Марина Тимашева: Этим летом в подмосковной деревне Борисове, бывшей вотчине Бориса Годунова, сотрудники Института археологии Российской академии наук начали раскопки Борисова городка. Настоящим открытием стало то, что на одной и той же земле, площадью в несколько сот метров, под крепостью XVII века оказалось поселение древних славян века XII-го. А затем выяснилось, что в начале нашей эры на том же самом месте жили финно-угорские племена. На раскопках побывала Ольга Орлова.
Ольга Орлова: О том, что в селе Борисове Можайского района должны были остаться следы преобразований Бориса Годунова, историки знали давно. Земля эта была получена Годуновым в наследство от дяди, выходца из неродовитых дворян, дослужившегося до боярского чина в опричниках при Иване Грозном. Строительство в дядином селе по указу Бориса начали после его вступления на царство, а приезжал в резиденцию хозяин лишь однажды - в 1604 году, когда происходило освещение церкви, о чем оставлен след в летописи: “Того же году ходил царь Борис Федорович с царицею и с чады, молитися в Боровеск, к Пафнотию чюдотворцу, и отнесе ему раку сребряну. Оттуду иде на Борисов, и ту церковь каменну созда и освяти”. Но строительство до конца довести не удалось. В 1605 году Борис скоропостижно умер: внезапно пришла на него болезнь лютая, и едва успели постричь его в монахи, как через два часа от той же болезни царь и скончался. А дальше… Дальше чуть ли не по одному раскопу можно историю России восстановить. Рассказывает руководитель экспедиции, старший научный сотрудник Института археологии РАН Борис Янишевский.
Борис Янишевский: Здесь была построена стена и церковь. Она не внутри была, она была снаружи. В принципе, есть такое подозрение, что должен был быть мост еще, потому-то ворота намечены как раз с той стороны, не в село, а, наоборот, к церкви, и там должен был быть мост. Но этот мост не был построен, потому что Борис Годунов неожиданно умер. Теоретически мог быть здесь внутри построен дворец. В XVII веке тоже непростая судьба здесь была, не говоря уже про Смутное время, здесь тоже была всякая борьба, стрельба, он выстоял, этот городок, потом его казаки бросили. Всех крестьян записали в казаки, и в казну передали все село вместе с окрестными деревнями. Не знаю, добровольно ли, потому что у казака судьба сложная - он должен делать много, а получает немного. Поэтому эти казаки тут оборонялись, потом они убежали отсюда, пришли поляки, а когда поляков окончательно выгнали и началась нормальная жизнь, пришел опять царевич Владислав в 1618 году (это “королевичев приход”), и они опять заперлись в этом городке, опять три месяца отстреливались, потом им прислали письмо и сказали, что, ребята, всем отсюда выходить срочно, все сжечь. Они срочно сожгли все и ушли. И вот эти слои всяких оборон, уходов, пожаров - все это мы нашли, к счастью, но только сейчас.
Ольга Орлова: Больше всего интересных находок сохранилось в погребах.
Борис Янишевский: Только сейчас у нас, когда мы приблизились к стенам и нашли погреба, то в этих погребах у нас находки идут десятками - и изразцы есть, и костяные изделия, и железа полно всякого разного. Причем железо, самое интересное, не всегда военного назначения. Есть и военные прекрасные вещи - сабли кусок, эфес шпаги, польская монета серебренная, замечательные два сошняка сельскохозяйственных, топор чудесный, серпы всякие. Хранились, в общем, вещи не военного назначения в этих погребах, что самое смешное. Сейчас мы где-то 70 метров раскопали по площади, а объем - это на два с половиной умножить. И вот у нас где-то 450 находок сейчас.
Ольга Орлова: Но одним XVII веком дело не кончилось. Довольно быстро археологи обнаружили, что на этом же самом месте, прямо под Борисовым городком, только на четыре века раньше, находилось древнеславянское поселение.
Борис Янишевский: Мы не знали, что здесь будет славянское что-то. Не знал никто. В этом-то весь интерес на самом деле, что никто никогда здесь ничего не копал. Был один слой, который Кирилл Алексеевич Смирнов выкопал, но он был небольшой. Он сам понял, что здесь есть слои железного века, и когда он попал на желтый песок, он решил, что это материковый песок, который уже ничего не содержит, и решил, что хватит. Мы тоже были удивлены, когда метров тридцать было небольших прослоечек, там действительно были вещи XVII века и, вдруг, пошел песок желтый. И мы решили: неужели все? Не может быть! Было непонятно. Потом оказалось, что в этом песке есть прослойки, содержащие керамику и кости, но очень немного, и мы поняли, что не все так просто. Представляете, там желтый песок у вас и, вдруг, появляется совершенно угольно-черный слой, черный и желтый - Георгиевская лента, только без прослоя. Там появилось сразу много керамики, она была совершенно другого времени, не XVII века, а XII и самого начала XIV. Мы поняли, что это предыдущее население. Там основное количество керамики - XII-XIII век. Это было открытие. Раз - и у вас открытие. Тут появляются целые лотки керамики, семилопастное височное кольцо, часть его, какие-то перстни…
Ольга Орлова: Что же за народ здесь жил в XII веке?
Борис Янишевский: Они жили себе спокойно, пользовались древнерусскими традиционными горшками, традиционными украшениями, вполне традиционными для Подмосковья, для лесной полосы. У них была практически идентичная керамика, украшения очень узнаваемые, за исключением височных - они по территории различались. Дело в том, что все племена, как известно, прекращают существование с возникновением древнерусского государства. А это были уже люди, которые убежали от этого древнерусского государства на территорию, где пока еще не было какого-то серьезного государственного контроля и, собственно говоря, налогообложения. Люди убегали от непосильных налогов, а, может быть, они просто не хотели их платить по каким-то причинам.
Ольга Орлова: Однако утроили эту древнюю оффшорную зону братья славяне прямо на том же самом месте, где еще на 12 веков раньше аборигенами считались совсем другие жители, предположительно - угро-финны.
Борис Янишевский: У угро-финнов же не было углубленных построек, фактически, они строили один дом, он сгорал, они строили другой дом. Отложился некий культурный слой, и этот культурный слой был уже весь перемешан в XII веке. Мы находим только керамику от этого времени. Если честным быть до конца, то мы не знаем, что это были за племена и к какому этносу они относились. Просто у них были украшения, которые относятся к угро-финнам, потому что они, например, на Урале делались, а на Урале жили угро-финнские племена, это однозначно. Они оттуда каким-то образом поступали. Но поступали и с Запада частично, из балтских племен, и керамика у них была похожа на балтскую, такие высокие горшки. Потом, в начале нашей эры, была смена населения, здесь этой смены пока мы не видим, то есть мы видим только угро-финскую керамику, но никого же мы не нашли. Например, от племен Дьяковской культуры, к которым это все относится, у них нет погребений, ни одного погребения пока не найдено. А где найдены какие-то косточки - они все пережженные, поэтому нет черепов, по которым можно было бы точно установить тип лица и так далее (этнос можно установить именно по черепу). Мы нашли только маленькие пережженные костяки. Поселений много, а могильников я вам под Москвой могу назвать только три.
Ольга Орлова: Почему на протяжении двух тысячелетий люди, говорившие на разных языках, мыслящие и верующие по-разному выбирали одно и то же, вплоть до метра, место для поселения, пока ученые не знают, да и непонятно, каким чудом все это уцелело на Можайской земле, политой кровью в двух войнах. Но сейчас стоит задача уберечь этот кусок земли от вполне мирной, но, тем не менее, вредной застройки.
Борис Янишевский: Это федеральный памятник и на него не было никакой документации. Был маленький такой паспорт, составленный еще в 70-е годы, в котором не было даже такого понятия как толщина культурного слоя, точного плана не было, ну вообще никакого плана не было. Очень много памятников у нас в России, количество их точно неизвестно никому. Поэтому с учетом памятников сложно. И когда-то министерство культуры составляло такой, это тогда был Список Совета министров, потом он назывался Президентский список, с 1995 года, когда просто выбирались в каждом районе примерно 2-3 памятника, которые считались таким суперпамятниками. Они просто включались в список и все, на этом все заканчивалось - никто их не охраняет, многие из них уже застроены или сданы в аренду или что-то еще происходит и, вообще, многих уже не существует. Нужно эту территорию в этот паспорт включить, и не только городок сам, но и некие окрестности. Например, как защитить пойму, которая напротив? Она хорошо заливается, но технология развивается и можно дома будет скоро на сваях поставить, и будут дачи. Недалеко от Москвы, дорога рядом - взять это поле и продать. И он продаст его завтра. Но если это будет являться территорией федерального памятника или его охранной зоной, то там будут у них трудности определенные. Слава богу, нельзя сюда заехать на машине, поэтому трудности, прежде всего, с тем, чтобы здесь освоить. Но завтра кто-нибудь здесь дачу поставит, какой-нибудь бизнесмен, который всем заплатит, кто-то зароет глаза, а кто-то просто и не узнает об этом никогда.
Ольга Орлова: Борис Янишевский уверяет, что если начнет вспоминать исторические места, загубленные современной застройкой в Подмосковье, то выйдет цифра с тремя нулями. Поэтому теперь он, его коллега Игорь Кондратьев и другие участники экспедиции делают все, чтобы в их число не попал Борисов городок со следами его давно ушедших обитателей.