Рассказ о районе Кларкенуэлл, известном как гнездо анархистов и революционеров, – продолжение цикла "Другой Лондон", посвященного тем сторонам жизни британской столицы, которые не всегда удается увидеть обычному туристу.
…Питер Акройд, автор биографии Лондона, говорит о своих любимых местах в городе неохотно – по-видимому, ему слишком часто задают вопросы на эту тему. Как бы то ни было, нетрудно заметить, что у него особое отношение к району под названием Кларкенуэлл.
- В ходе исследований Лондона я обнаружил, что существуют определенные районы, которые словно сохраняют свое первоначальное значение, первоначальную энергию, свои характеристики, привычки, закономерности. И время над ними не властно, – говорит Питер Акройд. – Взять, например, такой район, как Кларкенуэлл. Он всегда служил пристанищем для всевозможных радикальных сил, уже не одну сотню лет, в том числе для Ленина, Энгельса и Маркса. Да и сегодня демонстрации регулярно проходят на Кларкенуэлл-грин… Одним словом, у каждого района есть свой дух, своя атмосфера. И если он этому духу не изменяет, то не состарится никогда.
Акройд почему-то начал с Ленина; на самом же деле – как ему прекрасно известно – история радикальных течений в Кларкенуэлле куда более древняя. Тут еще в 16-м веке собирались лолларды, в 17-м открыли секретный колледж иезуиты, в 19-м встречались чартисты, а в начале 20-го – коммунисты. В 1902-м редакция "Искры" временно переехала по адресу Кларкенуэлл-грин, 37а; теперь здесь находится Мемориальная библиотека имени Маркса.
Беспорядки, то и дело учиняемые радикальными группами, не мешали Кларкенуэллу с давних пор быть престижным жилым районом. В то же время тут бурлила деловая жизнь: в районе традиционно размещались мастерские печатников, часовщиков, ювелиров. Были тут и пивоварни, а огромный рынок Смитфилд – "чрево Лондона", выражаясь континентальным языком, – существует до сих пор. Рабочие ранним утром разгружают мясные туши, а потом идут в какой-нибудь из соседних пабов. Эти места хорошо знал Диккенс – теперь здесь находится его музей.
Многие из былых черт присущи Кларкенуэллу и сегодня, правда, с небольшими вариациями. Так, на смену печатникам пришли дизайнеры, а в старых зданиях, превращенных в модные квартиры, любят селиться работники близлежащего Сити. Впечатляет одно из этих зданий – школа викторианской эпохи, квартир из которой получилось раз в десять больше, чем когда-то классных комнат. Огромные окна выглядят в них странновато, дует из них нещадно, а батареи за эти сто лет, похоже, так и не меняли. Некоторых потенциальных жильцов смущают коридоры – слишком похожи на школьные. И все-таки одного взгляда на краснокирпичный фасад достаточно, чтобы захотелось жить там, внутри. Другой взгляд – на цены в витрине риэлторской конторы – помогает это желание умерить.
Молодой человек по имени Киран, работающий в местном кафе "Кларкенуэлл китчен" и живущий поблизости, своим районом доволен:
- Я работаю тут, недалеко, рядом с Эксмут-маркет. По выходным у нас очень тихо, зато на неделе оживленно. Вокруг вообще много ресторанов, баров, кафе – повсюду ведь дизайнерские конторы, фотостудии, куча всего. В основном здесь сосредоточены творческие профессии, Кларкенуэлл сегодня – прямо-таки новый Сохо. Да, мне тоже кажется, что дизайнеры – это как наборщики наших дней. А часовщики так и остались, хотя теперь их, конечно, меньше. В общем, это место творческое.
- Вы слышали о том, что Кларкенуэлл-грин грозятся каким-то образом перестроить?
- Да, к нам сюда заходил тот журналист, который протестовал по этому поводу. Мне тоже не хотелось бы, чтобы что-то меняли – по-моему, и так хорошо, – говорит Киран.
Поблизости от места, где некогда кипела революционная деятельность, есть улица Хаттон-гарден, вдоль которой сплошь тянутся ювелирные лавки. Иногда ее называют центром бриллиантов – сродни амстердамскому. Торговля тут идет по-прежнему бойко. Угнетенного пролетариата не заметно.
Разговор в лавке: "Сколько вы за него хотите?" – "Три с половиной. Восемнадцать с половиной карат, камушек три карата, огранка "принцесса", корнуольские уголки, все ручная работа" – "Пойдите в ломбард, может, там возьмут." – "В какой еще ломбард?" – "В ломбард, дальше по улице".
- Раньше тут были еще и мастерские, а теперь их почти все перевели куда-то за границу: там труд дешевле. У нас осталась только торговля. Ну да, конкуренция тут сильная, но это же хорошо, бизнесу только на пользу. Кто у нас покупает? Да разные люди – ходят, сравнивают, где подешевле; потом смотрят, можно ли ювелиру доверять. Желающим мы делаем вещи по индивидуальному заказу: их дизайн, наши камушки. Я тут очень давно, тридцать шесть лет, начинал подмастерьем. Теперь все совсем по-другому, – рассказывает хозяин лавки.
И все же ощущение того, что все по-другому, охватывает не на кипучей Хаттон-гарден, а около маленькой красной двери в стене – запертого входа в дом 37а по Кларкенуэлл-грин. Библиотека имени Маркса открывается после обеда на несколько часов, да и то не каждый день. Пролетарии Кларкенуэлла смешались со своими освободителями и угнетателями; остались бриллианты – возможно, навсегда.
(Сюжет из рубрики "Истории Запада и Востока" программы "Время свободы – дневной выпуск".)
…Питер Акройд, автор биографии Лондона, говорит о своих любимых местах в городе неохотно – по-видимому, ему слишком часто задают вопросы на эту тему. Как бы то ни было, нетрудно заметить, что у него особое отношение к району под названием Кларкенуэлл.
Он всегда служил пристанищем для всевозможных радикальных сил, уже не одну сотню лет, в том числе для Ленина, Энгельса и Маркса. Да и сегодня демонстрации регулярно проходят на Кларкенуэлл-грин…
- В ходе исследований Лондона я обнаружил, что существуют определенные районы, которые словно сохраняют свое первоначальное значение, первоначальную энергию, свои характеристики, привычки, закономерности. И время над ними не властно, – говорит Питер Акройд. – Взять, например, такой район, как Кларкенуэлл. Он всегда служил пристанищем для всевозможных радикальных сил, уже не одну сотню лет, в том числе для Ленина, Энгельса и Маркса. Да и сегодня демонстрации регулярно проходят на Кларкенуэлл-грин… Одним словом, у каждого района есть свой дух, своя атмосфера. И если он этому духу не изменяет, то не состарится никогда.
Акройд почему-то начал с Ленина; на самом же деле – как ему прекрасно известно – история радикальных течений в Кларкенуэлле куда более древняя. Тут еще в 16-м веке собирались лолларды, в 17-м открыли секретный колледж иезуиты, в 19-м встречались чартисты, а в начале 20-го – коммунисты. В 1902-м редакция "Искры" временно переехала по адресу Кларкенуэлл-грин, 37а; теперь здесь находится Мемориальная библиотека имени Маркса.
Беспорядки, то и дело учиняемые радикальными группами, не мешали Кларкенуэллу с давних пор быть престижным жилым районом. В то же время тут бурлила деловая жизнь: в районе традиционно размещались мастерские печатников, часовщиков, ювелиров. Были тут и пивоварни, а огромный рынок Смитфилд – "чрево Лондона", выражаясь континентальным языком, – существует до сих пор. Рабочие ранним утром разгружают мясные туши, а потом идут в какой-нибудь из соседних пабов. Эти места хорошо знал Диккенс – теперь здесь находится его музей.
Многие из былых черт присущи Кларкенуэллу и сегодня, правда, с небольшими вариациями. Так, на смену печатникам пришли дизайнеры, а в старых зданиях, превращенных в модные квартиры, любят селиться работники близлежащего Сити. Впечатляет одно из этих зданий – школа викторианской эпохи, квартир из которой получилось раз в десять больше, чем когда-то классных комнат. Огромные окна выглядят в них странновато, дует из них нещадно, а батареи за эти сто лет, похоже, так и не меняли. Некоторых потенциальных жильцов смущают коридоры – слишком похожи на школьные. И все-таки одного взгляда на краснокирпичный фасад достаточно, чтобы захотелось жить там, внутри. Другой взгляд – на цены в витрине риэлторской конторы – помогает это желание умерить.
Молодой человек по имени Киран, работающий в местном кафе "Кларкенуэлл китчен" и живущий поблизости, своим районом доволен:
- Я работаю тут, недалеко, рядом с Эксмут-маркет. По выходным у нас очень тихо, зато на неделе оживленно. Вокруг вообще много ресторанов, баров, кафе – повсюду ведь дизайнерские конторы, фотостудии, куча всего. В основном здесь сосредоточены творческие профессии, Кларкенуэлл сегодня – прямо-таки новый Сохо. Да, мне тоже кажется, что дизайнеры – это как наборщики наших дней. А часовщики так и остались, хотя теперь их, конечно, меньше. В общем, это место творческое.
- Вы слышали о том, что Кларкенуэлл-грин грозятся каким-то образом перестроить?
- Да, к нам сюда заходил тот журналист, который протестовал по этому поводу. Мне тоже не хотелось бы, чтобы что-то меняли – по-моему, и так хорошо, – говорит Киран.
Поблизости от места, где некогда кипела революционная деятельность, есть улица Хаттон-гарден, вдоль которой сплошь тянутся ювелирные лавки. Иногда ее называют центром бриллиантов – сродни амстердамскому. Торговля тут идет по-прежнему бойко. Угнетенного пролетариата не заметно.
Разговор в лавке: "Сколько вы за него хотите?" – "Три с половиной. Восемнадцать с половиной карат, камушек три карата, огранка "принцесса", корнуольские уголки, все ручная работа" – "Пойдите в ломбард, может, там возьмут." – "В какой еще ломбард?" – "В ломбард, дальше по улице".
- Раньше тут были еще и мастерские, а теперь их почти все перевели куда-то за границу: там труд дешевле. У нас осталась только торговля. Ну да, конкуренция тут сильная, но это же хорошо, бизнесу только на пользу. Кто у нас покупает? Да разные люди – ходят, сравнивают, где подешевле; потом смотрят, можно ли ювелиру доверять. Желающим мы делаем вещи по индивидуальному заказу: их дизайн, наши камушки. Я тут очень давно, тридцать шесть лет, начинал подмастерьем. Теперь все совсем по-другому, – рассказывает хозяин лавки.
И все же ощущение того, что все по-другому, охватывает не на кипучей Хаттон-гарден, а около маленькой красной двери в стене – запертого входа в дом 37а по Кларкенуэлл-грин. Библиотека имени Маркса открывается после обеда на несколько часов, да и то не каждый день. Пролетарии Кларкенуэлла смешались со своими освободителями и угнетателями; остались бриллианты – возможно, навсегда.
(Сюжет из рубрики "Истории Запада и Востока" программы "Время свободы – дневной выпуск".)