Однажды в рижской военной части всеобщая воинская повинность свела и подружила нескольких будущих знаменитостей - режиссера Юриса Подниекса, музаканта Олега Молокоедова и Петра Вайля. Служба, как рассказывает в своих воспоминаниях о Вайле Олег Молокоедов, была не в радость, зато радостью было общение:
- Мы с ним служили вместе с 1969 по 1971 год. Это было в Риге, часть 11143 на улице Дунтас. Часть была радиотехническая, занимались мы тем, что шпионили за самолетами, которые летали над Балтийским морем, а заодно следили за американскими военными базами на случай ядерной атаки. Слушали разговоры летчиков, которые летали во Вьетнаме. На месте этой части ничего не осталось, только деревья, которые мы с Петей посадили. Не мы, конечно, одни - вся часть тогда сажала деревья, и два дерева, мое и Петино, там стоят.
- Что вас сблизило? Вы приехали из Литвы, он рижанин.
- Он стоял дневальным и дежурил у тумбочки, когда мы с ним в первый раз встретились. Я еще поразился полному несоответствию формы с его обликом, уж слишком он не вписывался в нее. Представьте себе очень молодого и не такого длинноволосого, не бородатого Карла Маркса, одетого в военную форму…
Была небольшая группа призывников, которые пришли в армию позже положенного. Нас было таких человек шесть-семь. Мы были старше, и как-то все вместе сразу создали группу близких по духу. Он как-то меня вычислил, стали сразу же интенсивно общаться. Я не сказал бы, что мы были с ним очень близки, но все же были друзьями.
Человек он совершенно необычайный, Петр Вайль, Петя. Петька, как мы его называли. С ним находиться – значит быть в непрерывном творческом поиске. Это было смешно, это было всегда уютно. У него был совершенно необычайный интеллект, необычайное обаяние или, как принято сейчас говорить, харизма, он притягивал к себе мгновенно.
- Приключений было много?
- Конечно, и связаны они, конечно, были с нарушением воинской дисциплины. Армия для меня, как ни странно, одно из положительных воспоминаний – только благодаря тому, что я служил с такими людьми, как Юрис Подниекс, как Петр Вайль, как Володя Раковский. Сама служба была не в радость, в радость было это общение. Я очень прирос тогда к Риге.
- Вайль потом приезжал в Литву?
- Он неоднократно приезжал в Вильнюс. Просто так, погулять. В советские годы мы просто ездили друг к другу в гости, продолжали это замечательное, начатое в армии общение. Потом я часто с ним виделся, так как я в Риге учился на факультете журналистики. Кстати, на журналистику я пошел во многом благодаря Пете, он тоже после армии поступил на журналистику, только не в Риге, а в Московский полиграфический институт.
Когда он стал уже довольно известным человеком, он приезжал в Ригу. Собрал всех нас, гуляли по Риге, съездили на взморье. Рядом с Петей очень обогащаешься. Это фонтан, извергающий новые идеи и знания. Совершенно феноменальная память, чему я искренне завидовал. Петя помнил все: фамилии всех командиров взводов, всех сослуживцев помнил, песни, которые мы тогда пели. Многие говорят, что Вайль был необычайно вкусен. Это так. Это было какое-то пиршество ума, обаяния, веселья. Мы оба очень любили "Гаргантюа и Пантагрюэль". И еще одна книга, которая пронизала наше общение - "Москва-Петушки". Петя читал ее прекрасно, читал просто фантастически.
Петя всегда был лидером. Заученные анекдоты, занудство в компании было для Пети неприемлемо. Он тут же выволакивал человека из этого состояния, и анекдоты сочинялись на ходу. Импровизация, непрекращающийся дивный театр... Петя был настоящей литературой в жизни. Царствие ему небесное.
- Мы с ним служили вместе с 1969 по 1971 год. Это было в Риге, часть 11143 на улице Дунтас. Часть была радиотехническая, занимались мы тем, что шпионили за самолетами, которые летали над Балтийским морем, а заодно следили за американскими военными базами на случай ядерной атаки. Слушали разговоры летчиков, которые летали во Вьетнаме. На месте этой части ничего не осталось, только деревья, которые мы с Петей посадили. Не мы, конечно, одни - вся часть тогда сажала деревья, и два дерева, мое и Петино, там стоят.
- Что вас сблизило? Вы приехали из Литвы, он рижанин.
- Он стоял дневальным и дежурил у тумбочки, когда мы с ним в первый раз встретились. Я еще поразился полному несоответствию формы с его обликом, уж слишком он не вписывался в нее. Представьте себе очень молодого и не такого длинноволосого, не бородатого Карла Маркса, одетого в военную форму…
Была небольшая группа призывников, которые пришли в армию позже положенного. Нас было таких человек шесть-семь. Мы были старше, и как-то все вместе сразу создали группу близких по духу. Он как-то меня вычислил, стали сразу же интенсивно общаться. Я не сказал бы, что мы были с ним очень близки, но все же были друзьями.
Человек он совершенно необычайный, Петр Вайль, Петя. Петька, как мы его называли. С ним находиться – значит быть в непрерывном творческом поиске. Это было смешно, это было всегда уютно. У него был совершенно необычайный интеллект, необычайное обаяние или, как принято сейчас говорить, харизма, он притягивал к себе мгновенно.
- Приключений было много?
- Конечно, и связаны они, конечно, были с нарушением воинской дисциплины. Армия для меня, как ни странно, одно из положительных воспоминаний – только благодаря тому, что я служил с такими людьми, как Юрис Подниекс, как Петр Вайль, как Володя Раковский. Сама служба была не в радость, в радость было это общение. Я очень прирос тогда к Риге.
- Вайль потом приезжал в Литву?
- Он неоднократно приезжал в Вильнюс. Просто так, погулять. В советские годы мы просто ездили друг к другу в гости, продолжали это замечательное, начатое в армии общение. Потом я часто с ним виделся, так как я в Риге учился на факультете журналистики. Кстати, на журналистику я пошел во многом благодаря Пете, он тоже после армии поступил на журналистику, только не в Риге, а в Московский полиграфический институт.
Когда он стал уже довольно известным человеком, он приезжал в Ригу. Собрал всех нас, гуляли по Риге, съездили на взморье. Рядом с Петей очень обогащаешься. Это фонтан, извергающий новые идеи и знания. Совершенно феноменальная память, чему я искренне завидовал. Петя помнил все: фамилии всех командиров взводов, всех сослуживцев помнил, песни, которые мы тогда пели. Многие говорят, что Вайль был необычайно вкусен. Это так. Это было какое-то пиршество ума, обаяния, веселья. Мы оба очень любили "Гаргантюа и Пантагрюэль". И еще одна книга, которая пронизала наше общение - "Москва-Петушки". Петя читал ее прекрасно, читал просто фантастически.
Петя всегда был лидером. Заученные анекдоты, занудство в компании было для Пети неприемлемо. Он тут же выволакивал человека из этого состояния, и анекдоты сочинялись на ходу. Импровизация, непрекращающийся дивный театр... Петя был настоящей литературой в жизни. Царствие ему небесное.