Анна Качкаева: Глава НМГТВ, это подразделение «Национальной медиа-группы» Юрия Ковальчука, созданное для управления ее телевизионными активами, Владимир Ханумян сегодня мой гость. Я вас поздравляю с днем рождения. Совпало как! И прямой эфир, и разговор, и сегодня вообще своеобразная дата, потому что ровно месяц назад «Коммерсант» обнародовал информацию о грядущих переменах в «Национальной медиа-группы». Долго все это обсуждалось, были интервью, потом начались скандалы, которых на замороженном телевизионном рынке давно не было. Нервничали коллективы сотрудников «Рен-ТВ» и «Пятого», произошли кадровые перестановки, менялись продюсеры и начальники, сменился рекламный партнер у группы, писались письма открытые в адрес руководства страны и внутренние, от вашего имени, успокоительные для коллектива. Вы дважды встречались с людьми на «Пятом», были в Питере. Ничего я не перевираю, все в порядке?
Владимир Ханумян: Нет.
Анна Качкаева: И, наконец, скандал минувшей недели. Обвинение в адрес Александра Роднянского в помощи вам, работе на конкурентов из «Национальной медиа-группы» и иск «СТС-медиа» в американские суды. Сегодня опять же в «Коммерсанте», просто цикл замкнулся, большое интервью с Александром Роднянским, где он подтверждает, что сотрудничает с «Национальной медиа-группой», но только как с покупателем контента и возможным участником в его будущих проектах. Владимир, соглашаясь на руководство этими непростыми медиа-активами, вы вряд ли предполагали оказаться в центре всей этой бури. Чего вы не учли? Только не говорите, что журналисты виноваты.
Владимир Ханумян: На самом деле, мы не то чтобы чего-то не учли, но то что мы ожидали, то и получилось - очень большая, сложная работа, особенно в первый период управления такой очень крупной медиа-группой, какой является НМГ в целом, и НМГТВ в частности. Нельзя сказать, что мы не ожидали, что это будет очень разнообразная, во многом очень трудная работа. Поскольку перед нами и акционерами поставлена задача. Вы, Аня, знаете меня много лет, не амбициозные задачи нам не интересны. А всякая амбициозная задача в компании или компаниях, которые долгое время развивались определенным каким-то образом, не важно, хорошим или плохим, когда ты ее начинаешь разворачивать, такой большой корабль, конечно, это всегда сложности, всегда какие-то конфликты интересов, это столкновения мнений, столкновения личностей, людей и так далее. К этому всему мы, конечно, были готовы. Не все, наверное, идет гладко, не все, как хотелось бы, поскольку у нас очень сжатые сроки. И, к сожалению, подчас мы не успеваем объявить общественности то, что мы планируем до того, как та или иная информация, правильная или неправильная, зачастую, к сожалению, неправильная, просачивается в прессу. Но в принципе, кроме этого, мне кажется, что в остальном направление движения сформулировано. Это движение к очень амбициозным целям. Я в продолжение вашей мысли о том, что на нашем уже, извините за вульгаризм, устаканившемся медиа-рынке вдруг начинаются такие движения, конечно, это не может не вызвать интереса, это не может не вызвать конфликта, это не может не вызвать такого отклика от конкурентов, да и просто журналистов. Потому что это такой тектонический сдвиг.
Анна Качкаева: Короче говоря, все-таки большое интервью Роднянского подтверждает его работу с вами. Вы общаетесь, и он консультирует.
Владимир Ханумян: Нет.
Анна Качкаева: Нет? Еще раз тогда уточните.
Владимир Ханумян: Я пока не поражен в правах, чтобы мне запрещали с кем бы то ни было общаться. То, что имеется в виду под консультацией, честно говоря, меня это немножко смешит и немножко раздражает.
Анна Качкаева: Да, да, вас все время обставляют то Роднянским, то Лесиным, то еще кем-то. Вы такой с поводырем.
Владимир Ханумян: Знаете, я как-то сказал Ксении Валинской из газеты «Ведомости»: меня, несомненно, начинает ситуация раздражать в том смысле, что я лично проработал в компании «СТС-медиа», если мы говорим об этом, в два раза больше, чем Роднянский. И все эти годы был вторым человеком в компании и до Роднянского, и при Роднянском, и занимался всеми этими вопросами, которыми я занимаюсь и сегодня: это и стратегия развития компании, и рекламные продажи, и то, о чем идет речь, по крайней мере, в прессе. Мне не нужен консультант для того, чтобы познакомить с сотрудниками компании «СТС-медиа». Это просто смешно, я их сам лично в течение многих лет брал на работу. И многие из них приходили к нам в компанию молодыми и выросли большими специалистами.
Анна Качкаева: Надо объяснить, что Роднянскому в иске, видимо, предъявляют претензии как раз за то, что он консультирует вас по поводу стратегии «СТС-медиа», по поводу рекламных возможностей и переманиванию сотрудников.
Владимир Ханумян: Судя по тому, что я читаю в прессе, это действительно так. А кроме всего, иск – это публичная информация, которая вывешивается. Там все, связанное с компанией «СТС-медиа», поскольку это публичная компания, вывешивается в интернете.
Анна Качкаева: Хорошо, вы полгода ведь тоже на «СТС-медиа» не работали уже, когда ушли, вы не работали нигде. Вы выполняли условия контракта тоже?
Владимир Ханумян: Несомненно, да.
Анна Качкаева: И почему такие контракты жесткие? Это тоже ведь любопытная история. Такой запрет на профессию на какое-то время – это традиция в медиа-бизнесе в открытых компаниях?
Владимир Ханумян: Ну, это такая не в медиа-бизнесе традиция, это традиция в англо-саксонском праве, которая заключается в таком юридическом термине «отказ от права». Это может касаться не только работы, это может касаться очень многих и самых разных областей ведения бизнеса, когда юрлицо или физическое лицо отказывается от каких-либо действий или от какого-то права в пользу другого юридического лица. В нашем праве это не принято, и что касается российского права, то оно прямо противоречит и Конституции, и Гражданскому кодексу, который трактует однозначно отказ от права как незаконное действие.
Анна Качкаева: Но тогда что вам мешало, в общем, и Роднянскому тоже, когда все эти скандалы начались, просто объявить о том, что контракты такие, они так-то выглядят? Вы же все отрицали вот эту связь и переговоры.
Владимир Ханумян: Мы никогда не отрицали того, что НМГ разговаривала с Роднянским по поводу его работы в НМГ. Это с самого начала было известно, это первое. Второе, Роднянский никогда не соглашался на работу в НМГ ТВ и объявил об этом акционерам НМГ с самого начала, что у него есть обязательства перед СТС, о которых вы только что сказали, и мы это обсудили. Вот, собственно говоря, и все. И то, что такое предложение от НМГ поступило Роднянскому, и он его отверг, было известно и компании «СТС-медиа», прежде всего. Это очень важно, на мой взгляд. И условием прихода Роднянского в НМГ может быть только решение или освобождение его от обязательств перед СТС. Вот и вся история.
Анна Качкаева: Понятно, что вы, как и Александр Роднянский, конечно же, все равно будете до конца отрицать, что у него там возможный кабинет, что он ведет переговоры, что он появляется, что он как-то чуть больше включен, чем просто продюсер, в деятельность НМГ. Выглядит это все, на мой взгляд, все равно не очень убедительно, потому что вы – люди активные, шила в мешке не утаишь. Поэтому я выскажу предположение, Володя, а вы прокомментируете версию. Хорошо?
Владимир Ханумян: Хорошо.
Анна Качкаева: Вас с Роднянским к реформе «Национальной медиа-группы» акционеры призвали, согласовав это решение, как и все решения в области медиа-бизнеса, и особенно крупных телевизионных активов, с Кремлем и Белым домом. Не будем их сейчас делить. Потом согласовали это и с акционерами СТС, что вы сейчас косвенно и подтвердили, которые, как я думаю, согласились летом с тем, что вы – их прежние коллеги – поработаете на акционеров из Питера, близких друзей нынешнего премьера. Мне это позволяет думать, потому что вы уже с очищенным контрактом, но и вы, а не только Роднянский, не пошевелили бы пальцем, если бы вам не дали гарантий. Что-то мне так подсказывает, некоторое знание того, как вы работали в публичном пространстве на медиа-рынке. А потом случилось вот что, очень по-российски случилось. То ли акционеры между собой не договорились, то ли ваши прежние акционеры нарушили неписаные договоренности с верхами, с Кремлем и Белым домом, вряд ли кого-то не устроил Роднянский, потому что он совершенно правильно говорит: НМГ не такой акционер, который бы стал с чужим человеком связываться в этом бизнесе. В общем, в любом случае кто-то кого-то подставил или переиграл, не буду употреблять других глаголов, хотя очень хочется. Вот такая версия вам как?
Владимир Ханумян: Я такие версии слышал. Более того, такая версия была озвучена в ряде средств массовой информации, в том числе в газете «Ведомости». И более того, о том, что такого рода контакты и обсуждения были, ей подтвердило несколько топ-менеджеров российских компаний. «Ведомости» - серьезная газета, видимо, есть какое-то основание для такого рода версий.
Анна Качкаева: То есть вы исключительно теперь только на журналистов киваете?
Владимир Ханумян: Версий я не отвергаю. Версии могут быть какие угодно.
Анна Качкаева: Теперь о чем мы сейчас, собственно, и поговорим о каналах. Потому что контракты дальше либо суды будут обсуждать, либо где-то за кремлевской стеной. В Америке – суды, а за кремлевской стеной с акционерами будут разбираться. Вы, Владимир, год назад, сидя здесь же, говорили о том, что вам бы хотелось создать телевидение, которое бы смотрели вы и ваши друзья. Вы не хотели пугать словом «интеллектуальное», но произнесли слово «интеллигентное», которое так же, по-моему, пугает в России, как и интеллектуальное. Вот меня интересует только одно: почему вы решили, что сейчас время пришло для этого? И готова ли на самом деле аудитория, о которой сейчас все так говорят, что нужно другое телевидение, к такому телевидению? Вообще-то, она будет смотреть?
Владимир Ханумян: Ну, вот действительно, у нас сегодня все закольцовывается, это действительно было год назад ровно. Такие прустовские повороты в жизни.
Анна Качкаева: Абсолютно. Пруст или Кафка, уж не знаю даже.
Владимир Ханумян: Хотелось бы, чтобы это был Пруст все же, а не Кафка. Пруст, потому что в жизни, видимо, ничего случайно не бывает, оно складывается каким-то образом, как ты сам это выстраиваешь. Или режиссируешь собственную жизнь. И собственно, мне кажется, что каждый из людей, которые пытаются что-то сделать в жизни сознательно, сознательно выстраивают свою жизнь. Так вот касательно вашего вопроса, действительно ощущение было по итогам прошлого сезона, я думаю, что этот сезон начался с того, что многие каналы стали отвечать на тот запрос, о котором мы с вами говорили год назад. Это видно и по «Первому» каналу, по крайней мере, по промокампании, где главное слово это «свежее телевидение". Другой вопрос – насколько программная стратегия поддерживает такой слоган. Это стали делать даже на СТС, другой вопрос – насколько это удачно и профессиональное делается с точки зрения телевидения. Это те проекты, которые мы задумывали еще в прошлом году – разговоры поздно вечером. Это делается на некоторых других каналах, на НТВ, кстати, разговор поздно ночью в четверг. Так что, видимо, мы все-таки оказались правы. Такой запрос у нашей телевизионной аудитории есть. И мне кажется, что это запрос или это желание будет укрепляться.
С чем это связано?Десятилетие, которое прошло с конца 90-х после прошлого кризиса до этого кризиса, оно шло под знаменем, как сказали бы в Китае, это слоган Дэн Сяопина «Обогащайтесь». Вот такое было время, когда наши с вами соотечественники после многих лет обретали вот такую радость жизни, радость бытия. И мы это зафиксировали на СТС, можно сказать, где-то в начале 2000-х. И это был такой тренд десятилетия, на мой взгляд, очень важный и позитивный, потому что радость бытия очень важна все равно. Другое дело, что когда проходит достаточно большой промежуток времени, целое поколение вырастает уже со знанием, что это у тебя есть, дальше возникает следующая потребность. Потребность понимания и мысли. И вот это понимание или желание понять, желание осмыслить то, кто ты есть, куда ты идешь, вот оно такое неотъемлемое желание человеческого существа. Мне кажется, что сейчас возникло, с одной стороны, ощущение исчерпанности той парадигмы, по которой двигалось или развивалось наше телевидение. Я всегда говорил, что оно одно из лучших в мире, яркое, интересное, замечательное и талантливое, высокобюджетное шоу, фильмы и сериалы. Но вот ощущение того, что этого недостаточно, хочется чего-то еще, хочется чего-то не то чтобы интересного, а то, чтобы еще и будоражило голову, мозг включало.
Анна Качкаева: Хорошо, а скажите мне, пожалуйста, вот это запрос, ощущаемый вами, был поддержан и акционерами или теми, кто вас приглашал на работу? Хотя опять же вы скажете, что к этому Кремль, Белый дом и всякие верхи отношения не имели. Но, в общем, вся цепочка все равно заставляет думать, что верхние люди, которые думают о смыслах, про это как-то тоже что-то думают. Это запрос оттуда?
Владимир Ханумян: Я вам скажу, что такое формулирование миссии «Пятого канала», если позволено будет сказать, миссии канала для мыслящих людей, я бы это назвал артикулированным пространством мысли. Это не то, что там лекции будут. Но пространство, где в результате столкновения разных мнений вдруг рождается понимание, вот такое представление о телеканале, где понимание как вспышка, когда идет столкновение мнений, или два разнозаряженных заряда, как в физике, между ними возникает искра. Вот эта искра и есть ощущение бытия. Потому что ощущение бытия для человека мыслящего – это, собственно говоря, мысль. Вот такое представление о канале, причем канале, который не был бы узким, не был бы таким нишевым, тематическим, был бы широким при этом, разнообразным по жанрам, увлекательным и актуальным, вот такое представление о канале на самом деле, могу с ответственностью сказать, есть у акционеров НМГ. Им этого хотелось на протяжении всего последнего времени добиться от «Пятого канала», чтобы это был вот такой канал для мыслящих людей, но при этом масштабный, канал большой, охватывающий всю страну и объединяющий по всей стране вот такого рода часть нашего народонаселения, которая не только хочет получать удовольствие от жизни, но им жить еще интересно, и они пытаются и свою жизнь осмыслить, осмыслить место, в котором они живут, страну и так далее.
Анна Качкаева: Ровно почти 10 лет назад в начале и путинского правления, и чуть-чуть позже, когда изменился и бренд и содержание канала НТВ - он долго менялся – в общем когда пришел Владимир Кулистиков, он сказал, закрывая последние общественно-политические шоу прежней эпохи, что нечего эти пикейные жилеты и всех этих маргиналов держать в эфире, потому что они выражают точку зрения минимального количества населения. Хотя, в общем, это было где-то 12-15% этого населения, которое потом, видимо, от телевидения от такого и отвалилось. Можно ли считать, что теперь вы попробуете сделать телевидение вот как раз для этой части населения, которые уже теперь не пикейные жилеты, вроде как и не маргиналы?
Владимир Ханумян: Я надеюсь, что нам удастся сделать такое телевидение, и не только для этой части населения. Мы все-таки хотим сделать канал достаточно широкий, и как вы сказали вначале, не отпугивать никого словом «интеллектуальное» и «интеллигентное». Мысль – это же не обязательно лекция, мысль – это живое ощущение своего существования.
Анна Качкаева: Канал «Совершенно секретно» в общем ведь тоже с этой кабельной сетью под вашим руководством, или все-таки в меньшей степени?
Владимир Ханумян: Нет.
Анна Качкаева: Кабельщики отдельно живут.
Владимир Ханумян: Они живут отдельно, и канал «Совершенно секретно» делался на подряде просто, он не внутри компании.
Анна Качкаева: Я так понимаю, что стратегия ваша – это три канала: «Рен-ТВ», «Пятый» как национальный, который войдет в цифровой пакет. И так же, как Россия, НТВ и «Первый канал», является федеральным по указу президента, и появление, как вы заявляли, канала городского в Санкт-Петербурге на частоте, которая тоже принадлежит в Санкт-Петербурге «Национальной медиа-группе».
Владимир Ханумян: Нет, мы пока говорим о том, что возможно вещать в кабеле, прежде всего. Кабель в Санкт-Петербурге покрывает практически 90% домохозяйств. Поэтому мы считаем, что пока у нас нет эфирной частоты, а с этим еще не очень понятно, есть или нет такая возможность получить ее на конкурсе, но в кабеле такая возможность есть, потому что в Санкт-Петербурге очень продвинута современная кабельная система, позволяющая вещать до 100 каналов.
Анна Качкаева: Возвращаясь к наполнению и к вот этому пространству мысли, раньше было пространство ценностей в «СТС-медиа», теперь пространство мысли.
Владимир Ханумян: Было пространство быта на «Домашнем», между прочим.
Анна Качкаева: Да, быта, частных ценностей.
Владимир Ханумян: И будет пространство мысли.
Анна Качкаева: Значит, пространство мысли как я бы это себе видела как зритель, а вы можете скорректировать из того, что у вас теперь есть в активах.
Владимир Ханумян: Это такой внутренний слоган, чтобы было легче формулировать, он внутренний абсолютно, для людей, которые сегодня работают над концепцией канала, чтобы мы говорили на одном языке, кроме бренда сформулированного. Такой внутренний слоган звучит «увлекательное интеллектуальное приключение». Чтобы было понятно, мы не хотим, чтобы это было скучным. Мы хотим, чтобы было увлекательно, чтобы знания сами по себе и желание понять стало увлекательным, стало частью жизни большого количества людей, потому что это увлекательно.
Анна Качкаева: Владимир, это означает, что это больше «Дискавери», или что это политика тоже увлекательная?
Владимир Ханумян: Нет, это не «Дискавери», потому что «Дискавери» - узкая очень ниша, касающаяся очень интересных аспектов географических или каких-то познавательных, но очень узкосегментных. Мы говорим о познании в широком смысле слова, в том числе о повестке дня, которая волнует сегодня наших сограждан. Неоднократно мы и в этой студии про это говорили, что мне кажется, что политика – это тоже очень узкий, отдельный сегмент, который большинство людей беспокоит, но не в первую очередь. Мне всегда казалось, что все-таки гораздо важнее для человека – это экзистенциальные вопросы, о которых и хотелось бы говорить, и которые как раз хотелось бы обсуждать. Конечно, где-то они пересекаются с политикой, где-то они не пересекаются с политикой. И я бы сказал, в большей степени они с политикой не пересекаются. Когда мы говорим о политических вопросах, прежде чем решать политические вопросы, важно решать внутренние вопросы, личностные основания для действий и, я бы сказал, возможность или желание людей жить своим умом. Вот это фундаментальная вещь. В прозвучавшем на прошлой неделе послании президента это было просто сформулировано. Мы об этом говорим очень-очень много лет.
Анна Качкаева: Своим умом – это прекрасно. Но рядом, например, происходят безобразия с фальсификацией выборов, и люди своим умом говорят: «Да пошли вы все, чума на оба ваши дома, ничего я больше не хочу, и меня это не интересует», или в интернете у нас просто череда милицейских признаний, где это на большом экране? Да нигде нет. Вот я про такую политику. Это тоже вроде бы политика, которая связана с личностью, с людьми, которые чего-то не могут терпеть. И в этом смысле те маргиналы, которых вышибли как зрителей с предыдущего телевидения прежней эпохи, они то как раз ждут, чтобы с ними разговаривали и про это в том числе.Это то, чем полон интернет. Это не предусмотрено в эфире интеллектуального, увлекательного, приключенческого?
Владимир Ханумян: Я не говорил «приключенческого». Я говорил совершенно о другом, о том, что интеллектуальные усилия и желание понять, познать и узнать что-то – это может быть увлекательно. И это и есть приключение внутреннее. Это не приключенческое, давайте не путать.
Анна Качкаева: Не будем путать приключенческое с приключением. Давайте по программам.
Владимир Ханумян: Что касается широких каких-то аспектов жизни страны, несомненно, это должно обсуждаться на таком канале, как «Пятый канал», который федеральный по статусу. Мы хотим, чтобы «Пятый» стал федеральным каналом не только по формальному статусу, приданному ему указом президента, а по своему позиционированию в стране и в головах телезрителей. Несомненно, такого рода вопросы могут и будут обсуждаться. Такого рода – я имею в виду, я не очень понимаю про маргиналов, мы бы не хотели, чтобы это был канал для маргиналов.
Анна Качкаева: Это их так когда-то обозначили.
Владимир Ханумян: Ну, может быть. Мы как раз имеем в виду, что канал достаточно широкий.
Анна Качкаева: Тем не менее, вы на цифры большие тоже не рассчитываете, это приблизительно так, как с «Культурой».
Владимир Ханумян: Ну, «Культура» - это 2%, это ровно столько, сколько сегодня есть у «Пятого канала». И именно это не устраивает нас и не устраивает компанию НМГ, поскольку федеральный канал, конечно, должен быть более масштабным.
Анна Качкаева: Хорошо, давайте по персоналиям и по программам, потому что все равно о переменах будут судить, как будет выглядеть программная сетка. Видимо, на этом канале должны будут остаться Норкин, Максимовская, Осокин, перейти, судя по всему, с «Рен-ТВ». Новости в исполнении «Сейчас», как сейчас они и работают, ночные линейки самого питерского канала, его документалистика, видимо, общественно-политические проекты и научно-познавательные, не случайно же у вас появилась Наталья Никонова, которая прошла путь продюсера от общественно-политических программ прежнего НТВ, следующей реинкарнации на «Первом» и всех развлекательных успешных проектов нынешнего «Первого канала».
Владимир Ханумян: В общем, неслучайно она появилась, это правда. Именно поэтому она появилась, что она умеет делать такое телевидение.
Анна Качкаева: А вот этот приблизительно набор, который будет на «Пятом канале», и имена, которые я назвала – он похож на будущую сетку?
Владимир Ханумян: Понятно, и мы об этом сказали с самого начала, и мы пытаемся, я лично об этом разговаривал с коллективом «Пятого канала», буду завтра говорить с коллективом «Рен-ТВ», понятно, что мы управляем компанией, прежде всего исходя из очень простой мысли, что у нас есть два больших канала. И у одного, и у другого есть разного рода ресурсы. И правильнее было бы, не называя сейчас конкретных имен, сделать так, чтобы каждый из этих ресурсов, имен, звезд, программ максимально работали на общий результат. Если какая-то программа больше подходит другому каналу, конечно, было бы правильнее ее перенести. Другой вопрос, что мы сейчас находимся на этапе окончательного формулирования и концепции, и бюджета, и прочего. Не хочу называть имен, чтобы не пугать конкретных людей. Но чтобы была понятна логика, например, на «Пятом канале» есть программа «Экстренный вызов» о криминальных происшествиях по всей стране. Логичнее, чтобы она была не на канале познавательном для мыслящих, где у нас дискурс такой интеллектуальный, а была бы на канале, который скорее ориентирован на жесткую мужскую аудиторию, каким является «Рен-ТВ». Сделать это более внятным.
Анна Качкаева: А, например, программы «Нереальная политика» и «Шаги к успеху» с Алиной Кабаевой, чтобы переехали на «Пятый».
Владимир Ханумян: Может быть. Я считаю, что это хорошая идея. Спасибо. Есть логика, согласитесь. Мы хотим построить большую, серьезную медийную группу. Эта медийная группа уже сегодня обладает достаточно большими ресурсами, один и другой канал. Будет третий канал. Логично распределить эти ресурсы таким образом, чтобы каждый из каналов стал сильнее, чем он есть сегодня.
Анна Качкаева: Просто программы и «Нереальная политика», и «Шаги к успеху», на мой взгляд, к пространству мысли, о котором вы говорите, ну, не очень подходят. Хорошо, это, в конце концов, право ваше.
Владимир Ханумян: Мы не обсуждаем конкретные программы, я в каких-то вещах соглашусь с вами, в каких-то – нет. Это вопрос абсолютно продюсеров и тех конкретных людей, которые делают программы. Я могу сказать по поводу очень многих других программ, что к ним тоже есть очень профессиональные претензии, скажем прямо.
Анна Качкаева: Наверное. Можно ли говорить о том, что на этом канале, раз он увлекательное и интересное приключение, появится больше прямых эфиров?
Владимир Ханумян: Ну, предполагается, что будут прямые эфиры.
Анна Качкаева: То есть народ как-то заговорит?
Владимир Ханумян: Ну, я не понимаю, что такое народ заговорит. Просто если это прямой эфир, то народ будет слышать в прямом эфире какие-то вещи, поскольку для зрителя это всегда важно, прямой эфир или запись, в этом смысле да, это важно.
Анна Качкаева: То есть прямой эфир, возможно, будет расширен.
Владимир Ханумян: Возможно. Но сейчас он не очень широкий, скажем прямо, ни на одном, ни на другом канале.
Анна Качкаева: Безусловно.
Владимир Ханумян: Он просто, можно сказать, узкий.
Анна Качкаева: Я бы сказала, что он скукожен на всем телевизионном пространстве.
Владимир Ханумян: За все пространство я не отвечаю.
Анна Качкаева: Но за эти два конкретных, их бы точно можно было расширить, ведь когда-то прямые эфиры того питерского телевидения, за которое так ратует, за его прошлое нынешний коллектив «Пятого канала», как раз был славен именно этим свободным разговором. Если вам удастся и эту внутреннюю свободу добавить в эфир…
Владимир Ханумян: Да, я думаю, что эта внутренняя свобода – это одна из задач. Вот я это и называю свободой мысли, это внутренняя свобода, личностная такая свобода. Свобода только внутри. На мой взгляд, внутренняя свобода это и есть свобода мысли, свобода понимания себя, мира, жизни и так далее. И это не обязательно или совсем не обязательно и очень далеко, на мой личный вкус, от политических дебатов. Это мое твердое убеждение.
Анна Качкаева: Знаю, вы – человек, скорее, аполитичный.
Владимир Ханумян: Это не аполитичность. Мне кажется, что личностные основания, то есть решения, которые мы принимаем сами, независимо от политической ситуации, от общественно-политического строя или от прочих вещей, гораздо важнее, чем все остальное. Мне кажется, что это вообще очень важная вещь. И в советское время, и в досоветское, и в послесоветское время вот такого рода основания служили маяками для очень многих людей. Я вам скажу, поскольку мы говорим о «Пятом канале», почему была блокада, почему люди не сдали Ленинград, какие были основания? Никаких – ответ. Основание было только одно: личностное основание, я для себя так решил, и я буду верен слову, которое я дал сам себе, не кому-то, не партии, не Сталину, я сам себе дал это слово. Вот в этом суть того, о чем я говорю. Иногда это связано с политикой, и связано с политикой, когда слом происходит общественно-политический. Чаще всего, когда страна живет в обычном режиме, как большинство стран мира, это другого типа повестка дня. Это этическая повестка дня. И мне кажется, этика - это очень важная вещь.
Анна Качкаева: Композитор Арво Пярт, который на прошлой неделе играл свою новую симфонию в Рахманиновском зале, которая посвящена Ходорковскому, он – герой вашего канала? Это политика?
Владимир Ханумян: Ну, это такая политика… Это скорее этический вопрос. Если он что-то имеет в виду… Хотя на мой личный вкус, вы знаете, я серьезно и хорошо знаю классическую музыку, я не люблю программной музыки, скажу честно, всегда не любил.
Анна Качкаева: Но вы же не слышали эту симфонию.
Владимир Ханумян: Не важно. Я не люблю программной музыки. Музыка хороша сама по себе. Как только вы начинаете писать кантату «Ходорковский» или кантату, прославляющую Сталина, на мой вкус, это одно и то же.
Анна Качкаева: Ага, понятна позиция.
Владимир Ханумян: Я имею в виду эстетическую позицию в этом смысле, не политическую.
Анна Качкаева: Теперь про новости. Потому что я понимаю, что вы опровергаете информацию о том, что новости для объединенной редакции новостей будут делать Russia today, и вы говорите, что непонятно, откуда взялась эта информация. Но, тем не менее, переезд в здание на Зубовском, где располагается РИА «Новости» и Russia today, - дело почти решенное, насколько я понимаю?
Владимир Ханумян: Мы об этом уже говорили. Мы ищем себе офис, это правда, и рассматриваем РИА «Новости». Да, мы близки к тому, чтобы сделать офис в РИА «Новостях». При этом новости, и одни, и другие, остаются там, где они есть. Нам нужен офис для себя. У нас пока нет офиса, мы не знаем, где предоставить рабочие места для людей, которых мы сейчас нанимаем. Есть определенные службы, которые будут объединяться. Синергетический пресловутый эффект, о котором мы всегда говорим, конечно, он требует не просто слов, но и реального воплощения. Мы ищем офис. Что касается новостей, новости одни и другие продолжают выходить там, где они выходят. Потому что кроме всего прочего, извините, это огромная инфраструктура, которую вы не можете ни создать за месяц, ни тем более разрушить, потому что это же ежедневный эфир. Никто нам этого не позволит. Они выходят, и будут продолжать выходить. Мы будем, наверное, искать какую-то инфраструктуру, технологическую инфраструктуру для того, чтобы иметь очень современную технологическую базу в будущем. Это не касается 2009 и даже 2010 года, потому что мы физически просто не успеем.
Анна Качкаева: Но все-таки перспектива оптимизировать стоит.
Владимир Ханумян: Несомненно, это главная задача.
Анна Качкаева: И значит, новости все равно останутся на одном канале?
Владимир Ханумян: Нет, новости будут на обоих каналах обязательно. Они будут разными. И мы ими будем, несомненно, управлять. Нам нужна в будущем такая база, инфраструктура, которая позволила бы нам оперативно и быстро делать новости, которые должны соответствовать тому, что мы задумали на одном и другом канале. Если мы говорим, что «Пятый» - это интеллектуальный ресурс, то должны понимать, какие это должны быть новости. То есть они для людей, которые хотят видеть яркую новостную программу с определенной направленностью в область либо познавательного, либо с чувством сомнения к тому, что вокруг происходит. С другой стороны, «Рен-ТВ», мужской, жесткий, агрессивный, агрессивно-яркое телевидение, лихое телевидение. Понятно, что там должны быть другие новости. Не содержательно, а по форме они должны соответствовать той аудитории, которая приходит посмотреть такой яркий, агрессивный мужской канал. Мне кажется, что это очень разумная вещь, и мы, несомненно, будем выстраивать, но на это требуется время. Потому что когда нам говорят, что вы хотите что-то изменить, скажите, а нравится вам лично, когда после Осокина идут «Голые и смешные»? Лично мне это не нравится. Не потому, что я против одной или другой программы, но это несовместимо.
Анна Качкаева: Эстетический какой-то раздрай.
Владимир Ханумян: Эстетически не строится. Так не может строиться бренд телевизионный, это неправильно. Что касается «Рен-ТВ», это главная проблема. Там есть несовместимые вещи. Это произошло по многим, разным причинам. Одна команда управляющих, другая команда управляющих, с чем-то предыдущим нашим коллегам приходилось считаться, что-то сохранять, от чего-то невозможно было избавиться. Это же бизнес, это повседневное дело. Мы это очень хорошо понимаем и поэтому не думайте, что мы в раз придем, сделаем красиво и чудо совершим. Конечно, мы так не думаем. Но понятно, что канал «Рен-ТВ» - это канал, который состоит из трех или четырех совершенно разных и непересекающихся каналов. Причем отдельно программы неплохие, но все вместе непонятно почему они собрались. У канала абсолютно нет уникальности. Вот вы не можете сказать, чем уникален «Рен-ТВ».
Анна Качкаева: Уникален тем, что там поселилась некоторая оппозиционность.
Владимир Ханумян: Ну, может быть. Но оппозиционность, которая обрамлена, после ночных новостей идет эротика – на мой вкус, это странно, скажу мягко. Что касается «Пятерки», «Пятерка» в правильном направлении двигалась, но он маленький. А мы хотим придать ему масштабности.
Анна Качкаева: Валерий, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Ваш собеседник, видимо, решил, что он вас обвел по поводу программной музыки, а между тем оратории Генделя, мессы Баха, «Героическая симфония» Бетховена, симфонии Берлиоза и Моцарта и вся музыка, написанная для хоров, является программной музыкой. Так что вы здесь Анну не обвели.
Владимир Ханумян: Я прошу прощения. Я никого не обвожу. Я говорю, что на мой личный вкус, мне это не нравится, даже Дебюсси с морем и прочим. Мне не нравится программная музыка, это мое личное мнение, я его никому не навязываю.
Слушатель: Я вам назвал тех музыкантов, которые вам не нравятся. Это частность. Дело в том, что власть наших узурпаторов и мародеров верна себе. Вот «Первый канал» вчера в прайм-тайм в 22:30 фильм «Сумерки», посвящен вампирам. Так вот прославление вампиров и всякого рода…
Анна Качкаева: Давайте мы про «Первый канал» и про «Сумерки» не будем говорить. У вас есть конкретный вопрос Владимиру, а то у нас времени очень мало?
Владимир Ханумян: Продюсерами фильма «Сумерки», который считается хитом последних лет на Западе, для меня это новость, что продюсерами выступили наши узурпаторы. Извините, конечно. Это какой-то новый поворот в нашей политической жизни.
Слушатель: С вашей точки зрения, это хит, а с моей точки зрения, это программная музыка теперешней власти. Это типичное одурение аудитории.
Владимир Ханумян: Понимаю. Вот поэтому мы хотим сделать «Пятый канал», где не будет сериалов типа «Сумерки», которые, наверное, должны быть на каких-то других каналах. Мы хотим как раз сделать для таких людей, как вы. Я же про это и говорю.
Анна Качкаева: Хотя мистика – это тоже мода нынешнего сезона, и это тоже некая работа со знанием у той части аудитории, которую отучили думать в контексте не мракобесия и не мистических историй.
Владимир Ханумян: Мы хотим реабилитировать знание как таковое.
Анна Качкаева: Владимир, пожалуйста.
Слушатель: Анна, я хочу вам выразить от лица всех радиослушателей Радио Свобода замечание, что вы увлекаетесь собой слишком долго и свежей крови от нас не хотите получать.
Анна Качкаева: Ну, давайте свежую кровь.
Слушатель: Теперь по существу. Я так понял, что речь идет о бывшем НТВ. До того, как уволили Гусинского…
Анна Качкаева: Не идет речь о бывшем НТВ. Вот вы час слушали и теперь опять говорите от лица всех, что нет свежей крови. Вы слушали, о чем мы говорим? Мы не о НТВ говорим, мы говорим о «Рен-ТВ» и о «Пятом канале». Уже тогда я буду задавать вопросы Владимиру, потому что это, мне кажется, существеннее прояснит ситуацию.
Меня интересует федеральный канал, у которого почему-то изменилась лицензия, хотя изменения в лицензию не внесены. Он ведь перестал уже быть каналом регионов. А то, о чем вы говорите, существенно в принципе меняет его концепцию. А он даже ведь по президентскому указу канал регионов.
Владимир Ханумян: Нет, он не по президентскому указу канал регионов.
Анна Качкаева: По лицензии сначала.
Владимир Ханумян: В лицензии это не записано было. Просто, когда выходили на конкурс, менеджмент предлагал концепцию «канал регионов». Но опять же, что имелось в виду? Можно посмотреть эту концепцию. Речь опять же шла о том, что это канал, общественно-политическое телевидение, где представлены мнения. Да, это тот же канал, о котором мы говорим, только там представлены еще и регионы. Мы же не говорим, что мы не будем предоставлять слово регионам. Об этом речи нет. Понятно, что, наверное, если мы говорим о пространстве мысли, то это пространство мысли точно не замыкается Санкт-Петербургом или Москвой. В данном случае, сегодня как выглядит «Пятый канал – Петербург», он как бы замыкается Петербургом, что, на мой взгляд, гораздо интереснее расширить, я об этом тоже как-то говорил, вот этот дух Петербурга, на мой личный вкус, он не ограничивается местом и символикой Санкт-Петербурга. Санкт-Петербург, на мой взгляд, и это, собственно говоря, термин, который я использую, это термин Лотмана, Петербург – это метаязык русской культуры. Вот об этом «Пятый канал».
Анна Качкаева: Еще одно программное определением. Благодарю вас. Всего доброго.