Бывший главный юрист ЮКОСа Дмитрий Гололобов сомневается в успехе акционеров компании в Страсбургском суде по правам человека, о чем он написал в статье для сайта Радио Свобода. РС готово предоставить слово и тем, кто с точкой зрения адвоката Гололобова не согласен. Процесс по иску акционеров компании должен начаться 4 марта.
Для справки:
Дмитрий Гололобов родился в 1969 году. Выпускник Тверского госунивеситета. Адвокат. Ныне доктор права.
Начинал карьеру в "Тверьуниверсалбанке", откуда перешел на работу в банк "МЕНАТЕП". Бывший глава правового управления НК "ЮКОС" и "ЮКОС-Москва", член адвокатской палаты города Москвы.
В 2004-ом был обвинен в причастности к делу о выводе активов Восточной нефтяной компании, присвоении акций ряда предприятий и отмывании преступно нажитых средств, неоднократно допрашивался. Выехал за рубеж, впоследствии организовал и возглавил юридическую фирму "Gololobov & partners. Russian advisers" в Лондоне.
В 2004 году объявлен в международный розыск. Великобритания отказала российской стороне в экстрадиции Гололобова, усмотрев в его преследовании политические мотивы.
С момента отъезда из России Дмитрий Гололобов неоднократно выступал в российских средствах массовой информации.
Так, в 2007-ом на страницах газеты "Ведомости" Гололобов призвал Михаила Ходорковского к пониманию того факта, что из-за политических амбиций последнего преследованиям подвергаются рядовые сотрудники ЮКОСа.
Выступая в эфире Радио Свобода в 2009-ом, Гололобов утверждал, что в свое время Михаил Ходорковский нарушил негласную договоренность между Владимиром Путиным и крупными российскими предпринимателями о том, что последние не вмешиваются в политику в обмен на сохранность своих активов.
* * *
Пять узлов ЮКОСа
Дмитрий Гололобов – специально для сайта Радио Свобода
Год назад на вручении премии "Фемида" представитель России в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) Павел Лаптев сказал: "Пресса, так и напишите, что я заявил, что Россия выиграет дело [ЮКОСа]. Выиграть можно, используя процедуры ЕСПЧ". Многие не раз пытались предсказать возможный исход этого беспрецедентного процесса. Я попытался свести как ранее рассматривавшиеся, так и упущенные экспертами аргументы в несколько смысловых "узлов", принципиально важных для понимания перспектив предстоящего в Страсбурге громкого разбирательства по делу ЮКОСа.
Суд после смерти
Стоит сразу оговориться, что решение ЕСПЧ о частичной приемлемости так называемой "корпоративной" жалобы ЮКОСа отнюдь не устанавливает безупречность позиций компании, а прямо указывает на неприемлемость определенных ее заявлений. Так, суд однозначно указал, что отсутствие ответа Министерства по налогам и сборам на возражения компании по заявленным к ней претензиям не ущемляет справедливости процедуры, и министерство не было обязано предоставлять эти возражения. Суд также отверг жалобы компании по поводу обеспечения ей доступа к правосудию в соответствии со ст.35 Конвенции о правах человека. Все это свидетельствует о том, что ЕСЧП рассматривает позиции заявителя как далеко не однозначные и все аспекты дела буду подвергнуты пристальному анализу.
Один из любопытнейших моментов дела ЮКОСа - его продолжение после ликвидации самой компании. В своем решении о приемлемости ЕСПЧ, руководствуясь практически единственным прецедентом, разрешающим сходные вопросы (Capital Bank AD v. Bulgaria), указал, что дела о нарушении прав человека перед Европейским судом имеют также и моральный аспект, который обязательно должен быть учтен при решении вопроса, стоит ли продолжать дело, когда заявитель прекратил свое существование. Однако в решении ЕСЧП о приемлемости жалобы ЮКОСа остался за скобками принципиальный вопрос - о попытках компании отозвать свое заявление или представить в суд свое мнение после того, как вступила в действие процедура банкротства ЮКОСа, представляемого уже не прежним менеджментом, а конкурсным управляющим.
Да, суд признал полномочия английского адвоката Пирса Гарднера как представителя заявителя в процессе, но никак не разрешил вопрос о полномочиях и заявлениях Эдуарда Ребгуна, что, очевидно, может иметь место в окончательном решении. Пока неясно, как и на основании чего Ребгун (признанный, кстати, законным представителем ЮКОСа в ряде стран, включая США) может быть исключен из процесса. И тут заявителей могут ожидать неожиданности.
Гаага v Страсбург
Одним из "камней", о которые может "споткнутся" дело ЮКОСа, является, как это ни странно, и факт рассмотрения сходного дела в Постоянной палате Международного третейского суда в Гааге. Напомним, что пункт "б" ст. 35 Конвенции предусматривает, что суд не принимает к рассмотрению никакую индивидуальную жалобу, если она является по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Судом, или является предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования, и если она не содержит новых относящихся к делу фактов. Естественно, что вопрос сходности фактов - сугубо оценочный и должен быть рассмотрен судом, но в целом существенная схожесть аргументации в обоих процессах очевидна.
Мистические налоги
Страсбургский суд уважает суверенное право стран устанавливать самый широкий спектр налогов, причем некоторые из них могут носить и конфискационный характер (cм., например, дело Voggenberger Transport GmbH v Austria). Другой пример: словацкая компания пыталась оспорить решение налоговых органов, которые насчитали ей налогов в размере около 500% ее прибыли, – и проиграла дело (Fratrik v Slovakia). Логика ЕСЧП проста: не нравятся налоги – можешь не работать в этой стране.
Статья 1 Первого протокола устанавливает, что "предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов". Таким образом, вопрос о налогах стоит особняком в прецедентах Европейского суда.
Согласно позиции ЕСЧП, при взыскании налогов должен существовать справедливый баланс между интересами государства и частными интересами. На этом основании Европейский суд иногда даже вставал на позицию возможности ретроспективного взыскания налогов (NAP Holdings UK Ltd v United Kingdom,). Более того, ЕСЧП отрицательно относится к попыткам оспорить ретроспективное применение законодательства в тех случаях, когда оно связано с противодействием государства определенным схемам уклонения от уплаты налогов (A, B, C and D and M.A. cases).
Именно этот аспект и является краеугольным в деле ЮКОСа. Если суд определится с тем, что ЮКОС уклонялся от уплаты налогов, а государство в силу ряда причин недостаточно активно пыталось этому противодействовать (приблизительно такую позицию заняла Россия в своих меморандумах, направленных в ЕСПЧ), ничего хорошего ждать заявителю опять же не стоит.
Политическая мотивация
Соглашусь с мнением, что основной интерес заявителя в деле - не компенсация убытков, а получение реального рычага влияния на Россию путем получения решения, где бы указывалось, что ЮКОС был разрушен по политическим мотивам.
Сегодня, кстати, вопрос о политической мотивации в деле ЮКОСа носит причудливый характер. С одной стороны, защитники ЮКОСа подчеркивают, что она однозначно установлена. Однако до настоящего времени о политической мотивации говорилось либо в заявлениях национальных и международных органов, либо в решениях национальных судов (например, Нидерландов по вопросу о контроле над остатками зарубежных активов компании). В решении о приемлемости по "первому" делу Михаила Ходорковского в ЕСПЧ заявлено о необходимости рассмотреть этот вопрос, но в нем нет никакой информации, достаточной для выводов. Решение о приемлемости по "корпоративной" жалобе ЮКОСа говорит об этом очень и очень скупо, оставляя вопрос о политической мотивации открытым. Таким образом, здесь у ЕСЧП - большое поле для маневра.
Пока ясно одно: решение ЕСПЧ, тем или иным образом обходящее вопрос политической мотивации в деле ЮКОСа и перечисляющее только "процедурно-процессуальные" нарушения в процессе разрушения компании, вряд ли принесет пользу заявителю. Судя по манере, с которой российский Верховный суд повел себя по делу Платона Лебедева, формально отменив противоречащие решению ЕСПЧ судебные акты (что не принесло защите ничего, кроме морального удовлетворения), Высший арбитражный суд, скорее всего, поступит точно так же.
"Разумные" убытки
Практика ЕСЧП по возмещению убытков пострадавшей стороне возможна по ст. 41 Конвенции (just satisfaction), в соответствии с которой ЮКОСом и заявлены 100-миллиардные требования. Следует, однако, учитывать, что практика применения этой статьи не является устоявшейся и принципы ее применения разнятся от дела к делу. В том же деле The Former King of Greece and Others v Greece (на которое имеются многочисленные ссылки в заявлении ЮКОСа) суд при взыскании компенсации учитывал такое обстоятельство, как "фундаментальное изменение конституционного строя", и взыскал сумму, "разумно приближенную" к размеру убытков. В целом практика ЕСЧП показывает, что он основывается на принципах учета стоимости "конфискованного" имущества на момент его изъятия, учитывает уже выплаченные государством суммы и рассматривает, насколько действия самого истца способствовали возникновению убытков.
Это делает вопрос компенсации в деле ЮКОСа невероятно сложным, поскольку формально за "конфискованные" активы были выплачены свыше $30 млрд. как при продаже "Юганскнефтегаза", так и в процессе банкротства (обращенные, разумеется, на уплату долгов). Кроме того, ключевым вопросом в деле является оценка применявшихся ЮКОСом схем оптимизации налогов. Если суд посчитает создание и применение подобных схем не соответствующим законодательству России того периода, когда эти схемы функционировали, и придет к выводу, что в конечном итоге их использование и привело к возникновению налоговой задолженности, взысканной с ЮКОСа в спешном порядке, перспективы положительного решения вопроса о компенсации будут крайне сомнительны.
Следует также учитывать, что компенсацию уплачивать фактически некому: ни Пирс Гарднер, ни бывшие "дочки" ЮКОСа не имеют никаких прав на получение компенсации, а бывшие акционеры компании требований в ЕСПЧ не заявляли. Так что требование фактически безадресное.
Судя по всему, делу ЮКОСа предстоит преодолеть еще немало серьезных юридических барьеров. Причем преодоление каждого из них будет создавать новый прецедент или существенно изменять ранее существовавший. При этом если заявитель "споткнется" хотя бы на одном препятствии, это может означать для него как полный крах дела, так и получение решения, лишь формально критикующего Россию за допущенные нарушения, но не создающее для нее особых проблем. Тем не менее, бесконечные отложения дела свидетельствуют одновременно о неуверенности и озабоченности России исходом дела. Среди экспертов ходят слухи также о том, что Россия предпринимает срочные меры для усиления адвокатской команды и мы скоро увидим в Страсбурге новые звезды.
Но интрига сохраняется: Европейский суд может необязательно поставить жирную точку в истории борьбы бывших акционеров ЮКОСа за свою собственность. Дело может завершиться и "жирно запятой" для России, которой история с приснопамятной Noga покажется тогда доброй детской сказкой.
Заявление адвокатов Михаила Ходорковского и Платона Лебедева о предстоящем процессе в Страсбурге.
Для справки:
Дмитрий Гололобов родился в 1969 году. Выпускник Тверского госунивеситета. Адвокат. Ныне доктор права.
Начинал карьеру в "Тверьуниверсалбанке", откуда перешел на работу в банк "МЕНАТЕП". Бывший глава правового управления НК "ЮКОС" и "ЮКОС-Москва", член адвокатской палаты города Москвы.
В 2004-ом был обвинен в причастности к делу о выводе активов Восточной нефтяной компании, присвоении акций ряда предприятий и отмывании преступно нажитых средств, неоднократно допрашивался. Выехал за рубеж, впоследствии организовал и возглавил юридическую фирму "Gololobov & partners. Russian advisers" в Лондоне.
В 2004 году объявлен в международный розыск. Великобритания отказала российской стороне в экстрадиции Гололобова, усмотрев в его преследовании политические мотивы.
С момента отъезда из России Дмитрий Гололобов неоднократно выступал в российских средствах массовой информации.
Так, в 2007-ом на страницах газеты "Ведомости" Гололобов призвал Михаила Ходорковского к пониманию того факта, что из-за политических амбиций последнего преследованиям подвергаются рядовые сотрудники ЮКОСа.
Выступая в эфире Радио Свобода в 2009-ом, Гололобов утверждал, что в свое время Михаил Ходорковский нарушил негласную договоренность между Владимиром Путиным и крупными российскими предпринимателями о том, что последние не вмешиваются в политику в обмен на сохранность своих активов.
* * *
Пять узлов ЮКОСа
Дмитрий Гололобов – специально для сайта Радио Свобода
Год назад на вручении премии "Фемида" представитель России в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) Павел Лаптев сказал: "Пресса, так и напишите, что я заявил, что Россия выиграет дело [ЮКОСа]. Выиграть можно, используя процедуры ЕСПЧ". Многие не раз пытались предсказать возможный исход этого беспрецедентного процесса. Я попытался свести как ранее рассматривавшиеся, так и упущенные экспертами аргументы в несколько смысловых "узлов", принципиально важных для понимания перспектив предстоящего в Страсбурге громкого разбирательства по делу ЮКОСа.
Суд после смерти
Стоит сразу оговориться, что решение ЕСПЧ о частичной приемлемости так называемой "корпоративной" жалобы ЮКОСа отнюдь не устанавливает безупречность позиций компании, а прямо указывает на неприемлемость определенных ее заявлений. Так, суд однозначно указал, что отсутствие ответа Министерства по налогам и сборам на возражения компании по заявленным к ней претензиям не ущемляет справедливости процедуры, и министерство не было обязано предоставлять эти возражения. Суд также отверг жалобы компании по поводу обеспечения ей доступа к правосудию в соответствии со ст.35 Конвенции о правах человека. Все это свидетельствует о том, что ЕСЧП рассматривает позиции заявителя как далеко не однозначные и все аспекты дела буду подвергнуты пристальному анализу.
Один из любопытнейших моментов дела ЮКОСа - его продолжение после ликвидации самой компании. В своем решении о приемлемости ЕСПЧ, руководствуясь практически единственным прецедентом, разрешающим сходные вопросы (Capital Bank AD v. Bulgaria), указал, что дела о нарушении прав человека перед Европейским судом имеют также и моральный аспект, который обязательно должен быть учтен при решении вопроса, стоит ли продолжать дело, когда заявитель прекратил свое существование. Однако в решении ЕСЧП о приемлемости жалобы ЮКОСа остался за скобками принципиальный вопрос - о попытках компании отозвать свое заявление или представить в суд свое мнение после того, как вступила в действие процедура банкротства ЮКОСа, представляемого уже не прежним менеджментом, а конкурсным управляющим.
Да, суд признал полномочия английского адвоката Пирса Гарднера как представителя заявителя в процессе, но никак не разрешил вопрос о полномочиях и заявлениях Эдуарда Ребгуна, что, очевидно, может иметь место в окончательном решении. Пока неясно, как и на основании чего Ребгун (признанный, кстати, законным представителем ЮКОСа в ряде стран, включая США) может быть исключен из процесса. И тут заявителей могут ожидать неожиданности.
Гаага v Страсбург
Одним из "камней", о которые может "споткнутся" дело ЮКОСа, является, как это ни странно, и факт рассмотрения сходного дела в Постоянной палате Международного третейского суда в Гааге. Напомним, что пункт "б" ст. 35 Конвенции предусматривает, что суд не принимает к рассмотрению никакую индивидуальную жалобу, если она является по существу аналогичной той, которая уже была рассмотрена Судом, или является предметом другой процедуры международного разбирательства или урегулирования, и если она не содержит новых относящихся к делу фактов. Естественно, что вопрос сходности фактов - сугубо оценочный и должен быть рассмотрен судом, но в целом существенная схожесть аргументации в обоих процессах очевидна.
Мистические налоги
Страсбургский суд уважает суверенное право стран устанавливать самый широкий спектр налогов, причем некоторые из них могут носить и конфискационный характер (cм., например, дело Voggenberger Transport GmbH v Austria). Другой пример: словацкая компания пыталась оспорить решение налоговых органов, которые насчитали ей налогов в размере около 500% ее прибыли, – и проиграла дело (Fratrik v Slovakia). Логика ЕСЧП проста: не нравятся налоги – можешь не работать в этой стране.
Статья 1 Первого протокола устанавливает, что "предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов". Таким образом, вопрос о налогах стоит особняком в прецедентах Европейского суда.
Согласно позиции ЕСЧП, при взыскании налогов должен существовать справедливый баланс между интересами государства и частными интересами. На этом основании Европейский суд иногда даже вставал на позицию возможности ретроспективного взыскания налогов (NAP Holdings UK Ltd v United Kingdom,). Более того, ЕСЧП отрицательно относится к попыткам оспорить ретроспективное применение законодательства в тех случаях, когда оно связано с противодействием государства определенным схемам уклонения от уплаты налогов (A, B, C and D and M.A. cases).
Именно этот аспект и является краеугольным в деле ЮКОСа. Если суд определится с тем, что ЮКОС уклонялся от уплаты налогов, а государство в силу ряда причин недостаточно активно пыталось этому противодействовать (приблизительно такую позицию заняла Россия в своих меморандумах, направленных в ЕСПЧ), ничего хорошего ждать заявителю опять же не стоит.
Политическая мотивация
Соглашусь с мнением, что основной интерес заявителя в деле - не компенсация убытков, а получение реального рычага влияния на Россию путем получения решения, где бы указывалось, что ЮКОС был разрушен по политическим мотивам.
Сегодня, кстати, вопрос о политической мотивации в деле ЮКОСа носит причудливый характер. С одной стороны, защитники ЮКОСа подчеркивают, что она однозначно установлена. Однако до настоящего времени о политической мотивации говорилось либо в заявлениях национальных и международных органов, либо в решениях национальных судов (например, Нидерландов по вопросу о контроле над остатками зарубежных активов компании). В решении о приемлемости по "первому" делу Михаила Ходорковского в ЕСПЧ заявлено о необходимости рассмотреть этот вопрос, но в нем нет никакой информации, достаточной для выводов. Решение о приемлемости по "корпоративной" жалобе ЮКОСа говорит об этом очень и очень скупо, оставляя вопрос о политической мотивации открытым. Таким образом, здесь у ЕСЧП - большое поле для маневра.
Пока ясно одно: решение ЕСПЧ, тем или иным образом обходящее вопрос политической мотивации в деле ЮКОСа и перечисляющее только "процедурно-процессуальные" нарушения в процессе разрушения компании, вряд ли принесет пользу заявителю. Судя по манере, с которой российский Верховный суд повел себя по делу Платона Лебедева, формально отменив противоречащие решению ЕСПЧ судебные акты (что не принесло защите ничего, кроме морального удовлетворения), Высший арбитражный суд, скорее всего, поступит точно так же.
"Разумные" убытки
Практика ЕСЧП по возмещению убытков пострадавшей стороне возможна по ст. 41 Конвенции (just satisfaction), в соответствии с которой ЮКОСом и заявлены 100-миллиардные требования. Следует, однако, учитывать, что практика применения этой статьи не является устоявшейся и принципы ее применения разнятся от дела к делу. В том же деле The Former King of Greece and Others v Greece (на которое имеются многочисленные ссылки в заявлении ЮКОСа) суд при взыскании компенсации учитывал такое обстоятельство, как "фундаментальное изменение конституционного строя", и взыскал сумму, "разумно приближенную" к размеру убытков. В целом практика ЕСЧП показывает, что он основывается на принципах учета стоимости "конфискованного" имущества на момент его изъятия, учитывает уже выплаченные государством суммы и рассматривает, насколько действия самого истца способствовали возникновению убытков.
Это делает вопрос компенсации в деле ЮКОСа невероятно сложным, поскольку формально за "конфискованные" активы были выплачены свыше $30 млрд. как при продаже "Юганскнефтегаза", так и в процессе банкротства (обращенные, разумеется, на уплату долгов). Кроме того, ключевым вопросом в деле является оценка применявшихся ЮКОСом схем оптимизации налогов. Если суд посчитает создание и применение подобных схем не соответствующим законодательству России того периода, когда эти схемы функционировали, и придет к выводу, что в конечном итоге их использование и привело к возникновению налоговой задолженности, взысканной с ЮКОСа в спешном порядке, перспективы положительного решения вопроса о компенсации будут крайне сомнительны.
Следует также учитывать, что компенсацию уплачивать фактически некому: ни Пирс Гарднер, ни бывшие "дочки" ЮКОСа не имеют никаких прав на получение компенсации, а бывшие акционеры компании требований в ЕСПЧ не заявляли. Так что требование фактически безадресное.
Судя по всему, делу ЮКОСа предстоит преодолеть еще немало серьезных юридических барьеров. Причем преодоление каждого из них будет создавать новый прецедент или существенно изменять ранее существовавший. При этом если заявитель "споткнется" хотя бы на одном препятствии, это может означать для него как полный крах дела, так и получение решения, лишь формально критикующего Россию за допущенные нарушения, но не создающее для нее особых проблем. Тем не менее, бесконечные отложения дела свидетельствуют одновременно о неуверенности и озабоченности России исходом дела. Среди экспертов ходят слухи также о том, что Россия предпринимает срочные меры для усиления адвокатской команды и мы скоро увидим в Страсбурге новые звезды.
Но интрига сохраняется: Европейский суд может необязательно поставить жирную точку в истории борьбы бывших акционеров ЮКОСа за свою собственность. Дело может завершиться и "жирно запятой" для России, которой история с приснопамятной Noga покажется тогда доброй детской сказкой.
Заявление адвокатов Михаила Ходорковского и Платона Лебедева о предстоящем процессе в Страсбурге.