемого американскими налогоплательщиками вашего эфира. Это время должно по праву безраздельно принадлежать только тем людям, которые у нас находятся в неравном положении со всеми этими Юргенсами. Не пытайтесь быть теми, кем радиостанция «Свобода» не была для нас в наши худшие времена. Я лично включал «Свободу» не для того, чтобы услышать Юрия Жукова. А Юргенса я назвал потому, что недавно услышал от этого «эксперта», находящегося со своим институтом на жаловании у президента Медведева, что он изо всех сил разрабатывает для нас путь в лучшее будущее. Он говорит, что нужно иметь две партии. Одну пусть возглавляет Путин, другую - Медведев, и вот они, как выдвиженцы этих партий, должны идти на следующие президентские выборы и конкурировать между собой. И этому провокационному, издевательскому бреду радио «Свобода» отдаёт битый час своего драгоценного времени. Бога на вас нет, господа»!, - пишет Николай Васильевич Смирнов из Омска, человек преклонного возраста, если помнит таких властителей советских дум, как Юрий Жуков. Спасибо за письмо, Николай Васильевич! Меня в речах господина Юргенса царапнуло другое, и с некоторых пор царапает в речах всех, без исключения, кремлёвских идеологов. Они жалуются на «пассивность населения». Подавай им другой народ, а именно народ, доросший до демократии, – тогда они вместе с Путиным и Медведевым охотно разрешат ему это полезное устройство. Ничего гаже я от них не слышал. О безразличии населения, о том, что ему наплевать на общий интерес, что оно тупо ждёт, когда Путин всё сделает за него… Когда об этом говорит оппозиционер, противник власти, – ему можно, это нормально, к нему претензий быть не может. А когда на родное население жалуется правитель или тот, что трётся возле него, - это глумление. Связал человека по рукам и ногам, заткнул ему рот, бросил в пыль – и стоит над ним, сокрушается: ну, что же ты не встанешь на ноги, не поднимешь голос за свои права. Свежая теория кремлёвского «экспертного сообщества». Путинизм, говорят, - это конечно не мёд, но что же поделать, если народ у нас такой… Модная правда-матка. Первыми её сказали порядочные и действительно учёные люди на Западе, и очень давно. А кремлёвская обслуга только сейчас подхватила: о, это как раз то, что нам надо для оправдания всего, что захотим оправдать… И смех, и грех. Вот тот же Юргенс. Возглавляет «мозговой штаб» Медведева. Медведев его содержит. Когда брал на службу, велел не облизывать власть, докладывать всё как есть. А вот высказать свою заветную мысль – что Путин, если будет править бесконечно и безраздельно, будет превращён в позднего Брежнева, - высказать эту мысль с российского экрана он, главный медведевский штабист, не может. Не дают ему. И бежит, бедный, в контору английской газеты и в студию американской радиостанции.
На ту же тему, что и господин Смирнов из Омска, и в той же манере пишет господин Сергейчик из Белоруссии – из Белоруссии, но о российских делах. В бывших советских республиках есть люди, которые за российскими делами следят едва ли не больше, чем за отечественными. Это, правда, не относится к Украине. Здесь российской политической жизнью почти не интересуются даже те, кого я называю русско-советской частью населения. Дело в том, что в России, по украинским понятиям, политической жизни нет. А интересоваться тем, чего нет, трудно. В Украине же этого добра выше крыши. Иногда кажется, что нет ничего, кроме политической жизни. В украинском сознании Россия вообще занимает мало места. Об этой стране почти не говорят. В российском же сознании наоборот – Украина занимает много места, и это место саднит. Россия всё ещё живёт с ощущением потери – потеряла Украину, потеряла Белоруссию, потеряла Грузию.Украина же чувства какой-либо потери не испытывает. У неё, как она считает, есть всё, кроме ума и совести у её политиков. Это – главная нехватка, о которой все говорят, причём, - им в глаза. Премьер-министр не может сказать слова, чтобы не услышать десять возражений и замечаний, президент не может выговорить полслова, чтобы не услышать сто возражений и замечаний… Но у меня письмо из Белоруссии. «Не уверен, - пишет господин Сергейчик, - что радиостанции «Свобода» надо принимать посильное участие в московских тараканьих бегах. На этих бегах разрабатывается путь России в будущее. Один из разработчиков недавно выступал у вас на радио. Это господин Юргенс». Автор даёт ему вторую фамилию. Это тоже простая русская фамилия: Манилов… Господину Сергейчику показалось по голосу, что руководитель медведевского «мозгового штаба» не придуривается, а в самом деле видит возможность существования в России двух конкурирующих партий: путинской и медведевской, верит, что они могут остаться и после ухода своих вождей, чтобы по очереди благоразумно управлять страной, как демократы и республиканцы – Соединёнными Штатами Америки. Не могу не согласиться с господином Сергейчиком, что мы наблюдаем большой отрыв от жизни. В России нет такого зажима, чтобы нельзя было дышать, но как раз в этом и опасность для строя. Мало простора для постепенного ослабления гаек. Повторю: для постепенного. Немного ослабил – и всё, свобода, и от высших должностных лиц останутся одни воспоминания. И от их партий, и от их состава Думы и правительства… Одни воспоминания. А что будет потом, какие появятся партии и вожди - этого мы сегодня знать не можем. Одно нам с господином Сергейчиком совершенно ясно: никто не с поинтересуется мнением Юргенса…
Замечательно начинается следующее письмо, просто замечательно! Слушайте: «Из уважения к вам, Анатолий Иванович, потрачу усилий, чтобы прояснить тонкости Русского Мира». Обычно с таким замахом мне проясняют тонкости Вселенной, Божьего замысла (те из слушателей «Свободы», которые уверены, что им он известен), а тут – только «Русского Мира», что тоже не хило, согласитесь. Первым делом автор напоминает нам, что чистых русских никогда не было. «Как англичане с их великим языком, в котором уже миллион слов, - это смесь многих кровей, так и русские с их «великим и могучим». К началу двадцатого века основное население России чётко делилось на горстку образованных европейцев и тёмную массу азиопцев. Большевики изгнали и уничтожили первых. Теперь смотрите, что произошло потом. Место изгнанных и уничтоженных быстро заняли евреи из бывшей черты оседлости. Тут я обращу ваше внимание, Анатолий Иванович, на их первый язык. Это – идиш, не что иное, как своеобразный диалект немецкого. Усекаете, что произошло? Этот, по существу, немецкий, западный элемент оказался на том месте, которое в восемнадцатом веке занимали спецы Петра Великого, с которыми он проводил свой западный курс. Сталин их прижимал, а при Хрущёве они воспряли. По сути, именно тогда в Москве родилась новая великая русская интеллигенция западного пошиба с мощным еврейским элементом. Нет, эти люди не были местечковыми иудеями в ермолках. Это были люди новой русской культуры. Вот они-то, особенно после 1989-го, и стали проводить курс Петра в новых условиях. Итак, от середины девятого века с тогдашним симбитозом славян, викингов, финнов до конца двадцатого в России возникали разные комбинации высшего слоя. Менялись составные его части, но неизменной оставалась нацеленность на Запад. И вот теперь важнейший вопрос. Почему русскую, в основном, московскую, гуманитарную интеллигенцию эпохи Горбачёва-Ельцина не поддержали русское простонародье и массовое инженерство? Почему демократические начинания разбились о суровую евразийскую повседневность? Потому что рок-музыка, джинсы и компьютер, убившие коммунизм, не могли превратить основную русскую массу хотя бы в поляков. Московское высокообразованное западничество обломало зубы об русско-совковое азиопство в городской упаковке». Здесь я закончу чтение этого письма – уже всё, по-моему, ясно, что автор имел в виду под тонкостями «Русского Мира», которые он попытался нам прояснить. Продолжая в его духе, можно вывести из сказанного им, в чём состоит главная трудность будущего правителя России: что делать с азиопской верхушкой государственного аппарата, сплошь воровской, разбойной, презирающей всё европейское, кроме шмоток, ресторанов, машин и дворцов на французских югах? Есть и более тяжкий вопрос, но это уже не для правителя, а для всей страны. Этот вопрос содержится в следующем письме. «Кризис, в который Россия провалилась глубже всех серьёзных стран, обострил важнейший российский вопрос: как бунтовать разумно, а не до руин? Бунтовать-то, наверное, всё-таки придётся, по-другому поменять власть не получится, но как при этом опять не въехать на демократической волне в хаос-беспредел? Самое опасное - выскочки внизу. Мы же знаем, как они понимают демократию. Демократию они понимают как вседозволенность, как захват власти и собственности бандитским путём. Это будет паралич всякого закона через адвоката-крючкотвора и через местные бандитские армии. Будет просто и обидно. По-русски. За миллиарды по офшорам, конечно, линчуем кого надо и не надо, а жить всё равно будем не как кондитеры, банкиры, сыровары, часовщики и скотоводы Швейцарии, а как подданные папы Дювалье на Гаити, как пиратские республики семнадцатого века, - пишет этот подкованный слушатель. – Акционируем завод, думая, что теперь будем получать по тысяче евро в месяц, а не тут-то было! Яшка Куцый, пахан районного масштаба, себе и братве отполовинит по пятьдесят процентов, а вас, если пикнете, или по-простому вечером искалечит, или чуть сложнее – днём: рейдеров из губернской налоговой на вас нашлёт».
Один слушатель из Москвы прислал на радио «Свобода» свой трактат о «развитии взаимоотношений в обществе с древнейших времен до наших дней», - это я цитирую. Он напоминает нам, что частная собственность возникла с ростом производительности труда древнего человека, с появлением у него излишков, которыми он стал обмениваться с соплеменниками, каковым путём в середине первого тысячелетия до новой эры в Греции и возник рынок, где продавец волен назначать цену, а покупатель волен выбирать продавца. «Эти свойства рынка, - пишет автор, - через полторы тысячи лет, в эпоху просвещения, осознал английский философ Локк, заметивший также, что именно рынок порождает демократию, которая ограничивает и облагораживает власть». От себя, к слову, добавлю, что первую особенность рынка едва ли не тогда же заметил и русский человек, сказавший, что на базаре два дурака: один продаёт, другой покупает, а вот второй особенности – насчёт связи между свободной хозяйственной жизнью и демократией он, что весьма прискорбно, как следует не осознал до сих пор. Далее в трактате следуют рассуждения о социализме, об административно-командных отношениях, господствующих внутри каждого предприятия даже в условиях свободного ранка, и как запутался, рассуждая об этих вещах, Карл Маркс, и так далее, и тому подобное. Автор обращается ко мне: «Уважаемый Анатолий Иванович! Я не прошу вас огласить и даже самого читать прилагаемый опус. Он настолько нестандартный, что я не надеюсь поколебать вашу устоявшуюся картину мира. Я прошу вас поискать какого-нибуть толкового молодого учителя истории (физики, математики) и дать ему этот текст, возможно, для эксперимента с учениками. С совершенным почтением бывший пролетарий такой-то». Я не понял, о каком эксперименте идёт речь, но дело не в этом. С одной стороны, конечно, приятно получать такие письма. Они показывают, что мы для некоторых, а может быть и многих наших слушателей, нечто больше, чем радиостанция, чем обыкновенные журналисты и литераторы, - нас принимают за друзей-приятелей, чуть ли не за родню и Бог знает, за кого ещё – за учителей и наставников, духовников, общественников-организаторов, вершителей судеб человечества, а кто-то – за личных недругов и врагов, от которых всё зло в мире. Нам предъявляют, так сказать, права любви или, что, как известно, не так уж далеко, - ненависти. Приятно, говорю, производить такое сильное впечатление на чувствительных людей. А с другой стороны… С другой стороны, сами знаете, что тут можно сказать. Люди пребывают в стародеревенском мире, и это не только мило, забавно, но и огорчительно, как не совсем естественное замедление роста у юноши или девушки. Именно отсюда – известные особенности нынешней российской жизни, - особенности, от которых уже начинает стонать режим, из них же и выросший.
Следующее письмо: «Добрый день Анатолий ! Шесть лет, с двухтысячного до шестого, я находился на заработках в Италии. Там удалось по-настоящему увидеть и почувствовать, что же на самом деле представляет собою "советский народ". Там русские, украинцы, грузины, молдаване, прибалты, белорусы, узбеки и т.д. помогали друг другу, как могли, делились последним. Нам не мешала политика так называемой элиты наших стран, которым давно наплевать на наши проблемы - вспоминают о нас только в канун выборов. Наши гастарбайтеры на голову были и есть выше других представителей стран Варшавского Договора и третьего мира. Наши люди духовно богаче, талантливы, сообразительны, образованны. А наши временные трудности - от старых грехов. Не научились мы ещё выбирать, а всего лишь голосуем. Нет у нас пока гражданского общества, нет демократических институтов, которые бы ставили заслон чиновникам и власти самодуров. Нас отличают друг от друга только природные ресурсы и размеры наших стран, интересы наших политиков. А в остальном мы одинаковы, заслуживающие уважения друг друга люди. Хотел бы сказать и об отношении к нам итальянцев. Вот с кого надо брать пример. Терпимость, дружелюбие, желание помочь. Там законы работают, люди знают свои права и умеют их отстаивать, а правительство всего-навсего временно нанимается народом для работы во благо этого народа. С уважением Юрий Пожога, Кишинёв». Стало быть, у советских собственная городость, господин Пожога? Пусть мы теперь граждане разных стран, а всё равно на голову выше всех этих поляков, чехов, венгров, болгар, не говоря уже о выходцах из «третьего мира». Напишите мне, пожалуйста, чем вы объясняете, что итальянцы, судя по вашим словам, не считают, что они на голову выше иностранцев, работающих в Италии, включая и названных вами представителей стран бывшего Варшавского договора и «третьего мира», ну, и вас самих. И что действительно мешает вам брать с них пример… Мне кажется, знаете, почему они, люди свободного мира, не смотрят на вас сверху вниз, не называют вас совками, не говорят, что они духовно богаче и талантливее вас? Потому что, как вы правильно заметили, знают свои права и умеют их отстаивать. Иными словами, они в полном смысле слова свободные люди.
Письмо из Москвы: «Обычным стало распивание (несмотря на запрет) пива в метро, даже курят по вечерам на малолюдных станциях. В транспорте хочется заткнуть уши, потому что слышишь либо мат, либо совершенно безграмотную речь, состоящую из одних "короче" и "в натуре". Причем, отличаются этим не только люди малообразованые, но и "манагеры", банковские работники, судя по разговорам. Уже не только на рабочую должность, но и на инженерную трудно найти действительно грамотного (в техническом и бытовом смысле) человека. Безработица, но где же специалисты? Уже и на инженерных должностях в Москве появились таджики. А наши горе-мастера? Сломался холодильник. Приезжает мальчик Женя из Подмосковья. Меняет и регулятор, и агрегат. Говорю: зачем мотор менять? «Нет, клянусь, необходимо!». Через полгода сгорел его китайский агрегат. Теперь холодильник чиню сам, покуаю запчасти, хоть и не спец, но делаю все без брака. Хотел дачный домик отремонтировать, но строитель, хоть и знающий, с утра пришел пьяный, стал спорить по каждому поводу. Конечно, от ворот поворот. Унитаз "мастера" переставляли три раза. В конце концов и мелкий ремонт дачи, и установку унитаза сделали таджики. Причем, иметь с ними дело было лучше, хотя русский язык знают плохо, зато дисциплинированные, не алкаши, не воруют. На наших дачных участках работают молдаване (имею в виду не национальность, а гражданство). Те, кто уже семь-десять лет к нам ездят, - мягко говоря, бракоделы и воры. А кто помоложе, что недавно появились - совсем другой народ, честный, работящий, и пьют в меру. То же могу сказать и об украницах. А у наших у ворот... Власть болтает о нанотехнологиях, но кому их разрабатывать?
При всей моей нелюбви к большевикам, надо отдать им должное. В тридцатые-пятидесятые годы они старались повысить культуру народа, прекрасно понимая, что малокультурный человек на современном производстве нужен только в качестве грузчика. И бесконечно звучала по радио классическая музыка, билет в театр, музей стоил копейки. И кто сегодня помнит, Анатолий Иванович, что в сороковые-пятидесятые годы в Москве могли оштрафовать за то, что окурок на тортуар бросил? Но, видно, ныне "элите" нужно "быдло"... Только кто же на нее работать будет? С уважением Алексей». Спасибо за письмо, Алексей! Послесоветская жизнь в России пришлась на неудачное всемирное время. Сантехник дядя Вася и на Западе сегодня не тот, что когда-то. Одно хорошо. Нет трудностей с материалами и запчастями. Всякий, у кого есть руки, может многое сделать без помощи дяди Фрица, дяди Джона, дяди Гонзы. А одинокие женщины… Многие из них с ужасом ждут, когда сломается холодильник, забарахлит кран или закапризничает автомобиль. Обратная сторона общей зажиточности и защищённости… Дядя Вася наглеет, зная, что не пропадёт, как бы ни куролесил. Не знаю, как богатые народы будут выбираться из этого капкана. Между прочим, некоторые сильные умы предвидели такой поворот очень давно, при первых же победах рабочего класса в его борьбе с капиталом.