Анна Качкаева: Переход эфирного вещания на цифровой формат - это сейчас, пожалуй, важная тема для всех тех, кто хоть каким-нибудь образом связан с телевидением. Потому что затрагиваются интересы всех игроков на этом рынке: вещателей, производителей оборудования, производителей содержания, операторов связи, кабельщиков, государственных органов, Минсвязи в том числе, законодателей. Но что наиболее важно, затрагиваются интересы вас, всех без исключения телезрителей. Кстати, об этом, вот о потребителе и телезрителе, говорится меньше всего, и в основном пока только красивые слова. Телерадиовещатели очевидно напуганы грядущими переменами, что показал прошедший на минувшей неделе Конгресс Национальной ассоциации телерадиовещателей. Напуганы они тем, что естественным монополистом по распространению сигнала уже по сути стал один государственный оператора - РТРС. Тем, что там неясны критерии, по которым каналы попадают в перечень будущей оцифровки. По-прежнему непонятно, как и на каких условиях будут допущены к цифре региональные вещатели - это все те компании, где вы видите свои местные новости, - вот им непонятно, останутся они жить или не останутся, а за ними - люди, мощности и история бизнеса 15 лет. Наконец, еще больше запутывается представление о системе лицензирования, которую и так-то не назовешь в России удобной и понятной. К тому же нам обещают скорый запрет на ввоз приемником нецифрового формата и обеспечение приставками только малоимущих, и то за счет региональных бюджетов. Понятно, что все участники этого процесса, как правило, видят только свой и достаточно ограниченный участок, а переход на цифру требует согласованности очень многих людей и очень многих ведомств. Ясно, что мы с вами обо всем сразу не поговорим, но какие-то вещи сегодня попробуем прояснить. Потому что, вообще-то, во всех странах, где переходят на цифру, с народом, то бишь с потребителями - гражданами, зрителями, начинают разговаривать как минимум лет за пять. В общем, время уже пришло, что люди понимали, с чем они сталкиваются.
И говорить мы об этом сегодня будем вместе с директором департамента цифрового телевидения Министерства связи и массовых коммуникаций России Виталием Стыцко и профессором (кстати, у меня сегодня два профессора - один по технике, другой по праву) МГУ и специалистом в области права средства массовой информации Андреем Рихтером.
И вам, уважаемые слушатели, я задаю сегодня простой вопрос, и тогда, может быть, и моим собеседникам будет понятнее, о чем с нами разговаривать. Так вот, знаете ли вы что-нибудь о цифровизации телерадиовещания в России? И что бы вы хотели знать, что бы вам важно было знать, если вы об этом не знаете ничего?
Начнем все-таки с министерства. Виталий Петрович, вы специалист с многолетним опытом, профессор, вы анализируете происходящее не только в России, но и за рубежом. И мне интересно, вот концепция перехода на цифру в том виде, в котором она сейчас существует, это, на самом деле, не декларация, которая не очень хорошо учитывает российскую реальность?
Виталий Стыцко: Я думаю, что это не декларация хотя бы потому, что процесс принятия этой концепции развития телерадиовещания, которая уже, наконец, не просто концепция развития телерадиовещания, а концепция федеральной целевой программы, прошел очень долгий путь. Вот у меня так сложилось, что я был в самом начале, так сказать, этого пути. Первое совещание состоялось в феврале 2005 года. Можете себе представить, какой путь прошла...
Анна Качкаева: Ну, мы помним. Потом было выяснение всех ведомств между собой, которое будет лучше.
Виталий Стыцко: Да, к сожалению, этот процесс сильно затянулся, с выяснением, кто лучше, чья концепция лучше и так далее. Теперь это вполне конкретная программа действий до 2015 года.
Анна Качкаева: Как вам кажется, на сегодняшний момент какая из проблем, а там, естественно, их несколько, начиная от отношений с потребителем, производства приставок, запрета телевизоров, мультиплексов и набора этого содержания, законодательства в этой связи, перспектив в этой связи для всей отрасли, которая очень многочисленна, - вот какая из них, на ваш взгляд, сейчас самая проблемная, из-за которой может что-то не двигаться или сломаться?
Виталий Стыцко: Ну, в первую очередь надо сказать, что в результате всех этих дебатов, в результате очень тщательного анализа всеми ведомствами этой программы, мне кажется, учтено практически все. Тем не менее, опасения есть. Опасение, например, первое... Для того чтобы говорить об этом, надо сказать об основной направленности этой программы. Основная направленность - это ликвидация так называемого информационного неравенства. То есть у нас масса людей, которые, как мы говорим, в мутном качестве имеют две, ну, максимум три телевизионные программы, и все. Для многих людей это единственный источник как информации, так и всякой культурной информации. Поэтому вот ликвидация этого информационного неравенства - это задача этой программы. Отсюда, есть определенные этапы, по которым мы двигаемся до 2015 года. Начинается цифровизация с самых тяжелых районов - это районы Дальнего Востока и приникающие к границам.
Анна Качкаева: Ну, это еще и идеологическая задача, потому что, если этого не сделать, это перелив вещания такой.
Виталий Стыцко: Да. Так вот, там просто очень большие производственные сложности. Нужно построить инфраструктуру в этом довольно тяжелом климате, туда нужно завезти оборудование, все это сделать кратчайшие сроки. Потому что несмотря на то, что, мы уверены, будут выделены те средства, которые мы просим, эти средства должны быть направлены на то, чтобы родилась эта инфраструктура. Это вот первое, это большая техническая задача. Задачу такой сложности и в таких масштабах не решало ни одно государство. Просто масштабы нашей страны таковы.
Анна Качкаева: Подождите, а Америка, Канада?
Виталий Стыцко: Америка - не забывайте, немножко другой климат, немножко другое количество часовых поясов, между прочим, это второе, и третье, они начали значительно раньше нас.
Анна Качкаева: Да, лет так на 20.
Виталий Стыцко: И если брать, так сказать, начальный период, тем не менее, они столкнулась с массой сложностей. Вот отсюда я как раз подвожу и ко второму опасению. Опасение заключается в том, что американцы пошли по пути, по сути дела, бесплатной раздачи большей части населения вот эти цифровых приставок для приема цифрового телевизионного вещания.
Анна Качкаева: Да, они какие-то ваучеры выдавали.
Виталий Стыцко: Я не помню, как они назывались - ваучеры или купоны, но я хорошо помню, что они должны были закончить аналоговое вещание в феврале этого года, а где-то в январе или в конце декабря, когда подбили итоги, что из этого получилось, оказалось, что примерно 6 миллионов семей просто не имеют цифровых приставок, а еще 16 миллионов имеют только одну, хотя телевизоров - три-четыре. После этого новый президент США Барак Обама через Конгресс буквально продавливал увеличение срока аналогового телевидения, и они его отключили только летом. Вот это надо все учитывать.
Анна Качкаева: Но это же не означает, что ваучеры и возможность компенсировать - это плохо.
Виталий Стыцко: Нет, это неплохо. Я могу просто пояснить логику, по которой было принято решение о том, что население будет приобретать самостоятельно эти приставки.
Анна Качкаева: Андрей Георгиевич, ваше видение этой проблемы? где, по-вашему, узкие места?
Андрей Рихтер: Узкие места, по-моему, в том же, в чем Виталий Петрович видит достоинства перехода на цифровое телевидение, а именно в том, что метод ликвидации цифрового неравенства, по-моему, похож на метод: у богатых отобрать, бедным дать чего-нибудь со стола богатых. Конечно же, многие в России принимают один-два канала и очень плохого качества, но в то же время...
Анна Качкаева: Можно сказать цифры: 5 и более - 33 процента, 4 программы - 56 процентов, 3 - 73, 2 - 96, и есть такие - почти 1,5 миллиона, - которые не имеют возможности принимать телевидение вообще.
Андрей Рихтер: Ну, то есть более 4 программ принимают 56 процентов населения - это без учета кабельного и спутникового телевидения. И концепция федеральной целевой программы планирует, что через 6 лет у каждого будет 24 канала. Сегодня в Москве каждый, кто живет в более-менее хорошей части города, может принимать 20 каналов только эфирных. Во многих больших городах тоже достаточно большое количество каналов. Телевидение развивается бешеными темпами, поэтому то, что через 5 лет будет 24 канала, это, наверное, неплохо, но это не рай, не Эльдорадо и совсем не то, из-за чего происходит переход на цифровое телевидение во всем мире. Во многих странах речь идет по 50-60 каналах, но никак не о 24-х. И то, каким образом эти 24 канала будут определяться, на мой взгляд, важная существенная проблема. Именно поэтому я считаю, что цифровое неравенство будет сокращено, но таким вот не совсем честным образом.
Анна Качкаева: Честным в том смысле, - тогда надо объясниться, я думаю, с нашими слушателями, - что нет очевидных критериев, почему в так называемый открытый пакет попали те 8 каналов, которые попали, - это все основные федеральные каналы. Во второй и третий тоже не очень понятно, кто войдет и на каких основаниях. Критерии чрезвычайно размыты, так?
Андрей Рихтер: Критериев, действительно, не было для 8 каналов, которые попали в первый бесплатный мультиплекс. Хотя в концепции довольно долго и подробно объяснялось, что это за каналы и какими они будут. Но самое главное, на мой взгляд, хотя и сегодня критериев четких для выборах победителя на конкурсе федеральной конкурсной комиссии, которая дает лицензии на вещание, тоже нет четких, пока что ни концепция федеральной целевой программы, ни указ президента вообще не говорят ни о федеральной конкурсной комиссии, ни о каких-то хотя бы таких же размытых, но более-менее сформулированных критериях.
Виталий Стыцко: Это не совсем правильно. Во-первых, уж кто-кто, а телевизионщики никогда не занимались тем, чтобы у богатых отобрать и отдать бедным, речь совершенно не об этом идет.
Андрей Рихтер: Но аналоговые каналы выключат.
Виталий Стыцко: По поводу аналоговых каналов я хотел сказать как раз в самом начале своего выступления, когда говорил о приставках. Почему не роздали приставки? Потому что на современном экономическом этапе, так будем называть, просто это слишком большие средства, которые мы себе в настоящее время позволить не можем. Когда все это прикинули, то оказалось, что параллельное аналоговое вещание, аналоговое и цифровое, стоит примерно в 3 раза дешевле. И поэтому принята концепция параллельного вещания до 2015 года как минимум. Там есть еще варианты перехода некоторого через 2015 год.
Анна Качкаева: Да, люди, должны понимать, что в 2015 году все не обрубится.
Виталий Стыцко: Да, никто, ни один человек не останется с черным экраном, наше министерство это гарантирует. Именно для этого выделены деньги в федеральной целевой программе – на параллельное вещание.
Анна Качкаева: Виталий Петрович, правильно я понимаю, вот цифра звучала, что для того, чтобы обеспечить всех приставками, нужно где-то порядка 50 миллиардов?
Виталий Стыцко: Больше, реально больше. Ведь вы подумайте, у нас же ведь 52 миллиона домохозяйств, плюс, извините, учреждения социального сектора: школы, больницы и так далее. Прикиньте – и получается колоссальная сумма, которая просто сейчас неподъемная. И главное, что здесь есть же разные варианты. Мы, например, для социально не защищенных слоев населения рассчитываем на большую помощь региональных властей, и большинство губернаторов, а мы со многими уже разговаривали, понимают важность этой проблемы. Дальше я могу пояснить, почему они понимают. Мне бы хотелось здесь несколько вещей сказать. Что касается пакета, утвержденного указом президента, ну, кто сказал, что нет никаких критериев? Есть критерии, несколько совершенно четких и однозначных.
Андрей Рихтер: Назовите хоть один.
Виталий Стыцко: Первый критерий: туда вошли телевизионные каналы, которые по указу Бориса Николаевича Ельцина формируются общероссийскими телерадиокомпаниями. Все. В свое время был указ…
Анна Качкаева: 1996 года. Три канала: Первый, "Россия", НТВ. Потому Пятый попал.
Виталий Стыцко: После этого добавлен указом Владимира Владимировича Путина пятый канал. Так вот, в этот пакет вошли только каналы общероссийских телерадиовещательных компаний – это первый критерий.
Андрей Рихтер: Неправда. Почему, Детский канал как попал туда указом президента Путина?
Виталий Стыцко: Детский канал формируются – прямо четко указано, могу процитировать указ – на основе "Бибигона" (ВГТРК) и "Теленяни" (Первый канал), и тот и другой канал входят в Общероссийскую телерадиовещательную компанию.
Андрей Рихтер: Да, но в каком указе все каналы общероссийской государственной телерадиокомпании пользуются вот таким статусом? Не канал "Культура", не канал "Россия", а все?
Виталий Стыцко: Нет, давайте не будем… Мы же с вами, извините за выражение, профессора, давайте не подменять понятия. Я сказал только то, что я сказал. Я сказал, что вошли туда каналы, формируемые ранее оговоренным указом Бориса Николаевича Ельцина, Общероссийской телерадиовещательной организации. Вот и все, это вот все, что я сказал. Это первое. Второе, значит, есть определенные критерии, а критерии были очень простые, они в первой концепции (которая была не концепция ФЦП, а просто концепция): информационно-развлекательные, спорт, культура, детский. Все. Вот они так и формировались, по тематическому что ли признаку.
Анна Качкаева: И канал регионов. А теперь у нас их переформатируют – что спорт, что Пятый (смеется).
Андрей Рихтер: Да, здесь как раз проблема.
Виталий Стыцко: Давайте спорт оставим в покое, потому что это для всех была определенная неожиданность.
Анна Качкаева: А теперь указ президента будем менять?
Виталий Стыцко: Посмотрим (смеется). Теперь, значит, по поводу регионального канала. В том наборе каналов, которые указаны в указе президента, предполагается, что будут развиваться региональные вставки канала "Россия", они сейчас существуют. И плюс к этому будет достаточно большой объем региональных вставок в канал "Вести-24", а на самом деле он называется "Российский информационный канал" – РИК. Так что здесь… Кроме того, сейчас готов практически частотно-территориальный план на второй мультиплекс. Второй мультиплекс – есть большие соображения – его можно будет почти параллельно с первым уже начинать развивать. Так приоритет, на мой взгляд, обязательно, да и не только на мой взгляд, об этом говорит и руководство, что один из приоритетов будет обязательно региональному каналу. Другой вопрос: а что подразумевать под региональным каналом?
Анна Качкаева: Вот вопрос! И на конгрессе как раз говорили о том, что это обязательно во втором мультиплексе. Да и не все регионы хотят.
Виталий Стыцко: Да и что подразумевается?
Анна Качкаева: Вот-вот, что под регионом и какие критерии. Во-первых, не все могут вещать там.
Виталий Стыцко: Еще на одном хотел бы остановиться. 24 канала. Во-первых, давайте разберемся с количеством каналов. Первое, сеть перового мультиплекса, которая строится за государственные средства, она строится для ликвидации информационного неравенства: 8 плюс 3 – 8 телевизионных плюс 3 радио. 24 – цифра, поставленная как задача президентом, чтобы к концу этого отчетного периода, как раньше говорили, до 2015 года было столько же, сколько в Москве. В Москве в эфире 22-24, ну, 24 уже, я уже даже счет потерял, и вот поставлена задача. Имеется в виду с учетом второго и третьего мультиплекса. Что касается увеличения количества каналов, колоссального количества каналов, знаете, у меня всегда возникает один вопрос. Наверное, Андрей, я и вы, Аня, часто бывали за границей и видели эти сотни каналов, и видели, что родилось, по сути дела, поколение, как это по-английски… человек, который ходит все время по каналам.
Анна Качкаева: Переключает, да.
Виталий Стыцко: С утра до ночи, с утра до ночи. Вопрос: сколько их нужно, этих каналов? Когда мне начинают говорить: 80 – мало, 100 – мало, 150 – мало… У меня лично, вот просто как у гражданина, возникает масса сомнений.
Анна Качкаева: Нет, ну, сомнения у вас не должны возникать, всегда лучше выбор, чем не выбор, свобода, чем несвобода, не будем…
Виталий Стыцко: 100 каналов – это не свобода, это профанация свободы.
Анна Качкаева: Это возможность. Понятно, что больше 5-6 мы не смотрим, но возможность иметь 600 гораздо лучше, чем иметь 20. Иначе зачем вы делаете 24, которые не обязательны на такой территории, это трата денег, на мой взгляд, но об этом мы еще поговорим.
Андрей Рихтер: Мы говорим о количестве каналов и сколько каналов реально смотрит каждый зритель у нас либо за границей. Хотя, действительно, никто не может сказать, что он смотрит 600 каналов каждый день, но вопрос в том, кто определяет, какие каналы смотрит зритель. И ситуация, которая складывается у нас, заключается в том, что не просто эти каналы утверждаются указом президента, в этом, может быть, ничего плохого и не было, но проблема в том, что определяются эти каналы абсолютно келейно и, на мой взгляд, без учета интересов зрителей и общества, без каких-либо публичных процедур определения этих каналов. И, судя по всему, таким же образом будут определяться второй и третий мультиплекс. Пока что ни в концепции, ни в каких-то официальных заявлениях никто не говорит о конкурсной процедуре, а говорит о роли РТРС и о том, что РТРС будет договариваться, заключать договоры с компаниями, которые будут выходить во второй и третий мультиплексы.
Анна Качкаева: Нет, Андрей Георгиевич, я вам скажу, что на Конгрессе НАТ (просто вы уже уехали, не слышали) господин Ксензов, это один из руководителей Роскомнадзора, сказал, что предполагается выработать подход к лицензированию. Не будет понятия так называемой универсальной лицензии, а будет два вида лицензий и лицензиатов - лицензия на вещание одного канала или лицензия на вещание пакета каналов. А эти лицензии будут поделены еще на два подкласса: одна лицензия - с использованием частотного ресурса, который будет выдаваться по решению конкурсной комиссии, а другая - лицензия на деятельность в универсальных средах, например, в интернете.
Андрей Рихтер: Вы же сами сказали, что господин Ксензов сказал, что процедура не определена.
Анна Качкаева: Не определена, конечно.
Виталий Стыцко: Вы знаете, я могу здесь просто добавить, что давайте различать сразу эфирное телевизионное вещание и все остальное. По эфирному телевизионному вещанию все, как было. Состава второго мультиплекса и третьего, и четвертого, и десятого, я думаю, пойдет на уровне Федеральной конкурсной комиссии, как это было сейчас. Только на одной частоте будет, так сказать, не один победитель, а восемь. Если на 8 каналов будут претендовать 60, значит, из 60-ти Федеральная конкурсная комиссия будет выбирать 8. Что касается критериев, извините, до сих пор Федеральная конкурсная комиссия работала точно так же, как, например, работает соответствующий орган во Франции: самый главный критерий - это так называемый "конкурс красоты", другими словами - программная концепция. В результате Федеральная конкурсная комиссия на основании программной концепции, раз, технических возможностей, два, финансовых возможностей, три, и так далее, определяет победителя. Подчеркиваю, только на одну частоту уже не один канал, а восемь - вот и вся разница.
Анна Качкаева: А вот в презентации господина Жарова опять за конгрессе был пункт - критерий к региональным каналам - письменная просьба или согласие губернатора по этому поводу.
Андрей Рихтер: Поддержка органов власти.
Анна Качкаева: Поддержка органами власти, да. Дальше можно написать: коррупционная - составляющая, политическая - составляющая.
Виталий Стыцко: Я думаю, что здесь наш зам. министра, уважаемый Александр Александрович был просто неправильно понят.
Анна Качкаева: Так это было написано словами в презентации.
Виталий Стыцко: Здесь речь идет несколько о другом. Если мы говорим о том единственном, который мы называем региональным каналом, ну, например, для предпочтения вхождения во второй мультиплекс, то это действительно в определенной степени тот самый единственный региональный (там же их еще может быть 5, 6 , 10), и вот тот единственный критерий - он должен служить рупором власти. Согласитесь, что это так.
Андрей Рихтер: Единственный, который попадет в мультиплекс, второй или третий, я правильно вас понимаю?
Виталий Стыцко: Единственный, который попадет во второй мультиплекс. Но там есть еще третий, четвертый...
Андрей Рихтер: Единственный региональный канал.
Виталий Стыцко: Я думаю, что больше одного регионального канала в мультиплекс вряд ли попадет. Теперь назовите мне хоть один регион, где есть серьезный выбор 4, 5, 6 каналов.
Андрей Рихтер: Но хотя бы два.
Виталий Стыцко: Стоп, 4, 5, 6 назовите.
Анна Качкаева: Томск, Екатеринбург, Красноярск...
Виталий Стыцко: Теперь давайте смотреть. Что мы подразумеваем под полноценным каналом?
Анна Качкаева: Полное самопрограммирование, конечно.
Виталий Стыцко: 24 часа в сутки.
Анна Качкаева: Ну, 24 ни один не вещает. 18 часов.
Виталий Стыцко: Ну, хорошо, 20, 18. Плюс к этому полное программирование. Плюс никакой не сетевой канал СТС, а собственный.
Анна Качкаева: Конечно. И деньги, и затраты. Потому что, как я понимаю, лицензировать собираются на весь субъект Федерации.
Виталий Стыцко: Мы все знаем, что телевидение - очень дорогая игрушка. И, между прочим, тут всегда возникает вопрос: а кто финансирует этот канал?
Анна Качкаева: А если это частники, которые все 15 лет справлялись?
Виталий Стыцко: Да пожалуйста!
Анна Качкаева: У меня такое ощущение, что вы как-то с удовольствием готовы потереть руками: ну, и бог с ними, пусть они помрут, раз они не могут справиться со всем этим.
Виталий Стыцко: Нет, это неправильно, потому что там работают очень интересные, творческие люди. Масса людей, которые фанатики телевидения, и это тоже очень важно. Но надо совершенно четко себе понимать, что вот эти мелкие телевизионные компании...
Анна Качкаева: Мелкие - это кто? Вот скажите, мелкие - это кто?
Виталий Стыцко: Объясняю кто. Вот у меня есть телевизионная компания в городе N, которая имеет базовый канал, например, даже самый лучший - "Культура", на что мы редко рассчитываем, чаще всего это ТНТ, СТС или прочие. СТС там занимает 12 часов. Они имеют лицензию, они имеют частоту, 12 часов занимает ТНТ, а 4 часа занимает вот этот канал, да и то с трудом на 4 часа. У него просто сил и возможностей нет.
Андрей Рихтер: Но зато как они важны для населения - эти 4 часа с местными новостями, с местными передачами, с местными проблемами. В тысячу раз важнее, чем остальные 12 часов СТС.
Виталий Стыцко: Правильно, абсолютно согласен с вами, даже не спорю. Но только, так сказать, он выжить-то не может, он экономически выжить не может. Это же совершенно понятно. Значит, единственный путь - это объединение нескольких в полноценный канал хотя бы с 18-20 часами вещания - и ради бога, в путь.
Анна Качкаева: Андрей Георгиевич, возражайте.
Андрей Рихтер: Виталий Петрович очень хорошо сказал, что сохранится конкурсная система, однако та концепция, которая утверждена премьер-министром, ничего про конкурсную систему не говорит. Она говорит о том, что второй и третий мультиплекс, про первый я уже не говорю, будут формироваться на местах специальными центрами. Эти центры будут существовать за государственный счет и создавать на базе ГУПа "Российские тереладиосети", с учетом необходимости включения региональных каналов. С учетом необходимости. Не с целью развития региональных каналов, а с учетом необходимости региональных каналов.
Виталий Стыцко: Андрей, не надо. Еще раз, давайте будем фактически корректны. Концепция, которая была просто - развития телерадиовещания, она вообще, так сказать, не говорила, там не было ни цифр, ни денег...
Андрей Рихтер: Я про последнюю говорю, сентябрьскую.
Виталий Стыцко: Последняя направлена на то, каким образом сделать сеть телевизионного вещания. Там о программной политике вообще ничего нет. Там вообще ничего нет, там все вопросы организационно-технические.
Андрей Рихтер: Вы говорите, что региональные каналы будут включаться в рамках решения общегосударственных задач. Это что - техника или политика?
Виталий Стыцко: Нет, это совершенно четкая... То есть теперь о каких центрах идет речь?
Анна Качкаева: Мультиплицирования, РТРС.
Виталий Стыцко: Объясняю еще раз, чтобы было понятно даже не вам, а населению. Значит, система распространения по нашей очень обширной родине, так сказать, такова, что поднимается сигнал на спутник, дальше он спускается со спутника на приемную антенну и на соответствующее оборудование. Дальше туда нужно подмешать местную программу и местную рекламу. Вот для чего делаются эти центры коммутации, по сути дела. Вот они для чего нужны, а не для того, что этот центр в руках РТРС будет формировать программную политику. Это чисто технический вопрос.
Анна Качкаева: Подождите, но если опять же на конгрессе сказали, и Малинин признал, что он стал естественным монополистом и будет получать зонтичную лицензию, и что пока тем, кто вещает в аналоге, придется договариваться именно с этими центрами РТРС, что они даже будут лицензировать частных операторов в регионах, ну, это так или иначе не только техника, это, конечно, еще и вопрос влияния на содержание.
Андрей Рихтер: Это деньги и программная политика, больше ничего.
Виталий Стыцко: Так вот, теперь я хочу на это, если можно, возразить. К моему великому сожалению, у меня была собственная секция, а не присутствовал на том, что говорил уважаемый Алексей Весьмирович. Но вот там, где все написано, позиция совершенно четкая и однозначная: второй, третий, последующие мультиплексы - без копейки денег бюджетных, с привлечением средств бизнеса, кого хотите. Другой вопрос, что сейчас Малинин совершенно справедливо ставит вопрос: я сделаю сеть первого мультиплекса, у меня появляется возможность и второй развернуть за те же...
Анна Качкаева: И третий, и пятый...
Виталий Стыцко: Третий, пятый - не уверен, я знаю их финансовое положение.
Анна Качкаева: Денег не хватит.
Виталий Стыцко: Очень хорошо знаю финансовое положение РТРС, поэтому насчет третьего, пятого... Так, значит, предположим, он за собственные средства, и привлекая, может быть, какие-то дополнительные, разворачивает сеть второго мультиплекса. Что в этом плохого, если состав второго мультиплекса идет через Федеральную конкурсную комиссию? Объясните мне.
Анна Качкаева: Да нет, ничего плохого. Просто по пути - опять же это к разговору о роли РТРС в цифровизации...
Виталий Стыцко: То, что он монополист, - она и был монополистом, и будет.
Анна Качкаева: А еще было сказано, когда задали вопрос господину Жарову, а что делать с приставками. Мы вот в некоторых зонах цифрового вещания, опытных, уже начали чего-то делать. И зам. министра сказал: "Я бы не торопился покупать цифровые приставки, потому что у РТРС, возможно, будут свои подрядчики". Это уже что? Это уж не просто монополист, это монополист везде.
Виталий Стыцко: Вы меня извините, я могу высказать... Не помню я этой фразы Жарова, честное слово, не помню.
Анна Качкаева: Он отвечал на вопрос.
Виталий Стыцко: Наверное. Я могу сказать просто и как инженер, и как человек, знающий промышленность, и, наверное, не зря я вел секцию совместно с Министерством промышленности по телевизионному оборудованию...
Анна Качкаева: Именно поэтому вас и спрашиваю, потому что Жаров тоже не технарь.
Виталий Стыцко: Значит, очередь изготовителей телевизионных приставок стоит на улице. Это не бог весть что, достаточно уже налажено дело, и это для промышленности неплохой бизнес. Я не верю, что один из производителей сможет стать монополистом на все приставки. Более того, вот до тех пор, пока я нахожусь на своем месте, я сделаю все, чтобы это даже близко не было к монополизму.
Анна Качкаева: Андрей, у вас какое-то еще возражение или недоумение, я так понимаю, судя по вашей реакции.
Андрей Рихтер: Я просто хотел бы, чтобы были записаны слова уважаемого коллеги о том, что Федеральная конкурсная комиссия будет определять состав второго и третьего мультиплексом. Потому что концепция, которую утвердил премьер-министр, об этом ничего не говорит. И мне интересно будет узнать, где об этом будет сказано когда-нибудь, если будет.
Виталий Стыцко: Да это будет сказано очень просто. Сейчас мы готовим поправки к закону о связи, первое, и к закону о СМИ. К тому самому знаменитому красивому закону...
Анна Качкаева: Все-таки тронут его.
Виталий Стыцко: ...где мы не тронем ничего, кроме немножко, так сказать...
Анна Качкаева: Деталей вот этих.
Виталий Стыцко: В связи с увеличением количества каналов на частоте, совершенно однозначно, все это пойдет через Федеральную конкурсную комиссию.
Андрей Рихтер: А почему нельзя было пустить и первый мультиплекс через Федеральную конкурсную комиссию, если так все будет хорошо?
Виталий Стыцко: А зачем? Я, например, считаю, что президент правильно сделал. Он решает важную социальную проблему.
Андрей Рихтер: А социальные задачи с участием Федеральной конкурсной комиссии нельзя решить?
Виталий Стыцко: А зачем, когда есть совершенно очевидные вещи? На наш взгляд, вот этот указ президента, к которому я, честно говоря, имел самое непосредственное отношение, занимался им, мне кажется, что в нашей стране указом президента, который определил восемь социально значимых каналов и сказал, что они должны быть доступны каждому, это важная задача.
Анна Качкаева: НТВ, конечно, очень социально значимый канал... Ну, ладно.
Андрей Рихтер: Скажите, пожалуйста, а в чем тогда очевидность того, что есть спортивный канал, детский канал, но нет, скажем, образовательного канала? В чем очевидность этого?
Виталий Стыцко: Детский канал есть база, на котором его можно достаточно быстро и эффективно создать. Что подразумевать под образовательным каналом?
Андрей Рихтер: Ну, у нас был "Российские университеты".
Виталий Стыцко: Вот мы с вами, двое профессоров, давайте посчитаем, во-первых, сколько это стоит.
Андрей Рихтер: Ну, не дороже детского.
Виталий Стыцко: Минуточку. Ни у кого из слушателей нет сомнений, что мы с вами что-то понимаем в образовании. Мы где-то чему-то учились, кого-то учили, вот давайте теперь немножко, так сказать, посчитаем. Во-первых, сколько это будет стоить? Но это вопрос второй, а главное - что там будет? Ведь не зря говорят: даже не очень важно, чему учить, важно - кто учит. Вот давайте мы попробуем найти людей вот таких, концепцию...
Андрей Рихтер: А что будет на детском канале - уже ясно.
Анна Качкаева: Мы это видели в "Бибигоне" и "Теленяне". А со спортом теперь уже неясно. Давайте послушаем звонки. Игорь из Москвы, вы в эфире, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Вы извините, я вам правду скажу. На самом деле, я вашу программу слушаю, обычный такой потребитель услуг, и начиная со слова "мультиплекс" - в общем, ничего не понятно. То есть те фамилии, на которые вы ссылаетесь, вот мне, рядовому потребителю, абсолютно ничего не говорят. И перспектива какова, что мне делать - телевизор покупать, приставку - их того, что вы сказали, я не понял. А конкретный мой вопрос касается сегодняшнего дня, может быть, вы мне ответите. У меня сложилось такое впечатление, что я сейчас могу смотреть какие-то каналы, я могу подписаться на какие-то пакеты. В общем, мне предлагают как российские, так и западные каналы, но, вы знаете, я все-таки бывший гражданин Советского Союза, и я так понимаю, что Россия - чуть ли не единственная страна СНГ, которая не имеет возможность смотреть каналы своих соседей, в общем-то, союзников по СНГ. И у меня вопрос: как бы планируется когда-нибудь на какой-нибудь основе именно смотреть каналы союзных республик, а не английские каналы, понимаете?
Анна Качкаева: Спасибо, сейчас вам ответят. Виталий, с вас, наверное, начнем. Я просто скажу, не пугайтесь слова "мультиплекс". Я его сознательно не употребляю, а технари его употребляют, потому что привыкли к нему. На самом деле это - пакет или перечень каналов, которые в этой цифровой оболочке будут выходить на одной частоте.
Виталий Стыцко: Я тоже в последнее время стараюсь говорить "пакет", потому что "мультиплекс" - наверное, не очень хорошо.
Анна Качкаева: Не понимают, это правда. Это будет понятно, когда начнется пропаганда.
Виталий Стыцко: По СНГ буквально два слова. Очень важный, действительно, вопрос и актуальный. Я думаю, что современное развитие, которое сейчас получает канал "Мир", во многом сможет...
Анна Качкаева: Да, там очень, кстати, приличные программы.
Виталий Стыцко: Он сейчас хорошо развивается, мы его поддерживаем всячески. Я думаю, что он может реально претендовать, и мы это писали самому высокому руководству страны, может реально претендовать на место во втором мультиплексе. В определенной мере он эту нишу как-то заполнит. Хотя, конечно, совершенно правильно: появятся частоты - нужно наших ближайших соседей знать.
Андрей Рихтер: Подождите секундочку, так кто определяет, кто может претендовать на второй мультиплекс, все-таки - вы или Федеральная конкурсная комиссия.
Анна Качкаева: Будут рекомендовать.
Андрей Рихтер: Вы говорите, что написали, что может претендовать. То есть вы определяете, кто может претендовать, кто не может претендовать?
Виталий Стыцко: Я, во всяком случае, почему министерство не может выразить свое мнение, кто может претендовать?
Андрей Рихтер: Это не просто мнение.
Анна Качкаева: Да, это практически приказ (смеются).
Андрей Рихтер: Это не мнение Московского университета или каких-то других организаций.
Анна Качкаева: Или вас как профессора технического вуза.
Виталий Стыцко: Вы совершенно не правы. По-моему, если бы меня спросили, может ли, например, канал "Россия" или Первый канал, например, НТВ... Были больше сомнения по поводу...
Анна Качкаева: А, все-таки были! Тем не менее, "Мир" туда не поставили.
Виталий Стыцко: Их очень много...
Андрей Рихтер: А поставили частного вещателя, которого могли и не ставить.
Андрей Рихтер: Может быть, нужно было все-таки "Мир" посоветовать?
Виталий Стыцко: Советовались пять лет, все-таки когда-то надо было решать.
Анна Качкаева: Виталий Петрович, отвечая еще Игорю по поводу приставок. Пока не торопитесь. Телевизоры надо покупать с цифровым форматом, это уже точно. Через год запретят ввоз с нецифровым тюнером, поэтому вот об этом подумайте. А в "Акадо" есть, кстати, белорусский канал, как есть и в других еще кабельных сетях. И вот с этим связан мой вопрос. Даже исходя из того, что переход на цифру в таких регионах, как Москва, где есть 24 канала, будет осуществляться не в первую очередь, о чем вы сказали, потому что это будут более тяжелые зоны, приграничные и так далее, почему вы убеждены, что необходимость цифрового вещания, эфирного, в таком городе нужна? Как мне, вот потребителю "Акадо" или потребителям "НТВ-Плюс", объясните, что это мне нужно? А если не нужно, то зачем на это тратить деньги?
Виталий Стыцко: Готов объяснить. Во-первых, еще раз, начинаю с начала самого, предпосылок этой программы. Предпосылки программы заключаются в том, чтобы полностью ликвидировать, как нам кажется, это информационное неравенство. Отсюда оно в основном предназначено для малых городов, малых населенных пунктов.
Анна Качкаева: Для села.
Виталий Стыцко: То есть там, где совсем плохо с культурным и телевизионным уровнем. Я всегда настаивал, и многие меня поддерживали, что она абсолютно неактуальная или актуальная во вторую, третью очередь для крупных городов-миллионников. Там прекрасное кабельное телевидение. Кабельное телевидение наращивает каналы, мы им разрешаем, даем разрешения на эксплуатацию кабельных сетей совершенно без всяких условий. То есть кабельное телевидение мощно развивается. Его подпирает спутниковое непосредственное, которое тоже имеет свою аудиторию. Но только не надо забывать, что и то, и другое - это до сих пор платное телевидение, а когда мы говорим об эфирном, мы говорим о бесплатном. Это позиция, извините, одна из ключевых.
Анна Качкаева: Но в больших городах это уже не имеет значения. Уже видно, что не имеет значения.
Виталий Стыцко: Да, наверное. Анна, я думаю, это действительно так.
Анна Качкаева: И по расчетам, 3-4 миллиона только к 2015 году домохозяйству будут нуждаться в этом эфирном телевидении, остальные, скорее всего, уйдут в кабельные сети.
Виталий Стыцко: Но это возможность охватить всю страну и дать каждому 8 каналов.
Анна Качкаева: Сергей Алексеевич, Москва, вы в эфире, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Вы обычно ведет иногда передачи, что мы смотрим по телевизору, и я немножечко хочу маленький мостик туда перекинуть. Дело в том, что очень хочется вам позвонить, да только смотреть нечего по телевидению, по большому счету.
Анна Качкаева: А по поводу темы сегодняшней программы у вас есть какое-нибудь мнение?
Слушатель: Это мое личное мнение, да. Вот чиновник так говорил, что вот, общеобразовательные передачи, а где мы найдем людей такого уровня и так далее. Все эти проблемы легко решаются, и они не намного дороже, а может быть, даже значительно дешевле. Потому что большое количество передач по физике, химии, биологии и так далее уже давно есть, их можно прекрасно повторять, и не один год. Они вообще полностью себя окупят. Я радиослушателей, и радио я слушаю больше 60 лет. Меня как раз интересует это в большей степени. Я даже "Маяк" сейчас принимаю с большими помехами. Знаете вы или нет, но ваши передачи я принимаю с помехами почти постоянно. А я нахожусь в Москве. Такое впечатление, что мешают.
Анна Качкаева: Про Радио Свобода могу вам сказать, что у нас передатчик - средние волны, это действительно помехи в любом большом городе. С цифрой нам тоже будет полегче. А вообще, старайтесь слушать нас в Интернете, в Москве это возможно, широкополосный доступ позволяет. Но я думаю, что вообще с частотами для радио большие проблемы, потому что технически они еще, по-моему, хуже выглядят, чем телевизионные.
Виталий Стыцко: Одно слово добавить к радио хочу. С 2012 года федеральная целевая программа предусматривает постепенный переход на цифровое вещание средних, именно средних, длинных и коротких, где самые большие проблемы.
Анна Качкаева: По поводу содержания, как я понимаю.
Андрей Рихтер: Я согласен со слушателем, что социальный эффект образовательных программ либо других программ, которые действительно нужны зрителям, намного бы перевесил все те расходы, которые, возможно, государству пришлось бы понести на создание подобного рода канала. И государство у нас не самое бедное и не самое скупое в отношении телевидения. Поэтому, на мой взгляд, выход был бы как раз в совершенствовании лицензирования телерадиовещания, в создании Федеральной конкурсной комиссии, которая была бы независима от Министерства связи и массовых коммуникаций, которое, как выясняется, может рекомендовать, кто может претендовать на частоты во втором, третьем мультиплексе, видимо, и так далее.
Анна Качкаева: Я просто зачитаю мнения наших слушателей, которые говорят о том, что, "конечно, аналоговое вещание, наверное, когда-нибудь исчезнет, а с приходом цифрового нужны специальные приставки, дорогие телевизоры, кабельные сети. Вряд ли это реально в стране, где 80 процентов населения полунищие". Просить Андрей ваше мнение, но вы уже отчасти ответили, что как раз первый пакет и должен решить такую задачу.
Андрей Рихтер: Вы можете сказать, что после июля 2015 года аналоговое телевидение останется в Российской Федерации?
Виталий Стыцко: Ни в одном регионе страны до тех пор, пока насыщение приставками не достигнет 95-98 процентов, имеются в виду приставки и цифровые телевизоры, аналоговое телевидение не будет отключено.
Андрей Рихтер: И в то же время переход должен произойти к июню 2015 года.
Виталий Стыцко: Да, и тем не менее, задача ставится - до 2015 года. Если до 2015 года не удастся решить задачу, у нас есть запасные варианты. Ну, например, Первый и Пятый телевизионные каналы, которые не входят в решение РКР 06.
Анна Качкаева: Ой-ой, про Женеву не будем.
Андрей Рихтер: Короче, есть резерв.
Анна Качкаева: Да. Виталий Стыцко, Андрей Рихтер... Я думаю, что это была первая беседа, точно не последняя, потому что я уже не собираюсь бросать эту тему, несмотря на то, что государство никак не может сформулировать, когда оно займется пропагандой, чтобы люди лучше понимали, что такое цифра. Я благодарю своих гостей.