Марина Тимашева: Чехов вечно вышучивал юбилеи. Но, вот те раз – 150 лет со дня его собственного рождения. Берлинский театральный педагог и режиссер Юрий Альшиц, когда-то учившийся на знаменитом режиссерском курсе Васильева, где играли “6 персонажей”, приурочил к юбилею Чехова необычную международную акцию, о которой он рассказал Юрию Векслеру.
Юрий Альшиц: 150 лет со дня рождения Чехова. Мы думали разные делать официальные, обычные, традиционные юбилейные торжества. А потом я подумал, что это скукотища и вульгарно, и, думаю, что Чехов бы сам от этого отказался. И я подумал, что какая-то должна быть альтернативная идея и не московская, и обязательно не там, где он родился, и не там, где он умер. Что-то придумать там, куда другие не поедут отмечать 150-летие Чехова. И тогда пришла идея с Ельцом. Это город, о котором Нина Заречная в четвертом акте говорит, что она едет туда.
Звучит фрагмент фильма:
- Завтра ехать в Елец, с мужиками, в третьем классе. А в Ельце образованные купцы будут приставать с любезностями. Груба жизнь!
- Зачем - Елец?
- Ангажемент на всю зиму. Надо ехать.
Юрий Альшиц: Я подумал, что неплохо в конце января поехать в этот провинциальный город. Выяснил, что там есть театр, что в городе около 60-70 тысяч жителей. И тогда я подумал: почему бы всем европейцам туда не приехать? А если приехать, то нужно что-то делать, а не только выпивать. Тогда возникла идея поставить памятник Нине Заречной, то есть поставить памятник актрисе. Для меня актриса это не Джина Лолобриджида или Элизабет Тейлор, а вот такая актриса, которая каждый день встает, надевает старое пальтишко, идет в холодный театр, в гримуборную, выходит на сцену, играет…. Провинциальная актриса, которая повседневно несет свой крест и верует, что делает какое-то золотое дело. Вот, собственно говоря, идея была собраться всем и поставить памятник Нине Заречной. Год назад я написал письмо, отправил по интернету всем моим бывшим коллегам, студентам, актерам, режиссерам с предложением создать акцию.
Юрий Векслер: И как на него откликнулись?
Юрий Альшиц: Я думал о двух вариантах отклика. Первый: что вообще никто не откликнется. Это мне тоже было бы радостно ернической позиции, что, вот докатились, в театре уже никого ничего не интересует, даже такие романтические проекты.
Второй вариант - что люди откликнутся. И люди откликнулись. Прежде всего, мои студенты, бывшие студенты, актеры, потом мне стали писать из разных стран, пришли письма, стали пересылать деньги. Но это все я отдал своему ассистенту, итальянцу Рикардо Пармьери, и он этим занимается. Потом попросили у “Российских железных дорог”, чтобы нам дали вагоны. И нам дали. Нам помог и Олег Павлович Табаков, и Анатолий Миронович Смелянский. И вот 27 января в 20 часов встречаемся в зале ожидания на Павелецком вокзале и едем на Липецком поезде в Елец. Собираются люди, приезжающие из десяти стран Европы: Норвегии, Швеции, Италии, Франции, Голландии, и так далее, чтобы сесть в этот поезд. В Ельце должна быть конференция “Образ актера в произведениях Чехова”. Потом мы будем вместе обсуждать памятник, каким должен быть образ Нины. Потом будет в этот же день благотворительный музыкальный концерт, как бы подарок Чехову. Все актеры со всей Европы будут там петь, танцевать... Это первый день. На следующий день мы идем в церковь, там будет молебен памяти Чехова. Потом установка фундамента памятнику - каждый привезет из своей страны камень и заложит его в фундамент. А позже - вечер из чеховских сцен, где будут играть люди из разных стран на разных языках.
Юрий Векслер: Скажите, уже известно имя скульптора, который будет делать памятник?
Юрий Альшиц: Ой, есть много вариантов. Есть и студенты из Сиенны, из Италии, и есть известный скульптор из Франции, и из Голландии. Но я хотел бы, прежде чем называть имя, обсудить идею с актерами. Вот пройдет конференция - что такое образ актрисы, и потом будет общее обсуждение. Мне кажется, оно важно.
Юрий Векслер: Пьесы Чехова в Европе ставятся постоянно, повсеместно, ежегодно, и такое ощущение, что если он не второй после Шекспира…
Юрий Альшиц: Он - второй. Это общеизвестно.
Юрий Векслер: Чем вы это объясняете? Что они в нем нашли? Сам Чехов, я думаю, удивился бы, что по всему миру так часто ставят его пьесы.
Юрий Альшиц: Темы, которые он затрагивает, и перо его, не имеют отношения к какому-то конкретному веку. Я думаю, что это можно будет ставить и через сто лет, там затрагиваются вещи, которые, как и у Шекспира, всегда живы, всегда волнуют. Другое дело, как сегодня прочитать Чехова, в чем секрет. Вот сейчас мы сидим, на улице снег, в белом снеге видно очень много всего. Вот чеховские сюжеты - очень простые, но в этих сюжетах, в этих простых историях можно увидеть очень много. Каждый век видит в этом отражение своих собственных проблем. Я думаю, что дело в этом. Конечно, он заложил фундамент вообще всей драматургии 20-го века. Но, думаю, что дело не в форме, а в том, что в этом, каком-то дребезжащем материале, не конкретном, можно увидеть все.
Юрий Векслер: Юрий Альшиц хочет, чтобы в Ельце возник памятник Нине Заречной, памятник актрисе. Действительно, прекрасная романтическая идея. Я видел много памятников самому Чехову, в частности, в немецком Баденвайлере, где Чехов умер.
Но лучше всех виденных мною до сих пор памятников Чехову - памятник, который создал в адекватном любимому писателю материале, слове, Фридрих Горенштейн. Его, написанное более 40 лет назад, эссе “Мой Чехов осени и зимы 1968 года” начинается так: “Чехов умер раньше Льва Толстого, но именно Чехов подытожил духовный взлет российского XIX века, да, пожалуй, и духовный взлет всей европейской культуры — эпоху Возрождения, юность свою, проведшую в живописи Италии, Испании, Нидерландов, молодость - в шекспировской Англии, зрелые годы - в музыке и философии Германии, и наконец, уже на излете, уже, как бы последними усилиями, родившую российскую прозу, на которой лежит подспудный отпечаток усталости и чрезмерных напряжений, свойственных всякой старости, отпечаток старческого ребячества, детской чистой мечты, щемящей грусти по ушедшим годам, наивной веры и мудрой иронии”.
Марина Тимашева: Юрий Векслер рассказал нам про замечательный, оригинальный замысел Юрия Альшица. И вы слышали фрагмент из киноверсии “Чайки” Юрия Карасика.