Ирина Лагунина: Прошла неделя после похорон Патриарха сербской православной церкви Павла, а в Белграде все еще не затихает полемика вокруг этого события. Одни восхищаются, что сотни тысячи сербов, пришедших проводить его, продемонстрировали, что они ценят скромность и подвижничество таких людей, как Павел. Другие возражают, что похороны лидера церкви были подняты на уровень государственного, даже политического события. Рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Похороны Патриарха сербского были одними из трёх крупнейших похорон в новейшей истории Сербии. До того при массовым присутствии народа в 1980 году хоронили югославского лидера Йосипа Броз Тито, а в 2003 – убитого премьер-министра Сербии Зорана Джинджича. Церковь утверждает, что в течение четырёх дней рядом с гробом Патриарха прошли полмиллиона человек, а на церемонии его отпевания присутствовали шестьсот пятьдесят тысяч граждан.
С самого момента смерти Патриарха Павла, рядом с гробом встал президент Сербии Борис Тадич. Сразу пообещав помощь государства, президент даже вошёл в организационный комитет похорон. Похороны при жизни скромнейшего монаха Павла превратились, как многие считают, в пышное политическое событие, без какой бы то ни было меры вкуса. Над гробом 95-летнего патриарха рыдали и владыки, и политики. Сербские оппозиционные партии назвали президента Тадича новым владыкой, а профессор психологии, депутат парламента Жарко Корач отмечает, что это недопустимо, чтобы светское государство принимало участие в церковных делах.
Жарко Корач: Эти похороны, очевидно, получили характер государственных похорон, как формально, так и по сути. Власти пытались представить их как важное государственное дело, забывая основное положение Конституции о том, что Сербия – светская страна, в которой церковь и государство отделены. Складывается впечатление, что руководство страны решило, что государство и церковь – одно и то же, что они объединены в одно целое и между ними нет разницы. С этой точки зрения, участие в церемонии всего государственного аппарата, правительства и президента республики, с начала до конца, было равнозначным участию церкви. Одно дело, когда президент Тадич получает телеграммы соболезнования от иностранных государственных деятелей, а совсем другое, - когда он эти соболезнования принимает лично, стоя рядом с митрополитом. Должен сказать, что мне это показалось очень странным. Ведь Тадич не церковный человек, он не принадлежит к церковным структурам и организации.
Помимо того, я лично хотел бы узнать, что содержит завещание Патриарха Павла. Просочилась информация, что он, якобы, в своем завещании пожелал скромные похороны, в кругу семьи и ближайших друзей. Завещание не обнародовано, однако, если это правда, то его последняя воля не была выполнена.
Айя Куге: Теолог, аналитик по делам православной церкви Живица Туцич, не видит ничего спорного в том факте, что Патриарха Павла хоронили почти как политического лидера - даже в том, что на церемонии присутствовали войска. По его мнению, нет повода утверждениям, что Сербия превращается в клерикальное государство.
Живица Туцич: Я считаю, что похороны были полные достоинства и ничего чрезмерного там не было. Кому-то помешало присутствие почётной гвардии, но надо понять, что Патриарх Павел был общественной личностью, важной для всего сербского общества, и именно поэтому оно отдавало ему почесть. Всё-таки протокол похорон соответствовал церковной практике и канонам, и в этом случае присутствие президента республики и министров, во главе с премьер-министром Сербии, является легитимным. Таким же образом поступили бы и в Германии, или в Греции. Когда год назад умер Русский патриарх, на похоронах также присутствовали и президент, и премьер-министр Путин. Я не считаю, что это - признак клерикализации государства.
Айя Куге: Профессор белградского университета, общественный деятель Любиша Раич отмечает, что сербского патриарха провожали по чуждым сербкой православной церкви и народу обычаям – он был публично выставлен в открытом гробу, что в Сербии строго запрещает закон. Но особенно Раич упрекает руководство страны, нарушившее Конституцию, в которой государство и церковь строго отделены.
Любиша Раич: Во время похорон были нарушены ряд канонических правил. Сербская православная церковь не принимает обычай выставления покойника в открытом гробу. А в данном случае Патриарха Павла даже носили в открытом гробу по городу, три раза обходили с ним вокруг храма. Я также не могу понять, как могли провожать в тот мир церковное лицо войска – чуть не выстрелив почётный залп. Это действительно не соответствовало ни меркам покойника, ни Святого письма. С другой стороны, я считаю, что президент Тадич нарушил Конституцию – он уж чересчур активно участвовал в подготовке похорон церковного лидера. Государство провозгласило трёхдневный траур, потом в Белграде был добавлен ещё и четвёртый день траура. Была изменена программа телевидения, некоторые телеканалы были закрыты, были распущены школы, не работали предприятия. Мне бы хотелось, чтобы кто-то посчитал экономический ущерб: сколько миллионов рабочих часов в те дни было потеряно. А то, что во время объявленной в стране эпидемии гриппа было позволено тысячам людей целовать крест в гробу патриарха – это вообще недопустимо.
Айя Куге: В острых полемиках, последовавших в Сербии после похорон Патриарха, споры ведутся вокруг того, проявила ли эта церемония и атмосфера в те дни в обществе тенденцию клерикализации страны.
Учёный-историк Слободан Маркович.
Слободан Маркович: У нас на научных конференциях на эту тему заметен чёткий раздел между двумя течениями: между теми, кто утверждает, что влияние церкви на государство растет, что происходит клерикализация общества, и теми, кто, как я, не согласны с этим. Я пытался доказать, что в Сербии нет никакой клерикализации. Например, в последнем большом социологическом исследовании, проведённом в декабря 2007 года, молодёжь из разных частей Сербии попросили определить их членство в разных организациях. Оказалось, что лишь 4% городской молодёжи принимает активное участие в церковной жизни, в пригородах – 6%, в деревне -7%. Другое, проведенное чуть ранее, исследование показало, что в Сербии лишь 8% убеждённых верующих. Вывод: в Сербии просто нет такого количества верующих людей, чтобы могла стоять угроза клерикализация государства. Более того, у нас нет и такой традиции. Уже с 19 века государство постоянно вмешивалось в церковные дела, а не церковь в государственные – так было и во время югославского королевства, так было во время коммунистического режима.
Айя Куге: Правда, на последней переписи населения 87% граждан Сербии сообщили, что принадлежат к сербской православной церкви, однако другие исследования показали, что половина из них не считают себя религиозными и не верят в Бога. Сербские священники жалуются, что люди в церковь приходят лишь на праздники, что трудно набрать даже церковный хор. Но, тем не менее, в течение последних двадцати лет православие в Сербии, несомненно, поднято на уровень государственной религии. Кто причастен к этому – государство или православная церковь? Профессор Любиша Раич.
Любиша Раич: Проблема, действительно, не только в церкви и её амбициях. Проблема в государственном аппарате, который поддерживает такие амбиции, в политической элите Сербии. Она позволяет постепенную клерикализацию страны и тем самым тормозит процессы модернизации. Власти пользуются религиозными праздниками, пользуются похоронами Патриарха, чтобы отложить в долгий ящик серьёзные проблемы, такие, как безработица и бедность в стране. Бастующим рабочим, которые в дни перед похоронами Патриарха заблокировали железную дорогу, было сказано просто: удалитесь, на вас нет денег. Очень удобный способ - проблемы безработицы, коррупции, неустроенного государства, махинаций в связи с эпидемией гриппа, свернуть на вопросы духовной жизни, церкви - и так с повестки дня снимаются настоящие проблемы.
Айя Куге: Политики старались улучшить свой рейтинг за счёт популярности, как в Сербии говорят, «народного» Патриарха?
Любиша Раич: Патриарх Павел с точки зрения теологии и политики был крайне консервативным. Его позицию не в состоянии разделять никто из современных политиков. Однако он был очень скромным человеком и полностью жил в соответствии с тем, что говорил, целиком посвятив себя служению своим идеям. Сам Патриарх не одобрил бы такие похороны. Они были большим политическим спектаклем, из-за которого страна целиком остановилась на четыре дня. Два года Патриарх Павел провёл в больнице и всё это время являлся предметом распрей среди епископов вокруг того, кто возьмёт верх, кто станет новым патриархом. А тем временем в политических кругах Сербии велась борьба, кто привяжет к себе церковь, кто, таким образом, привлечёт новых избирателей. Но мы еще увидим, злоупотребляет ли церковь политиками, или политики церковью.
Айя Куге: Однако, масса людей из всей Сербии прибыли в Белград, чтобы искреннее, поклониться покойному Патриарху, не чувствуя, что кто-то ими злоупотребляет. Было много комментариев о том, что народ просто устал, как от лживых политиков, так и от лицемерных священных лиц. Патриарх Павел своим стилем жизни праведника от них существенно отличался и, может быть, потому они в тяжёлые времена ищут опору в тех духовных ценностях, которые олицетворял Патриарх Павел?
Любиша Раич: В нашем обществе существует бездонная пустота, этическая пустота. Война и кризисы уничтожили почти все моральные ценности, и вместо былого доверия к государственной системе, обеспечивающей какую никакую стабильность, или веры в коммунистическую идеологию, теперь навязывается вера в Бога, как компенсация за все то, чего мы лишены.
Айя Куге: Это было мнение профессора Белградского университета Любиши Раича.
Айя Куге: Похороны Патриарха сербского были одними из трёх крупнейших похорон в новейшей истории Сербии. До того при массовым присутствии народа в 1980 году хоронили югославского лидера Йосипа Броз Тито, а в 2003 – убитого премьер-министра Сербии Зорана Джинджича. Церковь утверждает, что в течение четырёх дней рядом с гробом Патриарха прошли полмиллиона человек, а на церемонии его отпевания присутствовали шестьсот пятьдесят тысяч граждан.
С самого момента смерти Патриарха Павла, рядом с гробом встал президент Сербии Борис Тадич. Сразу пообещав помощь государства, президент даже вошёл в организационный комитет похорон. Похороны при жизни скромнейшего монаха Павла превратились, как многие считают, в пышное политическое событие, без какой бы то ни было меры вкуса. Над гробом 95-летнего патриарха рыдали и владыки, и политики. Сербские оппозиционные партии назвали президента Тадича новым владыкой, а профессор психологии, депутат парламента Жарко Корач отмечает, что это недопустимо, чтобы светское государство принимало участие в церковных делах.
Жарко Корач: Эти похороны, очевидно, получили характер государственных похорон, как формально, так и по сути. Власти пытались представить их как важное государственное дело, забывая основное положение Конституции о том, что Сербия – светская страна, в которой церковь и государство отделены. Складывается впечатление, что руководство страны решило, что государство и церковь – одно и то же, что они объединены в одно целое и между ними нет разницы. С этой точки зрения, участие в церемонии всего государственного аппарата, правительства и президента республики, с начала до конца, было равнозначным участию церкви. Одно дело, когда президент Тадич получает телеграммы соболезнования от иностранных государственных деятелей, а совсем другое, - когда он эти соболезнования принимает лично, стоя рядом с митрополитом. Должен сказать, что мне это показалось очень странным. Ведь Тадич не церковный человек, он не принадлежит к церковным структурам и организации.
Помимо того, я лично хотел бы узнать, что содержит завещание Патриарха Павла. Просочилась информация, что он, якобы, в своем завещании пожелал скромные похороны, в кругу семьи и ближайших друзей. Завещание не обнародовано, однако, если это правда, то его последняя воля не была выполнена.
Айя Куге: Теолог, аналитик по делам православной церкви Живица Туцич, не видит ничего спорного в том факте, что Патриарха Павла хоронили почти как политического лидера - даже в том, что на церемонии присутствовали войска. По его мнению, нет повода утверждениям, что Сербия превращается в клерикальное государство.
Живица Туцич: Я считаю, что похороны были полные достоинства и ничего чрезмерного там не было. Кому-то помешало присутствие почётной гвардии, но надо понять, что Патриарх Павел был общественной личностью, важной для всего сербского общества, и именно поэтому оно отдавало ему почесть. Всё-таки протокол похорон соответствовал церковной практике и канонам, и в этом случае присутствие президента республики и министров, во главе с премьер-министром Сербии, является легитимным. Таким же образом поступили бы и в Германии, или в Греции. Когда год назад умер Русский патриарх, на похоронах также присутствовали и президент, и премьер-министр Путин. Я не считаю, что это - признак клерикализации государства.
Айя Куге: Профессор белградского университета, общественный деятель Любиша Раич отмечает, что сербского патриарха провожали по чуждым сербкой православной церкви и народу обычаям – он был публично выставлен в открытом гробу, что в Сербии строго запрещает закон. Но особенно Раич упрекает руководство страны, нарушившее Конституцию, в которой государство и церковь строго отделены.
Любиша Раич: Во время похорон были нарушены ряд канонических правил. Сербская православная церковь не принимает обычай выставления покойника в открытом гробу. А в данном случае Патриарха Павла даже носили в открытом гробу по городу, три раза обходили с ним вокруг храма. Я также не могу понять, как могли провожать в тот мир церковное лицо войска – чуть не выстрелив почётный залп. Это действительно не соответствовало ни меркам покойника, ни Святого письма. С другой стороны, я считаю, что президент Тадич нарушил Конституцию – он уж чересчур активно участвовал в подготовке похорон церковного лидера. Государство провозгласило трёхдневный траур, потом в Белграде был добавлен ещё и четвёртый день траура. Была изменена программа телевидения, некоторые телеканалы были закрыты, были распущены школы, не работали предприятия. Мне бы хотелось, чтобы кто-то посчитал экономический ущерб: сколько миллионов рабочих часов в те дни было потеряно. А то, что во время объявленной в стране эпидемии гриппа было позволено тысячам людей целовать крест в гробу патриарха – это вообще недопустимо.
Айя Куге: В острых полемиках, последовавших в Сербии после похорон Патриарха, споры ведутся вокруг того, проявила ли эта церемония и атмосфера в те дни в обществе тенденцию клерикализации страны.
Учёный-историк Слободан Маркович.
Слободан Маркович: У нас на научных конференциях на эту тему заметен чёткий раздел между двумя течениями: между теми, кто утверждает, что влияние церкви на государство растет, что происходит клерикализация общества, и теми, кто, как я, не согласны с этим. Я пытался доказать, что в Сербии нет никакой клерикализации. Например, в последнем большом социологическом исследовании, проведённом в декабря 2007 года, молодёжь из разных частей Сербии попросили определить их членство в разных организациях. Оказалось, что лишь 4% городской молодёжи принимает активное участие в церковной жизни, в пригородах – 6%, в деревне -7%. Другое, проведенное чуть ранее, исследование показало, что в Сербии лишь 8% убеждённых верующих. Вывод: в Сербии просто нет такого количества верующих людей, чтобы могла стоять угроза клерикализация государства. Более того, у нас нет и такой традиции. Уже с 19 века государство постоянно вмешивалось в церковные дела, а не церковь в государственные – так было и во время югославского королевства, так было во время коммунистического режима.
Айя Куге: Правда, на последней переписи населения 87% граждан Сербии сообщили, что принадлежат к сербской православной церкви, однако другие исследования показали, что половина из них не считают себя религиозными и не верят в Бога. Сербские священники жалуются, что люди в церковь приходят лишь на праздники, что трудно набрать даже церковный хор. Но, тем не менее, в течение последних двадцати лет православие в Сербии, несомненно, поднято на уровень государственной религии. Кто причастен к этому – государство или православная церковь? Профессор Любиша Раич.
Любиша Раич: Проблема, действительно, не только в церкви и её амбициях. Проблема в государственном аппарате, который поддерживает такие амбиции, в политической элите Сербии. Она позволяет постепенную клерикализацию страны и тем самым тормозит процессы модернизации. Власти пользуются религиозными праздниками, пользуются похоронами Патриарха, чтобы отложить в долгий ящик серьёзные проблемы, такие, как безработица и бедность в стране. Бастующим рабочим, которые в дни перед похоронами Патриарха заблокировали железную дорогу, было сказано просто: удалитесь, на вас нет денег. Очень удобный способ - проблемы безработицы, коррупции, неустроенного государства, махинаций в связи с эпидемией гриппа, свернуть на вопросы духовной жизни, церкви - и так с повестки дня снимаются настоящие проблемы.
Айя Куге: Политики старались улучшить свой рейтинг за счёт популярности, как в Сербии говорят, «народного» Патриарха?
Любиша Раич: Патриарх Павел с точки зрения теологии и политики был крайне консервативным. Его позицию не в состоянии разделять никто из современных политиков. Однако он был очень скромным человеком и полностью жил в соответствии с тем, что говорил, целиком посвятив себя служению своим идеям. Сам Патриарх не одобрил бы такие похороны. Они были большим политическим спектаклем, из-за которого страна целиком остановилась на четыре дня. Два года Патриарх Павел провёл в больнице и всё это время являлся предметом распрей среди епископов вокруг того, кто возьмёт верх, кто станет новым патриархом. А тем временем в политических кругах Сербии велась борьба, кто привяжет к себе церковь, кто, таким образом, привлечёт новых избирателей. Но мы еще увидим, злоупотребляет ли церковь политиками, или политики церковью.
Айя Куге: Однако, масса людей из всей Сербии прибыли в Белград, чтобы искреннее, поклониться покойному Патриарху, не чувствуя, что кто-то ими злоупотребляет. Было много комментариев о том, что народ просто устал, как от лживых политиков, так и от лицемерных священных лиц. Патриарх Павел своим стилем жизни праведника от них существенно отличался и, может быть, потому они в тяжёлые времена ищут опору в тех духовных ценностях, которые олицетворял Патриарх Павел?
Любиша Раич: В нашем обществе существует бездонная пустота, этическая пустота. Война и кризисы уничтожили почти все моральные ценности, и вместо былого доверия к государственной системе, обеспечивающей какую никакую стабильность, или веры в коммунистическую идеологию, теперь навязывается вера в Бога, как компенсация за все то, чего мы лишены.
Айя Куге: Это было мнение профессора Белградского университета Любиши Раича.