Знаменитый режиссер Анджей Вайда, автор фильма "Катынь" - о расстреле польских офицеров силами НКВД, против того, чтобы катынская трагедия была "средством политического манипулирования". Об этом он заявил в интервью Радио Свобода.
На минувшей неделе Сейм Польши принял резолюцию, в которой осудил вторжение Красной Армии на территории Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939 году. Тогда они входили в состав Польши. В резолюции, в частности, говорилось: "Польша пала жертвой двух тоталитарных режимов – нацизма и коммунизма... Архипелаг ГУЛАГ поглотил сотни тысяч человеческих жизней... Организация системы, длительность и масштаб явления придали этим преступлениям, в том числе катынскому преступлению, признаки геноцида".
На следующий день после обнародования резолюции ее прокомментировал российский МИД, который обвинил Сейм в привнесении "тенденциозности и политизированности" в "деликатную тему": "Принятая Сеймом Польши резолюция наносит серьезный урон усилиям по развитию нормальных добрососедских отношений между нашими странами".
Анджей Вайда критически отозвался о взаимных обвинениях России и Польши в интервью Радио Свобода.
– Резолюция, которую принял польский Сейм, - свидетельство того, что извинения России недостаточны? Массовый расстрел в Катыни – двойное преступление: сам расстрел и его многолетнее сокрытие. За обе ли части этого преступления были принесены необходимые извинения?
– Я не слышал ни об одном документе, где содержались бы извинения. Знаю лишь, что много лет назад президент Горбачев, а затем и президент Ельцин передали Варшаве ключевые документы об этом преступлении. Но совместного заявления лидеров государств сделано не было.
– Какими должны быть извинения?
– В таких случаях принято делать совместное заявление.
– Насколько искренними, по вашим ощущениям, были авторы резолюции Сейма: отражает ли она боль польского народа или является политическим расчетом?
– Здесь как раз то, против чего я выступаю. Я не желаю, чтобы преступление, совершенное в Катыни, было средством политического манипулирования.
– Как вы узнали, что в Катынском расстреле виноваты не нацисты, а советская власть?
– Последним словом была для меня книга "Катынь", опубликованная за границей, в Лондоне. В ней содержались документы и материалы, включая лживый отчет академика Бурденко (Николай Бурденко – основоположник российской нейрохирургии, в конце Великой Отечественной войны возглавил Комиссию по расследованию массовых убийств польских офицеров в Катыни. Подписал заключение комиссии, в котором виновными в расстреле признавались немцы, что оказалось неправдой. – РС).
– Что вы испытали, когда узнали о том, что вина – на советских властях?
– Я не был особенно удивлен, зная, какие преступления в СССР совершались против собственного народа.
– Вы простили России Катынь?
– Это зависит от того, кого вы имеете в виду, спрашивая, простил ли я. Задумавших это преступление (Берию и всех, кто поставил свою подпись на смертном приговоре – Сталина, членов Центрального Комитета), как и исполнителей убийства – их я не простил. Но у меня были и до сих пор есть в России друзья, и я знаю, что они пережили в те времена террора. Не Россию я виню за это преступление.
– О фильме "Катынь" вы говорили, что не снять его не могли, что это часть польской истории, у которой должен быть свой фильм. Что надо "увидеть Катынь, чтобы расстаться с ней, иначе воображение не даст человеку покоя". А как быть тем, кто не умеет или не любит снимать кино, но кому так же, как и вам, необходимо осмыслить Катынь?
– Это касается не столько меня как режиссера, сколько зрителей в Польше и в России. В фильме представлены свершившиеся факты, поэтому во время просмотра в Москве, в Доме литератора, по просьбе одного зрителя остальные поднялись, чтобы почтить память убитых польских офицеров минутой молчания. Это была та самая минута, когда фильм обрел свой смысл.
– Почему так по-разному прощает Польша гитлеровскую Германию и Советский Союз?
– Немцы не восхваляют Гитлера, который проиграл войну. О своем поражении они думают так же, как и мы: это их, немцев, вина. Сталин же выиграл войну, но, расписавшись на смертном приговоре, убил тысячи представителей польской интеллигенции в солдатской форме: не все из них были профессиональными солдатами. Они были узниками войны, которые вовсе не представляли никакой угрозы СССР.
– Вы бы согласились со словами из резолюции Сейма, что катынский расстрел "обладал признаками геноцида"? Против кого было совершено это преступление?
– Как я уже сказал, смысл не в названии чего бы то ни было. Понятие "геноцид" ассоциируется с преступлением Германии против евреев. Катынское преступление было политическим убийством узников войны – преступлением против польского народа, который в 1939 году вел войну не с СССР, но с Германией.
– Сказываются ли российско-польские взаимные обвинения на ваших личных отношениях с российскими коллегами и друзьями?
– Нет. И тот факт, что я со столькими чудесными людьми работал в театре "Современник", доказывает обратное: эти обвинения никак на мои отношения с русскими не влияют.
* * *
В Катыни сотрудниками НКВД СССР по приказу Политбюро ЦК были расстреляны 21 857 поляков. Фильм "Катынь" Анджея Вайды, в котором описаны трагические события, в России не рекомендован к показу.
На минувшей неделе Сейм Польши принял резолюцию, в которой осудил вторжение Красной Армии на территории Западной Украины и Западной Белоруссии в 1939 году. Тогда они входили в состав Польши. В резолюции, в частности, говорилось: "Польша пала жертвой двух тоталитарных режимов – нацизма и коммунизма... Архипелаг ГУЛАГ поглотил сотни тысяч человеческих жизней... Организация системы, длительность и масштаб явления придали этим преступлениям, в том числе катынскому преступлению, признаки геноцида".
На следующий день после обнародования резолюции ее прокомментировал российский МИД, который обвинил Сейм в привнесении "тенденциозности и политизированности" в "деликатную тему": "Принятая Сеймом Польши резолюция наносит серьезный урон усилиям по развитию нормальных добрососедских отношений между нашими странами".
Анджей Вайда критически отозвался о взаимных обвинениях России и Польши в интервью Радио Свобода.
– Резолюция, которую принял польский Сейм, - свидетельство того, что извинения России недостаточны? Массовый расстрел в Катыни – двойное преступление: сам расстрел и его многолетнее сокрытие. За обе ли части этого преступления были принесены необходимые извинения?
Я не желаю, чтобы преступление, совершенное в Катыни, было средством политического манипулирования
– Я не слышал ни об одном документе, где содержались бы извинения. Знаю лишь, что много лет назад президент Горбачев, а затем и президент Ельцин передали Варшаве ключевые документы об этом преступлении. Но совместного заявления лидеров государств сделано не было.
– Какими должны быть извинения?
– В таких случаях принято делать совместное заявление.
– Насколько искренними, по вашим ощущениям, были авторы резолюции Сейма: отражает ли она боль польского народа или является политическим расчетом?
– Здесь как раз то, против чего я выступаю. Я не желаю, чтобы преступление, совершенное в Катыни, было средством политического манипулирования.
– Как вы узнали, что в Катынском расстреле виноваты не нацисты, а советская власть?
– Последним словом была для меня книга "Катынь", опубликованная за границей, в Лондоне. В ней содержались документы и материалы, включая лживый отчет академика Бурденко (Николай Бурденко – основоположник российской нейрохирургии, в конце Великой Отечественной войны возглавил Комиссию по расследованию массовых убийств польских офицеров в Катыни. Подписал заключение комиссии, в котором виновными в расстреле признавались немцы, что оказалось неправдой. – РС).
– Что вы испытали, когда узнали о том, что вина – на советских властях?
– Я не был особенно удивлен, зная, какие преступления в СССР совершались против собственного народа.
– Вы простили России Катынь?
– Это зависит от того, кого вы имеете в виду, спрашивая, простил ли я. Задумавших это преступление (Берию и всех, кто поставил свою подпись на смертном приговоре – Сталина, членов Центрального Комитета), как и исполнителей убийства – их я не простил. Но у меня были и до сих пор есть в России друзья, и я знаю, что они пережили в те времена террора. Не Россию я виню за это преступление.
– О фильме "Катынь" вы говорили, что не снять его не могли, что это часть польской истории, у которой должен быть свой фильм. Что надо "увидеть Катынь, чтобы расстаться с ней, иначе воображение не даст человеку покоя". А как быть тем, кто не умеет или не любит снимать кино, но кому так же, как и вам, необходимо осмыслить Катынь?
– Это касается не столько меня как режиссера, сколько зрителей в Польше и в России. В фильме представлены свершившиеся факты, поэтому во время просмотра в Москве, в Доме литератора, по просьбе одного зрителя остальные поднялись, чтобы почтить память убитых польских офицеров минутой молчания. Это была та самая минута, когда фильм обрел свой смысл.
– Почему так по-разному прощает Польша гитлеровскую Германию и Советский Союз?
– Немцы не восхваляют Гитлера, который проиграл войну. О своем поражении они думают так же, как и мы: это их, немцев, вина. Сталин же выиграл войну, но, расписавшись на смертном приговоре, убил тысячи представителей польской интеллигенции в солдатской форме: не все из них были профессиональными солдатами. Они были узниками войны, которые вовсе не представляли никакой угрозы СССР.
– Вы бы согласились со словами из резолюции Сейма, что катынский расстрел "обладал признаками геноцида"? Против кого было совершено это преступление?
– Как я уже сказал, смысл не в названии чего бы то ни было. Понятие "геноцид" ассоциируется с преступлением Германии против евреев. Катынское преступление было политическим убийством узников войны – преступлением против польского народа, который в 1939 году вел войну не с СССР, но с Германией.
– Сказываются ли российско-польские взаимные обвинения на ваших личных отношениях с российскими коллегами и друзьями?
– Нет. И тот факт, что я со столькими чудесными людьми работал в театре "Современник", доказывает обратное: эти обвинения никак на мои отношения с русскими не влияют.
* * *
В Катыни сотрудниками НКВД СССР по приказу Политбюро ЦК были расстреляны 21 857 поляков. Фильм "Катынь" Анджея Вайды, в котором описаны трагические события, в России не рекомендован к показу.